***
«Гарри, прости, я не смогу прийти на этой неделе» — короткая записка без объяснений причин, без подробностей и даже, спасай Годрик, без извинений, пусть и самых скромных. Чем Том мог быть так занят, что решил пропустить даже возможность посидеть над книгами по заклинаниям? Это тревожило — мало ли что могло прийти в голову парню, и чем теперь он планировал заниматься. Оставлять это без внимания было нельзя, поэтому с тяжелым вздохом Гарри достал Карту Мародеров и принялся искать точку с необходимым именем, что, на самом деле, не так уж и легко — Хогвартс был огромным, поэтому приходилось искать практически наугад. Первым делом, он, конечно, решил просмотреть слизеринскую гостиную и все спальни, затем Большой Зал и библиотеку, прошелся взглядом по паре коридоров и даже внимательно рассмотрел больничное крыло — в замке было холодно и подхватить простуду не составляло труда. Был, конечно, шанс, что Том засядет в Выручай-комнате или, не дай Годрик, спустится в Тайную комнату к своему жуткому питомцу, но проверять эти предположения Гарри решил в самую последнюю очередь, ведь это требовало его непосредственного участия. Именно поэтому начал просматривать карту, поднимаясь взглядом от подземелий до самых верхних башен. Оказалось, что Гарри все-таки обладает какой-никакой удачей, поэтому уже через пару минут пропажа нашлась в одном из кабинетов с еще парой студентов, среди которых было лишь несколько знакомых фамилий. Он еще раз вздохнул, не желая куда-то идти и разбираться в непонятно откуда взявшихся тайнах, но все же взял себя в руки и, накинув мантию-невидимку, пошел в сторону подземелий. В Хогвартсе было достаточно оживленно — буквально пару раз на него чуть не налетели юркие первокурсники, он едва успел увернуться от размахивающего руками пуффендуйца и успел проклянуть все на свете, пока добрался до подземелий. Обычно он выходил во время занятия, чтобы аккуратно пройтись к нужному кабинету и понаблюдать за Томом, но уже близился вечер, а пробираться в слизеринские гостиные было не таким простым делом. Дверь в кабинет была не заперта, поэтому Гарри с легкостью проскользнул в щель. Даже если дверь пошевелилась, то этого никто не заметил, так как все взгляды были прикованы к Тому. Проклятый Реддл, отменивший их встречу, сидел на преподавательском столе, и при этом выглядел так, словно был в тронном зале перед своими поддаными. Уверенный взгляд, легкое снисхождение на лице и слабая улыбка делали его похожим на предводителя даже больше, чем та дюжина студентов, что сидела перед ним. Повелитель. Гарри слегка нахмурился, смотря на то, как почтительно обращаются к Тому остальные студенты. Это было мало похоже на те собрания, которые он видел в своих снах, но и даже так можно было почувствовать, насколько велико влияние одного волшебника на остальных. Видимо они докладывали о каких-то успехах, поэтому Гарри аккуратно прислонился к стене, наблюдая за происходящим. — Что нам ответили Блэки? — вопрос прозвучал, к удивлению, не от самого Тома, а от блондина, стоящего рядом. Видимо, это и был тот самый Абракас Малфой, который, очевидно, являлся ближайшим соратником Реддла. — Орион и Сигнус не считают необходимым открыто поддерживать Рыцарей, но Альфард сказал, что их семья не будет препятствовать нашим действиям, — тут же ответила девушка, сидящая в первом ряду, — однако я буду добиваться полной лояльности. — Хорошо, Лесли, — Том довольно кивнул, — но не стоит давить слишком сильно. Блэки — прекрасные союзники, которые очень важны для нас, помните об этом. Орион и Сигнус пока слишком молоды, чтобы оценить наши идеи в полной мере, но Альфард должен понять. Гарри понятливо кивнул, мысленно усмехаясь. Том не просто хотел лояльности чистокровных: этого было мало. Ему было необходимо подавить любые другие авторитеты, чтобы не было даже вариантов за кем последовали бы чистокровные. Сириус