***
Какаши появился, как это обычно бывало, именно тогда, когда зал миссий уже почти закрылся. Ещё пять минут — и Ирука ушёл бы домой, так и не увидев его. Он не был уверен, радует его это или обижает. — Йо, Ирука! — весело сказал Какаши, не обращая внимания на пристальный взгляд Ируки. — Я ведь не опоздал? Ирука боролся с желанием закатить глаза. Какаши прекрасно знал, что он успевает запрыгнуть в последний вагон, но всегда задавал один и тот же вопрос. — Нет, не опоздал. Но если ты не поторопишься, я уйду и тебе придётся вернуться утром. Как прошла твоя миссия? Какаши достал из кармана скомканный свиток и протянул его Ируке. — Скучно, мне даже не пришлось использовать Шаринган. Ирука посмотрел на свиток, поморщился от ужасного почерка на нём и снова уставился на Какаши. Он видел планы сражений, полностью написанные Какаши, и их было приятно читать, а эта работа была сделана специально небрежно. — Тебя нужно отправить обратно в Академию, чтобы ты заново научился писать, Какаши? — ехидно спросил он, едва просмотрев документ, и, поставив на нём печать, положил его в ящик и встал. Кто-то должен будет расшифровать его утром, но точно не Ирука. — Я умею писать, — с лёгкой ухмылкой сказал Какаши, ожидая Ируку у двери, пока тот закрывал комнату миссий. — Я знаю, и мне не понятно, зачем ты портишь все отчёты, если знаешь, как нужно правильно. Ты делаешь это, чтобы позлить меня, верно? — Виноват, — засмеялся Какаши, когда Ирука закрыл дверь и они поравнялись, — но твоё раздражённое лицо очень милое, так что меня нельзя осуждать. И вот опять этот флирт, от которого у Ируки кровь стыла в жилах, а сердце бешено билось. В последнее время это было скорее от злости, чем от желания, хотя он не мог отрицать, что хотел, чтобы всё было по-настоящему. Его злил тот факт, что это было не так. Они шли в ногу, направляясь обратно к Ируке без предварительного осознанного согласия, и Какаши с язвительным чувством юмора рассказывал ему о самых важных моментах своей миссии. Ирука чувствовал, как расслабляется, возвращаясь к былой дружбе, слушая, как Какаши описывает незадачливого придворного, которого ему пришлось сопровождать, и несчастных бандитов, пытавшихся устроить засаду. Даже тот факт, что Какаши склонился к нему так близко, что их плечи соприкасались, когда они шли, не смог отвлечь Ируку от истории. — Чем ты собираешься кормить меня сегодня? — нетерпеливо спросил Какаши, как только они оказались в доме Ируки, стягивая маску, как только дверь отгородила их от остального мира. Этот жест Ирука не раз наблюдал с той ночи, и он не переставал согревать его. Это придавало ему особый статус с точки зрения Какаши — тот факт, что ему было достаточно комфортно с Ирукой, чтобы обнажить своё лицо. В то же время Ируке было ещё больнее, ведь он был одним из немногих, кто мог оценить, насколько Какаши действительно красив. Если раньше он был влюблён в этого идиота, даже не зная, как он выглядит, то теперь смотреть на него было почти невыносимо. — Не знаю, посмотрю, что там на кухне, — сказал Ирука, радуясь, что смог сохранить хоть какую-то дистанцию между ними. Или, по крайней мере, попытался это сделать, поскольку Какаши последовал за ним. Ирука не знал, как сказать Какаши, чтобы тот дал ему передышку в пару дней, чтобы разобраться в себе, не раскрывая причины, по которой он в этом нуждается. Но в такой ситуации он бы долго не протянул: тоска и желание сами по себе доставляли немало проблем, а теперь ему приходилось справляться ещё и с болью и обидой от того, что Какаши невольно отверг его чувства, и с гневом и раздражением от того, что Какаши его откровенно соблазняет. Это было слишком. Какаши был его другом, и Ирука наслаждался его присутствием, но в последние недели он был последним человеком, которого Ирука хотел видеть. Он открыл холодильник и заглянул внутрь. — Там осталось вчерашнее карри и немного курицы. Хочешь кацу-дон? — спросил он, разворачиваясь и налетая на Какаши. Он сделал глубокий вдох, держась на пределе своих сил, прежде чем оттолкнуть назойливого придурка в сторону. — Не