***
Рождество Лим прошло ужасно. Она сходила на могилу бабушки, помолилась, а когда вернулась домой, поняла, почему мать не выпрашивала у неё денег на алкоголь. Весь дом был полон огромным количеством неизвестных ей людей. За время запоя матери она уже успела выучить её главных собутыльников. А сейчас, помимо этих пьяных рож, появились и новые. Как бы дико это не звучало, но какой бы Лим не была трусишкой, когда дело касалось дома, она собирала всю храбрость в кулак. Проходя мимо этих людей, спокойно поднималась наверх. Живя в этом аду много лет, Хи давно спрятала все драгоценности семьи. И они хранились даже не в этом месте. Поэтому она не боялась, что кто-то попытается их обокрасть. Здесь уже давно нечего красть. В её комнату кто-то постучал, заставив Хи подпрыгнуть от неожиданности. За дверью стоял мужчина лет пятидесяти, дедушка Чхве Джунсо. Он был близким другом и соседом её бабушки. А после смерти стал приглядывать за их семьёй, зная характер дочери своей подруги. — С Рождеством, Хиёнг, — старик немного шатался, но был ещё в сознании. От него неприятно пахло, но Лим знала, что он безобидный. — Я знаю, что твоя мать наверняка ничего для тебя не купила, поэтому я принёс это. Он протянул ей коробку средних размеров. Его руки слегка дрожали, но Джунсо всё равно крепко держал её, словно там был хрусталь. — Спасибо, дедушка Чхве, — Хи немного поклонилась, выйдя к нему в коридор. — Открой-открой! Открывая коробку, Хи никак не могла ожидать, что ей подарят нечто подобное. Там лежали сладкие угощения, маленькая декоративная расписная ваза и криво сшитый свитер. С одной стороны, это мелочи, но даже от такого трепетало сердце. Любое проявление тепла и любви вызывало слёзы. — Мои внученьки, — он протёр дрожащей ладонью рот, — я попросил их сделать подарок для девушки, и эти малышки сделали всё своими руками. Старшая сшила свитер, а младшая слепила тебе вазочку. Такие они у меня молодцы… Его глаза слегка блеснули от слёз. Было понятно, что он очень дорожит своими внучками и всем, что они делают. Но Лим тронуло не это, а то, что этот дедушка подумал о ней. Рассматривая вазу и свитер, от нахлынувших чувств она обняла старика. — Спасибо большое, но мне нечего вам подарить… — Я уже старый, мне ничего не надо. Ещё раз обнявшись, они поздравили друг друга с Рождеством. Джунсо пообещал Хиёнг, что проследит за всеми незнакомцами, которых притащила её мать. Поблагодарив его, она поклонилась ещё ниже. На душе стало тепло, очень тепло. Она помнила этого дедушку, когда её бабушка ещё была жива. Поэтому из всех пьяниц, его Хиёнг не боялась и даже доверяла. Вытащив всё из коробки, она стала более внимательно оглядывать подарки. Разные шоколадки в ярких упаковках не столь сильно интересовали её, как свитер и ваза. Ваза была маленькой, туда не поместится даже роза. Такими обычно украшали дом, она как самостоятельный декор. На дне была подпись, явно сделанная ребёнком. Свитер был ей велик, швы были неровными, но Хи это не волновало, ведь сделан он с любовью. А такое приятнее в несколько раз. Телефон Лим зазвенел мелодией, на экране светилось имя Со Чанбин. — Алло? — С Рождеством, Хиёнг! — И тебя с Рождеством! — Слышу, голос у тебя весёлый, я рад. Мама сказала мне, что возле твоего дома сегодня собирается много местных пьяниц, у тебя всё хорошо? Хлопнув себя по лбу, она выглянула в окно. Действительно, несколько мужчин у ворот стояли и курили. Одно дело, когда внутри дома, но когда они вокруг дома… Выглядело со стороны это ужасно. — Ох, лучше не спрашивай. Надеюсь, они не спалят дом… — Брось ты! — было слышно, как на фоне шумели голоса, — ладно, ещё раз с Рождеством! Спишемся. — Да, конечно. И тебя с Рождеством. Приложив телефон к груди, Хиёнг чувствовала облегчение и радость, счастье. О ней помнят. Эти ощущения были по-прежнему новыми для неё. Ведь у счастья так много оттенков. Счастье влюбленности, близости, заботы. Сколько ещё ей предстоит узнать?***
