Сунагакуре.
Годами ранее.
муз. Gustavo Santaolalla — The Last of Us
Девочка приняла снадобье. Необходимо подождать десять-пятнадцать минут, прежде чем запить горечь специально подготовленным отваром. Хитоми старалась терпеть, покусывая язык и раскачиваясь на стуле. Ей было около девяти тогда. Акико покинула дом ранним утром. Сейчас с улицы раздавались детские голоса, что так и тянули девочку выглянуть во двор. Но она не ходила на прогулки, не играла с ребятами. Друзей у нее тоже не было. И не сказать, что она страдала из-за этого. Однако любопытство нещадно цеплялось за горло и душило ее. Хитоми села под круглую оконную раму и слушала чужие визги и смех. Акико запрещала выходить, поэтому девочка только и делала, что фантазировала. Представила, как выходит из дома, а ей улыбаются лица сверстников. Они берут ее за руки и уводят за собой. Двигаются к бурлящей чистой синей воде. «Урод!» — послышалось в ее сторону. Улыбки исчезли. Кисти рук безликих силуэтов взметнулись вверх, направляя указательные пальцы в ее лицо. Теперь хотелось испариться, как капля воды на раскаленной глине. Кто-то закричал снова.Потом еще.
И еще.
«Он сломал ему ногу!» — раздалось с улицы. Хитоми пришла в себя. Глаза искали лица, осуждающе смотрящие на ее отверженную душу. Но вновь прозвучало громкое ругательство. Выходит, гнев направлен на кого-то другого… На улице происходило что-то странное. Девочка взобралась на табурет, потянулась к окошку и распахнула створку. Забыла наставления Акико. Забыла об отваре. И яркий свет Солнца пролился на белую кожу. Девочка упала на песчаный пол, завизжала, закрыла лицо руками. Крик просачивался сквозь сомкнутые ладони. Лучи обжигали кожу ребенка. Хитоми едва нашла силы подняться и отползти в тень. Проливала слезы, шмыгала носом. Дверь распахнулась с оглушительным хлопком. Кто-то схватил Хитоми за руку. Она отбивалась, и тогда Акико пришлось привязать воспитанницу к ножкам стола. Старуха напоила глупую девчонку отваром, и маленькое тело обмякло.***
Конохагакуре.
Наше время.
муз. Estas Tonne — Cycles of Life
— Я пила отвар. Он избавлял от побочных действий, — хмурилась Хитоми. Голос звучал холодно. Воображение рисовало образы. Воспоминания о прошлой жизни. Когда-то кто-то удалил их из памяти. Точно дымка, они переплетались, сворачивались и образовывали тени с пустыми и темными глазами. Возвращали то, что девушка отчаянно не желала вспоминать. Сердце пропускало удары всякий раз, когда в голову врезались мысли о той боли, что пришлось пережить в солнечный и ясный день. Гаара заинтересованно взглянул на девушку, когда та затихла. Он молча исследовал ее черты лица, зацепился за белоснежную повязку на лбу. Хитоми истощена: носогубный треугольник оттенял синевой; глаза цвета аметиста обрамляли темные круги; меж бровей проступала морщинка. Гаара придвинулся ближе к девушке и наклонил голову, ожидая продолжения. — Акико не отвечала на вопросы об этих препаратах. Уводила тему, — на сей раз Хитоми замолкла окончательно и посмотрела в глаза молодого человека без былого страха. В наступившую тишину вторгалось звонкое щебетание птиц, шум ветра, отклик биения сердец в ушах. Между молодыми людьми снова образовалась невидимая связь. Не та, что возникала раньше. Теперь это напоминало разные концы длинного тоннеля. Видели свет за спинами друг друга, тьму перед глазами. Казалось, Гаара готов приступить к преодолению препятствия, неловко покачиваясь, двигаясь ближе к той, что находилась напротив. Но шиноби неожиданно разорвал эту связь, первым сделав шаг назад. Он медленно поднялся со стула и отошел в сторону. Сплетая руки на груди, юноша исподлобья наблюдал за Хитоми. — Скажи мне, ученица травницы, способна