Охотница за нечистью. Часть 2

В огромной библиотеке особняка династии Князевых царила тишина. Свет, пробивающийся через щели зашторенных занавесок, отливал свои блики на кофейный столик и маленький стульчик, на котором сидела рыжая девочка. Запрокинув ноги на столик, Катюша листала книгу с серьезным выражением лица и пыталась вдуматься в текст написанного. Дисциплины давались ей с неимоверной сложностью. К её годам двоюродная сестра - Мирослава Вьюжина - уже владела пятью языками на допустимом уровне для одиннадцатилетней девочки, а вот сама Катя даже свой родной язык выучить не может, не то, что бы иные грамоты и языки. Дверь отворилась, прервав младшею Князеву от невыносимой латыни, на пороге стоял Виктор, служебный эльф династии Ивашковых и крестный отец Кристины. В руках он держал маленький черный клубочек и еле-еле поглаживал его. Эльф боязливо посмотрел на девочку, вниманием которой полностью завладел черный клубочек и поманил её к себе. Светло-рыжие волосы Кати были рассыпаны по плечам и напоминали лучики утреннего солнца. Её яркие зеленные глаза были широко распахнуты от удивления, рот, изогнувшийся в форму буквы «О», подергивался, вот-вот грозясь расплыться в улыбке. Встав с миниатюрного стульчика, девочка подбежала к месту происшествия и разразилась хохотом, так напоминающим смех её брата. – Не могу поверить! – хлопнув ладошками, Катя подпрыгнула на месте и, обхватив черного кота, стала его тискать. Бедное животное, точно сетующие в данный момент на Гринпис, жалобно мяукало. Кошка с безучастным видом и обмякшим тельцем терпела нападки этого ребенка, перенося и ожидая, когда же, наконец, её отпустят. Вот её хозяйка почти никогда не позволяла себе таких вольностей даже тогда, когда была в возрасте этого злосчастного рыжего существа, именующегося Екатерина Дарьевна Князева. – Ты ведь Фомочка, верно? – Катя поднесла кошку к уровню своих глаз и стала всматриваться в желтые зрачки животного. – Катерина Дарьевна, – позвал эльф, – это ведьмовская кошка моей Кристины... – Слишком галантно, Викториан, – проговорила кошка, растопырив ранее подогнутые ушки. – Это ведь всего лишь ребенок... Катя была слишком увлечена ведьмовской кошкой, чтобы обратить внимание на то, что она говорит. – Где твоя мама, ребенок? – спросила Фомочка, опираясь лапами об плечи девочки. – Мама на кухне, – сюсюкала Князева, пытаясь прижать существо к своей щеке. Викториан, развернувшись на носках обуви, засеменил к Елене. – Эй, эльф! – позвала кошка, безуспешно пытаясь вырваться из рук девочки. – Отдыхай, котяра, – махнув рукой, сказал Виктор, поворачивая за угол. Прежде чем войти в комнату, эльф прислушался к доносящимся голосам. Как он понял, разговор вели три женщины, Виктор хмуро улыбнулся: три охотницы за нечистью, что ж ему - противоестественному существу - будет весьма неуютно. Постучав, он вошел, задержавшись на пороге, эльф осмотрел кухню. На барном стуле сидела вдова Елена Князева и потягивала ароматный кофе. На ней были одеты легинсы и широкий темно-синий свитер; её темно-русы волосы были собраны в косу; утомленные серые глаза взглядом блуждали по лицу другой женщины, сидевшей противоположно от неё. На вид этой женщине было около шестидесяти. Вокруг сине-голубых глаз у неё давно уже образовались гусиные лапки. Смотря на неё, приятней было думать, что эти издержки старости - всего лишь признак хорошего юмора и привычки посмеяться. Может быть, когда-то это было и так, но только не сейчас. Потеря двух внуков слишком сказалась на ней. В этой приятной на внешность женщине Виктор узнал Вьюжину Нину Антоновну. А поодаль ото всех стояла точная копия своей матери, только более молодая. Наташа Вьюжина была одета в белый костюм ещё больше «выбеляющий» её светлую кожу. Короткие волосы Натали были заправлены за уши. Когда-то надменное и всегда презрительное выражение лица было не узнать - сейчас оно потемнело и высунулось. Под глазами залегли тени. И отсутствующий взгляд устремлялся куда-то далеко, явно не задерживаясь на кухне своей сестры. – Викториан? – оторвав взгляд от своей мамы, заметила эльфа Елена. Встав, она приблизилась к Нине Антоновне и положила руку ей на плечо, при этом наблюдая за крестным Кристины. – Что ты тут делаешь? – Я... – запнулся Виктор, не находя подходящих слов. Как ему просить помощи у врагов его народа? – Кажется, ещё один, – на лице Нины Антоновны проскочила тень улыбки. Похлопав дочь по руке, она ободряюще кивнула головой. Эльф, нахмурив брови, покачал головой и, вдохнув побольше воздуха, выпалил: – Я знаю, что не должен этого просить, но мне некуда идти. Всю свою жизнь я работал на династию Ивашковых, но, когда мой народ объявил войну и приговорил меня к служению и боевым действиям, – Викториан опустил голову и сжал правой рукой ворот пальто, – я не смог пойти против тех, кто меня вырастил и у кого я работал. Династия Ивашковых всегда была добра к своим подчиненным и к своим охотникам, Викториан считал именно их своими родными. Как же можно пойти против родственников? – В общем, теперь мне некуда деваться, – эльф пожал плечами и посмотрел на женщин, которые всё это время насторожено слушали его, даже безучастная Наташа. – Почему ты думаешь, что мы предоставим тебе укрытие, Викториан? – спросила Королева Вьюжина, приподняв светлую бровь. – Ты доверяешься сейчас сразу двум династиям охотников. Эльф, сжав челюсти, отпустил ворот пальто и подошел к Елене, взяв её за руки, он сказал: – Помнишь, когда ты была маленькой девочкой, ты сказала мне, что не существует классификации народов? Мы все равны, и все достойны мира, – в глазах мужчины горела надежда. – Слишком хорошо она это помнит, – закатив глаза, прошептала Наташа. Елена, бросив озлобленный взгляд на сестру, в ответ сжала руки эльфа и кивнула головой. Обойдя его стороной, она открыла дверь в соседнюю комнату, выходящую в гостиную. Эльф, широко распахнув от удивления глаза, рассмеялся. Ему открылась огромная комната заполненная охотниками, фейри, друидами, ведьмами, ведьмаками, эльфами, гномами – всеми теми беженцами, которые не примкнули ни к какой враждующей стороне. – Ты не первый Виктор, кто внимает все слова Елены, – сказала Нина Антоновна, с гордостью смотря на младшую дочку.