В канун Нового года всё было стабильно. Пьяная мать сидела перед телевизором, а Хи держалась в стороне. Как только часы показали полночь, она отпила немного алкоголя из бокала и уже была готова подняться к себе наверх. — Эй, куда ты пошла? А посидеть с матерью не хочешь? Праздник как-никак, — скрипучим и противным голосом обратила на себя внимание женщина. Хиёнг развернулась на пятках к ней и с презрением посмотрела. Было слишком тошно от неё. — Зачем? Ты просто продолжишь пить, смотря телевизор. Зачем я тебе? — Противная дрянь, мать нужно любить и уважать! Где твоё уважение? — женщина попыталась встать, однако ноги её не слушались. — Ты противна мне, Лим Виён! Тебя даже матерью язык не поворачивается назвать. О каком уважении и любви ты говоришь? — Ах ты нахалка! Тяжелая рука поднялась над девушкой и ударила по щеке. Виён даже не пыталась рассчитать силу, поэтому Хиёнг рухнула на пол, держась за покрасневшую щеку. На улице стали греметь салюты. Женщина стояла над своей дочерью, обдумывая дальнейшие свои действия. Она так же не чувствовала к своей дочери ровным счётом ничего, как и дочь к матери. — Ты стала слишком хорошо выглядеть, — она схватила её за запястье, — видимо, у тебя появились деньги… — Тебе кажется! — прыснула Хи, стараясь отдёрнуть свою руку из мёртвой хватки. — Живо отдавай мне свои деньги, дрянь! Виён стала бить ладонью по хрупкому телу. Такие ссоры часто происходили. Именно поэтому Лим старалась незаметно для матери проникать в дом. Женщина вымогала деньги у своей дочери на регулярной основе, и единственное, на что она тратила их, — это алкоголь и сигареты. Лим пыталась отбиваться ногами, ударяя женщину. Когда ей удалось освободиться, она быстро встала и уже была готова бежать наверх, как мать схватила свою дочь за волосы и потянула на себя. — Разве дети не должны помогать своим старикам? — из её рта, мягко говоря, неприятно пахло. Женщина совсем не следила за гигиеной. Лим не знала, что ей делать. Она не хотела давать свои деньги, где-то в глубине души стараясь не подначивать алкоголизм матери. Но старая карга была слишком страшна, когда у неё была ломка или когда она была просто агрессивна. Понимая, что не справится, Лим бросила своей матери, что даст ей деньги, лишь бы та её отпустила. Этот сценарий повторялся раз за разом. Достав из кармана мелкие купюры, она бросила их женщине под ноги и поторопилась убежать наверх. Руки и ноги тряслись, запястье и голова ныли от недавних ударов. Из глаз брызнули слёзы обиды. — Почему, почему, почему, почему, — повторяла она себе под нос. Почему это случилось именно с ней? Почему бабушка умерла раньше матери? Почему чужой человек добрее к ней, чем её собственная мать? От едкой обиды у Лим случилась очередная истерика. Она била себя по голове и дергала за волосы. Услышав дверной хлопок, она поняла, что мать ушла. Но лишь на короткое время. Спустившись вниз в ванную, она умылась холодной водой. На краю раковины лежала бритва, которой Хи недавно пользовалась. Каждый раз смотря на лезвия, она старалась убрать из головы плохие мысли. Как бы трудно и тяжко не было, больше всего Лим боялась смерти. Как бы не хотелось, она не могла убить себя. Даже повредить. Наверное, страх смерти и боли — единственное, что спасало её. Вместо этого, Лим мечтала о смерти матери. Женщина и раньше увлекалась алкоголем, но пока была жива бабушка, Виëн хотя бы работала. Она зарабатывала копейку, следила за домом, внешним видом, готовила и старалась для соседей выглядеть хорошо. Для этой женщины было важнее, что о ней подумают люди, и ещё важней не опорочить имя своей матери. Но как только та умерла, ей стало на всё плевать. И с того дня и так трудная жизнь Лим превратилась в сущий кошмар.***