возражаешь, Какаши? — сказал он, проходя мимо него к котлу с рисом. — Ты ужасно мешаешь. Он не ожидал, что его голос прозвучит так резко, и слегка поморщился. Какаши бросил на него растерянный взгляд и отступил в угол кухни, выглядя пристыженным. — Прости. Ирука покачал головой. — Не бери в голову, я устал и в последнее время постоянно врезаюсь в тебя. Никогда не думал, что я такой неуклюжий, — сказал он, пытаясь сгладить ситуацию. Он знал, что это не его вина, а Какаши, но надеялся, что его друг поймёт, что он хотел сказать. Какаши внимательно изучал его в течение мгновения, прежде чем оторваться от стены и подойти к Ируке. — Ты не неуклюжий, просто мне нравится быть рядом с тобой, — снова заискивающе сказал Какаши, и Ируке пришлось подавить вздох. — Ага, прекрати и это, ладно? — огрызнулся он, выходя из себя. — Что прекратить? — невинно спросил Какаши. — Этот флирт. Из этого ничего не выйдет. Оставь это на потом, когда пойдешь развлекаться, — сказал он, повернулся к котлу и так сильно вцепился в стойку, что костяшки пальцев побелели. Он чувствовал, как Какаши приближается к нему, почти прижимаясь к спине Ируки. — Почему нет? В тот раз было здорово, — сказал Какаши, и Ируке пришлось побороть желание развернуться и ударить его. — Мы были пьяны, — пояснил Ирука, не глядя на Какаши. — Но нам было хорошо. Ирука повернулся, и его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от лица Какаши, их тела слегка соприкасались. Он чувствовал жар, исходящий от Какаши, и явную эрекцию, прижимающуюся к нему. Ирука сорвался. — Я больше не буду с тобой спать, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Хочешь секса — иди в другое место. Мы друзья; я хочу, чтобы мы оставались друзьями. Какаши нахмурился. — Мы можем оставаться друзьями, здесь это не при чем. — Я сказал нет. — Я не понимаю, — спокойно сказал Какаши, пристально глядя на него. — Я не занимаюсь сексом с друзьями, Какаши, — объяснил Ирука, хотя формально это не было правдой. Он не занимался сексом с друзьями в случае с Какаши; у него не было никаких проблем с подобными отношениями с кем-либо ещё. — И ты сказал не влюбляться. — О, да, это. Я… — Какаши запнулся и, казалось, немного смутился, Ирука нахмурился, не желая больше ничего слышать от Какаши. Не сегодня. — Мне всё равно. Уходи, — оборвал он Какаши, отталкивая его от себя. — Но… — Какаши, сегодняшний ужин отменяется. И все ужины до конца недели тоже, — холодным тоном произнес Ирука. Какаши непонимающе уставился на него, и на мгновение он задумался, стоит ли дать Какаши высказаться. Но было достаточно больно слышать слова Какаши в первый раз, и Ирука не думал, что сможет пройти через это снова. — Если хочешь остаться друзьями, уходи сейчас и дай мне несколько дней, чтобы остыть. — Ирука… — Уходи! Какаши бросил на Ируку последний, обиженный взгляд и, натянув маску, кивнул и удалился из кухни. Тот пожалел об этом, как только увидел, что маска снова закрывает лицо Какаши, зная, как это должно было выглядеть с другой стороны, но теперь уже ничего нельзя было поделать. Оставалось либо отдалиться от Какаши и попытаться спасти их дружбу, либо сдаться и разбить собственное сердце. В любом случае Ирука был в полной заднице.Глава 3.
7 марта 2023 г. в 18:00
Ирука смотрел, как последние ученики покидают класс, и вздохнул с облегчением. Этот день был сущей пыткой, и впервые с тех пор, как уже не помнил когда, он с нетерпением ждал окончания занятий.
Если быть честным с самим собой, то последние пару недель были пыткой, а сегодняшний день был ещё хуже только потому, что он знал, что Какаши должен был вернуться с миссии.
Какаши. Всё сводилось к одному и тому же факту.
Жизнь и мысли Ируки были в полном беспорядке — и всё из-за Какаши.
С той самой ночи, когда они оказались в постели Ируки, он не мог думать ни о чём другом. Не то чтобы до этой ночи в его голове было много различных мыслей — Ирука был реалистом, и он знал, что увлечение другом занимало слишком много места в его сознании в течение долгого времени до этого. Но теперь это становилось нелепым.
