У старых грехов длинные тени

Дильшах

Как ни старалась Дильшах застегивать молнию медленно и осторожно, это не помогло. «Собачка» все же сломалась окончательно, и стоило лишь потянуть чуть сильнее, осталась у Дильшах в руке. Прямо хоть плачь! Она тяжело вздохнула и принялась выкладывать свои вещи из любимой, пусть уже и изрядно потертой холщовой сумки. Придется доставать рюкзак, ничего не попишешь… Следует поторопиться, подумала она, дабы успеть на автобус, который отходит в три часа, иначе ей не добраться до дома к ночи. Жаль, что увидеться с Хазаром перед отъездом так и не получится, вчера он, к сожалению, не смог приехать к ней, потому что, во-первых, его отец услал куда-то по делам, а во-вторых, Фериде ханым целый вечер сидела дома. Когда хозяйка здесь, Дильшах не рисковала приглашать Хазара к себе. Не хватало еще, чтобы Фериде ханым увидела его и растрезвонила бы потом по всей округе, что Дильшах дурно воспитана и принимает у себя незнакомых мужчин. С Хазаром Дильшах познакомилась почти полгода тому назад, совершенно случайно и, если подумать, все было просто, не сказать банально. Она несла с рынка тяжелую корзину, кто-то случайно толкнул ее, она чуть было не рассыпала все свои покупки, а он оказался рядом, поддержал, а потом помог донести корзину до дома. Дильшах знала, что родом он из богатой и влиятельной семьи, но сам Хазар всякий раз говорил ей, что всякого рода предрассудки ему и всем его родственникам чужды. Она же верила ему, сама не зная, почему. Просто рядом с ним отчего-то было удивительно спокойно, казалось, что любой, даже самый разрушительный ураган обойдет стороной, если Хазар будет рядом с ней. «Наверное, это и есть любовь», — однажды сказал он ей, и Дильшах согласилась. Разумеется, видеться часто они не могли, потому что у нее была работа, чересчур глазастые соседи, которым всегда интересно, чем же она занимается в свободное время, а у него — его семья, где, судя по всему, вряд ли обрадовались бы, что у старшего сына и наследника любовь с бедной девушкой из деревни. Да, Дильшах помнила, что Хазар говорил ей о своих родственниках, но все же пока следует помалкивать, не распространяться всем и каждому об их романе… Что ж, вновь тяжело вздохнула Дильшах, придется ехать к матери, не простившись с Хазаром. Но ничего, они ведь непременно скоро увидятся, она уезжает всего на четыре дня. Можно, конечно, отложить отъезд, но тогда она не обнимает свою мать вплоть до самого лета, и попросту умрет от тоски. Да и матери будет тяжело, она же там совсем одна, бедняжка! Дильшах звала ее переехать жить к себе, в конце концов нашелся бы угол и для нее, однако же мама неизменно отказывалась. Она говорила, что где родился, там и пригодился, оставить свой дом, стены которого помнят отца и деда Дильшах, и в котором так много пережито, она не может, и потому пусть уж все остается как есть. Поэтому-то и приходится теперь видеться с мамой всего два-три раза в год. Да, Дильшах пишет ей чуть ли не каждый день, посылает деньги и подарки, но разве может все это хоть немного смягчить тоску по самому любимому и близкому человеку. — Эй, Дильшах! — в комнату самым бесцеремонным образом влетела Фериде ханым. Кажется, она считает, что раз дом этот принадлежит ей, то и все жильцы, которым она сдает комнаты, также являются ее собственностью. Нет, она добрая женщина и всегда готова придти на помощь, если это необходимо, но иной раз бывает слишком уж навязчивой. — Там к тебе ухажер приехал, скорее беги встречать! — Кто приехал? — часто заморгала Дильшах. Сердце ее радостно забилось: неужели Хазар уже вернулся? Но как же он решился приехать сюда днем, совершенно в открытую. — Какой такой ухажер? — Я-то почем знаю, тебе видней, как его мама с папой при рождении назвали, а мне он не представился! — хмыкнула Фериде ханым. — Но машина у него роскошная, повезло тебе, как я погляжу! Дильшах метнулась к окну, выглянула на улицу и чуть не застонала от досады. Опять этот тип! Да когда же он от нее отвяжется, чистое наказание! — Фериде ханым, — взмолилась она, — прошу вас, помогите! Скажите ему, что нет меня, что я уже уехала, а когда приеду, вы не знаете. Очень вас прошу! — Поссорились, что ли? — с сочувствием взглянула на нее Фериде