***
Район в котором жил Ким Сынмин был элитным до безобразия. Казалось, что даже рабочая сила ухаживающая за чистотой улиц и зеленью вокруг имел достаток больше чем сама Лим Хиёнг. От количества спорткаров, что проезжали мимо, кружилась голова. А люди, что гуляли здесь, выглядели один краше и дороже другого. От высоты небоскрёба, в котором жил Мин, можно было сломать шею. Его квартира была на двадцать втором этаже, и подъём на лифте казался бесконечным. Особенно раздражала противная мелодия, что играла внутри. С Хиёнг в лифте стояли две красотки в брендовой одежде. Они не обращали на неё никакого внимания, видимо принимая самозванку за свою. Это добавляло уверенности, потому что Хи понимала, мало выглядеть дорого, нужно и вести себя подобающе. Держала осанку ровно и гордо смотрела перед собой на табло с меняющимися цифрами. Дверь лифта наконец-то открылась, выпуская Хи из этой ужасной ловушки. Если бы Ким Сынмин жил не на двадцать втором этаже, обратно она спускалась бы на лестнице. Но увы, она на каблуках, а это лишает её манёвренности. На этаже было всего две квартиры. Ещё не успев подойти к нужной, дверь открылась и оттуда вышла пожилая дама: — До свидания господин Ким! — махая ему ручкой, женщина заметила Хиёнг и слегка поклонилась ей, спеша к лифту. Сынмин как чувствовал, что Хиёнг должна была уже подойти. Иначе не пошёл бы провожать свою домработницу, словно ему вообще есть до неё какое-то дело. Они встретились взглядом, и он рукой пригласил её войти. Когда она проходила мимо него, Ким успел оценить взглядом её и даже духи, которые ранее от неё не чувствовал. А Хиёнг уже и успела забыть какой противный и липкий взгляд у Сынмина. Спиной буквально прочувствовала, как его глаза прошлись от её плеч до щиколоток. Внутри всю передёрнуло, но она постаралась сохранить лицо. — Тебе отлично идёт это платье, — опережая её, он промурчал почти над её ухом, заставив бедную Хи отдёрнуться от неожиданности, — особенно с новой причёской. — И тебе добрый день, — заметив своё отражение, постаралась незаметно взглянуть на себя, проверяя, действительно ли всё в порядке, — спасибо за платье, хотя выбор показался мне слишком обычным. — Я бы назвал это классическим нарядом. Не зная твоих вкусов, я был уверен, что подобное платье должно подойти. Не знаю ни одну девушку, которой не шло классическое чёрное платье. Ехидно улыбаясь, он подал ей руку, как бы приглашая идти за ним. Хиёнг на секунду задумалась, стоит ли ей брать его за руку. Но Ким всё выжидающе смотрел, ожидая, и она всё же сдалась. Не давая ей возможности рассмотреть первый этаж, сразу повёл на второй. Чем выше она поднималась, тем больше открывалось её взору. Спальня в молочных оттенках, огромная кровать нестандартной круглой формы. Приоткрытая дверь из которой выглядывали шкафы и полки гардеробной, напротив кровати аквариум с рыбами, а на стенах небольшое количество фотографий. — У тебя такая просторная и светлая спальня, — не скрывая своего восхищения, Хиёнг спешно отпустила руку Сынмина и подошла к фотографиям, разглядывая кто там изображён, — о, какие милые фотки! Это ты, когда был трейни? О! А это кто? — Это мой товарищ, который так и не смог стать айдолом, — подойдя к ней со спины, внимательно посмотрел на свою фотографию давних лет, — сейчас живёт себе спокойно. Недавно вернулся с армии, наверное будет поступать в университет. Будет жить размеренной и обычной жизнью. — Завидуешь ему? — Хи почувствовала как от тела Мина исходило тепло. Он стоял достаточно близко к ней, что она побоялась повернуться к нему. Вместо этого она шагнула в сторону и обошла его. — Нет, у каждого свой путь. Я