Храни тебя небо

      Как ни странно, но саму идею Рукии подарил Иссин Шиба. Не то чтобы он сделал это целенаправленно, но натолкнул на одну мысль, интересную и перспективную. Эта мысль была проста и гениальна: в любой больнице на каждого пациента заводилась история болезни, где указывалось всё, начиная от адреса, по которому проживал человек, заканчивая результатами анализов мочи. Нет, последнее лично ей было ни к чему, но вот остальное представляло некоторый интерес.       – Как ты думаешь, а здесь в Сейрейтее тоже есть нечто подобное?       Хинамори задумалась, за то время, что она была вынуждена провести в бараках Четвёртого отряда, кажется, она изучила быт и жизнь больничного крыла Четвёртого отряда. Правда вот такие мелочи в тот момент её не особо интересовали, но если подумать...       – Что-то точно есть. Исане-тян когда заходит в палату, всегда делает какие-то записи, вероятно отмечает самочувствие больного, чтобы потом можно было перечитать. Не знаю уж история там болезни или что-то ещё, но что-то абсолютно точно есть.       – Вот и я думаю, что у них тоже есть нечто подобное! – обрадовалась Рукия.       Идея найти своего спасителя жила в её голове, не давая ни забыть, ни успокоиться. Ведь тот шинигами мог бы просто пройти мимо, и не было бы совершенно ничего... Для неё больше ничего бы не было. Всё закончилось бы там же где и началось: в одном из беднейших районов Руконгая. Но он не прошёл, а она не забыла.       Пару последующих недель Рукия посвятила своим изысканиям. Выяснилось, что во-первых, истории болезни действительно имеются, во-вторых их положено хранить в архиве не менее пятисот лет, а значит, где-то там храниться и та её собственная история болезни. А в-третьих, получить её Рукия не могла и это моментально перечёркивало два первых пункта. Какая разница где эта история и сколько её будут хранить, если добраться до неё Рукия всё равно не может.       Конечно она делала попытки, но на Унохану-тайчо они не произвели абсолютно никакого впечатления. Её не интересовало ни то, что Рукия приходилась младшей сестрой всесильному главе клана Кучики и была его единственной наследницей, ни то, что сама Рукия занимает пост лейтенанта одного из отрядов. Рецу Унохана относилась к той категории шинигами, которых удивить или смутить было попросту невозможно. Приходилось смириться и придумывать иные способы добыть информацию.       Сейрейтей был слишком костным и упорным в своём стремлении сохранить традиции. Цепляясь за них, шинигами зачастую упускали новые возможности, но можно ли было обвинять их в этом? Но одно пришло сюда буквально сразу, как только появилось в мире живых, пришло, чтобы закрепиться и больше не уходить. К сожалению это была бюрократия. Бесконечные бумаги: отчёты, отчёты об отчётах, журналы учёта комоде, журналы учёта хакама, журналы учёта журналов учёта. И всё это падало на бедные головы капитанов и лейтенантов. Но было в этом и кое-что положительное: всегда можно было поднять свод правил, коих за тысячелетия скопилось не мало и которые описывали буквально каждый пункт жизни шинигами. И Рукия как лейтенант имела доступ хотя бы к этому.       – Ты знал, что для того, чтобы Четвёртый отряд принял на лечение кого-то, не входящего в ряды Готей тринадцать, необходимы подписи трёх капитанов?       Ренджи, к которому был обращён вопрос, задумчиво почесал затылок.       – Не знал. А тебе это зачем?       – Да так... Просто я вдруг подумала: а кто подписывал разрешение, когда надо было лечить Иноуэ, Исиду и Садо?       Подобные мысли самого Ренджи как-то не посещали.       – Ну, наверное, кто-то всё же подписал, – изрёк он не очень связнную мысль.

