Пять стадий принятия

Лера болезненно кривит губы в попытке успокоиться. Сейчас, когда она максимально раздраконенна — единственная мысль: «Мудак ты, Сеня». Такой же беспричудный, как и она, но выше, больше и сильнее, так что ему не составляет проблем доставать её. В дополнение ко всему этому родители от него не отказались, поэтому ходит в блатном, когда ей приходится довольствоваться рынками и едва найденном сэконд-хэнде — ещё одна причина придирок. Она сплевывает на землю в слабой попытке выразить эмоции: закричать, сбить костяшки о что-либо, мало-мальски прошипеть что-то нелицеприятное нельзя — пока она в толпе, члены его банды доложат. Они везде, как расплодившиеся в канализации крысы. Мысль почти сразу же перескакивает: «Ну да, он их крышует. Ему можно — сын… Да черт его знает, чей он сын, но напоминает ситуацию из оригинала «Героики»: Кацуки мучает Изуку, и ему ничего за это не делается. Только тут ещё у этого… альтернативно одаренного… есть своя банда». Девочка хмуро смотрит перед собой. Из дел на сегодня» только зайти к бабуле Агнес, забежать к Миранде на подработку в кафе, а потом можно встретиться и с Артемом. Артём… Хороший. Приятный мальчишка четырнадцати лет. Сирота, живущий в том же общежитии, что и она. Солнышко, не скажешь иначе. Не побоялся приблизиться, учитывая, что у неё не так давно только закончилось хоть какое-то осознание, куда она попала. Тогда от неё дружелюбием и не пахло. Она косит глаза на часы на стене здания — еще одно удобное новшество будущего, почти всегда и везде на улице можно узнать и время, и температуру — сейчас только час дня, так что есть свободное время… Лера начинает пробираться через дебри города к заброшке — единственному месту, куда Сеня и ко не суются. Вроде, на тот район влияние его родителей не распространяется. Она быстро подтягивается, перелезая через забор и проходя внутрь заброшки. До крыши осталось немного: пройти вверх по лестнице и перепрыгнуть через щель между ступенями, забраться по арматуре на четвёртый этаж, затем встать на шлакоблок и подтянуться, пролезая через дыру в потолке. За месяц, что она ходит на эту заброшку, очень легко наловчиться залезать на самый верх за пару минут. Лера садится на булыжник, едва затащенный Артёмом наверх. Тут… удобно спать, на самом деле. Особенно когда у них получается забаррикадировать дыру наверх и удается протащить надувной матрас, купленный на накопления. Релаксировать здесь очень удобно. Она мягко улыбается сама себе, почти полностью расслабившись, но… Шаги за спиной напрягают. — Хей, Китайщина! Голос Сеньки напрягает. Что-то внутри ярится, напоминая лошадь, вставшую на дыбы. — Что такое, Арсений? — Сваливай, теперь это наше место! Она оборачивается, хмуро взглядывая на парня. Он стоит, уперев руки в бока, а двое прихлебателей стоят за ним. — Почему? Это нечто шипит, скалит зубы. (Моё-моё-моё… Права ты не имеешь!) — Да потому что! Сваливай! Оно шипит-шипит-вспенивается, и что-то надламывается. — Нет. Лера набрасывается первой. Хватает Арса за волосы и тянет, впечатывая колено в живот. Двое пытаются ее оторвать, но ярость — незнакомое и неизвестное чувство — придает сил. Отпуская одну из прядей, она бьет в челюсть, заставляя её цель пошатнуться. Лера отпускает волосы, и у тех двоих все-таки получается ее отпихнуть — пусть и… слишком сильно. Испуг читается в широко раскрытых глазах парней. Она, может быть, и бессмертная (или нет, все-таки доверия тому загадочном голосу нет), но всё же не застрахована от инвалидности! «Нетнетнет! Не хочу, не буду… Не смейте лишать меня свободы! Моего выбора!» Зрение вспыхивает фиолетовым. Даже не фиолетовым, а нежно-сиреневым цветом. Крик застывает на губах и не успевает сорваться, как она уже сидит на земле. Лера судорожно шарит руками по телу, совершенно не находя повреждений. Девочка вскидывает голову вверх, смотря на совершенно ошарашенные лица мальчишек. На лице Сени наливается красота — точно будет синяк. Руки быстро выхватывают телефон — пусть едва целый — и набирают Артёма. — Тём, можешь забрать меня? Я… упала с крыши…? — Она ненавидит то, как неуверенно