говорил, что Блэки в магическом мире — практически королевская семья, и никто другой не имел такого влияния, таких связей и галлеонов, как они. Даже в его время, когда последний представитель Блэков погиб, их фамилию называли с неким опасением, приправленным невольным уважением. Так говорят только о королях, это было понятно даже магглорожденным. А сейчас, когда семейство настолько многочисленно, они приравнивались чуть ли не к Мерлину, никак не меньше. И Том не хотел такой сильной конкуренции — её он мог и не вынести. Сейчас он — глава группки чистокровных волшебников, за которых, в реальности, все решения принимали отцы. Если они не одобрят Тома, то он лишится всех своих последователей. А вот у Блэков таких проблем не было — никто не мог бы даже подумать о том, чтобы идти против них. Заручиться поддержкой такой семьи приравнивалось к джекпоту и полному карт-бланшу на все идеи. — Эту неделю занимаетесь самостоятельно, — Том говорил лениво, размеренно, совсем не так, как он это делал с Гарри, — Антонин останется главным. Но будьте старательны, моё отсутствие не повод для лени. Гарри удивленно нахмурился. Он-то думал, что Том будет занят со своими Рыцарями, но даже им он дал отгулы. Чем же тогда он планирует заняться, и чем это грозит в дальнейшем? — Я хочу напомнить вам, что каждый из вас — избранный, чья судьба построить новый мир, в котором не будет место всей той гнили, что окружает нас сейчас. — Величие в крови! — громкие слова, наполненные верой, тут же зазвучали от каждого, кто находился в комнате. Гарри почувствовал, как по телу пробежали мурашки — от этого зрелища хотелось либо сбежать, либо присоединиться в едином порыве — служить, поддерживать, стремиться. Студенты начали расходиться, видимо, получив все указания до этого. Было даже немного обидно — их встреча не заняла много времени, зачем было отменять занятие? И все же Гарри не спешил уходить, наблюдая за Томом, что так и сидел на столе, покровительственно наблюдая за студентами. Рядом стоял Малфой, видимо дожидаясь, когда все разойдутся. — Том, я настаиваю, — начал парень, как только за последним студентом закрылась дверь. Было видно, что этот разговор они начали еще давно, но не успели закончить, — отец достанет его, для него это пустяк. Его? Что такого понадобилось Тому, что достать мог только Малфой-старший? — Я уже все сказал, не стоит поднимать эту тему, — Реддл взмахнул рукой, останавливая парня лишь жестом, — я не хочу быть в долгах у вашей семьи, я и так пробыл у вас все лето. — Это было только в радость для нас, Том! — в голосе парня слышалось искреннее отчаяние, — тебе необходимо что-то серьезнее Бодроперцевого, которое, кстати, ты тоже не хочешь брать! Твоя простуда давно уже успела перерасти во что-то серьезнее, а ты пьешь какие-то зелья для стимуляции! — В Больничном Крыле сейчас нет ничего серьезнее этих зелий, что осталось, то и дают, — Том звучал слегка подавленно, но всячески старался не показывать этого, — я не какой-то маггл, что умрет от простуды. — Ты меня совсем не слушаешь! — Абракас вспылил, поворачиваясь к Тому. — Если переживаешь, что отец будет считать тебя должником, то я напишу, что лекарство нужно мне. — И твой отец тут же соберет здесь консилиум из Мунго, чтобы убедиться, что у тебя все в порядке. Гарри пораженно слушал их перебранку, стараясь не издавать ни звука. Том заболел. Обычная простуда, что лечилась одним зельем, казалась такой мелочью, что на неё Гарри и внимание не обратил. Да, Том выглядел на последних встречах болезненно, но это не казалось чем-то значимым. Гарри просто привык к тому, что зелья в Хогвартсе всегда были в полном доступе. Но здесь шла война: не хватало целебных трав и нужных ингредиентов, все стоило огромных денег или же было необходимо добывать самостоятельно, что очень затруднительно, если считать редкие ингредиенты. Именно поэтому ему и дали огромную