за него только рад. Он говорил это холодно, равнодушно. Разглядывая себя юного с давним товарищем, краем глаза заметил, как Лим уже отошла от фотографий в сторону лоджии, куда он и собирался её привести. Опережая её, раскрыл панорамные окна от штор, презентуя Хиёнг виды. С широко раскрытыми глазами, она подлетела к окнам. Казалось, что весь Сеул уместится на её ладони. Люди и машины внизу были крошечными, а пейзаж в горизонте расплывался, словно в игре не прогрузились текстуры. Так высоко она ещё никогда не поднималась, и ей было сложно оторвать глаз от всей этой красоты. За спиной раздался тихий хлопок, привлекая к себе внимание. У небольшого столика, рядом с белым диваном Сынмин открыл бутылку вина и уже разливал по бокалам. — Так высоко я ещё никогда не поднималась… — Я знал, что тебе понравится, — Мин тихо подошёл сзади, прикоснувшись к ней локтем обращая на себя внимание, и подавая бокал вина. Пока Хиёнг была увлечена рассмотрел её вблизи. Волосы, что отливали фиолетовым на солнце. Плечи, что были подняты то ли от напряжения, то ли от восторга. Она почти не моргала, следя за всем, что происходило за окном. Для него всё это было уже обыденностью и он не видел ничего в этих видах красивого, — я люблю с утра здесь делать зарядку, а вечером отдыхать за чтением книг. — Не буду скрывать, что завидую тебе. Будь у меня такой вид из комнаты, я никогда не выходила бы из неё, — поднося хрустальный бокал к носу, понюхала исходящий аромат от напитка, — решил меня сначала споить, а потом трахнуть? — Кхм, почему ты такого плохого мнения обо мне? — поперхнувшись с её прямолинейности, он сделал глоток первым, наконец поймав её взгляд, — что за ерунда? Я похож на человека, который спаивает девушек, а потом пользуется ими? Сынмин был излишне расслаблен. Вальяжно сев на свой любимый диван, сложил нога на ногу, бултыхая вино в бокале смотря, как жидкость ударяется о хрусталь. Хиёнг чувствовала себя неуютно, но пыталась скрыть это. Вернув взгляд на горизонт обратила внимание, что солнце скоро начнёт прятаться, и должно быть, вид будет красивым. Ни в коем случае это нельзя будет пропустить. Переводя взгляд вниз, в голове промелькнула мысль: а как долго отсюда лететь до асфальта? Пять минут? Десять? Почему каждый раз, когда человек оказывается так высоко, первое о чём он думает, как поскорее спуститься вниз? Дурные инстинкты… Сынмин выжидающе наблюдал за ней, смотря, как внутри неё борются черти. Как её одолевают сомнения, как она прощается с чем-то привычным для неё. Привычным взглядом на жизнь, который плотно въелся в черепную коробку. Она зашла в клетку к тигру, зная, что прежней отсюда уже не выйдет. Ким может и не хотел, чтобы она так мучалась, но в конечном итоге он не заставлял её приходить. Даже если их встреча не закончится так, как он этого хотел, им будет полезно просто подружиться. Он прекрасно понимал, что она успела глубоко пустить корни в их компанию и явно не скоро покинет её. — Не могу смириться с мыслью, что я опустилась до того, что допускаю мысль о заработке с помощью секса, — сжимая плотно губы, она опустилась рядом с ним, крепко держа ножку бокала, гипнотизируя его содержимое. — Если мы переспим, это будет успех. Если только поговорим и найдём понимание, это будет величайший успех! — он пододвинулся к ней ближе, стараясь слегка коснуться свое ногой её, — я не вижу ничего необычного в том, что могу платить за секс кому-либо. Мы не в девятнадцатом веке всё-таки. Секс-индустрия настолько развита, что люди смотрят на секс уже совсем иначе. — Я в этом не уверенна… Наше общество всё ещё порицает распутное поведение девушек. Конечно, есть