звучит. *** — Лера, ещё раз, что произошло? — Я упала с крыши. Н-не знаю, что произошло, но я видела много сиреневого цвета. Огня? Я не совсем поняла… Артём на миг становится бледным, напоминая простыни ба Агнес, чудом уцелевшие с двадцатых годов. — Огня…? — Парень тихо сипит. — Кто ещё тебя видел? — Арсений, Молчанов-младший, я не помню имя, и Кирилл. Лера пристально смотрит Артему в глаза, наблюдая за паникой на его лице. Мальчик-солнышко — и так боится чего-то?.. — Что-то не так? — Ну… есть большая вероятность, что из-за этого у тебя могут быть проблемы. «Из-за причуды огня…? — Она слабо поднимает брови на эти слова. — И только?» Карие глаза мальчика начинают наливаться желтизной. Он сильнее сжимает её плечи, а потом резко притягивает к себе. — Темка, ты чего…? — Мы можем немного посидеть так? Цветной огонь… Где же она слышала об этом? Не в этой жизни точно — иначе она бы это запомнила, с вероятностью девяносто процентов так точно. Может, она это видела ещё в каком-то аниме? — Что… Что ты знаешь о мафии? «О. — Слабая мысль приходит к Лере с гулким щелчком. — Так вот откуда это… пламя Посмертной воли…» *** После сбивчивых и спутанных объяснений она будто бы застывает в оцепенении. Всё становится… вялым и серым, волны апатии мягко омывают её. Все-таки хорошо, что она — давайте называть все своими именами — сбежала из Японии. Она не главный герой какого-нибудь аниме, чтобы выйти сухой из всей канители, что предстоит этому миру. Сначала Все за Одного, потом через десяток лет Бья… куган? Нет, это уже из другой оперы. Лера на самом деле едва ли знает сюжет, арки и главных героев, только саму концепцию «пламени», которая ее в этом фандоме и привлекла. Через несколько минут тишины Артем продолжает едва слышно: — Всего существует семь типов пламени. У меня — Солнце… — Он судорожно сглатывает. — Оно может лечить, в общем, оно олицетворяет стимуляцию. Ураган у Кирилла — это разрушение, Гроза у Молчанова-младшего — укрепление и защита, а у старшего Дождь — успокоение. У тебя Облако, оно отвечает за распространение. Ещё есть Небо — самый сложный элемент. — Артем задумчиво жуёт губу. — Небо — это гармония. Оно объединяет, находится под защитой своих хранителей и в то же время оберегает. Парень дёргает плечом и смотрит куда-то вдаль, минуя грязные стекла окна его комнаты. — Небо — это самое главное звено группы. Я слышал, что гармонизация — связь неба с другим элементом — лучшее, что может произойти, а найти подходящее тебе по вектору небо почти невозможно. Ещё мне говорили, что даже несмотря на вектор, более сильное небо может привязать тебя. Она заставляет себя не вздрагивать. Что-то внутри шипит на само понятие привязки, вздувается и выходит наружу мелкими язычками пламени на руках. Заторможено смотря на них, девочка трясет рукой. В голове полный штиль. Нет, даже не так. Мертвое море без рыбок-мыслей или мало-мальского рачка. Огонек мягко следует за рукой, не спеша тухнуть. Артем почти истерически хихикает, перехватывая ее руку. — Смотри, не нужно так трясти… Просто пожелай, чтобы он потух. Есть большая вероятность, что Арсений доложит об этом отцу, но из-за твоего элемента они будут действовать медленно. Облака слишком свободолюбивы и ценны, чтобы с ними можно было действовать быстро. Лера сидит, тупо уставившись на свои руки. Пламя мягко переливается внутри, давя на череп постоянным ощущением. — На самом деле об облаках слишком мало информации, чтобы я мог поделиться ею. О них говорят только шепотом — слишком напуганы встречей с так называемой «Облачной яростью». Фактически облака входят в режим берсерка, совершенно себя не контролируя. Еще говорят, что у них ужасный характер и они слишком защищают свою территорию. Мой тебе совет: не влезай в этот чан с дерьмом, пока можешь. И тебе нужно спрятать пламя… Представь, ворота, которые закрываешь на замок, обвешиваешь вход цепями глубоко внутри тебя, иначе они почувствуют. Лера выдыхает, следуя инструкциям Артема. Ощущение давления медленно начинает угасать, но потом пламя опять непокорно вспыхивает, буквально отправляя её в нокаут. «Ну черт…»