Ставлю все на тебя, Хан Джисон

Они стояли посреди коридора, наполненного холодным ночным ветром. Минхо смотрел прямо в такие же полные серьезности глаза Джисона, держа в крепкой хватке его правое запястье. Ветер пробирал до кончиков пальцев ног через кожаные туфли, но то, с каким настроем на него смотрел этот кот – заставляло кожу покрыться тысячами мурашек. Передние пряди вздымались от порыва ветра, будто специально связываясь с волнистыми волосами Хана. -Ты так уверен, что выиграешь этот спор? – прервал Минхо тишину своим вопрос, отпуская костлявую руку. -Тогда почему Вы уверены, что я не смогу это сделать? Настолько уверены в своей неотразимости? -Меня даже смущает, что ты заговорил о том, насколько я привлекателен, - поправляя волосы назад, со смешком сказал Ли, смотря на него из-под о лба. -Вы точно не страдаете от низкой самооценки, господин Ли. -Естественно. Будь ты не моем месте, не знал бы даже о значении тех слов, - махнув напоследок шелковистыми волосами, удаляясь легкой походкой на второй этаж. -И еще, не забудь выкинуть всех присутствующих из казино, уже рабочий день закончился. Глухой, но такой громкий стук двери в спальню и облегченный вздох пронеслись вместе с ветром из главной двери дома. -Вот черт, почему я все должен делать, а? Целый день – полное несчастье… Ащ, я даже не могу его послать и уйти! И какого хрена я вообще согласился с тем придурком? – он махал указательным пальцем в воздух, словно пытался показать все свое негодование таким по-настоящему детским способом. -Ромашка, я все еще тебя слышу и меня немного задевают твои слова, поэтому поспеши выполнить свое задание, услышал? – внезапный голос Минхо прервал Джисона от его далеко не тихого монолога наедине. -Уже бегу, господин Ли! – и пошел в казино, рассказывая людям о том, насколько сильно господин сегодня устал за этот вечер. Он стоял в дверях с мягкой и понимающей улыбкой, выслушивая все обидные слова, которые лились только в его сторону. «Почему это он устал? Он всего то один раз поиграл в карты! Подумаешь, проиграл. Это даже были не его деньги, а тех, у кого больше нет, чем платить непогашенные кредиты и огромные счета за дом или лечения родных. Великий уставший, черт тебя подери» Голоса людей стали удаляться с каждыми секундами, пока Хан не приложил все силы, чтобы захлопнуть огромные двери, с которых будто последний вздох перед смертью вышел поток воздуха. -Думаю, это все, - потирая руки, Джисон еле передвигал ноги по полу, пытаясь не упасть, как вдруг его настигла сильная боль в легких, словно там собралось много котов. Они будто царапали его тело изнутри своими острыми когтями, расцарапывая все до крови и дальше, пока тот просто не изогнётся до смерти. Он упал на колени, держась руками за грудь, и сжимал идеально выглаженную рубашку в кулаках, едва не раздирая ее от боли пальцами. Боль была невыносимой, но понимание того, что господин не должен услышать и звука, делало боль еще сильнее. Джисон не мог даже прокашляться, ведь в доме был слышен абсолютно каждый шорох и если Джисон захочет прокашляться, даже если у него обостренная стадия рака, это ему не поможет избежать наказания. Минхо оставил на столе листик с пунктами правил, которые нужно четко соблюдать. В одном из них было правило: «Не будить господина во время сна» -Да, мне это правда очень поможет чувствовать себя лучше… Джисон зашел в маленькую комнату с кроватью, тумбочкой около нее и одним белым шкафом. Еще там была дверь, ведущая в ванную комнату. Эта комната была только для персонала и поэтому, закрывшись в ней на ключ, он взял сложенное во много раз полотенце для рук и прокашлялся в него. Стало хоть немного легче, но тяжесть в груди с каждым часом ставала все только сильнее. -И что? Мне теперь придется всегда