Утро пятого января. Лим перестала выходить на учёбу и работу. С одной работы она решила уйти, а на другой попросила мини-отпуск, сославшись на семейные обстоятельства. Отчасти это было правдой. Мать с первого числа непросыхала. Хоть Хи и ненавидела эту женщину, она следила, чтобы та не спалила дом сигаретой, не приводила кого не поподя, да и в целом в такие моменты Виён могла просто стащить из дома технику и сдать в ломбард. В очередной вечер женщина избила дочь, чтобы та дала ей денег. Ссора началась просто с ругани. Они бросали друг в друга стулья и посуду, толкались и просто кричали. Женщина не унималась и со слезами на глазах просила дать денег, но Лим не поддавалась. Тогда Виён схватила нож. Взяв дочь за волосы, она отдёрнула её назад, чтобы та упала на спину. Когда Хи увидела, что эта сумасшедшая с дрожащей рукой держит нож у своего горла прямо над её лицом, не на шутку испугалась. У Хи как обычно были мелкие купюры в кармане на такой случай. Её мать не должна знать, что у неё больше денег на самом деле. Выхватив у матери нож, она сунула ей деньги. Виён упала на колени и стала плакать, благодаря дочь. — Цирк уродов, — подумала про себя Хиёнг. Поднявшись наверх, она хотела плакать, но сил не было уже ни на что. Девушка пролила слишком много слёз за эти дни. Казалось, что она и так суха до отказа. Просматривая свои сообщения, Хи видела, как ей писала одногруппница, сообщая, что ходит слух об отчислении за неуспеваемость и неуплату нынешнего курса. Но Хиёнг было на это плевать. Она училась на профессию, которая ей была не нужна и неинтересна. Платила деньги из своего кармана, и из-за этого ей вечно не хватало на себя. Ей не нужна была учёба. Хи просматривала ТикТок, и телефон завибрировал, оповещая о звонке Чанбина. — Привет, как отметила Новый год? — Привет, лучше не спрашивай. У Лим не было сил отвечать и делать вид, что всё хорошо. — Ладно. Эм, нам дали пару выходных, мы с пацанами пойдём в караоке. Там будут ещё наши друзья, хотим отметить Новый год. Ты с нами? В этот раз Лим не будет единственной приглашённой, от этого становилось легче. Потерявшись в толпе, она сможет отвлечься на короткий миг от матери. — Если мы задержимся допоздна, можешь переночевать у меня и не ехать домой, — Чанбин знал, что Хи будет всегда искать возможности не возвращаться домой. — Ладно, но я всё же постараюсь вернуться домой… — немного подумав, стоит ли говорить Бину, она всё же решила, что не может держать в себе, — мать пьёт третьи сутки, боюсь её одну надолго оставлять. — Оу, тогда настаивать не буду. Если что, ждем в пять вечера, куда приезжать скину смской. — Хорошо, до встречи. Отбросив телефон, Лим взглянула на своё отражение в тёмном экране. Как бы не было плохо, о себе забывать нельзя. Мать скорее всего к этому времени уже будет спать, поэтому страшного ничего не должно произойти.***
Подходя к входу, Лим увидела издалека Джисона и Минхо, которые стояли у входа. Рядом с ним было пару парней, которые курили сигареты. Заметив девушку, Джисон радостно подбежал к ней и обнял, приветствуя. Бегло оценив состояние парня, она подумала, что тот уже немного пьян. — О, малышка Хи! Я так рад, что ты пришла, — он крепко обнимал, слегка сдавливая грудь Лим. — Привет-привет, — она хлопала по спине, чтобы тот отпустил. — Смотрю, ты уже навеселе… — Я-то? Не-ет! У меня просто хорошее настроение. Стоящие рядом парни рассмеялись, стряхивая пепел. Джисон познакомил Лим с их друзьями. Ей казалось, что она могла видеть их на вечеринке у Ликса, вроде один из этих парней попросил приготовить брауни с сюрпризом. Эти двое оценивающе осматривали девушку, немного поклонившись. На этот раз они нормально познакомились. Спустившись вниз, Лим сразу приметила, что в компании появились две девушки, которых раньше она не видела. Бан Чан встал, чтобы поприветствовать, а также представить новые лица. — Это Сон Нари, — девушка уверенно кивнула головой, — она работает с нами, наш стилист в компании. А это Джун, просто Джун, общая подруга. Хиёнг впервые увидела девушек в компании парней. Первая выглядела слишком роскошно. Дорогая одежда, украшения и общий внешний вид. Всё говорило о её большом достатке. И сидела она в такой позе, будто всё, что вокруг неё, принадлежит ей. Вторая девушка была совсем другой. Хи сразу приметила, что у неё нестандартная азиатская внешность. В отличие от первой, она выглядела попроще и в целом от неё веяло дружелюбием. — Приятно познакомиться! — Джун не стесняясь подошла к Хи и пожала руку. — М-мне тоже, — Хиёнг