те кто смотрят на это легче, но я не такая, — решаясь на разговор, Хи сделала первый большой глоток, — ну ладно когда у тебя просто большой опыт, но секс за деньги? Даже если кто-то намеренно выбрал такой путь, я ведь не такая! — Но ты же пришла сюда. Значит всё-таки допускаешь мысль, что «такая». Или ты пришла сюда, чтобы сказать мне какой я мерзавец? Хороший вопрос, зачем она сюда пришла? Она ведь думала о нём, вспоминала. Её притягивала мысль лёгких денег, но тогда она не думала об этом серьёзно. Что же заставило её прийти сюда? Нет, она не планировала ему отдаться в первую же встречу. Поговорить, просто поговорить. А может она уже давно всё решила, но скрывает это от себя? Может быть она просто ломается? Или ломает себя? Но зачем? Ради чего? Ведь свет клином на Сынмине не сошёлся? Если ей нужны были лёгкие деньги и секс, она могла просто прийти к Чанбину и сказать одно простое слово: люблю. Но она не может врать ни себе, ни ему. Вся эта ситуация абсурдна до безобразия, хотелось уйти, сбежать. Но вместо это она делала большие глотки вина, надеясь, что всё решится как-то само. — Я пришла сюда, потому что в последнее время легко соглашаюсь на безумные идеи, — стараясь делать вид, что она не волнуется, расправила плечи и расслабилась на спинке дивана, — и не факт, что после нашей беседы я поменяю своё мнение. Ни о сексе, ни о тебе. — Неужели я настолько противен тебе? — вздёрнув брови, Мин украл с блюдца кусочек мягкого сыра. Поднеся к её лицу шпажку, заставил обратить на себя внимание. И как только она подняла глаза, он закинул сыр к себе в рот. — Пока что не противен, — впервые за вечер она разрешила себе его рассмотреть. Его костюм отлично подходил её платью, был таким же классическим. Белая рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами, открывая обзор на шею и прямые чёрные брюки. Их глаза встретились, смутив Хиёнг, отчего она быстро увела взгляд, — давай представим, что я согласилась. Тебя не смущает, что я сплю с кем-то другим за бесплатно, а тебе придётся платить мне за это деньги? Ну это же абсурд! — Спишь с кем-то другим… — он повторил за ней и в голове всплыла мысль, что давно сидела в его голове, и чтобы её не упустить, ляпнул не подумав: — Ты спишь с Чанбином? Хиёнг долго жила у Чанбина. Не сразу, но всё же многие понимали, что между ними что-то есть. Когда Сынмин предложил Хи свою идею, тогда ещё никто об этом не задумывался. Ну живёт и живёт, скоро съедет. Но когда всё затянулось, то ему пришлось попрощаться со своим желанием трахнуть эту несчастную анорексичку. Ведь он не дурак, чтобы спать с девушкой своего друга. Однако новоселье Лим стало для Кима показательным. Он наблюдал за всеми. Кто как на неё смотрит, что говорит. Как и на кого смотрела она. И Сынмину не показалось, поведение мемберов в её сторону изменилось с того времени, как она появилась в их жизни. Может, не он один подумал о том, как классно было бы воспользоваться такой простушкой? Пытаясь незаметно вынюхать у каждого, кто что думал о ней, в итоге дельного ничего не получил. Чанбин молчал как рыба и даже был раздражён, когда тема касалась Хиёнг. Тогда Мин подумал, что может они расстались. В любом случае, прямо сейчас он почувствовал, что если надавит на неё, то получит нужные ему ответы. — Нет! Я не спала с Чанбином! — неумение врать опять подставило Хиёнг. Она захлопала ресницами, раздула ноздри ощущая, как злость поднимается по пищеводу, — у меня по твоему кроме Вас других парней нет? — Спала? Нас? — не скрывая озорства, наигранно удивлялся, раскрывая рот и держась за сердце. Если бы она сказала это спокойно, ему не за что было