прятаться здесь от самого же себя? Чушь какая-то… Ночь прошла тяжело и болезненно: Хан лежал в кровати с температурой, ощущая все горячие капли пота на лбу и раз на час находил в себе последние силы дойти до кухни за стаканом холодной воды. Вода была правда ледяной, но в его горле вмиг ставала теплой подобно лаве с центра изгорающего вулкана. Голова постоянно кружилась и мысли о сегодняшнем дне клонили в сон, но внезапные и колючие боли заставляли открыть глаза, заставляя его каждый раз потирать кулачком веки. И даже если ему и удавалось уснуть, то это происходило всего на несколько минут. Но сны не были спокойными или хотя бы «черными». Каждый раз он не понимал, что спит. Его сны были подобны реальности, но отличались от тех только тем, что в самом конце перед пробуждением его кто-то с мольбой звал. -Джисон… Джисон… Прошу тебя, Джисон… А затем наступала настолько сильная боль в груди, от которой он с отдышкой отходил минуты три. -Кто он такой? Я этот голос даже не знаю, да и кто меня будет звать. Тем более, так жалко звать… Интересно, почему именно сейчас я это вижу… Это была единственная мысль, которая была не о его боли и ничтожном состоянии в крошечной комнате на первом этаже в доме богатого, но такого противного господина. Это все еще казалось таким нереальным: рак легких в разгар студенческой жизни на втором курсе с огромным долгом за разбитый бар по пьяне. Ощущалось, будто эти события должны были достаться настоящему хулигану брошенный родителями с любовью к алкоголю. Но точно не тому парню, который с самого детства из кожи вон лез, дабы получить наименьший результат от проделанной работы и одобрение окружающих. Не вяжется с такой несправедливой судьбой, не правда ли? Хотя, вся жизнь несправедлива и это не исключение к мальчику с мечтой сыграть для талантливого танцора на сцене в большом театре при ярком свете фонарей. -Как же мне завтра работать, если я даже выспаться не могу? Этот вопрос мучал его, пока он не придумал способ отогнать их. Джисон просто взял все вещи со всей комнаты и с соседних тоже, отнес их в комнату со стиральными машинами и крутился вместе с ними. Это выглядело забавно, но такие карусели правда приводили его в норму, хоть потом он не мог отдышаться. А когда все достирывалось, он вынимал вещи наружу и тихо подпевая себе под нос песни Твайс, от которых у него на сердце становилось теплее. Ему нравилось раскладывать вещи на свои места. Он считал, что хоть так может разложить хоть какие-то вещи в своей жизни на их правильные места, даже если это просто полка в шкафу. Он вынес с прачечной гору одежды, из-за которой даже не сразу увидел восходящее солнце сквозь радужное окно на кухне. На нем висела полупрозрачная наклейка с радугой, от которой белые стены заливались яркими цветами. Эта мелочь заставила сонного Джисона с кругами под глазами краем губ улыбнуться, вспомнив о своих наклейках на всех стенах его детской комнаты со времен детского сада. Вещей было слишком много и, дойдя уже до комнаты, они упали прямо на пол, не дожидаясь кровати. Прошел еще час, и Хан смог облегченно упасть спиной на чистую кровать с приятной усталостью после проделанной работы. -Наверное, ему нужно приготовить завтрак. Пойду посмотрю в тот листик правил, - и еле поднял свои ноги, которые буквально прилипли к мягкой кроватке, продвигаясь слишком медленно в сторону кухни. На часах уже было за семь утра. В это время Хан обычно спал, но в последние две недели также не спал ночами, сочиняя песни. А сейчас, раскладывая вещи какого-то парня с нелегальным казино в конце коридора. На столе все также лежал листок и в третьем пункте было сказано: «Никакого завтрака, только чашка американо» -Вот же ж. И как я должен знать его рецепт, если даже никогда и не пробывал. Единственный