***
Проснувшись утром от холодного порыва закружившей вдруг метели, Кристина огляделась вокруг. Единственным человеком, который бодрствовал, конечно же, была Мирослава. Тина уже и отвыкла от тех времен, когда девушка вставала тогда, когда солнце находилось во всей своей красе – в обед. Теперь же Мира не спала вообще. Просто не могла. Только как она проваливалась в темноту сна, её заполняли чувства, которые она была не в силах перенести. – Смотри, вьюга началась, – укутавшись плотней в плед, сказала Мира. Она сидела возле погасшего костра и веточкой подковыривала угольки, расковыривая их на золу. Снег запорошил её белокурые волосы, но девушка даже не пыталась стрясти его. Вместо этого она шмыгала красным носом и очень медленно моргала ресницами покрытыми инеем. Взгляд Мирославы был сосредоточен на созерцании последней тлеющей искорки… – Я ненавижу снег! – сетовал Антон, попивая «Джек Дэниэлс» и запрокидывая голову назад, облизав горлышко, он протянул бутылку сестре. Мира с готовностью приняла выпивку, кивнув брату головой в благодарность, она допила оставшийся виски. Сидели Вьюжины на холодной керамической плитке в семейном склепе в подвале Королевского Двора. Мирослава смотрела на двери фамильного склепа династии, верней на герб её семьи – белый волк, гордовито воющий подле вычурной буквы «В». Девушка, улегшись на пол, закрыла глаза. – Откуда такое пренебрежение к снегу? – спросила она. Антон, пожав плечами, тоже лег на спину: – Напоминает весьма неблагоприятный день, – парень взъерошил свои светлые волосы и покосился на сестру: – Мы такие белые… Мира, нахмурившись, посмотрела на брата, который с серьезным выражением лица произносил эти слова, и вдруг разразилась таким хохотом, которого просто не ожидала от себя. Реакция Антона не заставила себя долго ждать: Вьюжин, взметнув светлые брови кверху, с секунду смотрел на сестру, а потом и сам стал хихикать, демонстрируя свои идеальные ямочки. – Думаю, снег прекрасен, Антошка, – выдала Мирослава, прекратив смеяться. – Почему? – так же резко как сестра прервал свои хихиканья Антон. – Не знаю, просто он завораживает, – девушка пожала плечами и посмотрела на брата, который принял сидячие положение, вздохнув, она продолжила: – Хотя нет в нём ничего необычного. Снег – это кристаллики льда, а ведь как этот лёд околдовывает, Антон. – Мда, холодный, пустой, причиняющий боль, но всё равно прекрасный в своем порыве, – Вьюжин ухмыльнулся своим же словам: – Как я. Лицо Миры с равнодушной маски стало сожалеющим, но быстро нацепив былую эмоцию, пока он не увидел, она вздохнула, сев возле Антона. Девушка обхватила брата за шею и повисла на нём, крепко сжав его плечи, она уперлась лбом об его затылок и прошептала: – Вьюга ты моя несчастная. – Вьюга? – горько рассмеялся Антон. – Вьюга, Вьюга, – тяжко вздохнув, повторила Мирослава. Блондинка, откашлявшись, встала и затоптала носком ботинка последнюю искорку. Секунду, постояв на месте, она прошептала себе под нос: – Ненавижу снег. Повернувшись к Кристине, она скинула с себя плед и взлохматила запорошенные волосы: – Пора вставать. На горизонте самое опасное для тебя место, – достав карту из кармана своего пальто, Мира кинула её Тине. Девушка, раскрыв карту, посмотрела на следующий пункт назначения. – Озеро печали, – Кристина ухмыльнулась. – Обиталище русалок.***
– Чего бы ты сейчас больше всего хотел? – спросил кудрявый мальчишка, озорно улыбаясь. Дмитрий, растянувшись, подпер руками затылок и глянул на Тора. – Справить нужду, по-нормальному, – охотнику даже думать было стыдно о том, как он справлялся с этой проблемой. Наверное, постыдней этого мог быть только один факт: делал он это под бдительным присмотром. – И помыться, наверное? – изогнув темную густую бровь, поинтересовался эльф. Дима, тяжко вздохнув, кивнул головой. От него плохо пахнет. Ему стыдно. Но он в плену, поэтому всё же, стоит отбросить всю робость. Пускай от него воняет, но зато он жив, что является весьма благоприятным фактором. – У тебя есть какие-то предложения, юный воин? – так же как и мальчуган озорно улыбнулся Дима. – Ещё как есть, мой бравый соратник! – приложив два