старалась не выдавать своего смущения и выглядеть как минимум поувереннее. В целом атмосфера была весёлой, праздничной. Все вокруг выпивали, пели и плясали. Лим как всегда была в стороне, наблюдая за всеми из угла. Больше всего её внимание приковывали новые девушки. Сон Нари то и дело сидела возле Бан Чана. Они, не отрываясь друг от друга, постоянно разговаривали. Хи даже показалось, что они были слишком близко и, возможно, вообще держались за руки. А вот Джун на месте не сидела. Она то и дело пела песни, плясала и была у всех на виду. Лим даже подметила, что больше всех она общается с Феликсом и Хёнджином. Хотя с Хваном как-то побольше и более интимнее. Парень обнимал её за талию и всё время что-то шептал на ухо. В какой-то момент Сынмин и Чонин решили петь дуэтом. Все тут же замолчали и стали с наслаждением слушать своих друзей. Что-то внутри Лим защемило, парни выбрали слишком сентиментальную песню. Слеза сама скатилась по щеке. — Какой же восхитительный у них голос, — прошептала она. — Точно… Совсем не ожидая, что рядом кто-то есть, Лим подпрыгнула от испуга. Рядом сидел Минхо, спокойно отпивая из стакана и слушая своих мемберов. Хи старалась выбросить из головы те воспоминания, которые Хо оставил в прошлую их встречу. Лёгкое чувство неловкости и тревоги охватило девушку, поэтому она не отрываясь смотрела на парня, ожидая от него, что он что-то выбросит. — Я, конечно, безумно красив, но хватит на меня так пялиться, — он зачесал пальцами волосы назад, но чёлка все равно упала ему на глаза. От невыносимого чувства неловкости Лим хотела поскорее уйти от Минхо. Тот лишь проводил её взглядом. Идя до выхода, Хи хотела немного тишины и прохлады. На улице стоял Хёнджин в одиночестве. Он что-то писал в своём телефоне. Заметив Лим, немного шатаясь, подошёл к ней и обнял. — Маленького гнома сегодня не слышно, не видно, — взяв двумя пальчиками за её подбородок, поднял её голову так, чтобы она смотрела на него. — Затерялась в толпе, — она отдернула голову и попыталась отстранился, но хватка Хвана была сильнее, и ей пришлось стоять в его объятиях, — почему ты стоишь тут один? — Там слишком жарко и не ловит связь. Вышел написать в Баббл… Ещё немного так постояв, парень отпустил Лим. Вновь уткнулся в телефон. Хи смотрела на тёмное небо, думая о матери, надеясь, что та сейчас крепко спит. Когда Хван закончил писать, он убрал телефон и опять подошёл к Лим. — Хочешь подарок от Хван Хёнджина? — он растянул губы в улыбку и немного наклонился, чтобы смотреть ей в глаза. — Подарок? С какой стати? — брови Лим поднялись в удивлении. Она не боялась его, но становилось как-то не по себе. — Все девочки мечтают обо мне. Прикоснуться ко мне, увидеть меня, переспать со мной, — он провёл ладонью от своей шеи к ширинке, телом делая волну. — А я тут при чём? — ситуация становилась неловкой, Лим не понимала, что происходит, и стала пятиться назад. Хван самодовольно улыбнулся и стал идти на Хиёнг. Он облокотил руку о стену, к которой она прижалась спиной. Они смотрели друг другу в глаза. Лим старалась разгадать ребус, который Хван пытался ей передать. Неужели он намекает на секс? Неужели он настолько пьян, что предлагает ей это? — Хочешь кусочек меня? — он почти прошептал это, ближе склоняясь к её лицу. — Чего-о? — от такого бреда девушка не выдержала и пихнула парня в грудь, выбравшись из плена. Понимая, что парень не в себе, она приняла быстрое решение валить оттуда обратно ко всем. Развернувшись, Хи уже направилась к выходу, как оттуда вышла Джун. Они столкнулись и рассмеялись с этого. Джун бросила взгляд на Хвана, который немного хмуро смотрел на них. — Эй, шпала, тебя уже все заждались. Что ты стоишь? — она смело подошла к нему и взяла за руку, а потом взяла за руку и Лим, — пойдёмте уже! Когда Хи спустилась ко всем, к ней подошёл Сынмин и вручил шот. Она хотела спросить о содержимом, но он подтолкнул шот к её рту, чтобы та поскорее выпила. Это был алкоголь. Он слегка обжог горло, но пить можно было. Взяв её за руку, повёл в толпу к ребятам и стал танцевать вокруг Хиёнг. Немного