Пять стадий принятия

Недели сливаются в однообразную колею, в которой едва ли можно вычленить хоть что-то интересное. Лера знакомится всего с парочкой новых людей — соседями по комнате, такими же невезучими подростками. Она дёргает губой, вспоминая неприятный момент — отсутствие хоть какого-то личного пространства. Одно благо — обмен на проживание помогает в госпитале на уровне принеси-подай, а не… другими способами. Она рада, что ей разрешили помогать, ведь какие никакие знания в области первой помощи помогут в путешествии. Возможное бессмертие — бессмертием, но оно наверняка не спасёт её от разных болячек. Девочка жмурит глаза от яркого солнца и быстро оборачивается, когда слышит за собой шаги. Уголек, Даб или просто Даби — парень, который попал в то место одновременно с ней и несколько недель лежавший в реабилитации из-за ожогов. Сейчас они покрывают почти все его тело, едва оставив живое место. Многие шутят, что они чем-то похожи — оба низкорослые, с тёмными волосами (у Леры пусть и зелёные, но при правильном освещении, выглядят как чёрные) и бледные как поганки. — Приветствую, о милый путник, прошедший много испытаний, чтоб воплотить свои желаньи, свои непрошенны мечтаньи, и воплотить свои картины, все те, что с дальних берегов… — Я нихрена не понял. — Ну, ты и не должен был хоть что-то понять. Если укоротить, то я поприветствовала тебя. — И все? — Ага. Даби смешно ерошит волосы, делая из них больший беспорядок, чем был и заразительно зевает. — Зачем было… Как там его? Сробруде? — Словоблудие. — Точно. — Настроение, чтобы рифмовать. Парень улыбается будто бы сам себе и наконец садится рядом. — Даби, ты уверен, что все-таки не поедешь со мной? Он качает головой в отрицании. Пусть они с ним знакомы всего-ничего, но кажется — вечность. Это притяжение… Не романтическое, странное, больше напоминающее нечто другое, будто две родственные души встретились, но увы… Увы им предстоит расстаться. Им бы вместе продолжать шариться по стране и помогать друг другу, да вот только Даби не хочет покидать Японию, а Лера оставаться в ней. Это почти разочаровывает. (Там, в таком далёком будущем она будет кривить губы, щуря посветлевшие от пламени глаза и думать, что Изуку вписалась бы в ту группу, где сейчас «обитает» Уголёк… Судьба её не была героической. Девочка никогда бы не стала преемницей Всемогущего. Ей предназначалась другая сторона…) Она наклоняется вперёд, почти переваливаясь и едва не падая вниз с крыши заброшки на которой она и сидела. Леру едва держат собственные руки, которые до побелевших вцепились в разрушенный парапет. Мелкий щебень царапает ладони, совершенно не заземляя, даже подгоняя мысли, заставляя думать «А что если…?» «А что если она прыгнет…?» Мысль застывает в голове, как муха в янтаре; ей не выбраться, не вытащить, не оторвав крылья и лапки, все ещё увязшие в этом. *** Когда-то давно, ещё до того момента как отец рассорился со всеми его родственниками, она часто приезжала в деревню, к бабушке, дедушке, тёте и… Сестре. Кира была высокой и долговязой с тусклыми, светлыми волосами и желтоватой кожей. Беря пример с деда та, как только исполнилось восемнадцать, в первый раз закурила, не стесняясь делать это в доме, когда тётя отсутствовала. Ещё она любила смотреть новости, на что Лера вечно обижалась, когда той не давали включать мультики. (Кира выдыхает пары дыма, перекладывать одну костлявую коленку на другую. По телевизору идёт репортаж о студенте, который выбросился из окна. — Идиот и придурок. — Девушка опять затягивает сигарету. — Зачем всем доставлять столько беспокойства…? Лера с интересом смотрит на сестру, морщась от запаха. — Почему ты его обзываешь? Девушка облизывает губы и переводит глаза, наполненные непонятными эмоциями на неё. — Да потому что нет тела — нет дела. Утопился бы и все. Не травил бы родных… Кира выглядит старше, чем есть на самом деле и тогда Лера совершенно не понимает, откуда это взялось. До самого прыжка, в прямом эфире была исповедь того подростка… Нечто пафосное и совершенно не нужное. В какой-то мере, это формирует её мировоззрение…) Болезненный спазм живота выводит её из воспоминаний, напоминая о базовых человеческих потребностям. Лера выуживает из кармана батончик. Самый дешёвый, но и самый калорийный. От чего-то, в последнее время она начинает есть больше, совершенно не наедаясь. Это удручает больше, чем хотелось бы. — Чего задумалась, Имма? — Я ухожу завтра утром. Сяду на поезд… и поеду в Россию. Она задумывается на момент. — Знаешь, Уголек? — М-м-м? — Ненависть не решит все твои проблемы. Она просто будет пожирать тебя изнутри. С начала на лице у парня отражается растерянность, переходящая в почти животный страх, а потом… Даби вспыхивает быстро, под стать его причуде. Маленькие огоньки пробегают по его телу, оставляя покраснения. Он говорит тихо и со злостью. — Ты не имеешь права меня судить. Уголек быстро разворачивается, пряча руки в карманах шорт. Она выдыхает: — Коне-е-ечно. Это болезненно отдаётся в груди. *** Лера быстро закидывает в рюкзак нажитое: с десяток калорийных батончиков, дезинфицирующие, марля, ещё несколько банкнот, которые она нашла шастая по улицам и повербанк, приобретённого за бесценок на едва найденном рынке. Она выходит, едва рассветает солнце; оборачивается, хмуро смотря в окна, замечая как Даби наблюдает за ней. Рука поднимается высоко, двигаясь из стороны в сторону. Мальчик дёргается и быстро отходит от окна. Девочка выдыхает, а потом начинает движение к станции. Билеты на оба поезда, в Японии и России, куплены. Осталось только прибыть в назначенные места и доехать. Прощай Япония, Один За Всех, Все За Одного, UA и борьба героев со злодеями. Она не помнит, что конкретно происходило в манге, когда смерть настигла её, но точно помнит, что война с Лигой начала набирать обороты. Лера задумывается на несколько незначительных секунд, когда нечто алчное рычит на неё, желая заполучить причуду Всемогущего… … Но нет. Точно нет. Прощай гнилостная страна.