пальца правой руки к сердцу, проявляя этим знак почтения эльфов, воскликнул Тор. – Не бросайся такими словами, Тор! – шикнул на мальчишку Ивашков. Эльф, пропустив замечания охотника мимо ушей, протянул к нему руки и ухватился за клетку, ухватившись за перила, он посмотрел на Диму и нахмурил свои брови, готовясь к серьезному разговору: – Дима, у меня есть возможность перевести тебя в другое место, но ты должен пообещать мне кое-что… – Не убегать? – догадался охотник. – Да, – кивнул головой Тор. – Брат пообещал перевести тебя в дом возле наших поселений, он мало чем отличается от наших домов… Вот только там, правда, есть защитное заклинание, напоминающие такое же как на этой клетке, но у тебя будет душ и кровать… – Твой брат так легко согласился на это? – заподозрил неладное Дима, сощурив свои тёмно-карие глаза. – Нууу, – протянул Тор, почесывая затылок. – За это я пообещал Хакону месяц выдраивать его домик. – И твой брат ничего не заподозрил? – не ладилось Ивашкову с доверием. – Нет, его Мэрит упрашивала, я лишь поддакивал. Она сказала, что у нашего пленника слишком сложные условия. Что она, Мэрит, как целительница не уверена, что ты протянешь в таких условиях долго или до тех пор, пока мы не обменяем тебя, – Тор посмотрел на охотника и пожал плечами, так же как и Дима он не понимал политических намерений отца или же брата. – За тобой зайдут вечером, только обещай мне, что всё будет в порядке, хорошо? Дима долго всматривался в зеленые глаза парнишки и, сдавшись, он кивнул головой. – Тор? – обратился Ивашков, когда эльф уже собирался уходить. – Да? – Где твоя сестра? – спросил Дмитрий, огорченный тем, что Мэрит не явилась к нему, как он уже привык. – Я не знаю, – неуверенно ответил парнишка, правда не имея понятия, куда делась его старшая сестра.***
Ступая по зеленой траве своими босыми ногами, Мэрит поддавала ходу: если не поторопится, опоздает, и тогда к вечеру брат поймет, что она отправилась на болота не с матушкой Хэй и вовсе не для поиска новых трав. Ей отнюдь не хотелось лгать Хакону, но ОНА взяла с неё слово, что никто не должен знать об их редких встречах. Два дня назад к ней прибежала девочка фейри, назвавшись Лакрисой, она оповестила Мэрит о том, о чём она уже надеялась и не услышать. ОНА зовет её к себе. ОНА опять часть её жизни. Эльфийка, устав, присела на нагретый солнцем валун и опустила свою сумку, достав яблоко, она откусила кусочек и посмотрела на яркое небо и убегающие куда-то вдаль облака. Её кудрявые волосы трепетал весенний ветерок, а трава, ласкающая ступни, охлаждала ноги. Лучше места на земле она и представить себе не могла - дом. Только в одном месте она хотела быть больше, чем дома: возле возлюбленного. Помотав головой и откинув от себя блуждающие мысли, девушка усмехнулась. Вот ещё! Возлюбленный! Ерунда же… Пораскинув, Мэрит решила, что до болот осталось всего-навсего минут сорок и стоит продолжить путь. Встав, она направилась вперед.***
Хрустящий под ногами снег помогал сосредоточиться на мыслях. В компании охотников и одного ведьмака поселилась немая договоренность: не упоминать о случившемся ночью. Верить, хотя и безнадежно, в то, что никто из них не умрет. Все вернутся из Загадочного леса живыми и с Дмитрием Ивашковым… Туманный ров стал расширяться и оставлять позади свою пелену. Голые ветви шумели от порывов неугомонной вьюги. Кристина, засунув руки в карманы куртки, пыталась согреться. Вся раскрасневшаяся от холода, она кинула заинтересованный взгляд на Марка, который после вчерашнего дня был молчаливым и угрюмым. Князев завершал их цепочку, шел он рядом с Лерой и в периоды, когда девушка заводила разговор, он мотал головой. Кристину что-то кольнуло внутри, что-то такое, что называется ревностью. Закусив губу, она отвернулась от парня и посмотрела на Мирославу, которая каждые несколько минут смахивала с себя надоедливые хлопья снега. Честное слово, снег так и лип к ней. Туманный ров кончался на обрыве, дойдя до него, компания остановилась и огляделась: невидимая черта, пресекающая два горизонта, разделяла ров от ярко-голубого озера, окруженного двумя зеленными покрытыми мхом