бы зацепиться. Но неподдельные эмоции и были ответом на интересующий его вопрос. Он так думал и он был прав, — кого же ещё очаровала наша Рапунцель? — Ра-рапунцель? — она как могла, пыталась делать, что ей всё равно. Но допивая первый бокал, лицо предательски было красным как само вино, — что за ересь? Моя жизнь не крутится вокруг вас! — Не-ет, что ты! Конечно не крутится, но ты только послушай! — он встал с дивана перед ней, словно вышел на сцену как актер театра, — бедная принцесса Рапунцель сидела в своей высокой башне, где её охранял страшно пьяный дракон! — Ким активно жестикулировал руками, изображая то о чём рассказывал, — как вдруг, на горизонте появился сэр рыцарь Со Чанбин и спас несчастную! Его интонация становилась всё красочнее, словно он всю жизнь работал диктором детских сказок. Обходя её со спины, сжал до боли плечи и тихо, полушёпотом продолжил рассказ: — Сэр Чанбин привёз спасённую принцессу в свой роскошный замок! Он познакомил её со своими верными друзьями. Шло время, всё наладилось, вот она новая жизнь! Неожиданно Рапунцель сближается с гномами. Принимая волевое решение, принцесса обстригает свои длинные, роскошные волосы и превращается в Белоснежку и семь гномов — его губы были предательски близко к её уху, он ещё тише стал рассказывать, буквально щекоча её своим дыханием, — ты читала оригинальную сказку? Там все гномы переебал… — Прекрати! — скинув его руки со своих плеч, ладонями закрыла уши. Сынмин залился в истеричном смехе со своей дурацкой шутки, которую Хиёнг явно не оценила. Подавленная от раскрытия своей тайны и преданная своим поганым языком, закрылась, прижав торс и голову к коленям, — ни с кем я не спала… — Поздно так говорить, ты уже раскололась, — подливая ещё вина себе и ей, он подсел к ней ближе и приобнял по-дружески за плечи, — слушай, я не осуждаю с кем бы из нас ты не переспала. Отвечая на твой вопрос, мне не лень платить тебе. Тем более, если кто-то ещё из парней успел тебя оценить, значит ты стоишь тех денег, которые я готов тебе предложить. — Твои слова ужасны! Я ведь не товар какой-то… — всё ещё прячась, держалась из последних сил, чтобы не расплакаться. — Ну коне-чно ты не товар… Хотя, знаешь? — сжав ладонь на её талии, придвинув к себе, он опять перешёл на шёпот, — тот факт, что ты приняла мой подарок, потратила деньги, что я дал, и пришла сюда говорит о многом… Уверен, тебе интересно, сколько я буду платить, иначе всего этого не было. Её плечи подрагивали, он был прав, во всём прав. Какой же дурой она была, если думала, что сможет его перехитрить. Просто так прийти без цели? Сейчас она понимает, что лгала сама себе. — В ту самую секунду, когда ты подумала о том, сколько ты стоишь, ты уже себя продала, милая, — похлопывая по лопаткам, игриво потрясывал носочком, наблюдая как солнце опускается ниже прячась за небоскрёбами, — по правде говоря, я ещё не встречал девушку, которую мы все успели перетрахать. У нас, знаешь ли разные вкусы… Надеюсь, что я не последний в списке stray kids! Тогда действительно будет обидно тебе платить. — Какая же ты тварь… — последние слова совсем добили её. Эмоции взяли вверх и Хиёнг резко встала с дивана, выплеснула вино в лицо Сынмину, — как ты смеешь говорить подомное? Какая я тебе шлюха? Он говорил все те вещи, которые она отчаянно пыталась спрятать от себя. Всё что он говорил, всплывало в её голове как мёртвое тело в реке. Она давно задумалась о сексе с ним за деньги, давно думала о том, сколько он ей предложит. И смысл скрывать, если бы он сходу сказал сумму, она согласилась бы. Хиёнг помнит, что такое чёрная и неблагодарная работа. И у неё нету абсолютно