***
муз. Sanoi — Conquistador
Девушка и юноша. Они молча смотрели друг на друга. Изучали друг друга. И отчего-то на сердце беглянки становилось неспокойно. Лицо невозмутимо, безразлично. А этот взгляд пугал, вызывал мурашки. Поток воспоминаний мчался по извилинам, но никак не мог собраться в единую линию или узелок, чтобы понять, отчего этот взгляд кажется таким знакомым… Ночь. Алое солнце. Кулак. Крик. Песчаный шар. Картинки менялись быстро. Хитоми толком не могла рассмотреть. Страх запечатлел их на подкорке, будто кто-то оставил грязные отпечатки на белой рисовой бумаге. Сердце стучало-стучало-стучало! Так часто, пульсация крови раздалась позади барабанных перепонок. Девичье тело напряглось. Теперь можно ощутить каждый камешек, каждую песчинку. На языке ощущались кровь и гадкая сыворотка. Хотелось пить. Хитоми замерла в попытке вдохнуть, но донесся лишь неосязаемый трепет легких. Никакие песни в голове не позволяли его успокоить. Не было песен. Постаралась собраться, мысленно считая граммовку ингредиентов, необходимых для приготовления геля от ожогов, но на место цифр вновь вставали рваные воспоминания. Чужая беспомощность. Ее бездействие и ее любопытство. Шум, давление внутри черепной коробки. Казалось, мозг плавится под этим острым взглядом юноши. Она сгорала под его гнетом, проваливаясь в непроглядную тьму. Его ладони расслаблено лежали на коленях. Спина прямая, плечи расправлены. Организм жил не спеша, размеренно. Точно удав на облюбованном солнцем камне. Ночью девушка не обратила внимание на одеяния человека, но теперь она была уверена — перед ней сидит самый настоящий шиноби. Одежды имели темно-багровый цвет. Он, насыщался дневным светом, из-за чего порой уходил в ярко красный оттенок. Это является признаком не только того, что юноша местный, но и принадлежит к какому-то знатному роду. Поверх плотной темной рубашки, застегнутой до последней пуговицы — выгоревший жилет, болотный. Точно такой же, как у Акико. У Хитоми… Прежде она не встречала настоящего ниндзя. Знала лишь, что работа их опасная и неблагодарная. От Акико слышала об оружии: ромбовидные ножи, заточенные звезды, тяжелые шары на цепи, отравленные иглы, и также очень неудобная обувь. Гранитным камнем человек неподвижно возвышался над девушкой. Молчал. Ждал, когда та заговорит первой. Лицо выглядело суровым. Виной тому черные синяки под глазами и отсутствующие брови. Однако в этом взгляде читалось нечто еще. Будто потерял что-то, но усердно и безрезультатно старается это вычеркнуть из памяти. Хитоми даже померещилось, словно в чужих глазах промелькнула неуверенность или даже страх. Но сложно оценивать поведение незнакомца в своем состоянии. Беглянка долго молчала. Несколько раз ее губы размыкались, но слабая воля тормозила порывы. Она хотела отвернуться, но боялась. Казалось, стоит это сделать, и человек тут же исчезнет. Сотворит нечто страшное с ней. Убьет. И что за гадкое чувство покорности засело в ней? Зеленые глаза гипнотизировали, подавляли ее мысли о побеге. Он напоминал кобру перед броском. Осталось только расправить капюшон.муз. Estas Tonne — Cycles of Life
Когда дыхание успокоилось, плотно сжатые зубы разомкнулись, рот раскрылся в немом вопросе. Молодой человек, не нарушая царствие полуденной тишины, неторопливо достал из-за спины флягу. Хитоми сразу узнала ее. «Проверял карманы». В голове бушевали вихри вопросов. Бледную кожу покрыли мурашки. Но Хитоми продолжала наблюдать за руками незнакомца, старательно придавала своему лицу невозмутимость. Не очень успешно. Юноша открыл флягу, подался навстречу перепуганной беглянке. Тело рефлекторно дрогнуло, а руки взлетели в защитном жесте. Взлетели бы, если бы не были скованы от локтей до кончиков пальцев. Бросив кроткий взгляд, Хитоми обнаружила, что тело от ступней до пояса и кисти скрыты песком. Плотным, как броня. Не позволял двигаться. Под внушительным слоем песка невозможно даже повернуть ногу в сторону, а ладонь сжать в кулак. Взгляды снова столкнулись. Сухая, тяжелая ладонь легла на лоб девушки и больно вдавила голову в землю. Под жесткими пальцами