***

Жизнь обычного охотника всегда казалась верхушкам династий каплей воды в океане, не более. Что такое для титулованных охотников чья-то отданная жизнь? Ровным счетом ничего. Соблюдая все правила, нетитулованные охотники всё равно не обеспечивали себе беспечное будущее, они вообще не гарантировали себе никакого будущего. Всего лишь пешки в игре Королей и Королев. Но иногда даже пешка может решить ход действий своей шахматной армии. Особенно, когда этих пешек больше, чем Королей. Ведь, когда Короли теряют голову, приходит время всех придворных шутов, служанок и пажей. – Эта дрянная девчонка собирает армию, ты знал? – её голос скрипел по слуху. – И из нашего народа и из народа нечисти, Александр. Катрина Павловна сидела за столом и перебирала все сведения, которые смогла добыть. Информацию на предавших! Отошедших от войны, а тем самым разрушивших её планы. Её племянница поступила очень разумно. Должно было существовать два враждующих фронта: нечисть и охотники, а теперь есть и те, кто не сражается вообще. Эта глупая девка обещала им равноправие и свободу! Будто она может им это даровать! – Знал, конечно, – Радов повернул голову в сторону, не желая смотреть на Катерину. – А знал ли ты, что твой сын сейчас где-то в поисках моего племянника? – женщина откинула бумаги, её иссиня-черные кудрявые волосы, напоминающее вороново гнездо, колыхнулись от движения. – Я не могу управлять его жизнью, Катрин. Он сам вправе решать, на чьей стороне ему быть, – кадык Радова дернулся от собственных сказанных слов. – Всё равно им не выжить в Загадочном лесу, – женщина опустила свою голову дальше, продолжая исследовать документы и справки на всех тех, кто решил предать их.

