Если я упаду...

Вы не поверите, но сюжет этой главы мне именно приснился. Точнее, начало. Может, мне пора сменить R на NC-17? Горячие поцелуи. Жар двух сплетенных тел. Жадные стоны. Желание быть друг с другом навеки. Стефан целовал каждый миллиметр шелковой кожи Елены, впитывая губами, вновь вспоминая запах ее кожи. Она лежала под ним, такая пылающая, родная, с ее губами, распухшими от его поцелуев. И Стефан терял голову. Долгое желание Елены, желание быть с ней, дурманило. Все это казалось сном. Иллюзией, которая растает. - Стефан... - Елена изо всех сил старалась совладать с обуревавшим желанием. - ... Послушай... Стефан поднялся поцелуями к ключице девушки. - Стефан... Стефан, не спеша, целовал шею Елены. - Стефан, - Елена обхватила ладонями лицо любимого. Тот взглянул на нее затуманенными зелеными глазами. - Я клянусь, Стефан, я точно знаю, мы будем вместе. Но сейчас... Сейчас, Стефан, ты должен очнуться. Пока не утонул в этих иллюзиях. Стефан мотнул головой. В ту же секунду все вокруг стало расплывчатым и мутным. И Стефан, и Елена одновременно открыли глаза в своих постелях. Елена задыхалась. Ей снилось это сумасшествие со Стефаном. Его горячие губы. Поцелуи. И, черт возьми, она хотела сейчас этого. Со Стефаном. Она хотела именно его. Не Деймона, который вальяжно разлегся на кровати и держал руку на бедре Елены. А Стефан, лежа в доме Беннетов на раскладной кровати, улыбался. Елена сказала то, что ему надо было знать. "Мы будем вместе..." - Что вы делаете? - Кэролайн возмущенно таращилась на Британи с Джули, которые задорно хохотали, вместо того, чтобы украшать зал к Осеннему балу. - Интересные истории в баре рассказывать будете, а здесь украшать все надо! Иначе... Кэролайн не стоило договаривать. Схватив коробки с украшениями, девушки рванулись в левый угол зала, где им и следовало все украсить. Кэролайн, поставив руки в бока, оглядывала всю сделанную работу. Зал обратился в изумительный осенний лес. Листьями был украшен потолок, с которого свисали люстры-светлячки, диджейский пульт зарос травой и клюквой. Одноклассники развешивали блестящие огромные дубовые листья. А Кэролайн, командовала всем "парадом". - Как дела? - Кэролайн подошла к Метту и Эйприл, которые клеили яркие приглашения на бал. - Все отлично, - тепло улыбнулся Метт. Он всегда улыбался. Ни смотря ни на что. - Послушай, Кэролайн... - Да? - блондинка изогнула бровь, перед этим взбив руками кудрявые светлые волосы. - А можно ли пригласить... - Донован спрятал светлый взгляд голубых глаз. - Надю? - Надю? - раздался насмешливый и до жути знакомый голос. - А как же я? Останусь без кавалера? Все трое обернулись на голос. Ребекка. - Тебя же исключили за непосещаемость из школы, - Кэролайн нахмурилась. - А вас всех оставили на второй год, - хихикнула Бекс, изогнув пухлые губы в хитрой улыбке. - Труда не составило применить внушение... Так что, кто будет моим кавалером, если не хочет Кровавого Бала? - Я не пойду на этот бал, - категорически заявила Елена, потягивая кровь из пакета. Уже полчаса Кэролайн старалась убедить старую подругу посетить Осенний Бал. - Что значит "не пойду"?! - возмущенно взвизгнула Кэролайн. - Да я два дня к нему готовилась! Ну-ка, давай, придумывай наряд и сегодня, в семь часов я жду тебя на Осеннем балу! И никакого Деймона, поняла? Для тебя уже есть кавалер!.. Если не придешь - обижусь. - и блондинка бросила трубку. Елена вздохнула. Все же, ей придется идти. И послать к черту эти цветные иллюзии, в которых она купалась со Стефаном. - Бал будет до полуночи, ровно в ноль-ноль мы уберем шторы и... Ба-ба-бам! Станцуем последний танец в лучах полнолуния, - Кэролайн, обхватив руками шею Тайлера, говорила ему планы на сегодняшний вечер. - И еще мне нужен кавалер. - Да ты что? - наиграно улыбнулся Тайлер, вглядываясь в светлые глаза любимой. - И кто же будет твоим кавалером? Кэролайн тряхнула кудрями и надула губки, как маленький ребенок. - Я думала, что это... - Буду я? - бархатистый голос, который заставил мертвое сердце Кэролайн затрепетать, как у пойманной птички. И Тайлер, и Кэролайн узнали того, кто обладал этим голосом. Позади них, заложив руки за спину, стоял улыбающийся Клаус.