***
Время обеда давно прошло, а Лим Хиёнг только открыла глаза. Во рту неприятный привкус и сухость, глаза липкие от грязи, а низ живота разрывала острая боль, говоря о наполненности мочевого пузыря. Голова трещала по швам, отдавая болью при любом движении. Тело ныло, в особенности нога. С вселенской тяжестью Хи заставила себя оторваться от поверхности дивана и скинуть с себя плед. Первое, что она сделала: на инстинкте пошла в туалет, но тут же с хромотой упала. В голове сразу возникло воспоминание, как она подвернула ногу. В ванной Хи заметила, что одета во вчерашнее, а ещё, что на ней не её толстовка. В голове возникло воспоминание, как на её плечи Джисон накинул собственную вещь. Судорожно вспоминая весь вчерашний день, она с ужасом доставала из недр памяти всё. И каждый последующий кадр пугал с новой силой. Первое, о чём Хи подумала: «Я такая же, как собственная мать!» Весь остаток этого дня Хиёнг провела перед телевизором под пледом. Пытаясь прийти в норму от сильного похмелья, пила литрами воду и старалась как можно реже вставать. С таким состоянием она сталкивалась впервые. Даже пьянка на дне рождения Чонина не сравнится с тем ущербом, который она нанесла себе этой ночью. Смешивание разного алкоголя, вероятность, что её накачали лёгким наркотиком и трахнули, а потом оставили одну в клубе, пугала так сильно, что она старалась стереть это всё из памяти. Но увы, эти воспоминания сели в подкорку плотно. Чудо, что её не обокрали масштабно. В телефоне номер, что записан как «Секс Гигант Чонхо», отправил пару отвратительных фото с её участием, которые она сразу же удалила не желая понимать, в чём участвовала. Лим вообще не хотела мириться с мыслью, что вчера пала настолько низко, что лучше бы потрахалась с Сынмином за деньги, чем всё то, что случилось после по её глупости. Благо люди учатся на ошибках, и мы будем надеяться, что Лим Хиёнг не совершит больше подобного рода ужас. На следующий день стало значительно легче. Собравшись с силами, Хи решила прибраться в квартире, попутно прибираясь в своей голове. Пока она драила поверхность пола шваброй, в голове возникали образы из недавнего сна, но к сожалению, слишком мутными. Оставив попытки вспомнить сон, Хи стала размышлять о парнях. Впервые появилось ощущение в сердце, словно она соскучилась по каждому из них. Ведь в последнее время общалась только с Джисоном. Редкие переписки с Феликсом и Хёнджином не давали ей того наслаждения, которое она привыкла от них получать. Хи соскучилась также по Чанбину, в частности, по крепким объятиям с ним во сне и плотным вечерним ужинам за просмотром сериалов. Стоило предложить им встретиться и посидеть у неё, пока они не будут все слишком заняты. Но всё же, неужели она просто по ним соскучилась или за этим стояло что-то другое? Всё начиналось так ванильно, а теперь клубок их взаимоотношений так запутался, Хи запуталась в себе, что вовсе и не понимает ничего. Она просто соскучилась по совместной жизни с Чанбином или по ощущению безопасности рядом с ним? Ведь все эти четыре месяца она не боялась ничего, кроме собственных мыслей. Может, стоило чуть больше ценить его и не бежать от чувств, что возникли между ними? Правда ли она соскучилась по Хёнджину, или она соскучилась по ощущению, когда её хотят глазами, руками и губами? Жгучее, как перец чили, чувство внутри, когда она рядом с ним, заводило с пол-оборота. И эти их глупые игры только больше подогревали интерес. Но Хиёнг ведь дура, просто делала вид, что ничего не понимала ни в себе, ни в его чувствах. Хотя, конечно, ей было всё это приятно и, вероятно, случись всё иначе, она с головой упала бы в эти весёлые взаимоотношения. Мысли о Феликсе неприятно скребли по сердцу. В последнее время он не был в переписке с ней таким же неравнодушным и ласковым, как раньше. Отвечал сухо, а бывало, игнорировал несколько дней. Да, конечно, она понимала, что он очень занят, но… Другие ей отвечали, даже несмотря на занятость. Хиёнг давно закапывала мысли о том, что рано или поздно придётся забыть милого Ёнбока. Он в самом начале сказал ей, что ему не интересны отношения, видимо, дружеские тоже. Хоть она и грезила о том, что в какой-то момент он всё же влюбится в неё, нет, этого не случилось. Закидывая грязную одежду в стирку, Хи вспомнила о толстовке Джисона. Шурша тапочками по полу, небрежно схватила вещь за капюшон и накинула на плечо. В нос ударил знакомый запах, который она уже даже не отгадывала. Знала все нотки его аромата, узнала бы каждый за метр. И всё же, стоя перед стиральной машиной, она держала в руках плотную ткань цвета молочного шоколада и внюхивалась. Как бы сильно Хи не старалась, она не могла её не понюхать. Аромат кофе будоражил, кислая нотка пота казалась ей до сумасшествия привлекательной, где-то на заглушках ощущалась ваниль, перемешиваясь с неприятным запахом перегара, который уже был от неё. Грустно вздохнув, она кинула толстовку ко всем остальным вещам и отправила в стирку.***