***

Тело Ехидны все туже обтягивало тело Марка, не давая ему возможности вдохнуть. Её шершавая, покрытая шелухой кожа скользила по нему. Наклонив голову, демоница произнесла: – Скажи то, чего больше всего боишься, и я отпущу тебя, – она ткнула пальцем ему в грудь. – Стук, стук, стук... Так мало минут осталось тебе. Честное слово, скажи мне, произнеси это вслух, и я отпущу тебя. – Ты же сказала, что один удар – один секрет, – тихо вставила Мира. Девушка не доверяла подлой демонице. Если твои эмоции чисты и закрыты для Ехидны, то она никогда не заставит тебя произнести свои секреты и страхи вслух, иначе - смерть. Но если ты открыт для неё, как раскрытая книга, то будь готов к пытке, ибо игра становится для неё неинтересна и скучна, а значит, пора привести жертву к более интересному времяпрепровождению. К примеру, наиграться с ней, а потом убить. – Я сделаю исключение. Тсс, думаю, кое-кто из вас должен слышать то, что он скажет. Всего лишь один секрет и я отпущу всех вас, – пообещала демоница, облизывая губы в предвкушении. – Марк... – выпустив пар, изо рта произнесла Тина. – Скажи ей. – Да, Князев, хватит строить комедию! – прорычал Артём. – Мы все чего-то боимся, у всех нас есть секреты. Давай же. Марк безучастно наблюдал за лицом Кристины, пытаясь вдохнуть, он прикусил губу и сказал: – Я боюсь стать своим отцом! Тело Ехидны всё также сдавливало парня, не отпуская. Она была недовольно сказанным. – Он же сказал! – выговорила Лера. – Это не всё, – расплываясь в дьявольской улыбке, Ехидна постучала по груди Марка. – Ещё один стуку сердца, а значит ещё один секрет, милок. Давай же, Марк. Тот самый! Князев, сглотнув комок, прочистил горло и открыл рот, но слова так и не вырвались. Посмотрев на Тину, которая насторожено и боязливо наблюдала за ним, он закрыл глаза и сказал: – Я не хочу любить Кристину. Тело его обмякло, а Ехидна довольно улыбаясь, отползла от парня. – Сделка, есть сделка, – проскользнув во тьму гущи, она открыла им проход в Загадочный лес, оставив после себя гробовую тишину. Как по мановению волшебной палочки, туман рассеялся вместе с темнотой. Солнце отливало свои лучи на недоумевающие лицо Ивашковой. Её плечи поникли, покачав головой, она отвернулась от прерывисто дышавшего Марка. Ребята переглянулись и тогда Воланд прокашлявшись, прошептал: – Что ж, она была стражем, теперь у нас есть возможность попасть в сам лес.