Раньше Ирука всегда думал о Какаши с такой тоской и нежностью по тому, чего у него не было. Он постоянно ощущал эту ноющую боль в глубине сознания. Но это никогда не отвлекало его от работы, и никогда не казалось, что это единственное, о чём он думает.
Теперь же… ну, теперь он был в полной заднице.
Одно дело — тосковать по чему-то недостижимому и довольствоваться малым. Совсем другое дело — знать вкус и ощущения того, чего он хотел, и отказывать себе во второй порции.
Потому что это было доступно — и Какаши ясно дал понять, что это было доступно.
Только не на тех условиях, которые хотел Ирука.
В этом и заключалась главная проблема.
Ирука вернулся домой после того дня и обнаружил, что Какаши уже ушёл; его головная боль почти полностью прошла благодаря таблеткам, но он чувствовал себя уставшим, раздражённым и выбитым из колеи. Ни на минуту не выходил из головы тот факт, что он переспал с Какаши предыдущей ночью, и утренняя реакция Какаши на это. Неплохая реакция, если подумать. И если бы не чувства Ируки к Какаши, он бы тоже так отреагировал после пьяной интрижки с другом.
Нет, шутливость Какаши утром, его попытки развеять неловкость и тот факт, что он не рассердился, поняв, что с него сняли маску — всё это Ирука оценил по достоинству, ведь это доказывало то, что их дружба была крепкой. Размышляя об этом, Ирука был рад, что Какаши увидел проблему и предотвратил потенциальную катастрофу.
Но та последняя шутка — это было слишком.
Именно тогда, когда Ирука почувствовал облегчение и почти осмелился надеяться, что всё может повернуться в его пользу, Какаши решил открыть рот и сказать такое. Ируку это сильно задело.
Какаши был не против переспать с другом, но о любви не могло быть и речи.
Ирука решил держать дистанцию и относиться к Какаши просто как к другу — близкому другу, но не более того. И, возможно, это сработало бы, если бы не тот факт, что Какаши теперь был полон решимости соблазнить Ируку.
И это выводило его из себя.
Всё началось на прошлой неделе, и Ирука понятия не имел, что послужило причиной такой перемены в Какаши. В один день они выпивали после закрытия комнаты миссий, как в любой другой день, легко и дружелюбно болтая, как это было до той ночи, а на следующий день Какаши так сильно влез в личное пространство Ируки, что ему пришлось оттолкнуть его.
Какаши всегда очень трепетно относился к личному пространству, как и большинство шиноби, и тот факт, что теперь каждый раз, когда Ирука поворачивался, он сталкивался с Какаши и ощущал, как тот приближается к нему сзади, где бы они ни находились, ну, мягко говоря, нервировал. А потом добавились случайные прикосновения, которых раньше не было. Если Ируке нужно было передать что-то Какаши, их руки всегда соприкасались, Какаши всегда умудрялся задевать его, когда они шли бок о бок, или врезаться в него без всякой причины.
И пристальный взгляд. Похоже, в последнее время для Какаши не было ничего более притягательного, чем губы Ируки, ну, за исключением его задницы. И было нетрудно прочесть мысли Какаши, когда Ирука ловил его взгляд на этой части своего тела.
И нет, Ирука не был ханжой. Если бы это был кто-то другой, помимо Какаши, Ирука уже затащил бы его в постель, если бы нашёл его достаточно привлекательным.
Но это был Какаши, и это сводило Ируку с ума, потому что он чувствовал желание Какаши, а это было не то, чего он хотел.
В то утро Какаши ясно дал понять: в него нельзя влюбляться.
Возможно, ему следовало сказать что-то тогда и там, но теперь было слишком поздно, и Ирука не знал, как обойти эту тему. Не было правильного способа сказать: «Прости, Какаши, может, хватит? Я не собираюсь снова спать с тобой, потому что ты знаешь, что ты сказал, чего я не должен делать? Ну, предостережение запоздало примерно на год. Я люблю тебя уже довольно длительное время, и ты делаешь мне чертовски больно, так что, пожалуйста, прекрати это.»
Нет, вряд ли это звучало как что-то, что поможет наладить их дружбу, или слова, которые Ирука когда-нибудь заставит себя произнести.
Ясно было одно: с таким самоконтролем, как сейчас, он ни за что и никогда больше не будет пить с Какаши.