in pursuit of lust

В отражении зеркала все тот же светловолосый парень, что некогда был ранее. Все тот же красивый острый разрез глаз, пухлые от природы губы и созвездия веснушек на щеках. И весь он такой светлый, солнечный, даже волосы, что искусственным путем свой блондинистый оттенок приобрели. Только вот если присмотреться, можно увидеть пустоту в глазах и вселенский мрак где-то в душе. Феликс сам в себе это видит, только вот сделать ничего не может. Он детектив. Его на верный путь улики подталкивают, а не сам себе дороги прокладывает. Ему нужна своя улика, которая в любой ситуации на верное направление поставит, скажет: иди давай, не успеешь еще. Или наоборот остановит, по плечу погладит и шепнет на ухо: не надо тебе туда, плохо будет. Жаль только, что не в каждом деле есть такая универсальная улика и логический конец. Не каждому судьбой предназначено разгадать загадку, остаться в выйгрыше. И видимо Феликсу тоже не предназначено. Потому что улику он свою все найти не может. Телефонный звонок раздается слишком громко в тишине ванной. На дисплее высвечивается недавно измененное «Хенджин-а», а рука уже тянется за гаджетом, чтобы спросить в чем дело, ведь Ли только домой зашел и даже не успел соскучиться. — Слушаю, — сразу готовится задать висящий на устах вопрос, да перебивают его быстрее. — «Ты где?» — Феликс смотрит в одну точку, стараясь логически сопоставить вопрос с реальностью, но так и не приходит к нужному итогу. — Как «где»? Дома я, ты же сам только привез меня, — на том конце остается подозрительная тишина, лишь дыхание старшего ее прерывает. — «Феликс, у тебя точно все хорошо?» — раздается подозрительный вопрос с того конца. — А должно быть плохо? Я не понимаю тебя, — младший тем временем уже выходит из ванной, бросая взгляд на настенные часы и вставая в открытый ступор. — «Понял?» — догадался Хван, что именно на глаза попалось напарнику. — «Прошло около часа, а ты говорил, что через десять минут выезжаешь. Тебе до агентства ехать минут пятнадцать». — Сейчас буду, — лишь тихо шепчет Ли и сбрасывает трубку, убирая телефон в задний карман брюк. Потеряться во времени иногда бывает легче, чем найти себя в пространстве.

***

Все агентство кипит жизнью. Когда тут стало так много людей? Минхо и Хан опять о чем-то громко спорят в кабинете первого, где дверь, видимо, специально, во благо всем ушам этого здания, приоткрыта. Никто не решается туда подойти, потому что Минхо в гневе страшен, а когда ему еще и на своего любимого Ханн-и гневаться мешают, то вообще пиши пропало. Сынмин пьет свежий кофе, наверное, только что вернувшись с забегаловки напротив. Перебирает бумаги, расскладывая их по папкам. Даже где-то задумывается для пущей работоспособности. Чан в кухонной зоне разговаривает по телефону, ожидая пока старенькая кофемашина выдаст ему хоть что-то похожее на бодрящий напиток, ведь этому человеку очень нелегко прогуляться до ближайшей выдачи адекватного кофе. Хенджин же сидит на подоконнике небольшой комнаты, походящей на архив. Здесь тихо, потому что дверь тяжелая, крепкая. Специально для защиты этого пространства. Чаще всего Феликс в этом месте обдумывает важные детали расследований, потому что в воздухе помещения витает множество мыслей, пахнет старой бумагой и сигаретами. Место для размышлений. Реальное, настоящее и полностью в его распоряжении. И сейчас здесь, сидя на белом выступе подоконника, курит Хенджин, видимо, тоже смиряясь со своими процессами головного мозга. — Приехал, — констатирует старший, услышав слишком громкие мысли Феликса. — Что произошло? — Потерялся во времени, — Ли тихонько проходит в сторону пыльного стола с лампой, стараясь как можно тише наступать на скприпучий пол, дабы не нарушить эту идилию. — А у тебя? — В смысле? — не понимающе вскидывает брови Хенджин, оглядываясь на младшего напарника. Тот спокойно присаживается рядом, забавно надувая губы, и взглядом просит сигарету. — Сюда обычно не ходят, чтобы покурить, — все же получает то, что нужно Феликс, произнося между фразами тихое «спасибо». — У нас есть специальное место для такой нужды на заднем