Как Марта
1. Больше улыбаться, шутить и смеяться.
2. Больше времени проводить в компании, желательно большой.
3. Больше разговаривать и охотнее слушать, раздавать советы направо и налево.
4. Флиртовать (?!).
5. Быть проще (легкомысленнее?), не забивать себе ничем голову.
6. Быть ярче: одежда, макияж и т.д.
7. Быть увереннее в себе: я звезда, я прекрасна, все хотят быть со мной рядом!
8. Писать крутую музыку (и записывать!) и гордиться ею.
9. Быть открытой и не бояться удара в спину.
10. Думать только о себе, никого не спасать.
А звучит-то неплохо по большей части… Хм… Вот только с чего начать? Отметаем пока пункты 5, 7 и 9 – ни с того ни с сего такие перемены осуществить не удастся. Пункты 1, 2 и 3? Неплохо, но не совсем то, чего мне хочется прямо сейчас. Большие компании меня слегка утомили. Да, больше трёх человек – это большие. Нет, моя социофобия мне жить не мешает. Ну, почти. Пункт 4? Для этого нужен второй человек. К тому же, шанс представится мне уже очень скоро: чёртово желание никуда не делось! Хм, а как насчёт одежды и макияжа? По-моему, вполне себе идея. Так сказать, закосплею Марту, что ли. Вот только в моём гардеробе самый яркий цвет – это чёрный. Да и краситься я не умею… Что ж, можно тогда для начала записать что-нибудь из своей музыки. Наверное. Диктофон на планшете я нашла быстро. Отлично. В музыкальный класс входила в стиле ниндзя. Напрасно: внутри никого не оказалось. Превосходно. Задумчиво пробегаюсь пальцами по клавишам, раздумывая, что бы такое сыграть. Как назло, ничего не приходит в голову. Когда же такое в последний раз было, чтобы я сидела, глупо уставившись на клавиши, и не знала, что сыграть? Дверь осторожно открыли и так же осторожно закрыли. – Нет вдохновения? Оборачиваюсь, вспоминая, что я теперь милая и улыбчивая. – Да, вроде того, – пожимаю плечами. – А ты, Рантаро? – Зову тебя с нами в город прогуляться. Не хочешь? Заодно, может, вдохновение нагуляешь. – Хорошая идея, я за. А кто ещё будет? – Азуми, Мэри Джейн, Кируми и Цумуги. – Боюсь, истерик не избежать, – почему-то рассмеялась я. – Я всё ещё надеюсь на лучшее, – поддержал меня Рантаро. – Вообще-то, на самом деле, мне кое-что нужно купить. Так уж и быть, одну-две истерики переживу. – Но три – это уже слишком! – с улыбкой закончил за меня Рантаро. – Жду тебя у лифта. Благодарно киваю и отправляюсь переодеваться. Мелкого по-прежнему нет на месте. Интересно, но об этом я подумаю как-нибудь потом. Вооружившись сумочкой с деньгами и стараясь не упасть со своих аж пятисантиметровых каблуков, я направилась к месту встречи. Бежевое платье было, конечно, порадостнее моего обычного вида, но всё ещё не то. – Потрясающе выглядишь, – подмигнул мне Рантаро. Благодарно и слегка смущённо улыбаюсь. – Куда именно ты хотела бы зайти? – Хм… Мне бы что-нибудь из одежды. И из косметики, наверное. – Без проблем, знаю я одно отличное местечко. Пойдём? – А остальные? – Они присоединятся к нам через два часа. Ты не против? – Провести два часа без истерик? Да как же я переживу? – Хм, ну, я, конечно, не Кокичи, но если очень надо… Смеюсь в ответ и цепляюсь за предложенный мне локоть. Так меньше шансов свернуть себе шею, упав с такой-то высоты. Внизу нас ждёт такси. Рантаро открывает мне заднюю дверь, сам устраивается рядом. Сказав водителю что-то на японском, он обращается ко мне: – Ты ведь не будешь против, если мы немного прогуляемся? Скажем, прокатимся на поезде? Поезд – это интересненько. Я за. Такси довезло нас до железнодорожной станции. Рантаро расплатился и поспешил открыть мне дверь. Мне оставалось лишь улыбнуться в ответ. Итак, перед нами что-то наподобие метро: турникеты, куча людей, а я ещё и на каблуках… Ладно, отставить отчаяние! Смерть подождёт! Пора бы купить… эм-м-м… Пока я подвисала от нового для меня объекта инфраструктуры (всё же я почти постоянно перемещалась по Токио на такси), Рантаро уже купил билеты. Чувствую себя инквизиторшей