***

Тор сидел по-турецки и, широко улыбаясь, поглядывал на Дмитрия, устремив свой взгляд на зеленую траву, он вырвал кусок с землей и откинул его в сторону. Вытерев руку об ткань своего сюртука, когда-то принадлежавшего старшему брату, Хакону, он поднял голову к голубому небу и стал всматриваться в быстро удаляющиеся облака. – А на балах Почета ты был? – весело спрашивал мальчишка. – А стигматированых вампиров видел? Я слышал, они ужасны, и воняет от них, как от трупов. Дима, рассмеявшись, отхлебнул речной воды, принесенной эльфийкой, и посмотрел на девушку, которая всё это время сидела на ветке дерева и наблюдала за мальчишками. – А он у тебя энтузиаст, – Ивашков, заправив за ухо длинные волосы, прочистил горло и стал рассказывать: – Я не раз даже сражался с такими вампирами. Воняет от них скорей гнилью и плотью прожженной солнцем. Однажды стигматированный вампир прижал меня к стене и ухватился за горло своей рукой, сдавливая мне путь к кислороду, – Дима схватился своей рукой за горло для лучшей наглядности и закатил глаза, имитируя асфиксию, от чего мальчишка расплылся в такой широкой улыбке, что, казалось, его рот вот-вот разорвется. – И что было дальше? – заинтересовалась Мэрит, нагнувшись к охотнику и повиснув на ветке, от чего ветка зашелестела своими листиками. – Ты же не хотела слушать истории! – встрял Тор, поворачиваясь к сестре, сузив глаза, он протянул: – Вообще ты что тут делаешь? Это разговоры для мужчин! – Для кого? – прыснув со смеху, эльфийка скрестила руки на груди. – Да, я больше мужчина, чем ты. Тор, обижено выпятив нижнюю губу, подорвался с места и, запрыгнув на ветку, подполз к сестре. Дима на удивление самому себе разразился хохотом. Мэрит, услышав смех Дмитрия и заметив наступающего брата, испугано отошла назад, но запутавшись в подоле своего шелкового платья, она рухнулась на землю. – Ты в порядке? – встревожено спросил Дима, резко перестав смеяться. – Мэр, прости, я не хотел, – Тор прытко спрыгнул на землю и помог сестре встать. Девушка, покачав головой, отшатнулась от руки брата, густо покраснев, она кинула мальчишке: – Тебе пора идти учиться, Хакон будет тебя искать. – Но Мэрит... – запротестовал брюнет. – Что сказала сестра, Тор? Лучше иди, а то ни тебе, ни сестре несдобровать, если кто-то, а тем более ваш брат, узнает, чем вы тут занимаетесь, – резонно подметил Дима. – Что тут такого? Мы всего лишь слушаем истории... – Тор шмыгнул носом и обижено развернулся, направляясь к своему наставнику - Таро. – Тебе тоже следует идти, Мэр, – сказал Дима, когда мальчишку уже было не видно. – Мне не четырнадцать, я сама смогу о себе позаботиться! – эльфийка присела возле клетки парня и почесала затылок, которым ушиблась. – Болит? – обеспокоено спросил охотник. – Нет, всё в порядке, – Мэрит улыбнулась и заправила прядь курчавых волос за остроконечно ушко. – Так что там было дальше? С вампиром? – Жемчужинка* хочет продолжения? – рассмеялся Дима, чем вогнал девушку в густую краску.

***

Ручеек, пролегающий через равнину, прокладывал путь к первой отправной точке охотников, в Туманный ров банши. Трава, колыхающаяся под прерывистым дуновением прохладного ветра, громко шелестела и поднимала несусветную пыль. Близился закат, и вечерний свет начал угасать. Ручеек, прокладывающий путь в ров, становился всё темнее и темнее. Недаром обиталище банши называлось Туманным рвом, спускающаяся книзу гора скорей больше напоминала здоровый овраг, чем ров. Окутанный туманом и пеленой овраг был продолговатой формы и вёл куда-то в неизвестность. Висевшие кучи дыма скрывали силуэты охотников, их тела содрогались от холода этого места. Обросшие мохом «стены» рва сгущались в темноте, ручеек с темнеющей водой колебался от каждого дуновения ветра в предвещании чего-то таинственного. – Банши - мирный народ, – заметила Мира, ютясь возле Кристины, которая за прошедший час не проронила ни слова. – Конечно, мирный, – ухмыльнулась Маша, – они даже говорить толком не умеют. Не уверена, есть ли у них хоть какое-то подобие человечности. В смысле, они ведь как одеревенелые куклы... – Воздержись от таких слов в чужих владениях, Мария, – заметил Артем, первым продвигаясь по тропе. – Нам надо найти ночлег, – подметила Лера, идя подле Марка, такого же хмурого, как и Тина. – Да, ты права, скоро совсем стемнеет, здесь в такое время глухо, – Воланд поднял голову к небу, вглядываясь в луну. Выйдя на другую дорогу и завернув в левую строну, охотники увидели окружность, напоминающую выбоину в овраге, идеально подходящую для ночлега, посему они решили переночевать здесь. Парни, отлучившиеся на поиски хвороста, оставили девушек одних. Кристина, усевшись на свой рюкзак, обхватила колени руками и стала покачиваться, растирать озябшие руки. – Можно мне присесть? – раздался голос Леры позади неё. Тина, махнув рукой, пододвинулась и дала место девушке. Алехнович, потеснив Кристину, схватила её за руки и стала сама их ей растирать. – Что ты делаешь? – удивленно спросила Тина, безуспешно пытаясь вырвать руки из хватки Валерии. – Не злись на Марка, слышишь меня? Он слишком дорожит тобой, чтобы разлюбить, – в голосе Леры слышалась неприязнь. – Если бы была возможность, я бы тоже хотела разлюбить того, кого люблю, но, увы... Девушка посмотрела на Тину и, стиснув зубы, процедила: – Если бы мы могли выбирать, кого любить, мир был бы намного проще. – Намного, – подтвердила Тина. – Я не злюсь на него. К сожалению, я полностью согласна с его словами. В том-то и беда. – Я понимаю тебя, – Лера отпустила руки Ивашковой. Тина, улучив момент, заметила на запястье Алехнович вертикальный рубец пересекающий вену. – Слишком хорошо понимаю, – она встала с рюкзака Кристины и заспешила к прибывшим парням.

