новогодняя соната

В кофейне все уже было подготовлено к празднованию Рождества. Гигантская ёлка под потолок, украшенная игрушками, шариками и лентами. Ярко сверкающий наконечник ослепил глаза Джин. Она в бессчетный раз пришла сюда, в их со Скоттом «любимое» местечко. С ним у нее должно быть связано много памятных, дорогих сердцу воспоминаний, но внутри при виде знакомых улыбчивых официантов возникала пустота. Почему так случилось? Они же вместе ещё со старшей школы, все в их отношениях идеально. Только вот почему, если все так правильно, ей всякий раз противно становится, когда Скотт самодовольно прижимает ее к себе. Говорил он с ней, собственно, тоже чаще о личных достижениях, забывая про ее планы и мечты. О чем речь? Джин же и кофе никогда не любила, больше предпочитала чай, но Скотт пропустил мимо ушей эту информацию, привел сюда на первом свидании... Джин стянула с рыжих волос шапку, вместе с которой на столик посыпался ворох снежинок. Ороро, ее лучшая подруга, шутила, что в их со Скоттом «семейных отношениях» наступил кризис. Мол, вы же не первый год вместе, с кем не бывает. Ороро говорила, что они все преодолеют и непременно сыграют свадьбу, купят большой особняк, нарожают детишек. Вот только Джин при мысли об этом подавилась любимым Эрл Грей с лимоном и скривилась. Представить Скотта своим мужем было труднее, чем оказалось. Словно вся былая привязанность и сантименты остались где-то позади нее, в другой жизни, где Джин, умная девочка-отличница, хотела быть, как все. Не только сидеть с книжками в обнимку, но и ходить на свидания... Джин провела целых полгода в раздумьях. Тревожные звоночки не давали покоя. Они то и дело навевали мысли о неизбежных переменах, кричали, стремясь устроить бунт и расшевелить Джин, подсказывали ей, что если дальше так продолжится, она утонет в трясине и потеряет себя. Поцелуи Скотта уже не согревали, его зацикленность на стажировке в какой-то крутой фирме порядком раздражала, как и он сам. Джин устала чувствовать себя банальным дополнением к «подающему большие успехи» молодому специалисту Скотту Саммерсу. Однако она боялась самого банального: порушить привычный уклад жизни, в котором у нее был тот, к кому можно вернуться. Но страх остаться одной не лучший советчик. Страх порождает лицемерие, убивает индивидуальность. А за время отношений со Скоттом Джин уже начала замечать, что постепенно теряется, превращаясь в бледную тень. Не Джин, а безликая «девушка Скотта Саммерса». Дошло до паранойи: приснился кошмар, в котором она разговаривала со своей копией, только более дерзкой и решительной. Джин проснулась со всхлипом, перед глазами реалистично рисовался образ из сна: как копия сжигала ее дом. Но, как ни странно, после сна Джин набралась наконец-то смелости и назначила Скотту встречу в кафе. Ей казалось правильным, что здесь, в месте, где начались их отношения, они и завершатся. Вот только Скотт опаздывал... Джин хотелось, чтобы все поскорее закончилось, она смотрела на улицу в поисках знакомого высокого силуэта и безэмоционального или, наоборот, чересчур делового выражения лица. — Вам что-нибудь принести? — любезно спросил официант. — Да, чашку чая с марокканской мятой, пожалуйста, — Джин разгладила кончики рыжих волос, распушившихся от мороза и запутавшихся в вязаном шарфе. К нетерпению присоединилось раздражение. Скотт в последнее время зачастил опаздывать и, как правило, всякий раз притаскивал ей букет жёлтых роз в качестве компенсации его не пунктуальности. Это в какой-то степени послужило символом их грядущего расставания. Был бы Саммерс подальновиднее, хотя бы поинтересовался смыслом этих цветов, но его привлекала только внешняя красивая оболочка. Также, собственно, и начались его отношения с Джин. Отличница, милая, ответственная. Всегда поддержит и поможет. Удобный вариант. Только вот проблема заключалась в том, что Джин сильно изменилась. Ей надоело быть «удобной» и подстраиваться под Скотта. Стоило только подумать об этом, как она увидела его. Саммерс в своем фирменном сером пальто пробирался к ней. При виде роскошно упакованного букета жёлтых роз Джин едва подавила смешок. Как же банально и предсказуемо. Скотт моментально наклонился к Джин, чмокнул в лоб, кладя перед ней цветы. Потом отстранился, снял запотевшие очки, быстро протер их и самодовольно улыбнулся: — Давно ждёшь? — быстрый взгляд в сторону настенных часов, — Да, минут двадцать... Но я