дворе. Слишком много мыслей, да? Хван отворачивается к окну, промолчав на последний вопрос светловолосого. Да, его действительно гложат свои же загоны не только по этому крупному делу, но вот Феликсу этого знать не обязательно. Потому что загоны заключают в себе давно увядшую, но не умершую до конца любовь. Феликс себя не распологает сентиментальным собеседником. Скорее жестоким аналитическим умом и крепкой хваткой. — Эти убийства... — задумчиво тянет младший, меняя тему на более легкую, чем человеческие раздумья, и поджигает новую сигарету. — Настолько порочны и бессмысленны, что я запутался. В комнате повисает напряженная тишина, в которой мельком проскакивает странный постукивающий звук. Ли признается в том, что уже потерял смысл во всем этом деле. Каждый раз что-то новое и каждый раз все одинаковое. Настолько одинаковое, что разное. И дальше по списку. Все запутано настолько, что в голове давно не появляется продолжение логически выстроенного стратегического плана. И если Хенджин еще выглядит как человек, который может что-то вытащить из этого расследования, то Феликс больше похож на жертву. — Он словно охотится за новыми эмоциями и чувствами во время соития, — продолжает мысль младшего Хван. — Такое чувство... — Будто он в погоне за похотью... — старший сначала прыскает на это замечание, думая, что Феликс плохо пошутил. Но внезапно концы довольно длинной веревки вдруг соединяются вновь. И клубок становиться распутан. — Феликс, — тихо зовет Хван, спрыгивая с подоконника. — Бегом за мной. И младший следует, как только сигарета летит в приоткрытое окно, а тяжелая дверь пригласительно открывается. Хенджин летит на всех порах в центральный кабинет, где сейчас усердно работает Сынмин. Достает все необходимое, параллельно привлекая уйму внимания, что даже Джисон и Минхо вылезли из своей норы. Криминалист явно заинтересованный всем происходящим тихонько спрашивает старшего детектива, нужны ли ему результаты экспертиз, которые Хван недавно просматривал. И когда тот кивает, на столе появляется еще одна внушительная стопка бумаг. Феликс вскидывает брови, пока откровенно не понимая в чем дело и что происходит. Хан спешит успокоить его взглядом, видимо предвидев все наперед. И не ошибся. Хенджин наконец утихомеривается и перестает метаться от одного угла кабинета к другому, развесив фото, схемы на прозрачной доске и разложив нужное на столе перед собой. Чан сразу же уселся на диван, уместив Сынмина рядом с собой. Минхо тоже опустился рядом, но на кресло. Хан приземлился на его подлокотник. Ну а Феликсу оставалось только занять последнее место на диване. Повисла тишина. Никто не собирался ее нарушать, потому что все ждали только Хвана и его рассказ, что побудил всех собраться вместе. И детектив удостоверевшись во внимании каждого первым делом посмотрел на доску. — Итак, сейчас у нас состоялся с Феликсом небольшой диалог из которого была выведена фраза: «Он в погоне за похотью». Кто — мы не знаем, это неудивительно. Собственно, именно это нам и нужно исправить. — Хван прочищает горло, указывая рукой на первые фото с самого начального преступления. — Здесь вы видите первое убийство, что было совершено нашим смельчаком. На нем две девушки, которые были убиты во время соития двумя выстрелами из пистолета Glock 17. После вскрытия было установлено, что ни одна из девушек не сопротивлялась. А именно Уильямс, — на этом моменте голос Хенджина незаметно для остальных, но только не для Феликса, дрогнул. Он поспешил затмить этот инцидент кашлем. — Решила ввести нас в заблуждение, как одна из сторонников убийцы. Одна из девушек работала в театре. Другая в тату-салоне. А на руке предпологаемого убийцы была замечена татуировка. Здесь нам нужно кое-что уточнить, но мы это сделаем вместе с детективом Ли. Как оказалось преступник был тем же самым, что и на втором месте преступления. Только в этот раз татуировка была тщательно скрыта, а его внешность изменена с помощью всем привычных способов: одежда, макияж, прическа. Так как он шел и мы не видели его лица, то можно предположить, что человек действительно тот же