аптечку с кучей зелий на все случаи жизни — их он мог здесь и не найти. Но его зелья были рассчитаны только на него — Фламель, варивший их лично, учитывал все: пол, возраст, даже особенность крови и фазу луны при его рождении. На другого волшебника эти зелья могли не оказать эффекта вообще, либо оказать, но совсем не так, как нужно. — Ты преувеличиваешь! — воскликнул Малфой, но, увидев ироничный взгляд Тома, стушевался, — даже если и так, все равно нельзя все запускать. Гарри читал, что в эти годы от простуд и прочих болезней в Англии умерло больше, чем от войны. Читал, но не обратил внимание, увлеченный другими проблемами. Смерть от простуды казалась ему не такой значимой, как борьба со злом. Но оказалось, что и сам Том легко мог стать очередным «плюс один» в этом списке погибших. Это ощущалось странно. Иногда ему казалось, что он знал, что будет делать еще до того, как решение приходило в его голову. Он лишь аккуратно вышел из кабинета, отправляясь к себе. Тома нужно было лечить. Оказавшись у себя в комнатах, он тщательно запечатал дверь парой заклинаний, а только затем достал сундук, что взял с собой из своего времени. Он был уменьшенным в несколько раз, но стоило произнести нужное заклинание, как сундук принял свой прежний размер. Это было удивительное волшебство — директор Дамблдор расширил пространство сундука, который теперь спокойно вмещал все необходимое минимум на пару лет. Здесь хранилось все — зелья на все случаи, начиная от простых, такие как Бодроперцевое зелье или Умиротворяющий Бальзам, до совсем неожиданных, таких как Амортенция или Веритасерум. И если их присутствие Гарри еще как-то мог понять, то зачем ему могло пригодиться зелья для роста волос или, к примеру, икотное зелье, он понять не мог. Мистер Фламель же только уверенно добавлял новые и новые флакончики, говоря о том, что случиться может все, что угодно. Гарри не спорил — его наставники были в несколько раз опытнее и старше его самого, поэтому к их советам стоило прислушаться полностью. Тем более лишнее зелье никак не мешало ему, а вот оказаться в ситуации, когда он не сможет достать какое-то из зелий, было намного страшнее. Но самым главным сейчас в сундуке было не это разнообразие, а те самые ингредиенты, которые были необходимы для варки стандартных зелий, а еще пометки мистера Фламеля, до того точные и простые, что, по идее, даже Гарри смог бы сварить неплохого качества зелья. Это было спрятано на самый крайний случай, но сейчас ведь был именно такой? Спустя пару минут, которые Гарри потратил на попытку соотнести имеющиеся ингредиенты, и те зелья, которые ему описали, он остановился на Бодроперцевом зелье и Рябиновом отваре. Первое зелье было достаточно простым, его умели варить почти все студенты Хогвартса, но Абракас Малфой считал, что, учитывая состояние Тома, его будет мало. Преувеличивал ли тот, или все действительно было сложно, Гарри сказать не мог, поэтому и решил добавить к Бодроперцевому еще и Рябиновый отвар. Вообще, это было универсальное зелье от разных болезней, но Гарри мало верил в свои силы как целителя, поэтому побоялся варить что-то сложнее. Трижды помолившись Мерлину и, наверное, раз семь успев пожелать Снейпу доброго здравия за то, что ничему не научил, Гарри переместился со всем необходимым в кабинет. Там стоял небольшой котелок, которого было бы вполне достаточно. — Ну, Снейп же не убил меня за зелья, верно, — спросил Гарри сам у себя, подбадривая, — значит все не так уж и плохо? Нужно просто следовать инструкции и надеяться на то, что моя удача — не пустой звук. Было бы круто варить оба зелья одновременно — он видел, как так делал Фламель, неожиданно резво кружась между минимум тремя котлами, но переоценивать свои силы он не спешил. Сварить зелья близкими по цвету и эффекту — уже достаточно сложная задача. Еще было бы желательно не испортить что-то специально, чтобы не отравить