И я пытаюсь приподняться Хочу в глаза ей поглядеть Взглянуть в глаза и разрыдаться И никогда не умереть, никогда не умереть судно—молчат дома
***
Мрак. Я больше ничего не чувствую, нет адской боли в голове, тело больше не немеет. Но вместе с этим я больше не ощущаю тепла, его рука больше не сжимает мою… Мне так жаль, Феликс. Господи, мне так жаль. Смерть. Я не думала, что встречу ее так рано, ещё так много нужно сделать, столько всего успеть. Но теперь это невозможно, невыполнимо. Мама. Я больше не услышу твой голос, не смогу обнять тебя, сказать, как я тебя люблю и как я тебе благодарна. Боль. Я больше не чувствую физической боли, но это не поможет мне спастись от этой необъятной пустоты внутри. Я боюсь открывать глаза, не знаю, что меня ждёт после этого. Будет ли это для меня концом? Немного разомкнув веки, первым, что я увидела, было мое собственное тело, лужа крови рядом. Медики пытались оттащить Феликса от меня, он мёртвой хваткой держался за мою руку, словно от этого зависела его жизнь. Я потянулась к нему, чтобы погладить по голове, но моя ладонь прошла насквозь. Невыносимо. Больше не иметь возможности касаться его. Я оглянулась по сторонам, люди стояли, прикрывая лица руками. От ужаса, от страха? Я не знаю. Гул сирен продолжал оглушать… Посмотрев на небо, я задумалась, почему я здесь? Это мой личный ад? Тогда я ещё не знала, что не только жизнь, но и смерть преподносит сюрпризы.***
Два дня. Прошло ровно два дня, как я покинула этот мир. Теперь я была лишь тенью, которая наблюдала за чужими жизнями. Не знаю, почему я все ещё как бы есть, и как бы нет. Я могу слышать разговоры, видеть всё, что происходит в мире, но другие этого не замечают, для них меня не существует. За эти пару дней я поняла, что мой «дух» (так я его называю) каким-то образом привязан к Феликсу. Было ли это из-за того, что он последний, кого я видела, или из-за моих чувств к нему, пока что мне неизвестно, но одно могу сказать уверенно—как бы далеко я от него не уходила, меня всегда возвращает обратно. Нестерпимо больно и приятно находиться рядом с ним. Я рада, что у меня есть возможность видеть его, знать, что он в порядке. В порядке… Феликс был совершенно не в порядке, под глазами залегли темные круги от бессонницы, он почти не выходил из комнаты и ничего не ел. Невыносимо тяжело было наблюдать за этим, знать, что являешься причиной такого состояния и не иметь сил помочь ему. Сегодня мои похороны. Я не хочу идти туда, видеть полные горечи глаза родителей. Думаю, это больно—потерять единственного ребёнка. Мне кажется, если я увижу их измученные лица, я снова умру, распавшись на миллионы частиц, и каждая из них будет испытывать сильную, ужасающую боль. Боль от потери, от невозможности сказать хоть слово, хоть одно чёртово слово, что я люблю, и всегда буду любить. Я знаю, что я плачу, но слез не чувствую, не ощущаю физической боли, зато все остальное—прекрасно воспринимается. Это как отдельная душевная пытка. Мой личный ад. Я несмело следовала за Феликсом на пути к кладбищу, шла не слишком близко и не слишком далеко. Собралось довольно много людей, половину я, естественно, не знаю. Я стояла максимально далеко от места проведения, провожать саму себя в последний путь не хотелось, ведь я здесь, моя душа ещё жива. Следующим прощался Ликс, меня притянуло ближе вслед за ним. Он говорил шёпотом, но я могла разобрать его слова. Извинения. Парень молил о прощении, стоя у гроба, одинокие слёзы катились по щекам. Он говорил долго и много, но его последние слова я запомнила на долгое время. И помню до сих пор. —Знаешь, без тебя этот мир не такой яркий. Хаа… Как же сложно говорить о чувствах, для меня это всегда было тяжело. И к чему это привело? Я признаюсь в чувствах перед гробом. Я просто неудачник, прости. Мне жаль, что я не успел сказать тебе, что я тоже, тоже люблю. Люблю твои бредовые истории, как ты смеёшься с моих нелепых шуток, как обнимаешь при встрече, как светятся твои глаза. Мне правда жаль, что ты не узнаешь, что я люблю тебя.—Его речь полностью выбила меня из колеи, осознавать, что ваши чувства взаимны, когда ты уже умерла. Жестоко. Несправедливо. Как будто в сердце воткнули нож, вдобавок покрутили им внутри и выбросили. Чем я заслужила это? Что сделала не так? Когда совершила ошибку? Эмоции захватили надо мной верх, все негодование, что было, рвалось наружу. Хочу жить. Я хочу жить! Я коротко выдохнула, легкое дуновение ветра пронеслось в сторону Феликса. Тогда я не обратила на это внимание, а надо было бы. Надо успокоиться, ничего уже не попишешь. Но ощущение потери чего-то важного давит внутри, заставляет задыхаться от несправедливости. Смерть есть смерть.