самый. Схожести физиологические все же имеются. — Феликс слегка хмурится, всматриваясь в картинки перед собой. А ведь и правда схожи. По росту, по телосложению, по походке. — На втором месте преступления два трупа, оба мужчины. И опять же, секс. Они были убиты во время занятия сексом. Причем и там и там убийства имеют схожести. В мужчин тоже стреляли, правда уже из другого пистолета Tanfoglio P19. Единственное, что смущает — траектория полета пуль. А точнее ее перемещение внутри человеческого тела. Здесь мы понимаем, что наш миролюбивец имеет способности. — В этот момент повисла тишина, в которой Чан и Сынмин успели переглянуться. Для себя они поняли многое, но остальным этого знать не нужно. — И, если смотреть на эти два убийства под другим углом, тут мы опять вернемся к фразе Феликса «Он в погоне за похотью», то можно ясно провидеть, каков его фундамент. Убиваются нетрадиционные пары во время секса. Ли останавливает Хенджина на половине пути к завершению вскинутой рукой, поднимаясь со своего места и подходя ближе. — Хочу добавить, не втерпеж, — улыбается мягко. — Секс у этих двух пар был необычный. Это то, что их связывает. Девочки развлекались слегка интересным способом, там скорее просто легкая грубость, какие то связывания, игрушки. Нежели парни действительно пришли к БДСМ. Собственно, что хочется еще отметить у этих двух пар: они не имели между собой отношений, им нужен был партнер на одну ночь. Иначе бы они не снимали отель, верно? Каждый кивает, потому что теория правдива. Феликс остается стоять рядом с Хваном, что заинтересовано его оглядывает, одобряюще моргая. — Наш убийца преследует похоть, третье убийство и мы докажем это. — говорит старший, заправляя выбившейся из-за уха черный волос. — Если мы отыщем Уильямс или этого некого мужчину-преступника раньше, будет даже легче и лучше, — констатирует Феликс, собираясь прочесть экспертизы. — Кстати, насчет экспертиз и вскрытия, — вдруг подмечает Джисон, на что Минхо тоже оживляется. — Всем четырем жертвам целились в сердце. И тому парню, которому попали чуть выше, а потом траекторией дошли до органа, тоже. Как бы исправили ошибку. — Грязь на сломанной дверце от шкафа имеет лишь частицы земли неподалеку от нашего агентства, — дополняет Минхо, тыкая в строчки, пропечатанные на белом листе. — Словно новые ботинки были. А на стекле никаких биологических следов. Это испарина от чего-то горячего, но не от дыхания. Вырисовывали тоже не пальцем. Куском кожи, но это обычная кожа, которую можно купить в любом магазине тканей. — Насколько я помню, в крови одной из убитых девушек были наркотические вещества, — подмечает Джисон. — Ей вкололи после смерти, а не перед. Не знаю зачем, но, видимо, нужно так. Феликс опустил голову вниз, вспоминая все моменты раследования и вдруг резко выпрямился. — Наш официант из клуба еще живой? — спрашивает младший. — Да, я звонил ему сегодня утром, — говорит с другого угла кабинета Хенджин, во что-то очень усердно всматриваясь за окном, пока Сынмин и Чан переговаривают насчет всего происходящего чуть поодаль от всех. — Боишься за него, да, Хван? — издевательски спрашивает светловолосый. — Конечно, — так же парирует Хенджин, улыбаясь в стакан с кофе. — Я думаю, нам стоит съездить в тату-салон, где работала убитая, а так же в театр, — подмечает Феликс. — Где работали эти мужчины? — В одной компании, — слышиться от Сынмина в помощь. — Global CW — какая-то навороченная компания машин. Адрес можете в интернете найти. Слишком уж знаменитая. — Хорошо, спасибо, — благодарит Ли, кидая легкий взгляд на спину старшего детектива, и вдруг неосознано посылает мысли в сторону. — Хорошо, поехали, — на что-то соглашается Хенджин и ставит стаканчик с так и недопитым напитком на стол. Феликс смотрит вопросительно, мысленно задавая вопрос «куда?» и адресовывая его темноволосому. — Как «куда»? Ты сам только что сказал. — Хенджин, я ничего не говорил, — обрадывал его Феликс. — Кажется, я кое-что понял, — несколько раз кивает самому себе старший и кусает нижнюю губу. — Поехали. И Феликс послушно идет следом, потому что больше ничего не остается.