ханым. — Ну, не переживай, милые бранятся — только тешатся. Ладно уж! — махнула она рукой, перехватив жалобный взгляд Дильшах. — Пойду уж провожу молодчика с крыльца, не переживай. Дильшах без сил опустилась на диван и обхватила голову руками; вздохнуть с облегчением она смогла лишь тогда, когда с улицы послышался звук отъезжающей машины. Слава Аллаху, уехал! Дильшах быстро поднялась и принялась перекладывать вещи из сумки в рюкзак. Собраться бы поскорее и уехать, хоть несколько дней отдохнуть ото всех забот. И от назойливого внимания этого, как только что выразилась Фериде ханым, ухажера в первую очередь. Дильшах сама не понимала, зачем она сдалась Мехмету Асланбею. Он был из тех, кто, как говорится, родился в золотой колыбели. Впрочем, может быть, в этом-то все дело: такие ведь привыкли получать все, что им хочется по первому же требованию. Что если именно она и стала, на беду свою, очередным капризом избалованного маменькиного и папенькиного сыночка?.. Началось все с того, что он чуть не сбил ее прямо на переходе у самой школы. Потом он долго извинялся, клялся загладить вину, а потом вдруг заявил, что «никогда раньше не видел девушки прекраснее Дильшах». Она лишь рассмеялась и поспешила удалиться. Наверное, больше Дильшах и не вспомнила бы об этой встрече, но Мехмет Алсанбей с того дня постоянно попадался ей на глаза. Он подкарауливал ее у ворот колледжа, расположенного на той же улице, что и школа, где работала Дильшах. Ей нужно было перейти дорогу, дабы попасть на автобусную остановку и потому они с Мехметом вынуждены были встречаться. Он говорил, что ждет младшего брата, чтобы подвезти его до дома, или же что привез его на учебу, в зависимости от времени их встречи. — Послушайте, — сказала она ему в один прекрасный день, — вы говорите, что ждете младшего брата, Мехмет бей, а он учится в этом колледже. Я же прекрасно знаю, что год обучения здесь стоит столько, сколько мне лично не заработать и за пять лет, даже если я стану трудиться от рассвета и до заката без выходных. И машина ваша, и вообще… Словом, неужели вы не можете найти девушку в своем кругу? Ту, которая будет ровней вам? В ответ он пристально посмотрел на нее и взял за руку: — Почему вы себя так недооцениваете? — тихо проговорил он. — Если я вам скажу, что вы — в сто раз прекраснее всех девушек моего круга вместе взятых, вы мне поверите? А ведь это — чистая правда! Кроме того, что это вообще за глупости, мы с вами живем не средние века, и пора бы позабыть о глупых предрассудках! — К сожалению, Мехмет бей, — вздохнула она, — далеко не все думают так, как вы. — А мне нет дела до других! — пылко воскликнул он. — Вы… вы мне очень симпатичны, честно вам признаюсь, и потому я прошу вас позволить мне хотя бы изредка навещать вас. Дильшах не могла сказать, почему, но эти слова все же тронули ее. Больше она не смотрела на Мехмета Асланбея с неприязнью, хотя, к чему скрывать, особой симпатии к нему все равно не испытывала. С другой стороны, не будет ведь ничего зазорного, если она и перекинется с ним парой слов, верно ведь? Это же ни к чему ее не обязывает, да и он сам ни на чем таком не настаивал… А вдруг, неожиданно пришло в голову Дильшах, она сама во всем виновата, раз повела себя неподобающим образом, дала ему повод думать, будто ей приятны его ухаживания. Он же теперь лелеет надежду, что между ними возможно нечто большее. Да, стоит признать: все-таки она сваляла дурака, когда согласилась, чтобы Мехмет Асланбей подвез ее, нельзя было садиться к нему в машину! В тот день она изрядно задержалась на работе и, как на грех, опоздала на автобус. Следующего пришлось бы ждать по меньшей мере минут сорок, и поэтому Дильшах решила прогуляться до центра пешком, зайти в магазин, присмотреть себе новое платье. Она давно уже решила, что как только получит месячное жалованье, то сразу же порадует себя обновкой. — Эй, красавица! — услышала она позади себя знакомый голос, а вслед за этим просигналила машина. — Вы сегодня решили пройтись пешком? И не дождались меня, — покачав головой, проговорил Мехмет, выбираясь из машины. — А вы, — улыбнулась Дильшах, — я вижу, поменяли автомобиль? Вот же странность: она вынуждена копить и считать каждую копейку, дабы купить себе