Белл из «Сатаны на подработке». Да-да, беспомощной в мире этих ваших адских машин. Но это мы пока опустим. Люди, люди, люди… И куча поворотов с табличками на японском. Как Рантаро не теряется в этом безумии? Сама бы я точно заблудилась в первые же пять минут. Спустя некоторое время мы сели в поезд. Людей было всего ничего, так что удалось даже присесть. Чёрт возьми, вот не создана я для каблуков! Не то что Марта… – Наша станция, – прервал мои мысли Рантаро. – Здесь много выходов, так что не теряйся. Много? А раньше тоже было много? Или это было мало, а вот сейчас будет много?! Итак, беру свои слова обратно. Вот сейчас людей и правда как селёдки в бочке! Людской поток вынес нас на большой перекрёсток, и мы направились в сторону статуи какой-то подозрительно знакомой собаки. – Узнаёшь? – подмигнул мне Рантаро. – Кажется, да… но нет, – качаю головой я. – Это Хатико. – А-а-а-а-а-а! Вот теперь узнаю! – смеюсь я. Вот так и начался наш забег по магазинам. Сначала – косметика. – Ранта-аро, – признаюсь я по пути, – я не очень-то во всём этом разбираюсь… – Ничего, Ася, я помогу. У меня ведь двенадцать сестёр! – смеётся он. Было это так: – Посмо-отрим… Хм… Вот этот тональник… нет, немного не твой тон лица… ага-а-а… вот, то, что надо! Консиллер… этот подойдёт. Набор для скульптинга, пудра… А ты какой цвет больше любишь? От столь задумчивого изучения меня я растерялась и без задней мысли ответила: – Чёрный. Ой, то есть… эм-м-м… ну, яркий такой… – Меняешь имидж? – улыбается Рантаро. – Тогда как тебе вот эта помада? – Яркая, – киваю я, тем самым вызывая смех Рантаро. – Да расслабься ты, помада тебя не убьёт! – тут он резко и пугающе меняется в лице: – Но если ты захочешь целовать жертву перед тем, как убить, то по помаде тебя определить будет просто. Так что даже не думай! – Убивать? – непонимающе моргаю я. – Целовать! – вновь смеётся он. – Ладно, что мы забыли? Кстати, ты как к блёсткам? Отрицательно. Но то я. – Эм-м-м… допустим? – неуверенно щурюсь я. – Я тебе потом покажу, как их можно интересно использовать, – подмигивает мне Рантаро. – Ну, и палетка теней, разумеется. Что мы забыли? Ах, да, тушь. А лучше две: чёрную и розовую. Отлично, ты справилась, Ася, ты прекрасна! Хочешь конфе… э-э-э, извини, эта реплика для сестёр. – А если хочу? – улыбаюсь я. – Как я могу отказать такой красавице? – театрально прижимает он руки к сердцу… чтобы выудить конфету из нагрудного кармана! – Серьёзно? – не верю я. – Не-а! – и Рантаро уносится куда-то с целой корзиной косметики. Моей косметики! Когда я нашла похитителя тюбиков и баночек, он уже расплатился за все мои покупки. Чувствуя себя крайне неудобно, я решила позже вернуть ему деньги. Далее – одежда. – Как тебе вон то платье? Давай зайдём! И нет, это сказала не я. Кажется, Рантаро увлечён нашим походом гораздо больше, чем я. И это здорово, иначе я бросила бы эту затею ещё на подходах к шумному и многолюдному торговому кварталу. – Выбирай, что нравится, а потом обязательно покажи! – Ну да, а вдруг я чёрное купить решу, – улыбаюсь я. – Да нет же! Я тоже хочу посмотреть, что и как на тебе смотрится! Смеюсь. И откуда у Рантаро столько энтузиазма? Эх… Сильный он. Пережил Убийственную игру, пережил перемешивание мозгов этими из стирающими память аппаратами, пережил пропажу сестёр и смерть друзей, но всё равно улыбается и смеётся, всё равно поддерживает меня… Так, что-то я сентиментальничаю. Где там, говорите, яркие цвета? Совсем скоро под руководством Рантаро у меня набралось четыре повседневных комплекта и один – «на всякий случай!» – праздничный. Ценники у них, конечно, страшные, но мне деньги больше и не понадобятся… э-э-э-эм, погодите-ка, как это – Рантаро уже за всё заплатил?! – Сколько я тебе должна? – по пути к станции поинтересовалась я. Рантаро лишь махнул рукой. Уф-ф-ф… Что там предписывала моя инструкция? Ах да…5. Быть проще (легкомысленнее?), не забивать себе ничем голову.