никакого желания возвращаться в этот мир грязной посуды, запаха еды, который прилипает к тебе замертво, и обслуживаю мерзких людей. Скрывая от себя, внутри понимала, жить с Чанбином в некоторой степени было удобно. Но всё же это не то, чего она на самом деле хотела. Сейчас, стоя напротив Сынмина и наблюдая, как ручейки вина стекают по его лицу, вниз по скулам к подбородку, ей стало страшно. Всё что он сказал прошло сквозь неё электричеством. Озарение, к чему она идёт, если всё так и продолжится. Хочет ли она этого? Сынмин смотрел на неё исподлобья, языком ловя каплю с щеки. Оглядываясь на свой любимый белый диван, был расстроен увидев несколько розовых капель. Хиёнг со звоном поставила бокал на стол и отвернулась от него, держа себя за плечи. Ким не знал, но Лим уже успела пожалеть о содеянном, так же, как он уже успел пожалеть о сказанном. Но время не повернуть вспять. Направляясь в ванну, продумывал следующие свои действия. Шум воды наводил на своеобразные мысли. Может стоит закончить этот вечер и отправить её домой? Делать вид в компании, что они просто знакомые? Нет, так уже не получится. Он и она знают друг о друге то, что хотелось бы скрыть от остальных. Вытирая тело полотенцем и краем глаза смотря на себя в зеркало, улыбнулся своему отражению: «Разве я тот человек, кто оставляет дело на полпути? Нет, я не такой», — подумал про себя Ким, накидывая на голое тело лёгкий халат. В это время в лоджии Хиёнг ходила из угла в угол, суматошно думая как быть дальше? Глаза цеплялись за всё вокруг, ища выход из ситуации. Может мысли о том, как спрыгнуть, вниз не такая уж плохая идея? Жаль здесь нету форточки. Солнце скоро начнёт садиться, вид наверняка будет изумительный. Уходить совсем не хочется, ей хотелось бы посмотреть на этот закат. Сев на диван, взяла салфетки и принялась растирать уже въевшееся вино. Всё без толку. — Он меня убьёт… — бросив на стол мусор, запустила пальцы в волосы, продолжая думать как быть, — надо валить. Ещё раз бросив взгляд на Сеул, грустно выдохнула прощаясь навсегда с этим прекрасным пейзажам. В ванной уже никого не было, но Хи не обратила на это внимание. Спускаясь по лестнице вниз, пыталась вспомнить где оставила сумку. Обходя глазами первый этаж, который не успела до этого посмотреть, обратила внимание, что светильник над кухонным гарнитуром горит. Заглянув, увидела Сынмина, который держал в руках ещё две бутылки вина. Обратила внимание, что на нём один только чёрный халат: «Господи, надеюсь он там не голый» — тяжело сглотнув, молча окинула его взглядом и двинулась дальше к прихожей. Может там лежит её сумка? — Бежишь как трусливая лань? — Продолжаешь оскорблять как ублюдок? Хиёнг развернулась к нему, надеясь, что это последний раз, когда он пачкает её своим липким взглядом. В её взгляде читалось жалость к себе и вина перед ним. В его взгляде читалось равнодушие и пустота. В груди воздушный шарик выкачивал воздух и мешал сердцу биться. Хи подумала, может стоит вернуть ему всё, что он дал? Как знак того, что он был не прав. Но тогда она окажется голой. И всё же голой быть лучше, чем униженной. Ким сел на колено перед Хи, взял за руку и заглянул в глаза. — Ты права, я перегнул палку, — поглаживая пальцем её тыльную сторону ладони, пытался заглянуть прямо в глаза, — не хочу, чтобы ты уходила на негативе. — Думаю, эта встреча была ошибкой, — она опустила лицо, пряча от Кима глаза за волосами, — я верну тебе всё что ты дал, дабы не быть должной. — Я не приму это обратно. Это мой подарок тебе, оставь, — заправляя её волосы за ухо, легко улыбнулся, — ты в этом прекрасна. И я говорю это искренне.***