не специально, пробки, Джин! И сегодня оформлял документы для работы! — если бы от самодовольства можно было лопнуть, Скотт бы непременно был первым в списке. — Но я правда соскучился. Очень. Постараюсь найти время, чтобы мы вместе провели выходные. Ее всегда больше всего раздражало в Скотте, что он болтал, ведя монолог с самим собой, а не с ней. За минуту он сказал столько слов, а она молчала, будто в рот воды набрала. Почему она стала замечать это только сейчас? Джин захотелось рассмеяться. Казалось бы, Скотт тоже весь из себя примерный мальчик, гордость семьи, думает о будущем и уже строит планы на работу. Серьезный и целеустремлённый. Правильный до чёртиков. Он ей должен был идеально подойти в качестве спутника жизни. Так судачили ещё в школе. И она взяла и поверила мнению большинства, решив подстроиться. Глупая, глупая Джин. К счастью, хотя бы сейчас у нее хватило ума встряхнуться, скинуть розовые очки и посмотреть на все открытыми от пелены заблуждения глазами. Скотт все продолжал говорить. Наверное, он пошутил, раз улыбка на лице растянулась шире. Джин попыталась настроиться на разговор, чтобы понять, о чем речь. Услышав название компании, она поняла, что он все о работе. Что же... Он, видимо, невнимательно читал ее сообщение. Она же четко писала, что их ждёт серьезный разговор. — Скотт, нам нужно поговорить, — Джин прервала затянувшийся монолог, — Это важно. — Конечно, Джин, — Скотт все улыбался, — Ты, наверное, хотела обсудить то, как встретим рождественские каникулы? У меня есть одна мысль... — Нет, Скотт, я не про это, — Джин снова перебила его, — Я про нас. Тебе не кажется, что в наших отношения все не так, как раньше? Скотт слушал ее, ненадолго отвлекаясь на сообщение в телефоне, а после на подошедшего официанта. Джин чувствовала, как во рту образовался ком. Хотелось уже уйти отсюда. Даже праздничные украшения навевали на нее уныние. — А что с нами не так? — непонимающе спросил Скотт, а потом складка на его лбу разгладилась, словно его осенило. — или ты про то, что я мало уделяю тебе внимания, Джин? Но ты ведь знаешь, как важна для меня эта работа! — Скотт, дело не в твоей работе, — раздражительно заявила Джин, — Дело в нас. Мы слишком разные, и наши отношения изжили себя. — Джин... — Скотт проглотил дальнейшую фразу, и спустя долгую паузу продолжил, — Ты просто перенервничала. Тебе тяжело без меня, но скоро я буду менее занятым, обещаю. Джин не выдержала и рассмеялась, вскинув голову вверх. Даже сейчас он взял и свел все к собственной персоне. Конечно, она же маленькая девочка, которая и шагу ступить без него не может! Но чтобы сыпать такими заявлениями, надо было подкреплять их словами, а Скотт... Он даже толком не интересовался ее проблемами, тем, что творилось в мирке Джин, который для него был слишком обыденным. Потолок в кафе тоже знатно украсили паутинкой крохотных блестящих звёздочек. Джин рассматривала их, чувствуя прилив гордости. Сейчас настало время для финального аккорда. — Видишь? Ты даже сейчас меня не слышишь, Скотт, — Джин пожала плечами, — Я не хочу обидеть тебя, всё-таки праздники на носу, но... Мы должны расстаться, лучше сейчас, чем тянуть с этим и мучить себя. Скотт молчал. Судя по выражению его напряжённого лица, он в уме перебирал комбинации, думал, какие привести аргументы, чтобы доказать, что Джин не права. Она, глядя на него, почему-то вспоминала множество эпизодов из прошлого. Когда ещё в школе ей хотелось немного повеселиться, даже подурачиться, а Скотту не нравилось... Он критиковал ее, называя ребенком. Как он быстро сменял тему, когда она говорила о ссорах с родителями. Боже, сколько лет она подстраивалась под него, считая, что таким поведением она показывает свою любовь к нему?! Но любовь ведь, это не когда забываешь себя. Любовь не работает в одну сторону. Скотт что-то говорил, но Джин уже не слушала, она быстро надела пальто и шапку, по привычке зачем-то захватила букет и вышла из кафе. Она шла по улицам Нью-Йорка. Сейчас Большое Яблоко как нельзя лучше оправдывало свое название. Уже успело стемнеть, но вокруг было светло. Из-за небоскребов, которые казались ещё шире и выше. Они своим мерцанием готовились составить конкуренцию самим звездам, которые здесь без телескопа, конечно же, было проблематично рассмотреть. Рекламные таблоиды добавили праздничной атрибутики. В конце улицы виднелся базар, где продавали ели, туда ноги и повели Джин. Из