***

Артем, разжигая костер, сидел на корточках возле Мирославы и улыбался. – Ты единственная справилась с демоном, я поражен. – Чему? Тому, что я и так знаю, чего боюсь? – Мира грела руки над возведенным костром. – Я просто была готова. – Нет, ты просто самый храбрый человек, которого я знаю, – Артём подкинул хворосту и встал, подав руку девушке. – Обожаю твою манеру привирания, – Вьюжина толкнула его в плечо и, подойдя к Тине, которая в это время вела беседу с Машей, плюхнулась между ними. – Ну, что, боягузники-огузники мои? Перетрухали, малехо? – И даже не малехо, – вставил Воланд, греясь возле костра. – Говори за себя, я была непреступна, как гора, – рассмеялась Маша. – Ой, молчи, Ричард Львиное Сердце, – хлопнув девушку по плечу, издала смешок Валерия. Тина, улыбнувшись, глянула на Марка, который не сводил с неё взгляда. Она покачала головой и незаметно передвинулась к нему. Облокотившись об его плечо, она вдохнула запах мускуса, исходящий от него, и сказала так тихо, что бы было слышно только ему: – Мне хотелось бы, чтобы ты меня разлюбил... Но тогда я потеряла бы частичку себя, ведь сказанное Ехидной то, что ты боишься, что я тебя не люблю, полнейшая... Её речь перебил замерший смех ребят, повернув голову в строну, она увидела всё более сгущающиеся клубки дыма. Темный ручей, пролегающий вдоль оврага, стал колыхаться, и из его глубин появилась тёмная фигура в плаще. Белые волосы банши ниспадали к поясу, жилистые руки блуждали по пустому пространству так, как будто она была слепа и пыталась найти то, на что можно опереться. Её босые ноги ступали по земле, покрытой мхом. Остановившись возле костра, она оглядела охотников и, открыв рот, заскрипела на неизвестном языке. Охотники в надежде уставились на Мирославу, но та слушала банши. Кивнув головой, Мира ответила женщине и тихо сказала друзьям: – Закройте уши. Охотники не поняли Вьюжину, но всё равно проделали процедуру, как только их ладони коснулись ушей, яростный крик, напоминающий завывание и рыдание, заполнил Туманный ров банши. Седая женщина с искривленным от ора ртом подняла голову к небу, а руки взметнула в сторону, обволакивающаяся дымом, она испарилась, оставив после себя низлагаемый след ужаса. – Что это, чёрт возьми, только что было? – оторвав руки от ушей, спросила Тина у Миры. – Она пообещала нас не трогать, но свою песню спеть, – Мира поджала губы. – Песня банши ознаменует скорый приход покойника. Вьюжина оглядев компанию, пожала плечами: – Кого-то из нас, то есть... _________________________________ *Норвежское имя Мэрит толкуется как жемчуг.