холмами. Ступив за черту, ребята сразу же почувствовали летнюю жару. Знойное солнце нещадно палило, посему компании пришлось раздеться. Кристина осталась в военных сапогах, зашнурованных до колен, в поношенных черных джинсах и белой обтягивающей футболке видавшей лучшие времена. Засунув ножи за голенище кожаных сапог и заправив кинжал за пояс, она посмотрела на остальных, которые давно уже справились с теми же процедурами, что и она. Тина встала спиной к остальным для того, чтобы скрыть свое беспокойство, она достала красный крестик из-под футболки и потеребила его, от привычки. Князев, подойдя к ней, заглянул в её обеспокоенное лицо, но увидев давнейшее украшение, которое он когда-то ей подарил, парень грустно усмехнулся. – Мой крестик, – произнес он, поджимая губы. – Поправочка, – повернувшись к нему, сказала Тина. – Это давно уже мой крестик. Взяв девушку за руку, Марк поднес её к своим губам и легко притронулся к внутренней стороны её ладони. – Прости, я иногда забываю, – он погладил её по волосам, как в старые времена и приблизился к уху: – Я иногда забываю, что все, что принадлежит мне, давно уже твоё. Тина, раскрыв губы, резко глотнула воздух, у неё по коже пробежалась армия надоедливых мурашек. За их спинами откашлялся Воланд, повернувшись к нему, пара стала выжидающе смотреть. – Мы можем перейти через мост, – махнув рукой в сторону ближе к югу, сказал ведьмак. Конструкция, именующаяся мостом, скорей была схожа с жалким подобием подвесной лестницы с шаткими перекладинами и перевязанными вдоль канатами, связывающими перекладины между собой. – Но это будет опасно! – взревел Марк на парня. – Ну, это в любом случае будет лучше русалок, – пожав плечами, сообщил Воланд, отходя от них. Ведьмак подошел к остальным охотникам, ютившимся возле берега. Заведя руки за спину, Воланд выпрямился, обнажая живот, задернув низ белой рубашки, он почесал свой рыжий затылок и с драматичным вздохом посмотрел на Мирославу, которая растопырив руки в боки о чём-то препиралась с Радовым. Кристина, кинув на Марка сожалеющий взгляд, отошла от него. – Я буду ждать вас на той стороне, – крикнула она, растопырив руки у рта, образуя этим граммофон. Мирослава оторвавшись от препирательств с Артёмом, глянула на Тину и кивнула головой. Кристина, подняв руки кверху, вдохнула свежий летний воздух и обратилась в ворона. – Никогда не устану на это смотреть, – изрекла Маша, смотря, как Тина в теле своего хоста переправляется на ту сторону Озера печали.***
Мэрит прибыла на торфяные болота ведьм ближе к обеду. Её грязные уставшие ноги уже гудели от просьбы чуть передохнуть, но отмахнувшись от неприятного чувства, она направилась к домику, который запомнила ещё с самого детства. На торфяных болотах царила тишина, ведьмы просыпались ближе к ночи, а сейчас в их владениях царил сон. Эльфийка, осмотрев трясинное болото, глубоко вдохнула и направилась к мостику, соединяющим берег и дорожку к дому ведьмы. Переходя мост, она посмотрела себе под ноги для того, чтобы не вступить ни в какую дрянь или же не раздавить случайно проползающего червяка или букашку. Встав перед дверью, она опустила руку на ручку и резко дернула её на себя. В маленьком домике стоял один лишь стол, стул, зеркало, которое точно не служило по предназначению, и кругом огромные по размерам свечи с тающим воском. Мэрит пробрало дрожью, но она не подавала виду, подойдя к столу, она опустилась перед слепой дамой. – Зажги свечи, дитё, тебе, наверное, плохо видно, – сказала старуха, прокашлявшись. Эльфийка не сдвинулась с места. – Я надеялась, что мы больше не увидимся, Ибсен, – шепотом проговорила Мэрит. – Надежды умирают последними... – вокруг глаз, покрытых пеленой, образовались глубокие морщинки, Ибсен улыбалась. – Сколько тебе было лет, когда мы виделись в последний раз? – Четырнадцать, Провидица, – покорно ответила девушка. – Ты, наверное, сейчас уже взрослая, – она потянула свои руки к её щекам, отчего у Мэрит пробежались мурашки по коже. – А вы всё такая же старая, – улыбнулась эльфийка, прекрасно зная, что Ибсен не обижается на подобные замечания. – Мало кто знает, девочка моя, что я положила