проезжавших такси разносились отголоски праздничных песен из репертуара Дина Мартина. Немного иронично, расставшись с парнем, слышать нежные слова о любви, которыми изъяснялся певец, но Джин, как ни странно, ни чувствовала себя плохо. Наоборот, она была счастлива. Безмятежность, приятное ощущение свободы и прекрасный вечер... Внезапно ее телефон завибрировал, она быстро полезла за ним в сумочку, из-за чего пришлось неудобно держать букет цветов подмышкой. Но увидев, что на экране высветилось «Скотт», Джин раздосадованно вздохнула. И стоило ради него так напрягаться? Она сбросила звонок, отправив мобильник обратно в сумку и уже готовилась нормально взять цветы. Всё-таки они не виноваты, что их выращивали и продали придурку, будут стоять в вазе в качестве напоминания о ее маленькой победе. Но Джин проглядела заледеневшую лужу и ее сапоги, пусть и не были на высоком каблуке, но заскользили, а букет в руке завихлял из стороны в сторону. Джин не успела среагировать, почувствовала только, как в кого-то врезалась. Незнакомец развернулся, получил удар букетом по лицу, смачно ругнулся, Джин ахнула и поспешила извиниться. Она чувствовала себя полной идиоткой, так и не успев понять, что мужчина спас ее от падения, придержав руками за талию. — Какого черта вам только понадобились цветы зимой! Все скупают ёлки! — почти рявкнул незнакомый мужчина, в спортивной куртке. Высокий, широкоплечий с забавной прической, напоминавшей ушки кота. Наверное, он собрался отдохнуть от работы и перекурить, об этом свидетельствовала упавшая в снег сигарета. Джин, судя по всему, выглядела растерянно, раз его взгляд смягчился. — Извините, — поспешил добавить он, в глазах промелькнул отклик сочувствия, — Вы в порядке? — Д-да, это вы извините, — неловко промямлила Джин, а после заметила, что своим букетом поцарапала щеку мужчины в нескольких местах. Шипы розы всё-таки не шутки, она ахнула, — боже, простите, вы порезались из-за моих роз... Мужчина усмехнулся. Его, скорее всего, позабавило волнение Джин. Также он поспешил убрать руки с талии девушки и как-то странно, то ли с явным интересном, то ли с беспокойством оглядел Джин. На первый взгляд он казался ей суровым, но сейчас что-то милое проскользнуло в мужественных чертах лица. — Я помогаю своему брату выгружать ёлки, — сказал он, рукой показав на базар, — Ваши розы не такая уж травмоопасная штука. Вам бы, леди, — Джин удивлённо моргнула, ну и обращение! — пойти домой, всё-таки не лучшее время, чтобы гулять одной. — Но я бы хотела загладить вину, — упрямо заявила Джин. Во-первых, ей надоело, что в ней видят именно «леди», во-вторых, незнакомец ее заинтересовал. Пусть она и вела себя глупо и странно. — Не хотите... Скажем, выпить глинтвейна в пабе, на соседней улице? Глаза мужчины удивленно сверкнули, рука замерла на полпути к карману. Наверное, он собирался предпринять вторую попытку закурить, но внезапное предложение Джин заставило забыться. Джин вдруг поправила шапку, понимая, что ведет себя кокетливее обычного. — Глинтвейн не пиво, но я не против согреться, — он пожал плечами. — Логан, — новый знакомый протянул ладонь. Без перчатки, несколько шершавую и грубую. Но такую широкую, что Джин поняла, что ее ладонь утонет в его. — А то пить вместе, будучи незнакомыми, как-то странно. — Джин, — ожидания оказались оправданы. Рука согрелась от его прикосновения. Даже перчатки не справились лучше. — До встречи через полчаса, Джин, — ответил ей Логан, поспешив закончить разгружать ёлки. Джин действительно не узнавала себя, но произошедшие перемены, ей явно были по душе. Раньше бы она никогда не заводила знакомства на улице первой. Особенно с мужчинами. Тем более, несмотря на возможные опасения, Джин не допускала мысли, что Логан сделает ей что-то плохое. Он, наоборот, располагал к себе. И вообще надо переставать думать в негативном ключе! Джин некогда не была в пабе «Sweet bear», чье название невольно вызывало совсем иные ассоциации. Больше с магазином игрушек, нежели местом, где собираются погреться и пропустить по стаканчику глинтвейна, а то и вовсе чего-то покрепче. Джин заняла один из свободных столиков, неподалеку от барной стойки. Посетителей было не так много, да и украшений здесь оказалось меньше, чем в кофейни, которую она недавно посещала, но ей тут нравилось. Букет жёлтых роз лежал перед ней. Джин по-прежнему жалела цветы, оттого отказывалась от идеи выбросить их. Но, с