Реддла, но Гарри великодушно решил, что Авада была бы намного милосерднее, чем те варева, что он мог создать. Еще раз для драматичности вздохнув, он принялся за приготовление Рябинового отвара — простейшее зелье, которое сложно было испортить. По рецепту первым делом ему нужно было вскипятить воду, поэтому он аккуратно налил воды из палочки, отмеряя её количество до миллиметра. Фламель писал, что вода должна греться медленно, желательно было использовать средний огонь, поэтому этот этап Гарри также с легкостью исполнил. Пока вода кипела, он взял веточку бадьяна и аккуратно снял с неё листья. Получилось собрать десять достаточно крупных листов, что хватало идеально. Гарри решил сварить несколько порций каждого зелья, чтобы Том точно смог вылечиться. Листья нужно было мелко нарезать, но делать это необходимо только с помощью заклинания. При этом, как указывал Фламель, нужно было сосредоточиться на том, какую пользу принесет зелье. Также было написано, что чем искреннее будет желание помочь, тем сильнее будет эффект. — Секо, — Гарри аккуратно разрезал первый лист, думая о том, что Том не может умереть так просто. Следующие листья он резал, думая о всех тех днях, что они провели вместе. Было даже наивное желание, что Том станет лучше, добрее и человечнее, что Гарри сможет его исправить или хотя бы направить на путь с наименьшим количеством жертв. — Секо, — последний лист он разрезал, думая о том, что не хочет видеть Тома слабым и зависимым, не хочет, чтобы ему помогал Малфой, а не он сам. К этому моменту вода уже начала кипеть, поэтому Гарри аккуратно добавил листья, при этом помешивая смесь против часовой стрелки. На пятнадцатом обороте он остановился, приступив к самой сложной задаче — к соку мурлокомля. В записях было сказано, что важно было собрать весь сок с каждой особи, потому что только так их эффект будет максимальный. Самое мерзкое было в том, что делать это было необходимо вручную, выжимая сок руками. Гарри скривился — делать этого не хотелось, почему-то он был уверен, что Снейп сейчас радостно смотрел бы на парня, который страдает от нежелания подготовить ингредиент. — Такой же никчемный, как и папаша, — голос противного профессора так четко зазвучал в памяти, что хотелось назло сделать все идеально. Руки сами принимали необходимое положение, выдавливая сок до самой последней капли. — Еще посмотрим, кто тут ничтожный, — хмыкнул Гарри, смотря на целую миску сока, что удалось получить. Его нужно было прогреть, а только потом добавлять в зелье. Легкое движение палочкой — и сок достигает нужной температуры. Гарри аккуратно взял половник среднего размера, а затем, отчерпнув из котла, добавил зелье в сок. Фламель писал, что сразу добавлять сок в бадьян было опасно — они могли начать конфликтовать, и неумелый зельевар мог пропустить этот момент. Когда смесь в миске стала бледно-зеленой, он аккуратно вылил её в котел, не перемешивая. Горелку под котлом он поставил на максимум, а потом завел таймер на десять минут. Зелье нужно было оставить кипеть, не трогая. Ингредиенты самостоятельно смешивались, давая идеальный эффект. Гарри провел над котлом не больше десяти минут, но устал так, словно готовил зелье пару часов без перерыва. Радовало только то, что Бодроперцевое он готовил не впервые, и даже Снейп пару раз оценивал его на «Удовлетворительно», что в их случае являлось максимальным признанием таланта Гарри Поттера. Парень усмехнулся — еще год назад его волновало то, какие у него будут оценки по экзаменам, как пригласить Чжоу на бал, и как выпроводить проклятую жабу Амбридж из школы. А теперь он варит лечебное зелье самому Волан-де-Морту. Удивительно, как быстро они нашли общий язык — когда один начинал говорить, второй всегда понимал, что и как, они чувствовали друг друга так, будто общались с самого рождения. Понимать Тома было так же легко, как понимать самого себя. Да, они