Не должна так не должна. В разноцветном потоке людей отчётливо выделялись четыре девушки. Одна – снежная королева с огненно-рыжими волосами, застывшая изваянием самой себе и взирающая на прочих, как на муравьёв. Другая – мягко улыбающаяся леди, что-то неспешно говорящая третьей – высокой горничной. Четвёртая же была полна энтузиазма: вовсю махала нам рукой и пыталась перекричать толпу: – Рантаро! Каэде! Мы зде-е-е-е-есь! Цумуги, Мэри Джейн, Кируми и Азуми. – Доброго дня, прекрасные леди, – Рантаро отвесил им поклон, – прекрасная погода для прогулок, не правда ли? Взгляд Цумуги оттаял, став каким-то… хм… романтично-розовым, что ли. Все остальные же, и я в том числе, просто рассмеялись. – Итак, прекрасные леди, позвольте сопроводить вас в одно весьма чудное заведение! – Позволяем, только ты, главное, стиль понизь, а то Широгане сейчас удар хватит, – язвительно отметила Азуми. Цумуги прошипела в ответ что-то неразборчивое. Кафе, в котором мы вскоре очутились, выглядело довольно уютно. Сопроводив нас до столика у окна, Рантаро отошёл сделать заказ, оставив мои пакеты, собственно, мне. – Решила закупиться перед смертью? – хмыкнула Цумуги. – Не знала, на что деньги потратить? – Все мы закупаемся перед смертью, – примирительно заметила Мэри Джейн, – ведь никто из людей не знает, когда он умрёт, правда? – Это всё философия, – отмахнулась Азуми, – ты лучше покажи, что купила! Выдыхаю и улыбаюсь. В конце концов, Цумуги никогда не отличалась вежливостью. Итак, как это делается? Как там люди болтают о шмотках? Надеюсь, я не буду выглядеть совсем уж глупо. – Да вот, захотелось чего-то новенького. Вот такая лавандовая блузка и фиолетовая юбка, сюда ещё фиолетовые чулки и вот такие вот туфли. Я ведь забыла упомянуть о покупке обуви, да? А она была! – Кла-а-а-а-асс, тебе точно пойдёт! – восторгается Азуми. – Давай показывай дальше, мне же интересно! – Голубая кофточка, – нет, я не сильна в костюмной терминологии, – к ней синие брюки с вышивкой и сизый кардиган, а, и туфли, да. – Воротник очень даже симпатичный, – отмечает Мэри Джейн. – Люблю кружево. – Что ещё?! Что ещё?! – едва ли не подпрыгивает Азуми. Смеюсь и продолжаю: – Белое платьице с красными рукавами и красным поясом, сюда же красные туфли и сумочка, – да-да, были ещё и сумочки. И украшения тоже были. Но их я решила пока не доставать. – Сюда и кардиган тот хорошо подойдет, – согласилась Кируми. – У тебя отличный вкус. Цумуги фыркает. В лошадь превращается, что ли? А я благоразумно умалчиваю, что выбирала не я. Я бы такое яркое-приметное даже в руки бы не взяла. – Ещё джинсы светло-розовые, коралловая туника к ним, чёрная джинсовка и кроссовки. Ну, и платье цвета фуксии на… эм-м-м… торжественный случай. – Теперь для нас просто обязаны устроить бал! – почти кричит Азуми. – Я прямо сегодня потребую у Ши, честное слово! – Что я пропустил? – Азуми предложила устроить бал, – внешне равнодушно, но с затаённой надеждой во взгляде пожала плечами Цумуги. – Но тогда нам всем нужны бальные платья! – Азуми Мори такая: если что задумала, её уже не остановить. А потому мы, ещё немного поболтав в кафе, опять отправляемся по