Надоело сидеть дома, теперь уже точно. Квартплата была не за горами, и Хи не планировала бежать к Сынмину или Чанбину за деньгами. Как бы старательно не откладывался процесс, пришлось искать работу. Вновь столкнувшись с проблемой из прошлого, Хи вымучено хлопнула ноутбуком и решила прогуляться. Уже заметно теплело, близился конец мая. Прогуливаясь по парку недалеко от своего района, вместо прослушивания музыки было приятнее думать о разном. О проблеме, с которой в какой-то степени всё и началось: без образования на хорошую работу не брали, а возвращаться к жизни официанта не хотелось. Сразу отказывали, когда узнавали, что уже через полгода Хи вернётся на учёбу. Никому не нужен сотрудник, который заведомо сообщал, что уволится. Хиёнг хотелось приступить к работе, где она минимально общалась с людьми, но при этом у неё были развязаны руки в той деятельности, которую выберет. Сфера красоты её, конечно, привлекала, но работодатели, видя Лим, не скрывали пренебрежения в лице. Она явно не из тех, кто мог быть сотрудником сферы красоты. Грустно пиная гравий и теребя край кофты, Хи вслушивалась в окружающие звуки, надеясь услышать что-то хорошее, но радостный лай собаки и визги детей явно не то, что могло бы обрадовать Хиёнг. В кармане штанов завибрировал мобильник. Лим ожидала что угодно увидеть на экране, но явно не имя «Ёнбок». Он был очевидно в приподнятом духе, голос звенел, и он без конца что-то тараторил. Хи не успевала вставить слово, Ликс сразу же её перебивал. Выглядело как издевательство, или ей просто так казалось. Хотелось включить на громкую и просто положить мобильник рядом, но к сожалению, его голос могли услышать мимо проходящие школьницы и студентки. — Вечером ещё прилетает Хёнджин, я предложил всем посидеть в баре, подумал, ты тоже захочешь с нами, — после долгого рассказа о своих впечатлениях о Париже, его голос слегка замедлился, и он вернулся к своему обычному темпу. Как мило, что он вспомнил о ней. От кого угодно, но точно не от Феликса она могла ожидать приглашение на встречу. Хотя сейчас она не могла спокойно воспринимать его. Видела в его поступке, слышала в его словах всё через призму своей надуманной обиды. — А кто ещё будет? — максимально равнодушно спросила как бы невзначай, словно ей всё равно. — Не знаю, я позвал всех, — его голос умолк на секунду, на фоне слышались чужие голоса, — возможно, ещё будут ребята с работы, ты с нами? — Думаю, да, стоит развеяться, давно не виделись всё-таки… — Да-да, мы ещё должны с тобой посидеть с бутылочкой вина, — в сердце что-то щёлкнуло, он не забыл. Заулыбавшись, как дура, хотела тут же договориться об этом, но по голосу кого-то со стороны стало понятно, что разговор близился к завершению и Ликс перебил Хи. — Зайди ко мне перед тем, как пойдём в бар, хочу тебе подарок передать. Потом вместе пойдём, ок? — Да, конечно… Разговор начался неожиданно, так же он и закончился, оставляя после себя двойственные чувства. Безусловно, Хиёнг была рада, что о ней помнили и решили позвать на встречу. С другой стороны, ей было страшно от встречи с Сынмином, кто знал, как он поведёт себя? Да и вообще до этого момента, когда она виделась со всем коллективом стрей кидс, у неё не возникали мысли в голове, что с некоторыми из присутствующих у неё есть некая тайна. Теперь это не заканчивалось на одном Феликсе, Хёнджине и Чонине, который до последнего её не волновал. К этому списку добавился Чанбин и Сынмин. Она не знала, как будет смотреть им всем в глаза, но выбора у неё, видимо, теперь уже нет.***
Знакомая дверь вызывала волнение внутри, как в первый раз. Или же это было из-за того, что они давно не виделись? Радостные приветствия, тесные объятия, всё это возвращало в прошлое, когда всё было легко и просто. Ёнбок, как и всегда, был в приподнятом настроении и болтал без умолку. Немного непривычно было видеть его таким, видимо, он всё ещё был под впечатлением от своей командировки. Ходя из угла в угол, он спрашивал у Хи мнения касательно той или иной футболки, какие лучше кроссовки подобрать. Она не понимала, зачем ему всё это, ведь он выбирал полностью противоположное от её ответов. Присев на кровать, Хи наблюдала, как Ли в очередной раз раздевался, выбирая более подходящую одежду. — Ты какой-то перевозбуждённый… — Слишком много кофе пришлось