***
– Тебе надо поспать, – Мирослава, наклонившись к уху Артема, погладила его по волосам. – Ты выглядишь ужасно. Радов, улыбнувшись, посмотрел на Миру и коротко кивнул. Его лицо в свете зажженного камина казалось ещё более бледным и вытянутым. Мирослава долго наблюдала за Мэрит, за тем как она мастерски обрабатывала плечо Артёма своим настоем. Эльфийка знала свое дело. – Ты знаешь, что ты сейчас под наркотой? – усмехнувшись, спросила Мира. – Знаю, – Радов расплылся в улыбке. Мира повернувшись к нему, дотронулась до его щеки и погладила колючую щетину. Температура его повысилась, и теперь он горел. Горячая кожа почти жгла холодную ладонь Миры. – Я помню тот день, когда ты впервые коснулась меня, – промямлил парень, закрывая глаза и наслаждаясь прикосновением прохладной руки Мирославы. – Ты притронулась не только к моей коже, ты коснулась моего сердца. Меня словно током ударило, я был зеркалом и треснул лишь от одного твоего прикосновения. Вьюжина наклонившись к Артему, прильнула к его горячим губам. Вдохнув его аромат, пропитанный жаром, она провела подушечками пальцев по его скулам. – Почему поцелуи я заслуживаю только в полуживом состоянии? – пробормотал Артём ей в губы.***
Мэрит стояла перед зеркалом, Лера помогла ей одеться и заплести непослушные кудрявые волосы. Потом девушка ушла, оставив эльфийку одну в комнате погибшего Князя вампиров. Леди Загадочного леса долго рассматривала себя в зеркале. Она закрыла глаза и представила себе картинку: её глаза, цвета васильков потемнеют и станут более человечными, а эльфийские остроконечные ушки станут округлыми, узоры на руках оповещающие любого эльфа мира о том, что она миледи – исчезнут. Иллюзия была необыкновенной магией для Мэрит. Она редко когда ею пользовалась. Открыв глаза, она с радостью поняла, что её иллюзия сработала. Она стала человеком. – Ты здесь? – девушка услышала короткий стук в двери ванной комнаты. – Здесь, – несмело отозвалась она. Вздохнув, она взяла ножницы, лежавшие на полке зеркала и, распустив свои длинные доходящие почти до икр кучерявые волосы цвета пшеницы, стала обрезать их. – Что ты там делаешь? – Мэрит слышала улыбку в голосе Дмитрия. Кудрявые пряди падали в раковину. Она уже давно мечтала обрезать волосы. Теперь они доходили ей до скул и лежали непослушным вороновым гнездом. Глубоко вдохнув, она сняла с себя пуловер, который ей дала Мирослава и стянула такие неприятные её коже джинсы. Нагая она вышла из ванной комнаты. Дмитрий сидел на кровати, черные, как смоль волосы, спадали ему на лицо, закрывая глаза. – Почему так долго? – он повернулся в сторону Мэрит и увидел её во всей красе. Покраснев, он опустил взгляд в пол. – Я... я... теперь ваша, вы мой Лорд! – выпалила девушка, чувствуя, как красные пятна растекаются по лицу. Старые обычаи её народа гласили о том, что настоящая Леди Эльфиской чащи должна показывать всю себя только лишь своему Лорду, своему возлюбленному. Эльфийка часто дышала, не зная, куда же ей деться от стыдобы. Дима, встав с кровати, схватил халат, лежавший возле него, и подошел к Мэрит. Глядя в её глаза, теперь уже не такие яркие, как прежде, он наклонился и поцеловал её в лоб, при этом укутав в халат: – Дурочка, – он улыбнулся. – Скажи мне, Мэр, какого это, любить Дмитрия Ивашкова? Мэрит, задумавшись, робко посмотрела на Ивашкова. Её щеки полыхали красным, прикусив губу, она ответила: – Любить вас, Дмитрий Ивашков, словно ходить по льду - неустойчиво и ненадежно.***