магазинам. Когда я завалилась в комнату с ворохом пакетов, Кокичи задумчиво выдал: – Сегодня мы потеряли прекрасного и верного товарища. Он пал жертвой в битве за красоту. Помянем? – Если только телефон вернёшь. – Эх, так уж и быть, а то как я тебя найду, если ты вновь сбежать удумаешь? – тяжело вздохнул мелкий, протягивая мне телефон. – Фото я всё равно уже удалил. – Вот же зар-р-раза! А как я маме покажу, с какой милой девчушкой жила на стажировке? – А вот возьму и лично приеду! – хитро прищурившись, пригрозил Кокичи. – Удачи! – рассмеялась я. – Ладно, я в свою обитель, мне кое-что записать надо, через час вернусь. Если тебе не трудно, не отвлекай меня, хорошо? – Странная ты какая-то. – Почему? – Вежливая слишком. И настроение у тебя хорошее. Это мода или психотерапия? – Кто знает? – загадочно улыбаюсь я и ускользаю прочь из комнаты. Закрыв двери в музыкальный класс, я – ради конспирации – включаю диктофон и наигрываю ту самую импровизацию, которую недавно слышала Маки. Убедившись, что вышло неплохо, я открываю софт №42 и в предвкушении потираю руки. Сейчас я всё узнаю! Перематываю тишину, посторонний шум и неинтересные разговоры всех и вся – диктофон ведь был активен постоянно – и, наконец, нахожу начало сеанса у Аоки-сан. Что же там будет? Едва ли не подпрыгиваю от любопытства. По-моему, давно со мной такого не было. Ита-а-ак… Слушаем! – Здравствуй, Ома-сан. Хотя тебе, наверное, привычнее, когда тебя зовут Кокичи, верно? – Значение имени переоценено, – высокомерно отметил мелкий. – Кокичи так Кокичи. – Меня зовут Аоки-сан, я психолог, работаю с будущими участниками проекта Данганронпа. Прошу, устраивайся поудобнее. Кокичи промолчал. Судя по шуму, сделал то, что просили. – Надо же, туман так раз под цвет моей злой души. Ни-хи-хи. А туман там что, разный бывает? Или душа у мелкого серая? – Я подумала, что тебе будет комфортнее в фиолетовом полумраке. – Сдаюсь! Вы угадали! – Что ж, Кокичи, чтобы наше взаимодействие было максимально продуктивным, давай мы договоримся о правилах, хорошо? – Oh ma-a-a-a-an, а так хорошо всё начиналось! И что теперь? Не красть, не убивать, за границы клеточек не выходить? – Если ты пожелаешь установить такие правила, я не буду против, – в голосе Аоки-сан слышна улыбка. – Предложишь что-нибудь ещё? – Зачем? – Какая же игра без правил? Ты ведь любишь играть, правда? – Кто-о-о знает? Но в общем-то да, вы правы. Без правил нечего нарушать, а это ску-у-учно. Ладно, каковы ваши предложения? – Первое, что я предлагаю – честность. Настолько, насколько это в твоих силах. Здесь тебе нет нужды притворяться, ведь ты уже участник проекта Данганронпа, никто тебя не прогонит. Моя задача – помочь тебе адаптироваться, и выполнить её мне будет намного проще, если ты будешь честен. – Что ещё? – Второе – всё, что происходит в этой комнате, остаётся в этой комнате. Всё, чем ты поделишься, останется между нами, об этом не узнает никто третий. – Бли-и-ин, мы ещё не начали, а вы уже нарушаете правила! Ну и почему я должен хотеть с вами играть, а-а-а-а? – в скучающем голосе мелкого начала проступать злость. – Ты прав, – неожиданно холодно ответила Аоки-сан. – Всё, что