Выходя на улицу, за высокими небоскрёбами уже виднелись переливающиеся линии горизонта от заката. От чего она была больше расстроена? Из-за того, что вариант лёгкого заработка ускользнул из её рук? А может из-за неувиденного заката с высоты птичьего полёта или этой встречи? Сынмин хоть был и груб, но он поднял на поверхность то, чего она больше всего боялась. Быть осужденной за секс с парнями из одного коллектива. Она ведь убежала от Чанбина в надежде разобрать в себе, но по итогу только больше запуталась. Кто она есть на самом деле? С кем ей хорошо? От чего ей хорошо? Она давно врёт себе в том, что ей никто из них не нравится. Врёт, потому что так легче. Настроение было ни к чёрту. Ким много раз пожалел о своих словах в сторону Хиёнг, но ничего не мог с собой поделать. Она не раздражала его, но явно возбуждала на то, чтобы ковырять её болячки. Когда он увидел её в первый раз, сразу понял, что она та, кем будет здорово манипулировать в своих целях. Он был уверен, нищая девчонка лихо прыгнет на него за бабки. И она бы прыгнула, если не его гадкий язык. Сидя на своём любимом и теперь запачканном диване, крутил красное зелье любви в бокале, наблюдая как солнце прячется за горизонт, укрывая Сеул в одеяло ночи. Лим никогда не ходила в бары. Не было денег и желания. Но настроение было настолько гадкое, что домой идти совсем не хотелось. Выпивая шот за шотом, она терялась в болоте своих мыслей. К ней подходили знакомиться, она отвечала взаимностью. Ей покупали алкоголь, она мило улыбалась. Абсолютно терялась во всём, что происходило. Голова была в тумане и от этого было ещё лучше. Никаких мыслей о Феликсе, Чанбине, Хёнджине и Сынмине. Все они куда-то улетучились далеко-далеко. Сладкие коктейли быстро сменялись друг за другом. Горькие шоты превратились в безвкусную воду. Она не помнит как оказалась в клубе, не помнит и того, как целовалась с каким-то парнем. Не помнит как танцевала на танцполе и как её кто-то лапал. Она ничего не помнит. Хиёнг всеми возможными способами стирала этот день из своей памяти.***
Сколько сейчас времени? Хиёнг не знает. Её только что вывернуло на изнанку в туалете, и в эту самую секунду сознание вернулось в эту дурную голову. Умывая лицо, ужаснулась во что превратился макияж. Под глазами следы от туши, помада размазана в уголках губ. Резко вспомнила о сумочке. Пропала. Голова итак не соображала, она всё ещё была пьяной, но хотя бы сама отвечала за своё тело. Вернувшись на танцпол, не понимала как оказалась здесь. И даже не знала, где искать свою сумку. Первое что пришло на ум, подойти к бармену. То что он сказал, расстроило не на шутку. Те с кем она здесь была давным-давно ушли и бросили её на диванчиках. Лим подошла к месту, где они её оставили в надежде, что сумка будет там. Долго искать не пришлось. Клатч валялся на полу под столом. Громкая музыка больно била по голове, вынуждая выйти на улицу. Светает. Весенняя свежесть, лёгкий туман и сонное солнце ещё только-только поднимается. Вздохнув полной грудью, упёрлась о стенку, глядя в небо. Состояние тошнотное, всё чего хочется сейчас: раздеться, умыться и спать. Но судя по всему, до этого ещё очень не скоро. — Йоу подруга, — стоящая рядом девушка, вальяжно курила тонкую сигарету, — тяжёлая ночка, а? Высокий каблук, колготки в сетку, мини юбка, шуба с искусственным мехом, яркий, но такой же помятый как у Хиёнг макияж. Проститутка приняла Лим за свою коллегу. Хи отмахнулась ничего ей не отвечая. Вспомнив о сумке, принялась смотреть содержимое. Мобильник на месте, а кошелёк пуст. Интересно, она самостоятельно потратила все деньги или те неизвестные люди её обокрали. Плевать, главное, что