кофе, что я пью – это заварной с круглосуточного магазина с тремя ложками крепкого кофе и без намека на молоко и сахар. Блин, нужно что-то придумать… Он и правда не знал, как делать американо, но по его названию понимал, что там не нужно кидать дешевый кофе. В холодильнике были сливки, и он облегченно вздохнул, ведь это был знак на удавшееся кофе с утра для господина. -Надеюсь, что сливки не свернутся, если я их сейчас залью. И, на его же великое удивление, сливки не свернулись, а плавными волнами растеклись по содержимому в черной матовой кружке, смешиваясь с подслащенным кофе. Он немного попробовал напиток, губами оставляя след на ее краях, и удовлетворенно улыбнулся. Ему никогда не доводилось думать над тем, чтобы утренний крепкий кофе имел более нежный и сладкий вкус, ведь на такие маленькие недочеты он прост не обращал внимания, думая о чем-то другом, но точно не о не добавленных ложках сахара. Джисон взял в обе руки, лишь бы у нее было больше защиты и никакого шанса на проливание на вычищенные красные ковры на лестницах. Поднимаясь, он чувствовал то же першение в горле, но уже привыкнув к таким болям, успевал ставить кружку на полки или на пол. Успешно придя к комнате господина, он костяшками постучал три раза и приложил ухо к двери, но ответа не последовало. -Господин, это Джисон. Я принес Вам утренний кофе. И снова тишина. -Господин, я могу зайти внутрь? Кружка горячая, я боюсь, что могу разлить Ваш кофе. Ни одного намека на звуки жизни в комнате. -Господин Ли, я захожу, - и он приоткрыл дверь, за которой его встретил яркий солнечный свет, пробивающийся сквозь слишком прозрачную тюль. В комнате, как и ожидалось, никого не оказалось, а кровать была не заправлена. -Куда же он ушел? – пробормотал себе под нос Джисон, аккуратно ставя ее на прикроватную тумбочку. На ней кроме кружки стояла только рамка с фотографией трех котов. Они выглядели такими пушистыми, а парень, обнимающий всех троих одной правой рукой, улыбался на все тридцать два. Это был тот самый господин Ли, но тут он такой счастливый и беззаботный. Рыжий кот с белым носиком щечкой терся о его шею. Белый котик с рыжим носиком лапкой царапал его левую щеку, оставляя маленькие царапинки. И еще один серый котик большими глазками смотрел в кадр, приблизившись к камере. Это фото выглядело таким невинным и счастливым, что даже не совмещалось с тем, каким себя ведет Минхо. «Интересно познакомиться с этими котами. Они выглядят такими пушистыми и хорошими, что я бы сейчас их заобнимал» -Так, раз его здесь нет, то стоит поискать и сказать, что я приготовил кофе. А то еще скажет, что не выполняю свою работу и заставит быть его рабом до конца своих дней. Хотя, у меня не так уж и много дней осталось, поэтому ничего страшного не произойдет. Он вышел из комнаты, закрывая за собой дверь, и в последний раз бросил взгляд на ту счастливую семью, уходя уже с легкой улыбкой. Это фото заставило его вспоминать о детстве, когда у него была маленькая собачка Ёль. Ему тогда было не больше восьми лет, когда он нашел на улице без присмотра промокшую от снега собачку. Она тогда закуталась в листы прошло недельной газеты и заметно трусилась от холода. Джисон тогда шел со школы и случайно наткнулся на собачку, ненароком пнув ее футбольным мячом. Он подбежал к ней и забрал на свои руки. Даже сейчас всплывают яркие моменты с того дня, когда он ее принес домой, а мама с папой это не одобрили. Джисон тогда едва смог слезно выпросить у них жить в одной комнате с Ёль. С тех дней они везде были вместе. Даже друзья Хана иногда ревновали Ёль к Джисону, ведь он стал реже проводить с ними свободное время за видео играми в доме кого-то из парней. Джисон стал больше радоваться самым маленьких вещам, ведь они все напоминали ему любимую