начало не только династиям, но и всему миру нечисти. Я очень стара… Мэрит улыбнулась Ибсен и покачала головой, она слышала не раз истории Провидицы о тех временах, когда эльфам не требовалось прятаться от людей, а люди не боялись ничего потустороннего, ведь тогда они боялись совсем другого… – Как там с Ивашковым? – вдруг спросила Ибсен. – Уже влюблен в тебя? Эльфийка покачала головой, но потом, осознав, что Провидица не может видеть её, ответила: – Не думаю. – Зря, – цокнув языком, прокомментировала она. Прикрыв глаза своими тонкими морщинистыми веками, которые стали трепетать, она улыбнулась. – Скоро его сестра будет в Эльфийской чаще, дорогая. Ты ведь помнишь, что должна делать? Мэрит, заправив кудрявый локон за ухо, сказала: – Уйти с ним чего бы мне это не стоило. – Верно, – Ибсен улыбнулась от понимания того, что эльфийка выросла сообразительной девушкой. Какой она видела в своих ведениях.***
Шаткий мост дергался от любых прикосновений охотников, при каждом шаге отдаваясь дергающимися движениями. Ступая на ветхие перекладины, охотники цеплялись за канаты мертвыми хватками. – Ох, святой Даниил, – вспоминая имя самого первого Управляющего Короля, шептала Маша. Романова, посмотрев на лучшую подругу, вздернула подбородок, подбадривая её, Маша знала, что самой ужасающей фобией Леры была боязнь высоты. Валерия, слабо улыбнувшись, вцепилась в локоть Марка, поддерживаясь. – Ты в порядке? – спросил парень. – Я не в порядке, – не стала лгать Лера. Марк взял её за руку, помогая ей. Девушка, благодарно улыбнувшись, скрепила его руку со своей. Князев был её лучшим другом, не таким в какого влюбляются или которых влюбляют, нет, он был её поддержкой со времен их подросткового периода. Был тем, кто всегда спасал её. – Вы там как? – крикнула Мира, шедшая в начале их строя. – Ещё живы, – ответил Марк. Князев, глянув на берег, увидел Кристину, сидевшую на камне и наблюдающей за их действиями. Улыбнувшись, он махнул ей свободной рукой, но девушка демонстративно отвернулась от него. Нахмурившись, он глянул на Леру, которая хитро, что весьма не свойственно её натуре, улыбалась. – Кристина твоя ревнует, – она покосилась на их сплетенные руки, надеясь, что Марк, как обычно, посмеется над такой нелепостью, но парень только больше нахмурился. – Ерунда, Маркус, она ведь не знает, что ты не в моем вкусе… Речь Леры перебил встревоженный голос Маши: – Посмотрите вниз. Компания, незамедлительно последовав её приказанию, глянула на Озеро печали. На поверхности, которого кружило около десятка русалок, поджидая своих жертв. Хвосты этих существ дрожали в нетерпении. Озеро печали именовалось неспроста так депрессивно, вода наполняющая озеро была вовсе не водой, а слезами утопленных женщин. Слезы тяжелее воды, а значит утонуть в этом озере намного проще, чем в обычном водоеме.***
Кристина сидела на берегу и наблюдала за осторожно продвигающимися соратниками, заметив, благодаря своему охотничьему зрению, сплетенные руки Марка и Леры, она разозлилась, ведь всего пару минут назад эта рука парня покоилась в её руке! Князев, занеся свою ладонь, помахал ей, но она проигнорировала его, переборов желание показать ему средний палец. Поднявшись выше, ближе к холму, девушка нацепила беруши, когда увидела стайку русалок, круживших возле охотников. Взметнув руку ко лбу, прикрываясь от солнца, Тина увидела рвущиеся канаты моста, вскрикнув, она стала махать и кричать охотникам об опасности, но было уже слишком поздно. Канаты стали трескаться и с лопающимся звуком отсоединяться от переплетений. Тина, закричав, стала подбираться к мосту, не имея ни малейшего понятия о том, что же ей делать, но тут вдруг её рот обвился огромной ладонью, а руки оказались завернутыми за спину и прижатыми чужим телом. Укусив противника за руку она попыталась развернуться, но почувствовала резкую боль, в области легких. Глянув на руку противника, она увидела эссенцию пыльцы фейри, усыпляющего порошка… Пытаясь сообразить, что же делать, она оторвала крестик и бросила его на траву. С секунду просмотрев на блестящую жижу, Тина погрузилась в темноту.***