ты скажешь, будет записано и использовано командой Данганронпа для создания из тебя максимально интересного персонажа. Тебе даётся возможность наконец-то играть за самого себя. – А что если я сейчас тоже за самого себя играю? А? А? А? – ещё чуть-чуть – и Кокичи начнёт дразниться, как в детском саду. – А тебе нравится? – голос Аоки-сан снова стал мягким. – Разумеется! – Врёшь, – и снова сталь в голосе. Какой резкий контраст с предыдущей её репликой! Или Аоки-сан пытается подстроиться под мелкого? Может, и мне на досуге так попробовать? – Я же лжец, как-никак, – смеётся Кокичи. Шелест. Аоки-сан предлагает: – Сыграем? – А не боитесь проиграть? – А стоит? – Oh ma-a-a-an, я же лидер злой секретной организации! В ответ снова стальное: – Врёшь. – Бли-и-и-ин, ла-а-адно. Играть-то на что будем? – На вопросы. – Окей, я согласен. Раздавайте. Не знаю, что там была за игра, но проходила она в молчании и, разумеется, закончилась ничьей. Когда счёт ничьих подошёл к десяти, мелкому, видимо, надоело, и он ради разнообразия решил проиграть. – Спрашивайте, – высокомерно позволил Кокичи. – Это ведь ты тот участник, которого поселили с девушкой? Как тебе с ней живётся? Переехать не хочешь? – Она меня каждый вечер убивает! Шучу-у-у-у-у, ни-хи-хи-хи. Нет, переезжать я не хочу. Каэде, конечно, меня еле терпит, но мне с ней не так скучно, как с другими. – Почему ты решил, что она тебя еле терпит? – Э не-е-ет, мы на один вопрос договаривались! Но так и быть, отвечу. Я старательно вывожу её из себя, а она всё никак не доводится, представляете? – Раздавай, Кокичи. Я уже знаю, что спрошу в следующий раз. – Ни-хи-хи-хи, заинтриговали. Неудивительно, что на этот раз снова выиграла Аоки-сан. – Каэде тебе нравится, верно? – Она не тупая, не помешанная, не извращенка и любит играть. Этого вполне достаточно, чтобы мне нравиться. Вот Химико мне тоже нравится, например! Но она меня не лю-ю-ю-юби-и-и-ит! – захныкал мелкий. – Ты понял, что я имела в виду. – А? Не-а, я больше по мальчикам сейчас. Вот Ранта-аро да, Рантаро… ух, короче говоря! – Уходишь от темы. – Нет, Каэде мне не нравится, – честным тоном отвечает Кокичи. – Я играю с ней и играю ей. Каэде забавно манипулировать. Вот и всё. А теперь, если вы не против, я вас покину. У меня назрела идейка для одной весёлой игры. Думаю, на этот раз я всё-таки выведу Каэде из себя. Ни-хи-хи-хи. Не дожидаясь ответа, Кокичи, судя по шуму, вышел из зала симуляций. – Каэде то, Каэде это… – раздражённо бормотал он себе под нос, видимо, роясь в моём телефоне. – Кто такая эта ваша Каэде? С ней ни закусить, ни выпить, бледная тень сестры. Вот На-а-астька это да, это я понимаю… Ни-хи-хи-хи. У меня начинает закрадываться подозрение, что Кокичи догадался тогда о моём хитром замысле. Иначе стал бы он вот это говорить? Типа думает вслух, ага. Обещанный час подходил к концу, и, осознав, что больше кина не будет, я собралась с силами и отправилась к заслуженному игроку всея столицы. Забавно манипулировать, значит? Да и что это за игра такая? В любом случае, пока не открою эту дверь, я ничего не узнаю. С такими мыслями я зашла в свою забрызганную кровью гостиную.