заныли свежие раны. Похоже, под ленту попали крошечные песчинки и теперь царапали кожу. Лоб покрылся испариной. Зубы плотно сжались. Хитоми отчаянно пыталась подняться, вытянуть руки из-под песчаных наручников или, хотя бы, мотнуть головой, сбросить грубую кисть. Юноша не позволял. Глядя на нее все так же невозмутимо, он влил пару глотков в приоткрытый рот. Вода скользнула по сухому языку в обезвоженный организм. От неожиданности пленница подавилась, начала кашлять. Молодой человек отпрянул. Никакой злости. Спокойствие и металлическая холодность. Изумруды скользнули по лицу незнакомки, затем ниже, до кандалов на поясе, по ногам, и вновь уставились в ее лицо. Дождался, когда кашель успокоится, затем снова задержал ее голову и залил еще немного жидкости в рот. На этот раз она была готова и жадно проглотила все без остатка. Только теперь стало ясно, насколько сильно организм устал и вымотался за минувшие сутки. Мир приобретал все большую четкость, тело напитывалось с каждым глотком, и в какой-то момент девушка поняла, что снова готова говорить. — Травы, — сиплый незнакомый голос остановил человека. Он безмолвно отодвинулся от девичьего тела, закупорил флягу и нашел глазами торбу. Похоже, до этого момента он не тратил время на изучение личности соседки по логову, потому как сумка осталась нетронута с ночи. Движения парня выглядели вялыми, неторопливыми. Он беспардонно высыпал содержимое на пыльный плащ, пальцами начал рыскать в поисках трав. Его взгляд редко перетекал в сторону Хитоми, безмолвно спрашивая: «Это принадлежит тебе? Серьезно?». Вероятно, человек с опытом сразу вычислил в ней самозванку. Особенно, когда кроме оружия и протектора он обнаружил пару свитков. Но изучать их незнакомец не спешил. В его ладони оказался маленький флакон с вязкой багровой жижей внутри. Он в последний раз вопросительно взглянул на Хитоми. Сложив рядом с юным телом все свертки и мешочки, не выпуская из рук бутыль со снадобьем, человек вновь придвинулся к девушке. — Кивни, когда покажу необходимое, — голос вызвал бурление в венах. Тихий. Шипящий. Глубокий. Ровный, точно шлифованный камень, лишенный бугров и впадин. Таким можно было размозжить чьи-то мозги по земле. Или затянуть петлю на шее врага. Голос — оружие. Юноша поочередно развязывал каждый мешочек и демонстрировал содержимое девушке. Хитоми выбрала травы и флакон с жидкостью. Человек всыпал пару щепоток в рот, помог протолкнуть небольшим глотком воды. Затем откупорил флакон, поднял высоко над головой и просмотрел содержимое на фоне солнца. Одна бровь дернулась, зеленые глаза резко направились на девушку. Песок прижал тело плотнее. «Броня. Опасается. Осторожен». Одной рукой парень потянул нижнюю челюсть, чтобы открыть рот, другая плавно перенесла снадобье к лицу девушки. Рука дрогнула, капля упала на язык. Следом в рот пролились остатки воды. Хитоми тут же проглотила снадобье и пораженно уставилась на юношу. Он знал, с чем имеет дело. Молодой человек медленно отодвинулся обратно к стене, приняв изначальную позу. Одну ногу согнул в колене, поверх нее положил другую. Внимание сконцентрировал на лице девушки. А потом она уже не могла видеть его. Перед глазами все поплыло.муз. Hiromitsu Agatsuma, chen min, Akira Senju — Furinkazan -Tsuki Sayu Yoru-
Спасенному же не нравилось то, что он видел. Парень скрестил руки на груди и надменно вздернул нос. Сыпучий груз еще больше усилил давление на конечности и бедра, не спеша захватывая все тело. — Твои глаза потемнели, — ровная линия рта незнакомца исказилась, брови сдвинулись, взгляд недобро буравил девушку. В ответ Хитоми непонимающе посмотрела на шиноби. — Если попробуешь выкинуть что-то, я сломаю твою руку, — он звучал более чем убедительно. Уверенный, спокойный, беспристрастный. По лицу ясно — он не пугает пленницу, а предупреждает. Хитоми слышала истории о том, насколько опасны и выдрессированы ниндзя скрытых селений. Бабушка рассказывала о миссиях, убийствах, войне, после которой оставила дело шиноби, сложив форму в ящик погреба. Теперь Хитоми пришлось самой убедиться в правоте