Ла фамилия Мадригал

Утром я вышла в сияющий солнцем двор и увидела мальчика в оранжевом пончо, который гонял футбольный мяч. «Сколько же обитателей на этой вилле? — удивилась я. — И этот, наверное, тоже волшебник.» В эту минуту опять раздалась классическая музыка и на крыльцо вышла девушка в красивом чёрном платье с длинными волнистыми волосами. — Мой милый шалун Карлос*, — поприветствовала она мальчика, который, как я поняла, являлся её младшим братом, — сбегай за коробкой мороженого пока я пойду на день рождения к донье Кармелии. «У неё музыкальный дар!» — догадалась я, так как мелодия исходила от неё самой. — А разве Анита его изобразить не может? — заупрямился Карлос. — Рисовать столько мороженого ей слишком долго, а ей ещё папе машину дорисовывать. Карлос сказал «Так и быть.» и вдруг рванул с невероятной скоростью — только калитка хлопнула. Уже через несколько секунд он примчался снова, держа в руках голубой ящик с надписью: «Набор мороженого». — Дар скорости! — прошептала я. Навстречу выбежала Анита: — Всё одна гуляешь? Хочешь, я тебя со своей семьёй познакомлю? — Конечно! — обрадовалась я. — Я давно желаю узнать кто есть кто в вашем чудесном семействе, и у кого какой дар. Анита завела меня в волшебный дом и рассказала, что юность сеньоры Гузман пришлась на лихое время разбойничьих набегов. А так как дом её являлся одним из самых богатых, разбойники не медленно проникли туда, ранили сеньора Гузмана и утащили некоторые ценности. Сесилия Гузман поняла — без сверхъестественных способностей им ни за что не выжить. Она забредала в самые глухие уголки джунглей, молила великого Духа Природы даровать ей волшебную силу, подолгу находилась в трансе, ожидая ответа. И в конце концов она добилась своего: во время транса ей явилась золотая бабочка, которую она мгновенно схватила и запустила банку. В этот же вечер её комната преобразилась под стать её новообретëнному дару — создавать пламя. При такой сильной способности у хозяйки дома, разбойники уж не посмели сунуться. Затем в своё пятилетие получил дар неуязвимости её сын Сальвадор, а через год дар превращения в животных дочь Беатриса. Вскоре сеньор Гузман заболел болезнью, вызванной давним ранением, и после его смерти Сальвадор возглавил семью. В настоящее время он женат на первой красавице Севильи Доротее, имеет от неё старшего сына Фердинанда, обладающего даром невидимости и младшую дочь Аниту с даром оживления рисунков. Беатриса замужем за умным и работящим Хоакином, и её детьми являются Жизель* с даром излучения музыки и Карлос, имеющий дар нечеловеческой скорости. Но даже мудрый и харизматичный Сальвадор находится в подчинении у могущественной матери, которая умеет через свою бабочку посылать волшебство нуждающимся семьям. Сейчас она, как всегда, сидела в своей комнате — отличный случай обратиться за помощью! Я прошла в дверь с изображением имени и дара Сесилии Гузман, и увидела широкое пространство горячих скал. Наверху, меж двух водопадов лавы, в большом кресле восседала сама хозяйка — седая, сморщенная, даже старше моей бабушки. Уведомлëнная Анитой, она гордо смерила меня взглядом и спросила: — С чем пожаловала? — О, великая Сесилия Гузман, — старалась выражаться я как можно учтивее, — я Мирабэлла из некогда волшебной семьи Мадригал. Волшебство в ней погибло в результате пожара, и я прошу даровать нам новое через эту свечу. — Мадригал… — прошептала Гузман не то испуганно, не то негодующе. Затем молча подошла ко мне, взяла у меня кусок воска от свечи, и направилась в пещеру, где у неё находилась спальня. Я видела, как она вскрыла стоящую на столе ту самую банку с золотой бабочкой и что-то неслышно шепнула ей. Затем она поднесла к её крыльям фитиль бывшей свечи… Кружок воска вспыхнул огоньком — маленьким, неярким, но всё же огоньком. Радость охватила меня: волшебство вновь возвращается! Но сеньора Гузман обернулась и сказала сурово: — Я зажгла этот огарок неугасимым пламенем только затем, чтобы он стоял на моём столе как трофей о вашем волшебстве, справедливо ушедшим от вас. Думаете, мы забыли, как вы, гордецы, сорвали помолвку моему племяннику? Как бы не так! Моя сестра правильно сделала, что лишила вас дома и магии вместе с ним. В свою очередь испытаете нужду и горе. Я содрогнулась… Сëстры Гузман слишком хорошо помнили обиду, наша семья стала ненавистна им. А значит, мои родные так и останутся без сверхъестественной защиты, будут жить впроголодь и в скитаниях… Нет, нет! Ни в коем случае не допустить этого! Я пала на колени с мольбой простëрла руки: — Но мы ведь только на вас и надеялись! Умоляю вас, и больше никого: даруйте нам волшебство, а с ним мир и покой, ибо только вы можете это сделать! Да, мы виноваты пред вами, и теперь глубоко каемся о совершëнной ошибке. А вы можете, вам это ничего не стоит! — Ровно так же, как и не стоило отнять у вас волшебство! Заслуженно! — прорычала непоколебимая Гузман. — Мне не нужно ваше раскаяние, мне нужно, чтобы недостойные, вроде вас, убирались подальше! Волшебство принадлежит мне, и я даю его каждой семье только один раз. Вы оказались недостойными. Вы потеряли своё сверхъестественное счастье. Сесилия Гузман топнула ногой, и из каменного пола вырвались фонтаны лавы, прогоняя меня прочь. В ужасе и горе я умчалась из комнаты. Выходит, могущественная волшебница Севильи оказалась скупой и горделивой ведьмой! Вместе со свечой она отняла у меня последнюю надежду на былое благоденствие моего семейства! А счастье, казалось, было так близко!..       Глубоко разочарованная, я вышла в сад и целую минуту просидела там на скамье, ничего вокруг не замечая. Вдруг светлая мысль пришла мне на ум: «Нужно попросить Фердинанда! Разве он не может использовать свой дар, чтобы незаметно прокрасться и стащить мою свечу?» Я пробежалась по улице, думая, что Фердинанд там, но увидела лишь Аниту, представляющую в кругу любопытных новый автомобиль отцу. Не найдя Ферда во дворе, я устремилась, было, в дом, но на пороге встала Жизель: — Куда?! — Можно ли видеть Фердинанда? — Фердинанд готовится к корриде, что состоится в полдень. — сурово заявила девушка. — Да и вообще тебе следует покинуть наш дом. Бабушка уже всё поведала мне и маме о тебе. А кошка, стоящая у ног Жизель, превратилась в её мать. — В своём облике я скажу тебе лишь одно: мать велела нам гнать тебя, а её слово для нас — закон! Она превратилась в охотничью собаку и залаяла так яростно, будто желала броситься. Не желая стать жертвой, я понеслась к калитке, а вслед мне ударил чудовищный рёв электро-гитар — похоже, вредина Жизель решила ещё и шугануть меня. Оказавшись за пределами гузмановских владений, я не находила себе места от обиды и гнева. Непременно найду Бруно и придумаю с ним план, как вновь завладеть нашей свечой и волшебством заодно!