скованно она стояла и смотрела вокруг, пока все танцевали. Сынмин пытался её расслабить, взяв за руки, он начал мотать ими из стороны в сторону. В их круг ворвался Чонин, который во всю уже отплясывал. Подняв ладони перед собой на уровне лица Лим делал ими волны, а после запустил руки ей на шею и притянул к себе. Двигая своим телом, он делился своей энергией, и Хиёнг уже не могла сопротивляться. Её тело тоже стало двигаться в такт Чонина. — Нуна смогла расслабиться? — прямо в ухо Хи сказал Айен. — Нуна? Взяв Хи за руку, он отстранил её от себя, а потом резким движением вернул обратно. От резких поворотов голова Лим закружилась и она стала терять равновесие. Но всё было спланировано, так как она приземлилась прямо на руку макнэ. Лисьи глаза смотрели на неё довольной улыбкой. Парень поднял её на ноги и продолжил просто рядом танцевать. Скованность Хи улетучилась, и она задвигалась под музыку. Оставшийся вечер прошёл без происшествий. В восемь часов Лим оповестила всех, что ей пора ехать. Многие просили её остаться, но Чанбин знал, почему она уходит, поэтому осадил ребят и вызвался проводить. Уже на выходе их догнал Хёнджин. Он был по-прежнему пьян, поэтому Лим скрылась за спиной у Бина. — Хиёнг, ты меня неправильно тогда поняла… Я хотел тебе подарить свои серьги, — он вытащил из ушей украшения и сложил в её ладонь, — хотел просто сделать милый презент. — Да уж, сложно было понять, что ты хотел подарить именно серьги, — немного недовольно она приняла подарок. Хёнджин смутился, но всё, что он смог сделать, это пожать плечами и обнять девушку. Пьяный Хёнджин — горе в семье. Они ещё раз обнялись на прощание. По пути до вокзала Хиёнг открылась Бину. Она чувствовала, что может доверять ему и ей хотелось с ним поделиться всем накопившимся за последние дни. Рассказала ему обо всём происходящем: о матери, о её угрозах и насилии. Хи не смогла сдержать слёзы перед Чанбином. Тот лишь с сочувствием успокаивал её, обнимая за плечи. — Если что-то случится, обязательно мне звони, хорошо? — Чанбин, я не люблю, когда мне помогают. Ты не должен этого делать… Парень положил палец себе на губы, призывая девушку замолчать. Лим обессилено опустила плечи и положила голову тому на грудь. — Мне плевать, хочешь ты этого или нет, я не могу просто смотреть на то, как тебе плохо. Если она в какой-то момент действительно зарежет тебя или себя… Хи неуверенно кивнула. Пусть думает, что сможет ей помочь. Она всё равно не послушается его и не будет просить о таком. Её электричка подъехала. Чанбин проводил взглядом Лим, махая ей рукой. На душе после её откровения было мерзко. Когда смотришь на неё, не знаешь, что она переживает. Но когда узнаёшь подробности, внутри вспыхивает ненависть к несправедливости жизни. Дома была тишина. Мать храпела, лежа на диване, и Лим спокойно выдохнула. Подойдя к ней, она убрала бутылки в сторону и выключила телевизор. Оказавшись в своей комнате, Хи решила повнимательнее рассмотреть подаренные Хваном серьги. Сама девушка не носила украшения. Она понимала, что в очередной ссоре с матерью они могут стать для неё травмоопасными. Но серьги Хвана были настолько симпатичными, что ей хотелось их надеть как можно быстрее. — Красивые… Наверняка дорогие, нужно спрятать. У Хи всегда был план Б. В шкафу спрятан большой чемодан, где хранились самые для неё важные вещи. Техника, одежда, подарки, деньги и прочее. Этот чемодан был её подушкой безопасности на случай, если однажды ей придётся бежать из дома. Ну и она просто прятала свои важные для неё вещи тут. Туда же она решила и убрать подаренные серьги. Рухнув на кровать, она прокручивала в голове вечер. Странные действия со стороны Хёнджина, танцы с макнэ, разговор с Чанбином. Общение с парнями она стала воспринимать несколько иначе. Поначалу ей казалось всё чуждо, она была лишней, А сейчас быть среди них для неё было так естественно. Как будто они все и вправду друзья. Из мыслей её вырвал телефон. Ли Феликс Ты так быстро ушла сегодня ㅜㅜ Что-то случилось?Вы Нет, всё в порядке. Просто нужно было успеть на электричку.