ли ты изготовить это снадобье? — Гаара вынул из нагрудного кармана сосуд с темно-багровой жидкостью. — Только без добавления бадьяна. Хитоми бегло осмотрела знакомый ей бутыль. Содержимого столько же, сколько оставалось во время первой встречи с ниндзя. Девушка вопросительно взглянула на молодого человека. — Ты, вероятно, знаешь об этом зелье побольше меня? — ее бровь изогнулась. Лицо гостя осунулось. — Акико запрещала мне использовать ее рецепты. Поясни, шиноби Песка, — голос ее становился требовательным. Птица погибает, защищая гнездо от голодной кобры. Хитоми ощущала, как ее границы рухнули. Гаара вторгся в ее неприкосновенный внутренний дом без приглашения.муз. CASH GROWE — NAGASAKI
Уголок рта шиноби дрогнул. Он не ждал в ответ дерзости от хилой девчонки. Гаара преодолел пространство между ними в один шаг. Сухая ладонь рывком развернула стул. Ниндзя рухнул на него. Его лицо оказалось совсем близко к лицу Хитоми. Перед ее оком застыло острое лезвие ножа. Сердце пробивалось сквозь грудную клетку, рвалось наружу, кричало от испуга. Тело сковал ужас. Девушка дышала тяжело и быстро. Лезвие неспешно скользнуло мимо, опустилось к шее. Двигалось параллельно коже, веяло опасностью, ощущалось порами. Безумный взгляд Гаары превращал спокойствие девушки в решето. Лицо исказила гримаса, губы разомкнулись и растянулись в ядовитой усмешке, демонстрируя оскал. — Как интересно получается, — шептал он гадко. Растягивал и смаковал слова. — Твоя кожа, точно крылья бабочки, — большой палец шиноби двигался вдоль скулы, но кожный покров оставался нетронутым. — Я видел это много раз. Только к тебе и силу применять не требуется… Кожу Хитоми обжигало горячее дыхание. Ей было страшно кричать о помощи. Казалось, лишний звук может оборвать ее и без того хрупкую жизнь. А Гаара язвительно смеялся. Постепенно лицо молодого человека приобрело прежний вид, когда его корпус стал отдаляться от пациентки. Будто ей все привиделось, и не было никакой угрозы. Лезвие вновь внезапно разорвало пространство и взметнулось над копной красных волос. Хитоми зажмурилась, отвернулась, шумно наполнив грудь воздухом. Но за движением боли не последовало. Только шум. Знакомый и близкий. Песок. — Я же совсем недавно познал физическую боль. Она вновь резко повернулась к Гааре. Кулак сжимал ромбовидный нож. Острие, направленное во вторую руку парня, отталкивал песчаный поток, исходящий от его тела, тем самым создавая подвижный щит. Явно удовлетворенный реакцией Хитоми, юноша снова поднялся на ноги, скоро поставил стул на прежнее место. Он отошел от кровати на пару метров.муз. NLO22 — Maze
В палату вошла медицинская сестра. Она отдала поклон гостю, прошла к закончившейся капельнице. Отключив ее, забрала все лишнее оборудование и поспешно удалилась из помещения. Дыхание и сердце Хитоми все еще старались сбавить обороты. Перед глазами все плыло. — Зачем я тебе? — голос трепетал. Она даже не пыталась скрывать негодование и страх. Ощущения в теле слишком противоречивы, как и поведение ее посетителя. Гаара еще некоторое время молчал. Взвешивал. Его глаза сощурились, крыло носа дрогнуло. Юноша повернулся к Хитоми всем телом. — Ты и правда не знаешь, как его готовят и для чего? — он вновь указал на нагрудный карман. В ответ Хитоми сдвинула брови и мотнула головой, давая отрицательный ответ. — Снадобье купирует чакру. Шиноби не способен использовать выученные техники и данные природой умения, — Гаара говорил быстро, будто пересказывал заученный текст. — Чем больше чакры в теле, тем сильнее побочные действия. Пока ты жила у целительницы и принимала лечение, твое тело страдало от Солнца. Отвар ускорял метаболизм, избавлял от этих недугов. А