не соглашались в некоторых моментах, но это противостояние не было негативным, оно не несло в себе агрессию, они оба наслаждались тем, как думает соперник, оба получали удовольствие от взаимной игры. Гарри иногда задумывался какую роль занимал Том в его жизни, как много было его в мыслях, словах, действиях. Казалось, что тот успел проникнуть везде — даже в самые дальние уголки души. Это было странно, но ощущалось настолько естественно, что не хотелось что-то менять. Они ведь и были одним целым, если так подумать. Таймер отрезвил парня, слишком далеко ушедшего в свои мысли. Он быстро отключил горелку, рассматривая полученное зелье. Оно было идеально салатного цвета, матовое, без лишнего блеска. Гарри радостно вскрикнул, понимая, что все сделал верно. Радость не омрачал даже тот факт, что зелье было на уровне первых курсов, что любой профессионал мог сварить его буквально на коленке, даже будучи пьяным. Главное — он смог! — Расскажу Снейпу, пусть подавится от зависти к моему таланту, — гордо усмехнулся парень, понимая, что никогда такого не сделает. Гарри радостно перевернул страницу, пытаясь найти рецепт Бодроперцевого зелья, но, к своему ужасу, наткнулся только на продолжение отвара. Все то, что он так старательно варил оказалось лишь основой для зелья. Дальше список действий только рос, отчего парень вслух взвыл. Все точно, как на уроках Зельеварения — только обрадуешься тому, какой ты умный и замечательный, только помечтаешь о карьере зельевара, так тебя тут же окунут в жестокую реальность. — Так, ладно, не настолько же я хуже Снейпа, теперь добавим кровь саламандры, — он достал нужный пузырек и, медленно помешивая зелье, влил нужное количество, наблюдая как варево приобретает сначала красный, затем оранжевый и желтый цвет, в конце приобретая бирюзовый оттенок. — Отлично, теперь слегка подогреем, — он включил горелку, продолжая помешивать зелье, наблюдая за тем, как оно вновь меняет цвет. Когда варево получилось розовым, он добавил десять шипов крылатки, непрерывно помешивая до желтого цвета. Теперь нужно было оставить зелье нагреваться на пять минут, а в это время Фламель советовал заняться слизью флоббер-червя. Он быстро поставил таймер и тут же приступил к знакомому делу — чаще, чем мыть котлы, на отработках у Снейпа заставляли только добывать эту дракклову слизь, будь она неладна. Поэтому опыт у него не просто имелся, он был самым настоящим профессионалом своего дела. К моменту, когда таймер зазвенел, он успел не только добыть нужное количество слизи, но и прибрать на столе и подготовить следующие ингредиенты. Слизь он начал вводить медленно, постоянно помешивая, ожидая момента, когда зелье станет сначала фиолетовым, потом красным, а затем снова желтым. Теперь нужно было максимально быстро добавить медовую воду, окрашивая зелье в бирюзовый, а затем и сок бум-ягод. — Теперь ставим таймер на полчаса и ждем идеальное зелье, — он устало откинулся на спинку стула, думая о том, что не быть ему профессиональным зельеваром. Тридцать минут прошло довольно быстро — он успел подготовить все ингредиенты для Бодроперцевого зелья, убрать на столе и перечитать оба рецепта, чтобы снова не разочароваться в себе. Когда время подошло, он быстро приготовил десять пузырьков, а затем аккуратно разлил еще горячее варево в них, тут же закупоривая. Это указывалось как важный этап и, хотя Гарри не понимал разницы, решил сделать все по рецепту. Бодроперцевое зелье он варил уже на автомате, но, к его удивлению, смог достичь гриффиндорско-красного цвета. Подождав, пока варево остынет, он разлил его во флаконы и закупорил. — Так, теперь нужно как-то отдать их Тому, — оставался всего час до отбоя, поэтому на полноценную встречу рассчитывать было нельзя. Нужно было отдать зелья и отправить слизеринца отдыхать. Проверив по карте, что Том сейчас один, он сел за записку. «Жду тебя в кабинете напротив