Ли Феликс Жаль. Надеюсь, скоро увидимся! (´･ᴗ･ `)***
Никто не мог предположить, что утро следующего дня начнётся так, как началось. Лим уже успела проснуться, но ещё не торопилась вставать. Она скроллила ленту в телефоне, пытаясь прийти в себя. Как вдруг в нос ударил едкий запах. Пытаясь принюхаться, она поняла, что пахнет гарью. Тут же соскочив, она молилась, чтобы мать просто что-то забыла на плите. Но к сожалению, самый главный страх случился. Когда Лим открыла дверь, оттуда валил дым, и она быстро спустилась на середину лестницы в надежде остановить пожар, языки пламени показали себя. Первый этаж уже успел съесть огонь, и от страха Хи побежала в свою комнату. Она достала оттуда заранее заготовленный чемодан. Быстро скинув туда свои документы, девушка схватила еще одну сумку, и подбежала к окну. Выбросив всё из окна, она стала в панике думать как быть самой. Тем временем на улице уже собрались люди и вызвали пожарных. Увидев Хиëнг, они хотели ей помочь, но боялись подойти ближе к дому. Чувствуя под ногами жар, Лим взяла себя в руки. Перелезла через окно, по черепицам подошла к дереву и прыгнула на него. Но из-за собственной слабости не смогла удержаться и упала. Удар пришёл на плечо, оно сразу заныло от боли. Тут-то люди и побеждали. Схватили её, сумки и оттащили от дома. Хиёнг смотрела на свой дом, который быстро охватывал огонь. Она знала, что рано или поздно этим всё закончилось бы. В голове было пусто, она не успела ещё проснуться и ей казалось, что, возможно, она ещё спит. Но нет, звук сирен гудел всё громче и громче, приводя её в сознание. Когда огонь потушили, пожарные позвали сотрудников скорой. Через пару мгновений на носилках вынесли тело, покрытое простыней. Хи сразу всё поняла, и внутри что-то ёкнуло. Не то радость, не то горе. Дедушка Джунсо подошёл к Хи, положил руку на плечо и предложил пойти к нему. С того дня Лим ночевала у дедушки Джунсо. По началу, пока экспертиза не знала причину пожара, Лим подозревали в поджоге. Так как её выход из дома с сумками выглядел слишком подозрительно. Но после того, как стало известно, что причиной возгорания стала сигарета, её отпустили. Передать, что чувствовала в те дни Хи, невозможно. Она сама толком не понимала. На похоронах матери ей было обидно в первую очередь за себя. Что эта женщина оставила её ни с чем из-за собственного эгоизма и глупости. У Лим не было денег застраховать дом. В это же время она чувствовала радость и облегчение. С этим домом сгорела её старая и ужасная жизнь. Теперь она свободна во всех смыслах и отношениях. Бывало, её пробирало на слезы, а бывало, на смех. Со всех работ она уволилась, а с университета сама забрала документы, прежде чем её официально отчислили. В планах у Лим было найти работу поближе к дому дедушки и поступить на швею, как она того хотела в юные годы.***
Лим уже привыкла жить у дедушки Джунсо. Работу она не нашла, но в целом ей ещё хватало денег. Она помогала по дому, готовила и сидела с его внучками, когда те приезжали. В целом всё шло гладко, хотя иногда накрывали мысли, когда она проходила мимо своего старого дома. Второй этаж сгорел не весь, и часть её комнаты и спальни матери уцелело. Что из вещей сохранилось, ей передали. Также она успела продать участок. Дом снесут и голую землю уже продадут. Деньги и всё, что уцелело, она сохранила в банковской ячейке. Привычка прятать всё ценное от матери была ещё со времён, когда была жива бабушка. Лим гордилась собой. Документы на дом, на себя, деньги, золото и многое другое она сохранила и сберегла от матери. Лим вышла из воды сухой и единственное, что она потеряла от пожара, это дом, в котором выросла. Но учитывая, сколько боли она в нём перенесла, ей было даже лучше. В один из дней после ужина Лим мыла посуду, как её телефон прозвенел от уведомления. Со Чанбин Привет, давно не списывались.Вы Привет.
Со Чанбин Я был у родителей, мне сказали, что недавно сгорел чей-то дом. Когда я узнал, что это был твой… Почему ты мне не написала?Вы Мне было не до этого.
