Почему мы выбираем смерть?

Спустя несколько минут Кокичи вручает мне обещанную жестянку. Отпиваю немного и улыбаюсь. – А эта газировка не такая вкусная! – почему-то дразню мелкого я. – Пра-а-авда? А с чем сравниваешь? – невозмутимо отвечает он. – А тебе всё расскажи! Нет, не краснеет. – Не ври, что не догадался, – продолжаю провоцировать я. Я помню, каким он был милым на собеседовании, и отчаянно хочу снова увидеть того невинного милашку, а не это хитрое чудовище! Я почти сдохла, так что мне можно немножко поиграться, пра-а-авда? Губы мелкого растягиваются в улыбке, но мне эта улыбка вряд ли предвещает что-то хорошее. – Я всего-навсего лжец, Каэде. А вот ты задолжала мне желание, помнишь? Ни-хи-хи-хи. Отвечаю ему такой же улыбкой. – Я помню о желании, а вот ты переводишь тему, Кокичи. Мелкий подмигивает мне и шёпотом произносит: – Если Рантаро в нашем треугольнике лишний – ты знаешь, что делать. – Ах ты… – А теперь желание, – перебивает меня Кокичи. – Пять минут назад я подумывал отменить твоё, но вдруг передумал. Страдай! Бли-и-ин, вот только у меня две отличные идеи, а желание одно… хм… Совместим, пожалуй! Вот тебе выбор, Каэде. Ты трижды играешь в русскую рулетку с одним и тем же револьвером. Это первый вариант. А вариант номер два… – мелкий склоняется к моему уху и продолжает шёпотом: – Выпроси у Киё верёвку и приходи в музыкальный класс к полуночи. Отстранившись, Кокичи продолжил обычным тоном: – Что же ты выберешь, а-а-а-а, Каэде? Чего испугаешься ме-е-еньше? Ни-хи-хи. Мелкий удалился, посмеиваясь. А я? А я выдохнула и допила газировку. Разумеется, мне любопытно, что же он собирается устроить. Но, с другой стороны, один раз он уже связал меня, а развязать слегка забыл. И всё ещё не стоит сбрасывать со счетов тот факт, что душить меня во сне мог и он. Почему же я в таком случае безо всяких вопросов пью ту гадость, которую он мне выдаёт? Я определённо простилась со здравым смыслом. Так или иначе, сейчас только три часа. До полуночи ещё жить и жить. Мне бы пригодился кто-нибудь разбирающийся в запутанной логике Кокичи, кто-нибудь способный дать мне совет. Но – увы! – следует признать, что в нашей тусовке главный эксперт по логике мелкого – это я. Не считая его самого, конечно. Чёрт с ним, мне просто нужна компания! Мало ли, вдруг я опять решу сдохнуть! В коридоре я сразу же натыкаюсь на Шуичи. – Как дела, Каэде? Ты выглядишь встревоженной. Заставляю себя улыбнуться. – Да так, мелочи. Сон приснился… экхм… удушающий. Шуичи задумчиво насупился: – Повтори-ка это ещё раз! – Сон, говорю, приснился. Удушающий. Схватив меня за руку, Шуичи бросился в мою комнату. Да что сегодня с этими мужиками не так? Один целует, второй летит сломя голову… – Каэде, – Шуичи схватил меня за плечи, – что ты пила перед сном? – А? Э-э-эм… Чай? Да перестань ты меня трясти! У меня в башке и так мозгов мало, а ты последнее вытряхиваешь! Шуичи тут же отпустил меня и отправился исследовать мою чашку. – Тебе чашка понравилась? Хорошо, так и быть, могу из дома такую же привезти, – пытаюсь пошутить я. Пытаюсь пошутить, чтобы отогнать от себя картину того самого вечера, когда мы нашли тело Шинджу Коямы. Непроизвольно хватаюсь за горло. – Вижу, ты уже поняла. Позовёшь Маки? – Д-да, – нахожу в себе силы ответить я. Ноги сами несут меня в нужную комнату. – М-маки, м-можно тебя? Маки хмурится и без слов выходит. – Говори. Кивком головы прошу следовать за мной. Маки подчиняется. – Привет, детектив. Что-то нашёл? – У нас вторая жертва, – отвечает Шуичи, не выпуская из рук мою чашку. – Показывай. – А она за тобой. Нервно смеясь, машу рукой удивлённой Маки. – Как ты выжила? – не понимает она. – Да вот… как-то так, – развожу руками я. – Я выпила чаю и легла спать. Мне снился кошмар. А потом я вдруг