– Вот ты где! – Марк трусцой спустился по ступенькам подвала и, увидев Кристину, замер на месте. Девушка сидела в центре помещения, шкатулки и сундуки вокруг неё были перевернуты, а их содержимое разбросанно. Голова Тины была опущена, ладони сжаты в кулаки. – Тина? Она посмотрела на Марка. Её глаза налитые магией, красные, как кровь, наполнились... гневом. – Кристина, что с тобой? Князев стал медленно подходить к ней. Девушка была похожа на зверька загнутого в угол. Закрываясь руками, она пыталась отвернуться от Марка. – Мне больно, – прошептала Тина. Парень рывком преодолел между ними расстояние. Сев на корточки, он легко притронулся к её рукам и попытался отвести ладони, которыми она закрывала лицо. – Где у тебя болит? – Внутри, – твердым голосом произнесла она. Руки обессилено упали на колени, лицо Тины было словно маска – безэмоциональное. Марк почувствовал боль в области висков. В глазах потемнело, а боль стала распространяться по всему телу. Как будто миллионы иголок внедрили под кожу. Где-то на задворках сознания он услышал ругательство, произнесенное Мирославой, и агония прекратилась так же стремительно быстро, как и началась. Вьюжина стояла на коленях перед Тиной, обхватив её голову руками, она заставляла девушку смотреть на себя: – Ничего плохого не произошло. Всё хорошо. – Я не хотела, – слёзы катились с её глаз глубокого зеленого цвета. – Мира, что случилось? – спросил Марк. – Приступ, – прошептала Вьюжина, отпуская девушку и позволяя ей расслабиться. – Сила Хостинга – это темная магия, – своим боязливым голоском произнесла Мэрит. – Ибсен использовала непростительную силу для вашего создания. Стоя на пороге в джинсах и пуловере она казалась ещё младше, чем была на самом деле. Её кудрявые волосы были заплетены в маленький хвост, а эльфийские ушки пропали. Мэрит использовала иллюзию, особенный дар эльфов, позволяющий им становиться похожими на людей. – Что ты об этом знаешь?! – встав, спросила Мира, отряхнувшись, она стала выжидающе смотреть на эльфийку. – Как ты связана с провидицей? – Она готовила меня к этому дню. Я должна была вывести вас из Эльфийской чащи, – несмело начала Мэрит. – Когда мне было пять лет, Ибсен дала пророчество, которое связало меня с Дмитрием... и с Кристиной. Тина посмотрела на девушку, сглотнув, она спросила: – Со мной? – Да, с то... вами. Я должна повести свой народ под вашим предводительством, Королева. – Ты же ребенок! – воскликнул Марк. – Я не ребенок! Я - Леди Загадочного леса, дочь Владыки и будущая Госпожа Эльфийской чащи. Я присягаю на верность Королеве Хостинг и клянусь сохранять мир между нашими мирами! – Громкое заявление, – произнесла Мира, ухмыляясь.***
Когда Артём уснул, Мира расплакалась. Впервые за уже очень долгое время. Она пообещала ведьмаку позаботиться о его сестре, и она это сделает. Сделает, во чтобы то ни стало. Она устала терять, устала быть причиной потерь, устала страдать и устала быть самой собой. – Я просто хочу спать, – прошептала она себе. «Так кто же тебе мешает?» – спросил голос в голове. В гостиную зашла Кристина. Присев на кресло, она подтянула к себе колени и посмотрела на Миру. Вьюжина же, отвернувшись от подруги, рукавом кофты вытерла слезы и, заправив волосы за уши, стала смотреть на огонь в камине, прислушиваясь к потрескиванию бревен. – Ты как? – спросила она. – Нормально, – выдохнула Тина. – Паршиво всё с Воландом вышло, да? – Более чем, – всхлипнула Мира. – Осталось четырнадцать дней, помнишь? Вьюжина внимательно наблюдала за Кристиной: её вспышка гнева была не единственным случаем. Иногда Тина не могла справиться с магией, живущей в её сущности. Мэрит была права – Ибсен наделила их династии темной магией, магией с которой они не могут справиться. – Иногда меня захлестывает гнев, Мира. Мне хочется убивать, причинять себе увечья, – призналась Вьюжиной как-то Кристина. Тина хранила в тайне то, что большинство шрамов, полученные за эти полгода, она нанесла себе сама... – Езжайте на Бали, когда Артём поправится, – сказала Ивашкова. Глянув на Артема, она нахмурилась – парень выглядел уже лучше, и его жизни ничего не угрожало, но Тина переживала за Радова. Если с ним что-нибудь случится – Мира не справиться. – Вы с Марком в Японию? К заклинателям? – Да, я с Марком, – Тина пожала плечами, тогда она даже подозревала о том, что же её ждет в Японии, в стране со своими легендами и обычаями. В другом мире, где она узнает ещё одну сторону своей сущности.