Лим отвечала сухо. Она не хотела, чтобы за неё беспокоились зря, ведь этот пожар для неё был только в выгодном ключе. Да и если быть до конца честной, Лим видела, как заняты парни и не хотела их трогать. Через пару минут её телефон вновь зазвенел, но уже от звонка. — Лим, где ты сейчас живёшь? — голос Чанбина был обеспокоенным, нервным. — У друга семьи. Не беспокойся, со мной всё хорошо… — Собирай вещи, я забираю тебя к себе, — он говорил это в таком приказном тоне, что Лим опешила. — Ч-что? Я… Мне не нужна помощь. — Я хочу помочь тебе. От меня тебе ближе будет ездить на работу и в универ. — Я не учусь и не работаю, Чанбин, спасибо, но не нужно… Парень молчал в трубку. Он понимал, что навязывает свою помощь, которую Лим не любит. Попрощавшись и не дождавшись ответа, сбросил трубку. Дедушка Джунсо, что смотрел телевизор, выключил звук и повернулся к Лим. — Этот молодой человек хочет забрать тебя к себе? — Лим вяло кивнула, скрестив руки на груди, — а почему отказалась? Не нужно тебе со стариком сидеть. Покроешься пылью, как я. — Дедушка, я хочу помогать тебе по дому, мне комфортно и тут. — Что за ерунда?! Звони этому юноше и скажи, чтобы забрал тебя! Хочешь помогать мне, приезжай навестить. Этого будет достаточно. Устало вздохнув, Хи размышляла, стоила ли игра свеч. С одной стороны, она ненавидела непрошеную помощь в любом её проявлении. С другой стороны, уехать в город, подальше отсюда тоже перспектива хорошая. Но она всё равно не хотела жить с Со. Немного подумав, Хи решила пожить у него до момента, пока не приобретёт себе жильё. Написав ему адрес, она пошла собирать вещи. Был уже поздний вечер, когда Со приехал за ней. На крыльце Хи попрощалась с дедушкой и направилась к машине. Встреча была нетёплой, Лим сопротивлялась своим чувствам. Так как всё равно злилась, что принимает помощь. И злилась в первую очередь на себя. Когда они сели в машину, Хи молчала и смотрела в окно, стараясь успокоиться. Но злость внутри, как волны, только набирала оборот. Девушка теребила пальцы, дергала коленкой. Не могла принять факт того, что ей помогли. — Бин, я не люблю, когда мне помогают… Завтра я начну искать квартиру и съеду. — Найди сначала работу, заработай на месяц вперёд и съезжай. Я не собирался тебя вечно держать у себя. — Зачем тебе вообще нужно было, чтобы я жила у тебя? Зачем ты предлагаешь мне эту помощь? Ты всё время в разъездах, в работе, зачем я тебе там? Зачем ты вообще меня всё ещё вспоминаешь? — у Хиёнг началась истерика. Нестабильное эмоциональное состояние последних дней давало о себе знать. Причины для конфликта нет, но она его решила начать из-за неспособности совладать со своими эмоциями. — Ты не хочешь, чтобы я вспоминал тебя? Помогаю, потому что хочу. На этом точка, — не отвлекаясь от дороги, Бин начинал раздражаться. Поглядывая периодически на Хи, хотелось остановиться и привести её в чувства. Но времени было мало. — Нет, не точка. Я понимаю, раз позвать на встречу, два, три… Допустим. Но звать к себе жить? Этого я не понимаю. Мы с тобой не лучшие друзья, не родственики и не парочка. Я не понимаю твоих мотивов. Нужна горничная? — Что за чушь?! Я же сказал, помогаю, потому что хочу. Успокойся, ради бога! Если ты так этого не хотела, зачем перезвонила? Я ведь не заставлял, — парень уже сам переходил на крик. День был и так нервным, а тут Хиёнг со своей истерикой. Лим резко замолчала. Бин был прав, он не настаивал. Но внутри неё было много вопросов и ей нужны были на них ответы. Ей стало стыдно за своё поведение. — Не заставлял, дедушка настоял, чтобы я поехала в город. Просто я хочу знать причину, почему ты помогаешь мне, — надув губы, пробубнила она куда-то в сторону. — Разве я не дал тебе уже ответ? Чанбин понял, что ему, как и Хи, нужно выдохнуть. Он остановил машину на обочине, вышел из неё и открыл дверь Лим. Та сидела надутая и угрюмо на него смотрела. Хиёнг разозлилась ещё больше, чем он. Ответ «я хочу» её не устраивал. — Выходи! — на повышенных тонах, он указал на выход, держа её дверь открытой. Немного