перестала дышать. Поняла, что это не сон только когда… когда Кокичи меня растормошил. Затем он влил в меня какую-то гадость и ушёл, ничего не объяснив. – Растормошил? – в голосе Маки слышалось сомнение. – Если это то, о чём я думаю, то ты была бы мертва, как бы он тебя ни тряс. Искусственное дыхание? – Возможно, – почему-то уклонилась от ответа я. – Когда ты делала чай? – уточнил Шуичи. – Утром. Но выпила тогда только половину. Остальное допила уже перед сном, дальше вы всё знаете. – Завтра утром у нас будут реактивы, – задумчиво протянула Маки. – Кое у кого они, видимо, есть уже сегодня, – загадочно ответил Шуичи. – Ты по-прежнему уверен, что это не он? – прищуривается Маки. – Какой смысл сначала травить, а потом спасать? – Есть ли смысл говорить о смысле, когда речь идёт о нём? – Hey guys, вы о чём вообще? – вклиниваюсь я. Загадочно переглядываются. – Я уже поняла, что меня пытались отравить тем же, что и Шинджу. Разумеется, свои секреты можете оставить при себе. Но – просьба – обсуждайте их в таком случае вне моей комнаты, хорошо? Шуичи вздохнул. – Если это то, о чём мы думаем, то противоядие от этой дряни ещё более токсичное, чем сам яд. В том смысле, что если пить его просто так, то умрёшь быстро и мучительно. А вот если выпить противоядие после употребления яда, то одно нейтрализует другое. Дело в том, что дозу противоядия нужно рассчитать очень точно, иначе… сама понимаешь. – Противоядие на вкус тошнотворное? – Да, – подтвердила Маки. – В случае ошибки через сколько наступает смерть? – нервно сглотнув, уточняю я. – Двадцать минут. Выдыхаю с облегчением. – Значит, жить буду. Но как? Как он это сделал? – Каэде, тебе что-нибудь известно? – осторожно спрашивает Шуичи. – Извини, но у самой вопросов в тысячу раз больше, чем ответов, – развожу руками я. – Если появятся какие-то новости – заглядывай, – говорит Маки. – В случае форсмажоров тоже. – Договорились, – благодарно улыбаюсь я. – Я заберу кружку, ладно? – просит Шуичи. – Без проблем. Шуичи и Маки уходят, оставляя меня одну в ядовитой тишине. Теперь я точно знаю причину своей несостоявшейся смерти. Я точно знаю, что не умру, если сейчас лягу спать. И точно знаю, что у меня абсолютно нет идей, как переварить весь этот кошмар, кроме как… Минут через пять я обнаруживаю себя в музыкальном классе. Одной лишь игры будет недостаточно. Я вспоминаю песню, которую в своё время часто включал Санёк. Прикидываю в голове аккорды, наигрываю и подпеваю: Чего желать, когда выпил и покурил? Эй, джинн, подскажи, предложи варианты! О да, чего желать, когда чуть не умер и в сотый раз попал в хитросплетения чужих планов? Эй, джинн, а ты вообще с таким работаешь-то? Или сразу шлёшь куда подальше? Я о здоровье скажу – ты начинаешь О спорте, питании и режиме дня. Я попрошу о деньгах – ты намекаешь На труд. Ой, всё, замолчи, не беси меня! Узнаю в этом джинне мою маму. Впрочем, грех утверждать, что она не права. От песни мне становится веселее, и во втором куплете я понемногу начинаю узнавать себя. А ещё больше, чем себя – кого-то другого, чьё имя мы оставим за кадром. Я строю штаб из подушек и одеял: Я в домике, я не играю и буду тут. Моя эпоха похожа на карнавал. Внимание, спойлер: в конце все умрут! Мой ковёр-самолёт маскирует паркет, Мои скулы горят от стыда и пощёчин. Как всегда, идеальный ответ Я придумал, когда разговор был окончен. Последний припев, кажется, кто-то поёт вместе со мной: Мне нужен чёрный ход, Чтобы я мог в любой момент Уйти, как будто ни при чём. Мне нужен чёрный кот: Это весомый аргумент – Враги плюют через плечо, А я уже исчез, И не найти моих следов, И я уже не появлюсь. Пора начать процесс. Я ко всему теперь готов, Я не боюсь. Оборачиваюсь, чтобы увидеть, как закрывается дверь за этим самым кем-то. Впрочем, нужно