ключи и телефон на месте, только вот села батарея. Даже такси не заказать, придётся идти пешком. Еле ковыляя по улицам, обращала внимание на таких же как она. Молодые люди спали на улице, рядом с лужей своей блевотины. Мужчины в костюмах далеко от них не ушли, сидя спали на лавочках. И Хиёнг шла по улице, такая же разбитая как они и всё ещё пьяная. Повернув за угол, где уже виднелся её дом, решила зайти в круглосуточный магазин. Безумно хотелось есть и выпить чего-то освежающего. Только вот… Денег то у неё нету. Ну, видимо придётся сразу идти домой. Кто-то резко схватил за плечо, напугав сильно Хи. Перед ней стоял растерянный Хан. — Хи? Что случилось? Ты откуда такая? — он окинул её взглядом, в нос ударил неприятный запах, — ох, ну и несёт же от тебя перегаром… Она вяло посмотрела на себя сверху вниз, но ей это ничего не дало. Перед глазами плыло, тело только сильнее повело назад. Хан успел её поймать за руку, возвращая обратно на ноги. Жалкий вид подруги явно ему не нравился, но прекрасно понимал, что скорее всего она сейчас ничего не объяснит. А Ёнг даже не до конца осознала, что встретила раним утром своего соседа по дому на улице. — А-у! — обогнав её, помахал рукой пред лицом, — неудачное свидание? — Типа того, — посмотрев на него сквозь полуприкрытые веки, продолжила ковылять в сторону дома, — купишь мне попить и перекусить? Верну потом, просто у меня… — на секунду задумавшись, стоит ли говорить Джисону о её «приключении», — в общем, верну завтра. — Меня пугает твоё состояние, выглядишь мега паршиво, — он сладко зевнул, потянув руки вверх, наблюдая как еле передвигает ноги пьянчуга рядом с ним. — Так и есть, всё очень паршиво, — немного поёжившись от холода, потёрла себя за плечи, — не говори пожалуйста парням, в каком состоянии меня встретил. Не вынесу такого позора… — Делать мне нечего. Завтра же побегу на работу и расскажу всем! — мягко пихнув её в бок, попытался рассмешить, придать её настроению цвет, но её взгляд был пуст, и он понял — дело гиблое, — ладно, забудь. Они шли так медленно, что Джисон успел бы уже три раза зайти домой. Мало того, что Хи шла и шаталась, так её ещё и трясло то ли от холода, то ли организм был в шоке от количества выпитого алкоголя. Вид был не из лучших, и самым верным решением было снять с себя любимую толстовку и накинуть ей на плечи. — Меня начинает бесить как медленно ты идёшь, — помогая ей просунуть руки в рукава, похлопал по спине, — пошли быстрее, мне нельзя заболеть. Ей хотелось ответить ему «спасибо», но на это не осталось сил. Утро в мае ещё не было таким тёплым и жарким. Чаще погода на улице в это время была влажной, прохладной и комфортной, если ты не полуголый. Хи накинула на голову капюшон и в нос ударил сладко-горький запах пота. Видимо парни репетировали до утра. Этот запах не был для неё противен, напротив. Это напомнило ей, как Хан приходил после работы к ней на ужин, они смотрели кино и иногда по-дружески обнимались. Бывало от него так пахло, и ей нравилось тайно вдыхать этот запах. Уходя в это воспоминание, Хиёнг стала идти ещё медленнее. Квокка ушёл вперёд, а когда заметил, что пьяной фигуры нету рядом, раздражённо выдохнул, подошёл к ней и схватил за руку. Пытаясь её поторопить, сделал только хуже. Не успевая перебирать ногами на каблуках, подвернула ногу. Острая боль пронзила лодыжку вынуждая сесть прямо на асфальт. — Чё-ёрт, прости меня, — Хан виновато опустился перед ней, потирая её ногу, — сильно болит? Пряча лицо в коленях, всхлипывала. Не было сил плакать, но боль принуждала к этому. Чувствуя тёплую ладонь на голени, подняла голову. Джисон виновато поджал