слизеринской гостиной через пятнадцать минут. На пару слов. Срочно. Г.» Маленькая записка тут же растворилась в воздухе, чтобы найти адресата. Такому способу Гарри научил профессор Дамблдор — это было более незаметно, чем Патронус, но по скорости явно превосходил сову. Быстро сложив двадцать склянок в коробку, а затем уменьшив её так, чтобы она помещалась в кармане, он накинул Мантию-Невидимку и побежал в сторону подземелий. Том уже был там, поэтому он снял Мантию за углом и неспешно вошел в дверь. — Привет, — Том смущенно поздоровался, — прости, я знаю, что некрасиво отменять занятия так резко, но… — Рад, что ты в порядке, — Гарри улыбнулся, перебивая парня, — в следующий раз, когда тебе нужна будет помощь, пожалуйста, дай мне знать, чтобы я не гадал, что именно с тобой произошло. Он аккуратно достал коробку из кармана, отдавая парню. Тот взял её, не задумываясь, но тут же вопросительно посмотрел в ответ. — Бодроперцевое зелье и Рябиновый отвар, — покорно пояснил Гарри, наблюдая самую приятную картину — ошарашенный Том, удивленно хлопающий глазами, — мне бы не хотелось терять такого способного друга, Том. — Я не могу принять это, — он тут же попытался отдать коробку, стараясь не смотреть на Гарри, — я ценю нашу дружбу, но это слишком дорого. — Твоя жизнь дороже, Том, — Гарри только покачал головой, не забирая коробку, — там по десять зелий, тебе должно хватить до конца года, если нет — сварю еще. — Ты варил их сам? — Да, зельевар из меня не особо успешный, но эти зелья сварит даже третьекурсник, — усмехнулся парень, старательно не думая о том, что он-то на третьем курсе скорее превратил бы эти зелья в отраву, — я только сварил их, поэтому советую начать с Рябинового отвара, он эффективнее всего пока теплый. — Спасибо тебе, — Том все же посмотрел на Гарри, выражая в одном взгляде слишком много всего. Так смотрел сам Гарри, когда впервые попал к мадам Помфри, что вылечила его, а не прогнала, назвав лжецом, как это делала школьная медсестра в его маггловской школе, — но это слишком дорого, я все верну. — Даже не думай об этом, — улыбнулся Гарри, стараясь поддержать парня, — лечись спокойно и возвращайся, когда будешь полностью здоров. Я пойду, тебе нужно отдыхать. — Спасибо, Гарри, — аккуратные объятия, которые говорили больше, чем любые слова. Гарри все сделал правильно. — Но... откуда ты узнал, что мне нужны зелья?.зелье.
22 июня 2023 г. в 17:34
— Может, сделать связь на основе легилименции? — они с Томом очередной раз сели за решение проблемы меток, но пока не продвинулись ни на миллиметр. Он, конечно, не рассчитывал создать новое заклинание за пару встреч, но все равно каждый раз заходить в тупик было обидно. Они потратили больше месяца, но пока не продвинулись дальше идей, каждая из которых была неисполнимой. После такой работы невольно вызывала уважение мысль о всех тех людях, которые создавали заклинания до него.
Но это оказалось интересным, он чувствовал себя на удивление свободным, думая о заклинании, связках магии и о том, как соединить все между собой. Том оказался еще большим исследователем, чем можно было подумать. Он перенес кучу книг в комнату Гарри, каким-то чудом уговорив библиотекаря на то, чтобы вынести их. В любое свободное время, которого у него было не слишком много, он приходил в кабинет и работал над идеей создания заклинания.
Гарри удивлялся тому количеству идей, что рождались в его голове, потому что сам он не мог придумать и половины. Возможно, конечно, ему мешало то, что была необходимость создать одно конкретное заклинание, которое в его времени уже существовало, поэтому некоторые хорошие идеи, не имеющие ничего общего с Меткой, приходилось отклонять. Том же, напротив, не был ограничен никакими рамками, поэтому привлекал всю свою фантазию.
— Как мысль — неплохо, мы даже могли бы поискать информацию об этом, но мы упремся в некоторые трудности.