другой стороны, она понимала грядущую абсурдность ситуации. Она только что позвала заинтересовавшего ее мужчину на чашку глинтвейна, наплевав на все правила только что расставшихся, но при этом хранила подарок бывшего. От этой мысли Джин поморщилась. Буквально в нескольких метрах от нее сидела женщина. Блондинка, чьи прямые локоны достигали до плеч. Она, словно спустилась со страниц глянцевой обложки, хороший макияж и дорогущая шубка с мехом песца. Незнакомка заказала кальвадоса и повернулась вполоборота, пристально посмотрев на Джин. — Не хочешь составить компанию? — у Джин на лице явно было написано «это вы мне?», раз незнакомка усмехнулась и зашагала к ней. — Расслабься, по тебе видно, что ты не пьешь. Мне всего лишь скучно, хочется поболтать с кем-то, — блондинка понизила голос, — а бармен на редкость скучный тип. — Я... Просто жду друга, — Джин посмотрела в сторону входа, надеясь, что Логан скоро появится. — Цветы от него? — Она улыбнулась, беря в руки букет, — Обожаю розы, жаль они не белые. Джин усмехнулась. Почему-то ей показалось, что эта дамочка поладила бы со Скоттом. Ей ведь было абсолютно плевать, что Джин не настроена на беседу. — Я, кстати, Эмма, — она вдохнула аромат роз, повторяя — Обожаю розы, — Джин поджала губы. Неужели эта Эмма успела напиться? Но врождённая вежливость не дала ей съязвить. — Нравятся цветы? — Джин выдавила из себя дежурную улыбку, — Тогда забирай. — А не жалко? — Эмма вдруг стала серьезнее, — Букет-то роскошный. — Считай, что у Джин синдром Санты, — послышалось за спиной, и Джин с облегчением вздохнула. Логан опоздал минут на десять, но появился в самый нужный момент. Джин уже успела устать от общества настырной Эммы, и появление ее нового знакомого стало сродни спасению. Смекнув, что Логан и есть «тот друг», о котором Джин говорила, Эмме хватило мозгов, чтобы удалиться обратно к барной стойке. — Спасибо, ты уже второй раз за вечер спасаешь меня, — искренне улыбнулась Джин. — Эта дамочка весьма специфична, — отмахнулся Логан, — не впервый раз ее здесь вижу, и она все время пристает с разговорами. Впрочем, вскоре они забыли о недавнем присутствии Эммы. Глинтвейн в пабе варили отменный, и его пряный вкус помог расслабиться и стёр неприятные впечатления, вызванные прошлыми встречами. Джин бы солгала, если сказала, что «случайное свидание» вышло обычным. Ведь приятно было осознавать, что чуть ли не впервые ее слова не уходят в пустоту. Логан с его простой, прямолинейной манерой может и не показывал себя эталоном фальшивой вежливости, но зато был настоящим во всех смыслах. Именно таким, которого Джин мечтала встретить, но ошиблась, когда выбрала не того. Логан говорил о временной работе, о том, как бывает травмоопасно разгружать ёлки, когда малышня то и дело мельтешит под ногами. Но по ухмылкам становилось понятно, что он вовсе не против общества детей. Джин получила удовольствие от общения с ним, не заметив, что время стремительно убегало от них. Уже на входе из паба, Логан придержал ее за руку, помогая спуститься по скользкой лестнице. — Я давно так много не смеялась, — призналась Джин, глядя на фонарь, освещавший улочку. — Зато сейчас улыбаешься, — Логан посмотрел на нее как-то по-особенному, а потом его взгляд стал, как в тумане. Джин проследила за ним, заметив, что возле другого фонаря, к которому они стремительно приближались, валялась омела. Этим, разумеется, в канун Рождества никого не удивишь. Правда, принято, что омелы развешивали, а не выкидывали. — Кому-то не по душе традиции, — усмехнулся Логан, — Может, я провожу тебя, Джин? — Только... давай всё-таки, — Джин замерла, терзаясь сомнениями, а потом решила действовать по принципу «сейчас или никогда». — не забывать про традиции. Она потянулась на цыпочках, прижимаясь своими губами к его. Щетина немного покалывала, но ощущения все равно были приятными. Особенно, когда ошеломлённый Логан ответил на ее поцелуй, углубляя его и прижимая ее за талию. От него пахло хвоей, а внутри расплескался целый фейерверк эмоций. Так прошло несколько чудесных мгновений. — У тебя, Джин, точно синдром Санты, — Логан улыбнулся, стряхивая с ее носа снежинки. Джин просто обняла его в ответ, потому что ей было слишком хорошо, чтобы говорить что-либо. Рождество наступало, а она за один вечер кардинально изменила свою жизнь. Но, кажется, все к лучшему. Логан, сжимавший ее ладонь и ведущий по ночным улицам, усиливал это чувство.