Ёль. Но в один день он возвращался со школы, как всегда, прибегая домой в объятия Ёль, но ее нигде не было. Джисон тогда перевернул весь дом верх дном, но не нашел ее. На всякий случай он вышел на улицу, ведь она могла и выбежать. И он был прав. Ёль лежала на дороге в луже крови. И не дышала. Ее кровь была размазана по дороге следами от машины. Этот узор шин Джисон тут же узнал, но перед этим упал на колени перед бездыханным маленьким тельцем, на котором застыла маленькая слезинка в уголке глаза. Он дрожащими руками держал ее, но, когда вспомнил о том ублюдке, что переехал его малышку, злость взяла вверх и он оставил ее на обочине дороги. Джисон тогда со всех ног бежал на свой верхний этаж дома. Он искал запрятанную банку белой краски. Его план был прост, но достаточен для его свершения: он планировал вылить всю краску на ту самую ярко-красную машину. Краску можно было бы отмыть, но это помогло бы Джисону усмирить желание отомстить виновному. Машина подъехала, и мальчик прицелился. Ее крыша была видна с самого верхнего этажа, где жил Джисон, и предугадав точную секунду, он вылил всю банку на машину. Краска хлюпнула на идеально вымытую красную крышу и вмиг растеклась по всем стеклам, в которых можно было без всякой пылинки рассмотреть свое лицо. Закончилось все тем, что родители лишили его приставки на месяц из-за того соседа. Но самое важное было то, что когда Джисон вспомнил о Ёль, то ее уже там не было. Он пробежал кварталов пять в ее поисках и даже не один раз, но ничего так и не нашел. Хана тогда нашли истощенным и спящим под деревом, где он ее в последний раз видел. Больше Ёль никто не видел и только Джисон в своих кошмарах мог видеть день, когда оставил ее на улице одну в крови. Этот день появлялся у него настолько часто, что он мог проснуться в холодным поту от того, что кричал во все горло ее имя. И когда все эти воспоминания примчались в его голову, Джисон тяжело вздохнул в прохладном коридоре, стучась в еще одну комнату, с которой доносились звуки выдохов. Тяжелых выдохов. У него от таких звуков в голове стали проигрываться сцена, как бы выглядел Минхо в том казино и что бы он делал, чтобы достичь таких вздохов. Он мог бы заигрывать с богатыми мужчинами, извиваясь у их ног, как это делали те девушки или еще... Нет, такие мысли проноситься не должны, тем более6 что господин Ли с ним поспорил на его влюблённость, поэтому стоит держать себя в руках и не поддаваться таким легких манипуляциям. Постучавшись в дверь, ему никто не ответил, и он аккуратно открыл ее. За ней тут же увидел Минхо. Он был в огромной футболке и широких штанах, но все эти вещи были прилипли к его телу от пота, от чего можно было увидеть его тело. Оно выглядело стройным и даже очень подтянутым, особенно было заметно, когда он включил музыку и стал танцевать перед большим зеркалом на всю стенку. Музыка была чересчур резкая, но ритмичная и четкая, поэтому Минхо откидывал ноги и руки в такт музыки, не забывая танцевать лицом. С самодовольной наглой улыбки до мольбы в глазах – так он танцевал. Это было так красиво, что Джисон не смел и шагу сделать, все еще стоя в дверном проходе. Он стоял с открытым ртом и сжал в руках ту кружку, которая обжигала подушечки пальцев, но он совсем обо всем забыл, когда следил за плавно падающими на лицо прядями волос господина. И вот последний бит музыки пронесся по стенам комнаты, а за ним и последовал Минхо, останавливаясь в одной позе с поднятой в небо правой рукой, которая потом медленно спускалась вниз, скользя по широким плечам и бедрам. Минхо стал тяжело дышать, пока не упал на пол. -Господин Ли! – Джисон подбежал к нему и взял на руки, неся в его комнату. Теперь понятно, почему кровать была не заправлена. Вселенная будто знала, что Хану будет трудно