недавно ты пробудила силу и перестала пить отвар. Теперь чакра будет разрушать твое тело, пока ты не станешь пользоваться чакрой. Острый взгляд пронесся по телу девушки с головы до накрытых тонкой тканью бедер и ног, вернулся к лицу. Немая оценка юношей заставила Хитоми вздрогнуть и внутренне сжаться. — Травница добавила бадьян, меняющий цвет твоих глаз. Скрывала твою природу… — Природу? Но… — не успела вопросить Хитоми, как молодой человек шагнул к выходу. Он замер. Колебался в дверном проеме. Юноша медленно повернулся к пациентке в последний раз. — Скажи, шиноби Песка. Говорил, видел глаза, как у меня. Гаара сверкнул изумрудным блеском, обрамленным чернотой на усталых веках. Отвечать на вопрос и не думал. Только пренебрежительно скривил рот. — Через месяц я вернусь в Деревню Листа со всем, что необходимо для приготовления снадобья. Отыщу и принесу записи Акико, чтобы ты сделала все верно. Твои вещи также будут возвращены через месяц. Молодой человек выскользнул из комнаты, встретив в проходе сонного Шикамару.муз. Deadly Avenger — The Bayou Single Version
Темноволосый парень взглядом проводил шиноби из Суны, поведя бровью. Затем, медленно повернувшись к Хитоми, зевнул и тыльной стороной ладони потер заспанный глаз. — Все в порядке? Вижу, живая, — прогундосил Шикамару, шаркающей походкой приближаясь к девушке. Добравшись до стула и мягко приземлившись на него, юноша откинулся на спинку, потянулся и вновь широко раскрыл рот. Его локти легли на колени, голова повисла. Подняв черные глаза на Хитоми, каждая клеточка тела Шикамару пропустила разряд. Он шумно выдохнул, сдвинул брови. Мельком оглянулся на дверь. Пальцы скользнули ото лба к собранному черному хвосту. — Что сделал этот придурок, а? Рассказывай, — потребовал он. Хитоми все еще смотрела в точку, где совсем недавно находился Гаара. Лицо покрывала испарина, а глаза стали влажными. С ней никто и никогда прежде не обращался так, как делал это Гаара. Будто ее втоптали в песок, накрыли им с головой, надеясь, что девушка задохнется, а в последний момент выдернули за волосы. Позволили пожить еще немного. Легкие отчаянно нуждались в кислороде. Шикамару резко поднялся со стула. Хитоми дернулась и заострила перепуганный взгляд на молодом человеке. Тот также замер, глядя на пациентку. — Что это сейчас было? — Шикамару вновь бросил взгляд на вход в палату, повернулся к Хитоми. Та стыдливо отворачивалась. — Я просто открою окно, ладно? — медленно, выдерживая паузы между словами, пояснил молодой человек. Он скрылся за занавеской, впустил свежий поток воздуха в помещение. Повеяло скошенной травой, прохладой и чем-то жареным. Шикамару вернулся к Хитоми, опустился на стул, молча уставился в ее потерянное лицо. Он резко закрыл и открыл глаза, покачав при этом головой в ответ на собственные размышления и придвинулся еще ближе. — Так. Выуживать информацию я не собираюсь, но и не хочу, чтобы ты померла, пока моя задача присматривать за тобой. Гаара в недавнем прошлом запятнал себя. Потому решай сама. Если твоей жизни что-то угрожает, дай знать. Сейчас, завтра или через неделю. Идет? Шиноби разъяснял бегло, чуть нервно. Он помассировал свои виски, будто стараясь избавиться от головной боли. Хитоми поджала губы и кивнула. — Да уж, не скоро тебе удастся отдохнуть, парень… — невнятно пробубнил Шикамару. — Похоже, правда придется принести сюда татами и пару кактусов? — посмеялся он, поднимая глаза на девушку. — Не стоит. Все нормально. — Ага, вижу! Знаешь, я не из тех, кто любит носиться туда-сюда. Проще и правда поселиться в твоей палате. Возражения не принимаются, — усмехнулся он, поднялся и направился к открытому окну. В комнату скользнул запах табака.