новые туфли или платье, или же послать денег матери, чтобы хоть как-то помочь, а этот человек меняет машины, точно носовые платки. Нет, верно говорят, что сытый голодного не разумеет! — Автомобиль? — Мехмет пожал плечами. — Ах, да… Просто мой в ремонте, а этот… Впрочем, неважно! Послушайте, Дильшах, если вы торопитесь, то я мог бы подвезти вас. — Не стоит беспокойства, — отозвалась она. — Я преспокойно дойду пешком. Он подошел ближе и улыбнулся: — Но зачем же вам почем зря утомляться, ваши прекрасные ножки устанут идти так долго по камням. Вам не о чем волноваться, я отвезу вас куда скажете! — Ну, — протянула Дильшах, — если… вас не затруднит. На улице заметно холодало, явно собирался дождь, и ей безумно хотелось как можно скорее очутиться дома. — Ни в коем случае! — обрадовался Мехмет. — Прошу, моя прекрасная фея! Шофер (как оказалось, Мехмет был не один) услужливо распахнул перед ней дверь роскошной иномарки, и Дильшах, опасливо поежившись, все же решилась и устроилась на заднем сиденье. Мехмет сел рядом с ней, захлопнул дверцу и кивнул шоферу, мол, можно ехать. — Только, Мехмет бей, могу ли я вас попросить высадить меня не около дома, а… на соседней улице? — спросила она сразу же, как только они тронулись с места. — Как прикажет моя прекрасная Дильшах, — тут же отозвался он. Некоторое время они ехали молча, Мехмет, к счастью, не надоедал ей ни бесполезными разговорами, ни уж тем более всякими глупостями, чего она, честно признаться, опасалась. Дильшах смотрела в окно и мечтала о том, что уже совсем скоро ей представится возможность навестить маму. А еще вспоминала, как Хазар пригласил ее третьего дня в кино, а после они гуляли по улицам, взявшись за руки и мило болтали обо всем на свете. — Мехмет бей, — повернулся вдруг к ним шофер, — я же совсем забыл вам передать, что Азизе ханым просила вас заехать и подписать договор с подрядчиками. — Какой еще договор? — недовольно поморщился Мехмет. — Ах, да! — тут же спохватился он. — Точно! Спасибо, что напомнил, Ферхат, поезжай тогда прямо в офис! — Как прикажете! — тут же согласился шофер. Мехмет же тем временем повернулся к Дильшах: — Вы не против, если мы буквально на минуту заскочим ко мне в офис? А не то, — усмехнулся он, — вы, чего доброго, меня больше и не увидите, поскольку если я не поставлю подпись, и мы потеряем этот контракт, наша Азизе ханым съест меня живьем. Дильшах, обреченно вздохнув, лишь развела руками: что поделать, раз надо, значит надо. Он и так, судя по всему, не слишком-то обременяет себя работой, раз может спокойно кататься по городу, а об обязанностях ему напоминает шофер. Строгость же своей начальницы он, кажется, несколько преувеличивает, потому что любого другого на его месте давно уволили бы без выходного пособия за прогулы. Очевидно, семья его пристроила на некое теплое местечко исключительно ради того, чтобы он хоть чем-то был занят. Дильшах робко заикнулась, что не желает задерживать Мехмет бея и вполне себе дойдет пешком, но он даже слушать не стал. Заявил, что «это всего на пять минут, много времени ведь не нужно, дабы подмахнуть очередную якобы очень важную бумажку», а потом он отвезет ее туда, куда она укажет, домчит с ветерком. Охранники безо всяких проволочек пропустили их в здание с белыми мраморными колоннами, заботливо придержав стеклянные двери, и Дильшах, пугливо озираясь по сторонам, зашагала за Мехметом по длинным коридорам. Встретившиеся им по дороге люди в строгих деловых костюмах и при галстуках, почтительно кивали Мехмету, а на не нее, к вящему удивлению, и вовсе не обращали никакого внимания. В лифте Дильшах внимательно рассматривала свое отражение в зеркале, стараясь при этом пригладить растрепавшиеся локоны. Меньше всего ей хотелось бы доставлять кому бы то ни было неприятности. В приемной никого не было, очевидно, секретарь куда-то отлучился, но Мехмет, нимало не смутившись, прошел мимо секретарского стола, поманил за собой Дильшах, привычным жестом распахнул дверь кабинета и вошел, даже не постучав. — А, это ты, дорогой, я тебя жду все утро! — женщина, сидевшая за столом быстро подняла глаза от разложенных перед ней бумаг. — Прости! — Мехмет шагнул вперед, почтительно склонил голову в покаянном жесте и поцеловал