Лучшие друзья или как влюбиться в коллегу

- Как тебе наша первая репетиция? - спросил Рихард, когда они с Паулем вышли из студии и уже шли по домам. - Мне понравилось, - искренне признался Ландерс, - Такой коллектив здоровый. Они меня первый раз в жизни видят, а по ощущениям, как будто уже знакомы со мной много лет. Рихард улыбнулся. Это хорошо, что Ландерса всё устроило, это означало, что с ним будет удобно работать. Рихард и Пауль шли по одной берлинской дороге, было около 4 вечера, что для мая - время романтическое. Мужчинам нравилось Общество друг друга, они шли не спеша. А куда спешить? Единственное, что сейчас хотели оба - это покушать, но еда не была главной во время такой прогулки. - Хорошо, что тебе понравилось, - начал Рихард, - Значит, всё получится. Будучи уже дома, Пауль понял, что он улыбается не переставая. Кажется, первая репетиция ему более чем понравилась. Он... Влюбился? В репетиции. Ничего страшного, всякое бывает. Отведав вкуснейший обед, Ландерс осознал, что время близится к шести часам вечера. Приняв решение пройтись по улице, он, не переодеваясь выходит из дома. Наворачивая очередной круг возле дома, Пауль слышит до боли знакомый голос: - Привет! Ты чего тут? - поприветствовал приятный голос Рихарда. - Привет. Я типо гуляю, - ответил Пауль, подходя к собеседнику. - Какое совпадение, - Круспе поднял брови, - Я тоже гуляю. Могу ли составить компанию? - Поверь, я буду только рад, - признался Пауль. Некоторое время, мужчины шли молча. Всë-таки Рихард привлекал молодой ум Пауля. Нет, это не в коем случае не была та молодая влюбленность, с которым ты смотришь на переодевающуюся соседку в окне соседнего дома. Ландерсом двигал юношеский интерес. Хотя может просто его ум был слишком подвержен впечатлению от того самого момента, когда они впервые увиделись. Нет, все таки непростым человеком был этот... Рихард. Дорога вывела мужчин на освещённую заходящим солнцем набережную. Тут же откуда то с боку подул лёгкий ветер, растрепав волосы Пауля, ветерок даже не оглянувшись помчался по своим ветренным делам. И какое ему было дело до маленького Пауля, что стоял сейчас посреди освещенной светом заходящего солнца набережной? Вдруг, Пауль почувствовал как рука его нового друга сжала его руку - Ты опять замёрз! - изумился Рихард. - Нет, что ты, мне совсем не холодно! - возразил испуганным голосом Пауль. -О чем ты только думал, когда выходил из до...- начал было Рихард. Глаза мужчин пересеклись. "О нет, только не это чувство" - подумал Рихард, понимая, что ещё слишком рано для того, чтобы превратить разглядывание лица напротив в нечто большее. - Почему ты не ешь свои пончики? - спросил Пауль. Они сидели в кафе, куда по настоянию Рихарда, Пауль был приглашен обогреться. Ландерс не хотел обижать своего... Коллегу и поэтому пошел следом. - Потому что я не ем пончики, - ответил Рихард, не отрываясь от трещин на поверхности стола. -Зачем же ты тогда заказал их к своему кофе? - Спросил Пауль допивая последний глоток своего кофе, чуть подрагивающими губами -Потому что я беру их не для себя, а для нашего с тобой общего знакомого Тилля - объяснился Круспе. - Неужели он настолько обожает пончики? - Даже больше чем ты себе можешь представить, у него настоящий культ, - оба мужчины улыбнулись. -Ладно, слушай, я что-то устал за сегодня. Я пожалуй пойду. И вот, держи, - Пауль потянулся к своим карманам джинсов. - Убери деньги на место, я заплачу, - строго потребовал Круспе, - Полторы марки за кофе меня беднее не сделают. Пауль попрощался с Рихардом, пожав ему руку, а затем вышел из заведения. На улице уже был вечер, а вечерний город будто только начинал свою деятельность. "Нет, похоже между нами ничего нет" - подумалось