— Какие? Если мы соединим людей по принципу Протеевых чар, и вплетём в них чары легименции, то из этого должен получиться неплохой результат.
— У нас нет ресурсов, которые поддерживали бы данную идею. Даже если предположить, что среди пользователей заклинания будут волшебники знакомые с легилименцией, то всё равно мало кого из них можно будет назвать профессионалами. К тому же, если начать обучение, нужно учитывать то, что все равно необходимы определенные склонности.
— А если настроить магию на кого-то одного? Чтобы волшебник перенаправлял импульсы по такой сети? — Том задумался, еще раз просматривая какие-то свои записи. — Недавно на маггловедении нам рассказывали про то, как работают телефоны. Не хочу хвалить этих людей, но идея неплохая.
— Нам нужно заклинание, которое будет работать буквально в любой точке планеты, желательно, чтобы оно работало даже в маггловском мире. Найдем ли мы легилимента такой силы, чтобы он смог обеспечивать стабильность связи, при этом готового идти на постоянные риски?
— Об этом я не подумал, — признался Том, но тут же сам продолжил перечисление недостатков, — да и магический резерв мага не бесконечен, даже если мы воскресим самого Слизерина или хотя бы Мерлина. Да и маг должен будет быть в постоянном покое: не колдовать и при этом, скорее всего не спать.
Гарри сначала удивлялся тому, как легко Том признаёт свои ошибки, но со временем смирился и с этим. Том почему-то раз за разом показывал себя не как чокнутый Волан-де-Морт, а как до дури обычный подросток. И, с одной стороны, так было легче — Гарри нужно было не только подружиться с Реддлом, а еще и стать ему чуть ли не ближайшим человеком. И выполнять эту задачу, когда на тебя смотрит практически обычный парень, было, несомненно, легче. Другое дело — убить такого Реддла было бы в разы сложнее.
Он не хотел к этому готовиться, но отрицать правду было нельзя. Пройдут годы, он найдет и уничтожит все крестражи, а затем они с Томом сойдутся в схватке. Однажды они будут говорить как враги, как те, кому не суждено выжить вместе.
И Гарри отчаянно не хочет видеть и знать этой метаморфозы: как обаятельный и умный юноша стал сильнейшим темным волшебником, держащим в ужасе всю Магическую Англию.
Всего через пару лет ему нужно будет убить Тома — не в мыслях, не на словах, а по-настоящему. Придется поднять палочку, найти в себе силы произнести заклинание и смотреть на то, как из таких знакомых глаз утекает жизнь.
Радовало, что и самому жить с этим бременем не придется — его собственная смерть давно предрешена, она неизбежна, поэтому и думать о ней смысла не было. Он умрет, но зато все остальные смогут жить — может, не сразу хорошо, может, улыбки сперва будут редкостью, может, сначала будет только боль и слезы, но пройдут дни, пройдет время, и люди смогут жить. Жить свободно без оглядки на прошлое.
Ради такого не жалко было и умереть.
Он раз за разом повторял себе эту мысль, отгоняя от себя глупые надежды, что все изменится. Нельзя было даже надеятся на другой исход, где Гарри остаётся жив, где Том, не Волан-де-Морт, а именно Том, живет спокойной жизнью, не желая войны, не утопая в собственной жестокости. Нельзя было думать об этом, потому что нельзя было изменить эту ужасную несправедливость, нельзя было впускать в глупое сердце никому не нужную надежду.
— Для отдельных операций, на самом деле, мысль отличная, но для нашей задачи совершенно не годится, ты прав. Но не огорчайся, если эту задачу поручили моему отделу, то это что-то действительно сложное.
— Не люблю биться в закрытую стену, чувствую себя идиотом, — возмутился Том громче чем нужно, закрывая книгу.
— Ты действительно идиот, если думаешь, что за месяц можно создать принципиально новый способ связи! — рассмеялся Гарри, тоже закрывая свои книги. Пора было заканчивать.
— Ты бессердечный! — выдал заключение Том, но его улыбка никак не сочеталась с недовольным тоном.
И это с ним Гарри придется сражаться?