ее раскрывать, держа на обеих руках своего господина. Он аккуратно положил его на кровать, укрывая таким же белым теплым одеялом. Джисон хотел уже позвонить доктору и набирая на телефоне Минхо номер, он почувствовал горячую руку, удерживающую его кисть. -Никому не звони, - еле смог пробормотать Минхо, немного приоткрыв глаза, чтобы посмотреть на взволнованного Джисона. -Почему? Вам же плохо. -На листике, который я тебе оставил на кухне написано, что делать в такие моменты. Поэтому никому не звони и следуй правилам… - он снова уснул, не отпуская руку Джисона, словно хотел его удержать около себя. -Хорошо, тогда я посмотрю, что нужно делать и помогу Вам, - он аккуратно убрал его пальцы со своих кистей и поторопился на первый этаж, врезаясь в стенки и толстую поверхность стола. «Если я упаду в обморок или неожиданно усну, то проверь мою температуру и просто посиди рядом» -Будто это чем-то поможет, - но побежал к Минхо, чтобы проверить, в порядке ли он. Температура была и Джисон нашел в его тумбочке все нужные таблетки, перед этим положив на его лоб мешочек со льдом из морозилки. И даже когда температура спала, Джисон сидел около его кровати и держал его за руку, стуча пальцами по ее тыльной стороне. Это было похожим на то, когда люди поддерживают друг друга, стуча по плечу, но его плечи немного дрожали и он не хотел того будить своими лишними касаниями. Он не считал, как долго так сидел около Минхо, но вскоре он пришел в себя и уставшим, но даже благодарным, взглядом посмотрел на Джисона, который успел уснуть. Но когда Минхо в ответ сжал его руку, Хан в ту же секунду начал крутить головой, пока не остановился на смотрящего словно в душу на него Ли. -Господин Ли, Вы в порядке? Вам уже лучше? Я сделал все, что Вы сказали в том списке, поэтому ни о чем не волнуйтесь. -Спасибо. Это было единственное, что смог сказать Минхо, но и того оказалось достаточно для Джисона, который в ответ улыбнулся краем губ. Одно слово стоило всех тех часов ожиданий, безусловно стоило. -И много ты увидел? -Вы про что? -Я видел, как ты зашел в комнату перед танцем, поэтому спрашиваю, много ли ты увидел. -Видел ли я как Вы танцуете? -Так видел? -Да, я видел весь танец. -И как? -Полное впечатление? -Было бы интересно послушать. -Как по мне, музыка слишком резкая и режет слух. Мне нравиться ритм, но не на момент припева и в конце бит утрачивается. В общем, музыка не очень. -А я станцевал также? – и Джисон под задумался. С одной стороны, он мог бы рассказать, что правда тогда думал, но тогда это будет считаться тем, что Минхо выиграл спор, поэтому решил просто вежливо ответить. -Это было очень круто. Очень-очень круто. -И все? -Я могу рассказать все, что я думаю о Вашем танце, но ничего не подходит лучше, чем просто круто. Несмотря на плохую музыку, Вы смогли сделать этот танец завораживающим и хотелось досмотреть до конца. Вы очень сильно отдавались танцу, что меня удивило и, наверное, поэтому вы выглядели как профессионал. Вот что я думаю. -Ого, спасибо. Никто раньше не говорил открыто о том, как я танцую и по какую музыку. Ты первый и мне приятно. -Правда? Неужели Вы больше ни перед кем не танцевали? -Танцевал, но никто не смотрел на мои умения. Я один раз пришел на пробы в подтанцовку одной группы, но послед выступления судьи говорили только том, что у меня милая мордашка и красивое тело. Никто тогда и слова не сказал о том, что я подвихнул ногу во время сальто назад или о том, как начал танец со стойки мостика. И еще многое другое, но все смотрели только на мои руки, пресс и лицо. Это даже вывело меня из себя, но я с этим смирился. -С чем? -С тем, что никому дела нет до того, что мне нравиться. Все видят только то, что им нравиться и не больше. -Значит я не все. -Значит ты не все, - повторил