наставницы. Карие глаза девушки широко раскрылись. Она почувствовала опасное давление на правую конечность, от кончиков пальцев до самого плеча. Дыхание сбилось, сердце споткнулось. Молодой человек поднял мешочек с травами, изучил второй, третий. Он внимательно еще раз рассмотрел сосуд с бурым снадобьем. Принюхавшись к жидкой массе, кивнул сам себе, закупорил его и положил на место. Песчаные волны отступили, хватка ослабла. Лицо снова сделалось невозмутимо спокойным. — Любопытно, — крепкое тело придвинулось к беглянке. Теперь юноша звучал хрипло. Напоминал голодного зверя. — Перетертые ростки бамбука, персиковая косточка, настойка прополиса и, — юноша запнулся, снова поднес стеклянную колбу к носу, — бадьян, гвоздика. Холодные глаза наблюдали за реакцией пленницы. Тело Хитоми сковал озноб. Она ужаснулась. Руки стали горячими. Девушка отчаянно закачала головой, насколько хватало сил. — Не нужно… — взмолилась она чужим голосом. Сама не понимала, о чем просила, но это единственное, что пришло ей на ум. — Деревня Скрытых Песков с трудом может похвастаться подобными ингредиентами. Здесь не найти компоненты, входящие в состав этой сыворотки. Сомневаюсь, что купила. Воровка. Или шпионка. Я видел глаза, как твои. Ты — чужая. Верно. Она прекрасно знала, что «чужая». Это клеймо подарили ей с первым появлением на улице Суны. Но предположить не могла, что это слово может так сильно повлиять на ее жизнь. — Нет, — прозвучала странно, но более узнаваемо. Голосовые связки содрогались, и если бы в них было больше сил, вероятно речь приобрела бы истерические ноты. — Живу. Здесь, — приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы вытягивать слова. Тело колотила дрожь. Температура повышалась. Дыхание тяжелело. Хитоми вдруг осознала, что после приема сыворотки ей становилось хуже. Только спустя годы смогла отследить это. А молодой человек молча прислушался, нависая над безвольным телом как грозовая туча. — Акико. Учила.муз. Daniel Deluxe — Vendetta
Взгляд парня изменился. Он снова подхватил торбу, вынул оттуда пару свитков. Бросил их обратно. Его руки прощупали скрытые карманы плаща, на котором сидел. Он поспешно проверил болотный жилет на теле девушки. Черты лица юноши оставались непоколебимы. Что-то искал… Стало ясно — не найди он необходимое, песок сожмется, и тогда ей не жить. Но шиноби все же вынул несколько листов бумаги из нагрудного кармана: наставления Акико; карта, нарисованная от руки, которая являлась далеко не самой точной; пара документов о личности женщины. Глаза бегло изучали текст на пожелтевшей бумаге. Среди всего было еще что-то. Ниндзя изучил каждую строчку. Он бросил колкий взгляд из-под бровей на лицо беглянки. После выдохнул, закрыл глаза. Неспешно сжал двумя пальцами правой руки виски и помассировал их, погружаясь в свои размышления. Уставшие веки поднялись. Медленно и спокойно молодой человек снова принялся рассматривать лицо Хитоми. Он зацепился вниманием за бинты на ее лбу, покрытые багровыми и серо-желтыми пятнами. После вгляделся в темные глубокие глаза. Теперь неприметные, незнакомые. Воздух между шиноби и пленницей накалялся, превращая надежды Хитоми о бегстве в пепел. — Отпусти, — в уголках глаз защипало, — или помоги, — так трудно преодолеть страх перед незнакомцем, но Хитоми понимала, что оставь он ее здесь… «…я не выживу». Молодого человека передернуло от прозвучавшей мольбы. Луч полуденного солнца отразился в стальном пере, объятом пальцами незнакомца. Оно метнулось к лицу девушки. Пролетело возле уха. Без боли, пока другая ладонь юноши не ухватилась за край повязки и не дернула ее в сторону, сорвав с кожи лба запекшуюся кровь. Хитоми заскулила, поморщилась. Лоб защипало. Резкий вдох расправил легкие. Легкий, почти неосязаемый ветер охлаждал воспаленную кожу. Шиноби поднялся на ноги, взмахнул рукой. В хрупкое плечо вошла тонкая длинная игла. Точно такая, как в арсенале Акико. Последнее, что видела Хитоми: шиноби поднимается на ноги, отходит в сторону, вытягивает левую руку. Раскрытая ладонь ниндзя смыкается, песчаный шар закрывается, превращая день в ночь.