***

      – Так Унохана-тайчо, Хицугая-тайчо и Кучики-тайчо, – пожав плечами ответила Исане.       Вообще тогда ситуация в Сейрейтее оставляла желать лучшего. Три капитана попросту исчезли, отправившись искать лучшей доли в Хуэко-Мундо, два капитана оказались в центре дисциплинарных разборок по причине разрушения Сокьёку и попросту не могли ничего подписывать, Сой-Фон была категорически против, а Куроцучи-тайчо настаивал на том, чтобы рёку поступили в полное его распоряжение, что не означало для несчастных рёку совершенно ничего хорошего. Чего стоило уговорить Кучики Бьякую подписать этот документ это была отдельная история, отдающая одновременно детективом, психологическим шантажом и драмой, поговаривали, что Генрюсай-доно лично посещал Кучики, прежде чем тот соизволил поставить свою подпись тоже.       – Почему тебя так волнует этот вопрос? - спросила Исане, болтая ногами в воде.       Шинигами это конечно хорошо, но не стоит забывать о том, что и им нужен отдых. Сегодня женская ассоциация шинигами, точнее та её часть, которая в данный момент не находилась на задании, отдыхала в купальнях неподалёку от Сейрейтея. Непоседливая Ячиру плескалась в воде, обдавая окружающих снопом брызг и оглашая купальню радостным смехом.       – Ячиру-тян, не нужно забывать, что мы находимся в месте, предназначенном для отдыха, – назидательно говорила Сой-Фон, качая головой. Если бы у неё самой когда-нибудь бы родился ребёнок, что конечно мало вероятно, должность капитана Второго отряда не располагала к деторождению, то её ребёнок абсолютно точно был бы куда более воспитанным и спокойным, думала она про себя, забывая, что дети рождаются на свет вовсе не для того, чтобы соответствовать представлениям своих родителей о прекрасном.       – Ну она и отдыхает, – резонно возразила спокойная как камень Рецу Унохана. Конечно своих детей у неё тоже не было, но представления о них были чуть более реальными, чем у Сой-Фон.       Немного в стороне сидели Рукия и Исане Котетцу, представляя из себя довольно интересное зрелище. Высокая и статная Исане, и маленькая и как-то нелепо взъерошенная Рукия, словно две противоположности, невесть как оказавшиеся вместе.       – Однажды, когда я была ещё ребёнком, – начала было Рукия и запеклась на полуслове. Как рассказать то, что она до недавнего времени не рассказывала даже Ренджи? Однако, Исане слушала самым внимательным образом, не замечая этой заминки, и Рукия продолжила: – Я заболела. Тогда я ещё жила в Руконгае и не могла рассчитывать на Четвёртый отряд. Но тогда какой-то шинигами, к сожалению я не помню его лица, принёс меня в Сейрейтей. И тогда меня взяли на лечение в Четвёртый отряд.       Исане молчала, тот факт, что Рукия Кучики происходила родом из бедных районов Руконгая, и лишь позже была взята в клан Кучики на правах младшей сестры всесильного Бьякуи, был известен если не всем, то практически всем. Тот случай наделал много шума в Сейрейтее и до сих пор ходило много слухов и домыслов об этом. Но вот прежняя жизнь фукутайчо Тринадцатого отряда была практически никому не известна.       – Хочешь найти его? – спросила проницательная Исане. Рукия кивнула. Да, этого как минимум требовало её собственное чувство справедливости. Всё же неблагодарность была одним из самых страшных грехов по мнению самой Кучики.       Исане глубоко задумалась. Конечно никто и ни за что не выдаст подобные данные Рукии. Но... Капитан Унохана вряд ли согласиться на эту авантюру, но зная тайчо, Исане прекрасно понимала, что и против она на самом деле не будет, предпочтя сделать вид, что не заметила.       – Я не знаю... Ничего не обещаю... – сказала Исане, так и не решив окончательно что ей делать.

***

      Капитан Укитаке посмотрел на вошедшую Кучики. О том, что сегодня планируется небольшая женская вечеринка в купальнях он знал от Кёраку, который всегда был в курсе всех дел женской ассоциации, а иногда даже лучше чем сами её участницы. Нет, официально это носило название "выездное заседание женской ассоциации шинигами", по крайней мере именно так значилось в запросе, который принесла ему Рукия. Впрочем, какая разница что они там собираются делать: купаться или обсуждать вопросы эмансипации женщин в Сейрейтей? Он как никто понимал, что любому шинигами иногда нужно просто отвлечься. Сколько раз он видел их – до мозга костей ответственных шинигами, посвящающих всю свою жизнь службе, когда они разочаровывались и в жизни, и в службе и вообще со временем не понимали кто они и что они тут делают? Проблема выгорания в Готей тринадцать стояла не менее остро, чем любой другой из внутренних вопросов. Вообще-то сам термин "выгорание" принёс Хирако Шинджи, утверждая, что именно так это называется в мире людей. И он же впервые высказал мысль, до которой Укитаке дошёл сам ещё лет триста назад: только отдых и периодическая смена деятельности спасали от этого разочарования. Так что прошение он подписал молча и без вопросов, освобождая лейтенанта от половины рабочего дня.       – Вы всё ещё здесь, тайчо? – удивлённо спросила Рукия. Она и впрямь не ожидала застать капитана в Одиннадцатом часу ночи за работой в кабинете.       – Надо было кое-что доделать, – кивнул капитан.       – Вы бы могли сказать и я бы тогда...       – Не пошла на заседание? Мог бы, но зачем? Всё же я далеко не каждый день на службе, волей или неволей я вынужден делать перерывы, а ты? Иногда каждому из нас нужно отвлечься, невозможно быть погруженным в работу двадцать четыре часа в сутки. Точнее это возможно, но итоги как правило печальны.       Он вдохнул запах влажных волос, абрикосового масла и немного алкоголя, кажется, женская ассоциация сегодня позволила себе слегка расслабиться, впрочем, почему бы и нет? Позволял же он себе иногда пропустить порцию другую сакэ в компании Шунсуя.       – Лейтенант всюду следует за капитаном, помогая ему во всём, – процитировала Рукия отрывок из устава.       Тайчо только отмахнулся.       – Хороший лейтенант выполняет поручения капитана в точности и максимально эффективнно, – процитировал он другой отрывок оттуда же и добавил: – А я отдал тебе приказ отдохнуть. Надеюсь, ты восполнила его максимально эффективнно?       Рукия кивнула, мысленно благодаря небо за то, что даровало ей шанс служить именно в Тринадцатом отряде.