за ним Минхо, переведя свои черные глаза с потолка на Джисона, который и правда был тем первым, кто увидел в нем больше, чем просто тело и личико. - И ещё, господин, Вам принести кофе? - А ты уверен, что я захочу его пить? - спросил он, но Джисон уже находился в дверном проёме. - Я Вам сейчас принесу утреннее кофе. Если Вам что-то ещё понадобится, то Вы мне сразу скажите, - уходя в коридор протароторил он, на что Минхо только со смешком улыбнулся. - Ты разбил такую важную мне вещь и ещё думаешь, что та просто отделаешься? Наивный такой. Слишком наивный, чтобы додуматься до такого. Джисон с отделкой прибежал на кухню и принялся делать свой тренниц рецепт. Но в один момент он не был уверен, что следует делать со сливками. -Из взбить или просто залить? А может вообще не добавлять? Почему с правилами нет подробного рецепта? Все же он их взбил и аккуратно выложил на кофе, и пенка расплылась, едва не выливаясь за края новой кружки. Она была горячей, но Джисон был слишком взволнован, чтобы думать о таком незначительном, и схватил ее двумя ладонями, обжигая кожу. Глухой стук и он маленькими шагами прошел к кровати, где со скрещенными руками сидел Минхо. - Сделал? - и Джисон улыбнулся, приподнялся тому кружку. -Да, только что сделал. С него даже пар не успел выйти, поэтому Вам точно понравиться, - и Минхо тут же отпрянул от кружки и Хан едва успел ее словить, пока та была слишком близко к белоснежному одеялу. - Слишком горячо. Ты хочешь, чтобы я обжёгся? Такое ты делаешь со своим господином? Остуди его, немедленно. - Конечно, - и он стал дуть на него и махать на кофе пальцами, дабы то поскорее остыло. Горло уже стало пересыхать, а пристальный взгляд становился все более суровым и менее терпеливым с каждой секундой ожидания. - Чего такой медленный? - Вот, - в ту же секунду протягивая кружку, говорит Джисон. Теперь он был уже уверен в его одобрении, но ответ был совершенно другим. - Ты совсем тупой или как? Почему ты взбил сливки? Я по-твоему пылесос или как иначе я должен съесть эту пенку? Их нужно заливать вместе с сахаром, идиот! "И чего он взбесился? Будто там было написано" - Мне все переделать? - виновато опустив голову, сказал Хан. - Конечно же и быстрее, моё терпение не вечно и скоро лопнет. Джисон забрал кружку и вылил содержимое в раковину. И дальше все было также и даже с капелькой абсурда: сливки недостаточно смешаны с сахаром, вкус кофе слишком сильный и недостаточно. То слишком горячо, то слишком холодно. В какой-то момент Минхо впихнул чашку с грудь Джисона, когда сказал, что вообще хотел зелёный чай, а Хан его, как всегда, не слушает. Он уже был готов вылить кофе ему на голову и засыпать чаем сверху для аромата, но постоянно сдеживался, ведь чувствовал вину за ту разбитую вазу. Как никак, это его семейная реликвия и если какой-то парень ее разобьёт, будет и правда слишком неприятно. Поэтому, Джисон держался до самого конца, пока Минхо просто не выкинул его с комнаты, ведь тот "его достал своим недоделанным кофе". "Кто ещё кого достал, надоедливый придурок" И вот уже стало темнеть и Минхо вновь пришел к Джисону, забирая его в гардеробную за новым костюмом. -Неужели сегодня снова все люди придут? – с отчаянием спросил Хан, пока Ли приставлял к его груди различные рубашки. -Они будут приходить с понедельника по пятницу в семь вечера и до девяти. Вчера было исключением, поэтому сегодня заканчиваем позже на один час, раз вчера мы все испортили. -Мне обязательно одевать эти костюмы? Они мне горло пережимают, я постоянно думаю, что задохнусь, - и тут Минхо резко и крепко схватился за горло Джисона, смотря на то, как его губы застыли в воздухе. -Вот так тебя сдавливает? -Да, - выпустил он, чувствуя, что только что выпустил последние запасы кислорода. -Тогда