Оказавшись в воде, Мирослава стала цепляться за плечи Артёма. Радов поддерживая ее, пытался плыть, но вода-то была вязкой и очень тяжелой, грузившей ко дну. – Тёма, я не умею плавать, – подавляя панику, пыталась выговорить девушка. – Помню, Славочка. Держись, прошу, – гладя её по мокрым волосам, он не пытался плыть, Артём разводил руками на месте, пытаясь удержаться хотя бы так. Когда они падали их отнесло ближе всего к берегу и дальше всего от охотников и русалок. Мира, вцепившись Артёму в плечи, переползла на спину и посмотрела назад. – Я никого не вижу! – выкрикнула она, всё крепче сдавливая плечи парня, обведя его талию ногами, она прислонилась щекой к его спине. – Думаю, после этого я запишусь в бассейн. Артём, рассмеявшись, повернул голову в сторону Миры и прислонился к её губам, легонько чмокнув. Вьюжина, издав вздох, посмотрела на дно, а потом неистово закричала. Ногу Миры обдало холодом мерзкой склизкой руки, потянув на дно её тело. Артем, схватив её за руки, пытался удержать возле себя, отчего сам стал тонуть. – Отпусти! – кричала девушка. – Нет. – Ты утонешь, придурок!***
Марк, держась за перекладину моста, держал Леру за руку, успев поймать ее, когда они падали. – Если отпустишь, сможешь доплыть до берега, – говорила девушка, выскальзывая из хватки охотника. – Мужчин русалки не трогают. – А что предлагаешь делать с тобой? – нервно улыбаясь, спросил Марк. – Оставить? Я уже однажды сделал так… – Ты был не виноват! – в глазах этой тонкой, нежной девушки стояли непрошеные слёзы, когда воспоминания стали прорываться наружу, Лера, старательно заталкивая их обратно, давая себе обещание, если выживет выплакаться потом, чего не делала уже многие годы. Князев теребил в ней те раны, которые так и наподдавались рубцеванию, невзирая на шрамы, оставленные на запястье. Лера, помотав головой, выскользнула с руки Марка, но вопреки ожиданиям осталась на поверхности воды. Обернувшись, она посмотрела на середину озера, где Романова и юный ведьмак Воланд сражались с русалками. Спрыгнув с перекладин, Князев подплыл к Лере и, направляясь в пучину всего «веселья», поманил её за собой.***
Склизкая рука, кое-где покрытая шелухой, обвивала её шею, пытаясь дотянуться до губ. – Боже, – выдохнула Маша, отталкивая русалку от себя. – Эти существа точно не ординарной ориентации. Воланд, издав смешок, глянул на подплывающего Марка. Подняв руки, он позвал Князева к себе. – Я могу наложить заклинания, – изрек Воланд, – но мне нужен огонь. Пару секунд до Князева доходила суть просьбы Воланда, но потом, догадавшись, он завел руки, и моментально из недр его энергии вырвалась огненная птица – феникс. Закружив по периметру озера, оставляя после себя пламенные следы, она взметнулась кверху. Воланд, оттолкнув Марка от своего хоста, поднял руку и, набираясь огненной энергии, стал что-то шептать по-норвежски. Озеро, завибрировав от его голоса колыхнулось волной и, вздымаясь кверху волной проскочило вперед, оставляя им место для суши. Благо, для охотников водоем оказался не глубоким, поэтому падать пришлось тоже не долго, и почти безболезненно. – Бегите, – скомандовал Воланд, удерживая волну, вот-вот грозящею вырваться из-под его контроля. Марк, дернув девушек за собой, рванулся к берегу, где их уже ждали Артём и Мирослава, упав на песок, они стали смотреть, как ведьмак медленно стал отходить от волны, опуская её вниз. Рывком, кинувшись на песок, он опустил рухнувшую волну. Упав возле остальных, Воланд рассмеялся: – Я ещё никогда такого не делал! – Я ещё никогда такого не видела! – поддержала его Мирослава, откашливаясь от воды. – Зачем тебе нужен был мой хост? – спросил Марк, призывая птицу обратно. Феникс, пройдя в его грудную клетку – исчез. – Ваши хосты – это чистая энергия! Такой мощный порыв силы!– восторженно говорил ведьмак, не замечая обеспокоенность остальных. – Где Кристина? – спросила Маша, оглядываясь вокруг. Марк, осмотрев берег, забеспокоился, подбежав к холмам, он оглядел весь берег, но так и не увидел её, опустив взгляд, парень заметил поблескивающий на солнце красный крестик. Наклонившись, он взял украшение и выкрикнул её имя, зовя, но ответом ему было лишь его эхо.