губы, дуя на больное место. Конечно этот трюк не сработает, но зато Хиёнг впервые за вечер улыбнулась. Ужасно милый квокка пытается помочь волшебными способами. Видя, что она улыбается, встряхнул и без того лохматые волосы. — Идти можешь? Тут немного осталось, — до дома и правда было рукой подать, но Лим заскулила от боли как только попыталась опереться на ногу, — ох, что же с тобой делать. Держась за его плечо, сделала усилие над собой и захромала в сторону дома. Такой жалкий вид Джисон не мог перенести. Догоняя её, без предупреждения со спины поднял на руки. Немного подкинул, чтобы было удобнее держать и быстрым шагом пошёл. — Схожу в магазин после того как отнесу тебя домой, — ему эта идея была не по душе. Сам давно мечтал уже рухнуть спать, но где-то внутри себя чувствовал ответственность за эту дурочку. — Не стоит, — положив голову ему на грудь, глубоко вздохнула, чтобы сильнее почувствовать аромат кофе и пота от его тела, — может у меня в холодильнике что-нибудь будет. Как только они зашли домой, он поставил её на пол, но её тело сразу повалилось к стене. Она ещё долго не сможет смотреть на эти несчастные, но такие красивые туфли. Скатываясь по стенке вниз, потянулась к ногам. Хан закатил глаза, не имея больше сил быть свидетелем её неуклюжести в таком виде. Опустился вниз, пытаясь самостоятельно справиться с застёжкой на туфле. Раздражённо выдыхая, от накопившего внутри психа хотелось разрезать всё ножницами. Маленькая ручка запустила пальцы в его волосы, поглаживая как пёсика. Поднимая глаза на соседку, дунул на руку, чтобы она её убрала. — Перестань ухаживать за мной, я могу сама, — она окончательно опустилась на пол, оказываясь на уровне его лица. Хоть она и отвратно себя чувствовала, всё же сумела справиться с застёжкой, — видишь, сама могу. Пора было заканчивать этот очень долгий день. Допрыгнув на одной ноге до дивана, мягко опустилась на него и вытянула ногу на кофейный столик. Глаза слипались, но Хи отчаянно боролась со сном. Хан был у неё дома и будет невежливо уснуть в его присутствии. Наблюдая как он шумит на кухне в поиске льда, задумалась о том, что она пробила дно в своей жизни. «Невозможно опуститься ниже матери» — думала она. «Возможно» — отвечал чужой голос в голове. В морозильной камере лежали последние кубики льда, ждавшие своего часа. Завернув их в полотенце, хотел приложить к подвёрнутой ноге и пойти в магазин. Но выйдя к Хиёнг в зал понял, что это больше не нужно делать. Она тихо сопела сидя на своём диване. Лицо прикрывал капюшон, а руки спрятаны в карманы. Сходив в комнату за одеялом, укрыл её и положил горизонтально во всю длину. «Пять утра» — посмотрев на время в телефоне, нашёл в холодильнике баночку холодной газировки, — «пора идти домой» Сидя в кресле напротив, потихоньку потягивал сладкий напиток. Ему не было интересно, где она была, не было интересно, что с ней случилось. Но всё же переживал, сердцем буквально ощущал, что случилось что-то очень плохое. За короткое время он привык к ней и немного успел изучить. Хиёнг не из тех, кто пьёт много, не из тех кто напивается в сопли, не из тех кто в пять утра возвращается домой помятой. Он дал обещание Чанбину, что будет приглядывать за ней, но из-за своего равнодушия будто упустил что-то супер важное. Промассировал глаза пальцами, допил остатки напитка. Ему не хотелось лезть в её жизнь, но она сама тянулась к нему. И от этого ещё труднее, потому что Хан не из тех, кто подпускает близко к себе. Ещё чуть-чуть, и ему будет трудно. Поправив одеяло, которое немного упало на пол, вспомнил о своей толстовке на Лим. «Чёрт, надо будет не забыть забрать у неё».