придется немного потерпеть, ромашка, - и он отпустил, а Джисон стал тяжело кашлять, держась пальцами за дрожащие колени. Больше он ничего не говорил и надевал все, что Минхо ему говорил. И вот он стоял перед ним в темных брюках с красной рубашкой, одна часть которой была небрежно заправлена внутрь. Минхо не нравилась такая идеальная укладка Джисона, и он взъерошил его волосы, который стали немного волнистыми от рук Минхо. Они спустились и, как и ожидалось, вновь стали появляться люди в коридоре, заполняя его своими возгласами и слишком громкими голосами. У Хана даже появилась мимолетная мысль перерезать им всем глотки, дабы они больше никогда так громко не разговаривали. -Добрый вечер, уважаемы посетители… - но Джисон больше ничего не слушал, когда заметил в конце очереди одного очень знакомого парня, но не придал тому значения, ведь уже нужно было открывать двери в азартное место, которое может и с ума свести. Открыв врата соблазна, люди слетелись на игровые автоматы и бильярдные столы, как пчелы на запах сладкого меда. И снова стали слышны звуки крутящихся барабанов, голосов людей, которые размахивали в руках тысячи долларов и слова поздравлений, когда у кого-то выпадали одинаковые фрукты на экране. Вокруг было светло, а где-то даже слишком, но в один миг все фонари выключились, не оставив ни единого источника света. Звук каблуков и подвигающего стула. Скрип дерева и все в полной тишине, словно вместе со светом, выключили и голоса. И вот включились две лампы: теплая белая и кроваво-красная и обе светили на парня, сидящего с раздвинутыми ногами за спинкой стула посреди сцены. Он склонил голову вниз, закрывая лицо спавшей на лоб челкой, пока не начала играть музыка. Саксофон. Пианино. И немного щелчков пальцев. Этого было достаточно, чтобы кожа Джисона покрылась мурашками, а танец еще даже не начался. Но это все было таким знакомым, словно Хан уже где-то видел этот танец, и этого парня с приоткрытой рубашкой и в своем танце живущим волосами, и музыка была для него не новой. И когда парень прогнулся в спине назад, смотря на всех снизу вверх и держась руками за сцену, будто сейчас упадет, Джисон все понял. Он уже видел это выступление в баре, который разгромил два дня назад. Этот парень был тот самый гениальный танцор. И им же был Минхо. Тот самый господин Ли. Он двигался так же изящно и своими движениями пленял взгляды окружающих. Все было бесподобно, пока в один музыка не остановилась. Минхо растерянно остановился и стал искать проблему в центре зала, где были музыканты, но их не было. Они исчезли и оставили Минхо одного вокруг сотен людей при включенном только у него светом. Он уже собирался уйти и больше никогда не появляться на сцене, как вдруг услышал ту самую музыку, но только на пианино. Минхо перевел взгляд и увидел, что перед сценой за инструментом сидит Джисон. Он подбадривающе посмотрел на него и мягко улыбнулся, словно хотел этим его утешить и привести в сознание. Что же тогда чувствовал Минхо? Он не знал, как себя вести, но поддался звуку и смог достойно закончить выступление, даже если и не так, как планировал. Джисон смог за один раз запомнить то, как должна протекать музыка и услышав вновь ее мотив, смог воспроизвести его финал и подарить Минхо спасенную мечту танцора. Минхо пытался вернуть дыхание, но совсем забыл обо всем, когда вместе с остальными, Джисон встал со стула и присоединился с остальными аплодировать ему. Они заметили именно его танец. Именно его. И Минхо посмотрел на Джисона с таким счастливым взглядом, пока Хан без слов говорил ему: «Видите? А я говорил, что еще увидят то, насколько хорошо Вы танцуете. Вы этого достойны, господин Ли» «Спасибо тебе, Хан Джисон. Спасибо тебе, моя ромашка, за то что, что уже в который раз меня спасаешь»