хозяйке кабинета руку. — Совсем из головы вылетело! — Как вижу, — в тон ему отозвалась она, — ты не один. Тогда, может быть, для начала ты представишь мне свою… спутницу. Дильшах удивленно заморгала, заметив, какими взглядами обменялся Мехмет с этой женщиной. Словно та знала заранее, что Мехмет придет не один, и ждала их, а теперь пыталась спросить, мол, правильно ли она поняла, что Дильшах — именно та, кого он обещал привести. Хотя может быть, Дильшах просто показалось?.. — Да, конечно, — кивнул Мехмет, — прошу любить и жаловать: это Дильшах — моя очень хорошая знакомая. А это, — обернулся он к Дильшах, — хозяйка всего великолепия, что вы имеете счастье видеть перед собой: сама великая и ужасная Азизе Асланбей. — Мехмет! — укоризненно покачала головой Азизе Асланбей. — Моя мать, — улыбнувшись, прибавил Мехмет. — Мое… мое почтение, Азизе ханым! — тихо проговорила Дильшах и невольно вздрогнула, встретившись взглядом с матерью Мехмета. Тонкие губы Азизе ханым дрогнули в улыбке, она протянула ей руку и спокойно, почти ласково проговорила, что безумно счастлива познакомиться с такой замечательной и скромной девушкой. Однако же взгляд ее больших, аккуратно подведенных карих глаз оставался холодным и настороженным. Она словно испепелить Дильшах хотела, ей явно не по душе было это знакомство. Да и сама Дильшах отчего-то испугалась, ей захотелось бежать без оглядки из этого кабинета, прочь от Мехмета Асланбея и его матери. Азизе ханым тем временем вновь переглянулась с сыном, еле заметно усмехнулась и спросила, не желают ли Дильшах с Мехметом выпить кофе. Тот, к счастью, отказался, сославшись на то, что им с Дильшах уже пора и попросил Азизе ханым поскорее покончить с тем делом, ради которого он, собственно, и приехал. Через четверть часа Дильшах могла вздохнуть с облегчением, поскольку они с Мехметом наконец-то покинули кабинет Азизе ханым. Дильшах попросила простить ее, потому что вспомнила вдруг о неотложном деле, и заторопилась домой. Ей не терпелось расстаться с этим человеком, желательно навсегда… Однако же, с того дня Мехмет Асланбей, кажется, возомнил, что Дильшах сделалась чуть ли не его невестой. Он по-прежнему ждал ее после работы, дабы «подвезти туда, куда она скажет», а помимо всего прочего повадился и домой к ней ездить к вящей радости соседей. Наверное, уже весь дом судачит, что к ней ездит незнакомый мужчина. Вон, та же Фериде ханым уже начала насмехаться. Не дай Аллах, дойдет до ушей Хазара, позору не оберешься! А если та же Фериде ханым или кто-нибудь из соседей однажды увидят ее с Хазаром, так и вовсе скажут, что она — падшая распутница. И, согласитесь, их трудно будет упрекнуть. Зачем, ну зачем она поощряла ухаживания Мехмета, следовало сразу от него отделаться, а теперь сделать это будет сложнее. Ладно уж, решила он, может быть, за то время, что ее тут не будет, Мехмет о ней позабудет, мало ли, встретит другую девушку и переключит все свое внимание на нее. Еще раз выглянув в окно, Дильшах вздохнула с облегчением: слава Аллаху, Мехмет Асланбей действительно убрался восвояси. Теперь нужно как можно скорее бежать, дабы успеть на трехчасовой автобус. Уже к вечеру она снова обнимет маму, они сядут за стол, будут вместе ужинать… Мама расскажет ей последние новости, спросит, как у нее идут дела, и Дильшах вновь примется упрашивать ее переехать. Потом они выйдут во двор, сядут на скамейку, Дильшах, как в детстве, прижмется к матери, положит голову ей на плечо и почувствует себя безгранично счастливой. Ей будет тепло и уютно, потому что рядом — ее мать, а значит, ничто и никто не причинит ей вреда. Вот только нужно еще заскочить на почту и отправить письмо для Хазара. Пусть он знает, что о нем она тоже думает о нем и очень скучает, считая дни до скорой встречи. А по возвращении, если все будет хорошо, он уже будет ждать ее. Они вновь увидятся, будут вместе, и она попросит его больше не оставлять ее надолго. Если бы можно было и вовсе никогда не разлучаться!.. Что же до всего остального, то пусть останется в прошлом, как любое другое досадное недоразумение. Лучше всего и вовсе не думать и не вспоминать об этом. Будто бы и не было в ее жизни встречи с Мехметом. Да, она абсолютно уверена: так будет лучше всем.