ли быть гением, чтобы понять, кто мог подпевать мне по-русски? Улыбаюсь. А у него неплохо выходит, кстати. Понимаю, что мне уже гораздо лучше. Вспоминаю парочку бодреньких вальсов Марты – как раз под настроение – и теряю счёт времени. Покидаю класс, когда на улице уже стемнело. Итак, Ася, каков наш сегодняшний план? Что опаснее: возможная смерть или Костик с верёвкой? И почему он вообще дал мне выбор? Разве не мог выторговать ещё одно желание? А что если не всё так просто? В любом случае, разгадать планы мелкого – двадцать раз сломать мозги. А мне себя жалко. Значит, просто доверюсь потоку. В комнате меня уже ожидает мой персональный мучитель. Валяется на кровати, крутит в руках револьвер. – Не знала, что ты умеешь петь, – усмехаюсь я. – Кто? Я? – мелкий делает огромные глаза. – Каэде, за кого ты меня принимаешь? – За лжеца. – Как же так? Почему ты меня не люю-ю-юбишь? – Сложно любить человека с револьвером. – Пра-а-авда? – Кокичи будто бы только замечает, что держит в руках. Опомнившись, кладёт револьвер на стол и отрицает: – А это и не моё! – А чьё? – Как чьё? Ни-хи-хи-хи. Твоё, конечно! – Зачем он мне? – еле сдерживаю смех я. – Я люблю убивать по-другому. – О, и как же? Многозначительно молчу. – Ну расскажи-и-и! Ну пова-а-а-авуфта! Победно усмехаюсь. – Заряжен? – киваю на оружие на столе. – Три патрона из шести. Можешь проверить. Могу, но не стану. – Так что там про убийства, а-а-а-а? – не унимается Костя. – Селюсь с человеком в одной комнате и свожу с ума ночными криками, – всё же не сдерживаю смех я. – Вот обижусь на тебя – и будешь знать! – насупился мелкий. – Мне и правда хотелось бы знать, – вспоминаю я. – Костя, как ты смог меня спасти? – Для того, чтобы это узнать, тебе придётся умереть, – опасно прищуривается Кокичи. – Умереть? – не то спрашиваю, не то утверждаю я. – Да. Тебе ведь понравилось? Ни-хи-хи-хи. Улыбаясь как можно радостнее, я беру со стола револьвер. – А сама говорила, что не любишь людей с оружием! – усмехается мелкий. Я раскручиваю барабан, приставляю дуло к виску и, глядя прямо в безумно синие глаза, стреляю. Осечка. Вспоминаю, как дышать. Под удивлённым взглядом Кости снова раскручиваю барабан, снова приставляю дуло к виску. – А ты всерьёз решила умереть, – отмечает мелкий. Всё так же глядя в его глаза, стреляю. Осечка. Опять. Понимаю, что меня начинает трясти. Заставляю себя забыть об этом. Раскручиваю барабан. Приставляю дуло к виску. Не удержавшись, зажмуриваюсь. А хотела быть бесстрашной до конца… Стреляю. Осечка. Третий грёбаный раз подряд. Кокичи забирает револьвер из моих ослабевших рук. Открывает барабан и показывает мне. Пусто. Сжимаю руки в кулаки, ногтями впиваясь в кожу. Главное – не упасть. Нельзя показывать слабость. Мелкий зашвыривает револьвер под свою кровать и, поднявшись, внимательно смотрит на меня. В его глазах я вижу уважение. С чего бы вдруг? – А ты гораздо интереснее, чем я думал. – Ты тоже. Где противоядие раздобыл? – Я надеялся, что моё желание тебя отвлечёт, – вздохнул Кокичи. – Ты зану-у-у-уда! – Я сегодня дважды труп. – Хорошо держишься. Для камикадзе. Улыбаюсь уголком рта. В моей голове нарисовался план. Костик, мне тебя уже жаль. Ничего не ответив, выхожу в коридор. Азуми проносится мимо меня в сторону столовой. Отлично. Стучусь к Маки. – Каэде? – слегка сонно отзывается она, открывая мне дверь. – Новости? – Есть дело. – Проходи. Устраиваюсь на диване в точно такой же гостиной, что и у меня. Маки садится в кресло напротив. – Слушаю. – Мне нужны патроны для револьвера. – Сколько? – ничуть не удивившись, по-деловому спрашивает Маки. – Шесть. – Обращаться умеешь? Киваю. – Зайди завтра в полдень. – Что с меня? – Считай, подарок. Надеюсь, они тебе не пригодятся. – Я тоже. Спасибо тебе, Маки. – Обращайся.