испугавшись, она не понимала, что будет дальше. — Я тебя не оставлю тут, просто давай подышим воздухом. Отстегнув ремень безопасности, она вышла из машины. Тело одул прохладный ветер, а со стороны трассы шумели машины. Чанбин подал ей руку, и как только та вложила свою, он обнял её. — Не загоняйся, пожалуйста. Я всё прекрасно понимаю. У тебя стресс, нервы, но, пожалуйста… — он гладил её по волосам и немного раскачивал тело, будто в медленном танце, — давай на сегодня оставим эту тему. Я помогаю тебе, потому что не хочу оставлять одну. Ясно? Лим вяло кивнула и, наконец, сдалась, обняв Чанбина крепко. Они ещё немного так постояли. Когда стало совсем холодно, вернулись в машину и спокойно, в тишине доехали до дома. В подземном паркинге у обоих не было сил ни на что. Лим вяло тащила свою сумку до лифта, пока Чанбин закрывал машину. Уставший Бин смотрел ей в спину. По всей парковке звенел шум от колёсиков её сумки. Лим шла не оглядываясь, она уже почти спала. Колёсико сумки застряло в решётке. Устало вздохнув, она дёрнула сумку от психа, чем сломала колесо. И с этим треском нервы Лим лопнули. Из глаз потекли слезы. Она присела на корточки и захныкала. Что-то внутри так же сломалось, как это проклятое колесо. Возможно, при дедушке она не хотела показывать эмоций, а может, это была запоздалая реакция. Бин подошёл к ней и присел рядом. — Хи, давай я помогу, — вытирая её слёзы, он мягко взял ручки от сумок и её под локоть. — Я не верю тебе. Должен быть какой-то подвох во всём! — Хи, пожалуйста, — у него уже не было сил продолжать этот разговор, но он продолжал терпеть, — даже если я помогаю по какой-то конкретной причине, почему для тебя это так важно? Отвечать она не хотела. Она чувствовала, что всё не просто так. Но раз Со молчал и не говорил истинный мотив, то и она не хотела говорить. Про себя лишь думала, что помогать ей нужно было в школе, а не сейчас. Неожиданная обида на него вырвалась из тени её подсознания. И ей пришла безумная мысль в голову. — Пошли домой. Время позднее уже. Чанбин поднялся на ноги. Взяв сумки, лёгким движением поднял их, и они пошли к лифту дома. В лифте они молчали. Чанбин хотел просто спать, в голове была пустота. А Хиёнг сверлила себя негативными и непонятными мыслями. — Как же я устал, — заходя домой, зевнул Со, — ты спишь на кровати, я на диване. — Нет! — схватив его за руку, возразила Лим, — не нужно, пожалуйста, я хочу спать на диване. Он большой и удобный, меня всё устраивает, правда! — Ладно, — он даже не хотел с ней спорить. На сегодня хватит. Ночью Лим не могла уснуть. Она просто лежала на диване, смотрела в потолок и не до конца понимала, как её жизнь так круто изменилась. Вот она живёт серой и заурядной жизнью, бум, и она проводит время со своим старым одноклассником и по совместительству айдолом. Лим воспринимала это как второй шанс, как возможность начать всё с нуля. Заниматься тем, чем она всегда хотела. Выглядеть так, как всегда хотела. Перебирая кончики прядей между пальцами, первое, что ей пришло на ум, — новая стрижка. Она всегда мечтала о коротких волосах, но мать не давала ей этого сделать. У неё теперь есть возможность даже покрасить их в любой цвет. Даже вопрос денег теперь не выглядел так удручающе. Ни от кого прятать не надо, никто отбирать не будет. С продажи участка денег хватит на свою маленькую квартирку. Всё звучало слишком хорошо. Настолько хорошо, что Лим не до конца принимала этот факт, думая, что скоро появится нечто, что точно испортит всю эту идиллию. При этом её мучала совесть за своё поведение. Терзали мысли от осознания обиды на Чанбина. Она терзалась в сомнениях, как долго быть здесь. Как вести себя дальше. Она вспомнила Феликса. Как ей было хорошо с ним, как уютно и спокойно. Как же ей хочется прямо сейчас к нему в объятия. Она устала от всего. Голова гудела от этих мыслей, не давая уснуть. В квартире было тихо, только храп парня из его спальни доносился до Хи. Что будет дальше? Как ей правильно поступить? Время покажет, а теперь пора спать.