Паулю, перед тем, как он зашагал прочь по направлению к своему дому. - Пауль, любимый, подойди ко мне, - шептал Рихард, навалившись на стену. - Риш? Что случилось? - также тихо спросил Пауль. Круспе взял Ландерса за плечи и развернул к стене, прижимая своей грудью. Он дотрагивается своими губами до мягких губ мужчины напротив. Пауль начал отвечать на поцелуй, сильно стесняясь. Рихард углублял поцелуй, делая его более быстрым и напористым. После дозы поцелуев Рихард развернул Пауля к кровати и кинул его на спину. Тот упал на локти, в его глазах читалось немое желание и некое непонимание. Рихард сбросил с себя пиджак и наклонился к Паулю, чтобы снять его толстовку. Тот начал расстегивать его рубашку. Пальцы дрожали, но он справился с задачей. Его взору предстало прекрасное молодое тело, с твёрдым прессом, который напрягался от любого действия. Это заводило. Сняв с Пауля мешающую толстовку, Рихард задумался, что он сейчас прямо как педофил. Маленькое разгорячëнное, почти детское тельце лежало напротив него и напрягалось от касаний. Лёгкий пушок на груди, затвердевшие соски. Это было прекрасно, как искусство. Пауль стал ощупывать мужское тело, возбуждаясь сильнее. Они были идеальны друг для друга. Рихард снимал джинсы Ландерса, открывая просвет на худые и твёрдые ляшки. "Какой худенький" - пронеслось в голове у Рихарда, когда он увидел выпирающие тазовые кости Пауля. Круспе быстро справился со своими брюками и вновь полез к Паулю. - Ты прекрасен, - восхищённо сказал он, а Пауль в смущении отвёл взгляд. Вдруг Рихард перевернул его на спину и сорвал его боксеры, под которыми скрывалось то, на что Рихард мог смотреть вечно. Пауль испуганно зажался. У них такое впервые. Первый палец, смоченный слюнями. Боль. Нужно терпеть. Второй вошëл уже привычнее. И вот Круспе вытащил из тугого отверстия Пауля свои пальцы и приставил головку напряжённого члена. - Готов, солнце? - спросил Рихард, а получив кивок головы резко, но аккуратно вошёл. Пауль проснулся, чуть ли не подпрыгнув на кровати. Его член вяло стоял, но с каждой секундой напрягался сильнее. "Нихуя себе сны" - подумалось ему. Всё тело горело от стыда и желания. Сонное состояние сняло рукой. Стадия "отрицание" - Нет, блять, я не пидор, я всего лишь проснулся от такого сна. А спросонья всегда встаёт. Правильно? Да, вполне логично, - рассуждал Ландерс вслух, - Я объективно не гей. Прошло несколько секунд. - Да блять, я же понимаю, что возбудился от этого. Круспе ебанный, чтоб ты подавился хуями, - повысив голос, продолжал вещать Пауль сам себе. Это была стадия вторая - гнев, - Почему он? Он же еблан и, наверное, бабник. Такой мужик не может быть один. Сука ты, Круспе, заставляешь меня беситься. - Сука, ну может быть я всë-таки не гей, а мне просто нравится смотреть на его тело? Без какого-либо сексуального подтекста. Ну да, приемлемая версия. Я не возбуждаюсь же при виде его, правильно? - дурдом да и только. Ходит чудак по комнате и торгуется сам с собой, что не гей и вообще у него встал не из-за этого. Стадия "торг" протекала во всей красе. - Да блять в том-то и проблема, что встаёт у меня на него. Да что ж за пиздец такой! - Ландерс прижался к стене. Грустно, конечно, но вот вам ещё одна стадия принятия - депрессия, - Вот зачем он вообще к нам пришёл, мудак. Специально наверно искал паренька, который не то что хуев чужих, да сисек женских не видал. Пиздец какой-то, товарищи. Дайте мне пистолет, я застрелюсь, - самая натуральная депрессия. Бедный Пауль. Решив, что для таких душераздирающих мыслей слишком поздно, ну, или слишком рано, Пауль улёгся в кровать. - Ладно, хуй с ним. Я - гей. Отъебитесь. Вот вам и принятия. Молодец, Пауль, что сознался и понял.