выпить, — расчёсывая волосы, он схватил одеколон у зеркала и нанёс его на себя, в ноздри ударил яркий запах, — я прилетел сегодня ночью, пару часиков поспал, а потом на работу. Мне кажется, что я пил кофе вместо воды. — Надо быть аккуратнее, а то сердце не выдержит. Отмахнувшись, парень плюхнулся рядом, заставляя кровать под ним провиснуть, а Хиёнг немного подпрыгнуть. Потянувшись рукой под подушку, достал от туда конверт и протянул его. Лим долго смотрела на него, прежде чем взяла. — Что там? — она надеялась, что там не будет чего-то банального вроде билетов в кино или ещё хуже денег, которые однажды подарил ей Сынмин. — Загляни и узнаешь, — сунув ей в руку конверт, лёг на спину, подперев голову руками. Внутри лежала открытка, на которой был сделан рисунок от руки, это было видно по засохшим мазкам краски, создававшими объёмную текстуру на картонной бумаге. Кто-то попытался повторить известную картину, вышло неплохо, но этого было недостаточно, чтобы впечатлить Хиёнг. На обратной стороне в красивом каллиграфическом стиле было написано, что-то на французском. Хи догадывалась, что это наверняка крылатая фраза или короткий стих. Мило улыбнувшись Ёнбоку, потянулась к нему, чтобы обнять. — Очень мило, спасибо, — это было явно не то, что она ожидала. Делая вид, что ей понравилось, надеялась, что это не будет выглядеть слишком наигранно. Утыкаясь носом в шею, Хи почувствовала запах того самого одеколона, что совсем недавно ударил в нос. Он как будто совсем не подходил милому Ёнбоку, резал рецепторы носа. Такое подошло мужчине лет сорока, но Лим не стала это озвучивать. Она опустилась на грудь, поглаживая ладонью его живот и слушая учащенное дыхание, а в голову полезли воспоминания их первой встречи, которые грели душу. Какие мягкие его губы и какие ласковые слова он говорил о ней. Подняв на него глаза, Хи поймала улыбку Феликса. — Нам пора, — он лениво поднял тело Хиёнг вместе со своим. — А может, нам, ну… О таком просить стыдно, ужасно стыдно. Не хотелось унижаться перед своим знакомым, но она понимала, что возможно, это последний раз, когда он позовёт к себе, и они смогут побыть вдвоём. Из-за волнения тошнило, ей просто хотелось снова побыть желанной в его руках. Обняв его со спины, Хи запустила холодные пальцы под футболку, очерчивая ими круг на его прессе. Феликс застыл. Не было абсолютно никакого желания спать с ней прямо сейчас, а как сказать, чтобы не обидеть, не знал. Мягко взяв её руку, он убрал её со своего живота и встал с кровати, оставляя Хи там одну. Просто проигнорировал. В такие моменты, когда к нему домогались фанатки, он просто ловил ступор. В моменты, когда его знакомые по работе, кто-то из круга знаменитостей нагло вторгались в его пространство, намекая на секс, он ловил ступор. Ликс не любил, когда интим предлагали ему. Только он мог это делать, когда ему этого захочется. Хиёнг не была абы кем, но он больше не воспринимал её как раньше. И даже не хотел. Милый, робкий парень не был готов сейчас отдаваться кому-то полностью. Выбирал больше короткие интрижки, где он главный инициатор и где ему никто не разобьёт сердце. А Лим больше не была в списке тех, кого он мог трахнуть и бросить без опасения. — Я всё же думаю, что нас уже ждут парни… Развернувшись к ней торсом, Ликс увидел, как Хи уже сняла с себя верх,открывая грудь, и раздвинула ноги, трогая себя. Пошло, вульгарно и абсолютно не привлекательно. Поморщив нос, он продолжил игнорировать её, уже разворачиваясь в сторону выхода. Хиёнг, заметив, что её соблазнения не выходят, схватила его за руку и потянула на себя. Потеряв равновесия, Ли развернулся на пятке, упал на колени возле кровати прямо ей под ноги. Это уже ни в какие рамки не входило, выводя его из душевного равновесия. — Да что с тобой не так? Разве по мне не видно, что я не хочу сейчас ничего! — Ну же, Ликси, не выпендривайся! Мы быстренько… Или что, я больше тебе не нравлюсь? — она пыталась мурлыкать, но голос противно скрипел. Запустив пальцы ему в волосы, надеялась возбудить, обратить на себя внимание, но, когда он поднял на неё лицо, Хи увидела только презрение к ней в его глазах. — Я тебе говорил уже, что… — Да-да-да, я помню. Тебе не нужны отношения, бла-бла-бла, не хватает времени, я всё помню, — сердце заколотилось от того, сколько желчи было в его интонации. Но падать лицом в грязь она не собиралась, ведь не просит много, почему он отказывает? — Разве я говорю о чувствах? Просто секс, ничего более… Чем больше Хи болтала, тем быстрее терпению Феликса приходил конец. В груди всё сжалось, он не мог поверить в услышанное и совсем не узнавал девушку перед ним. Милая Хиёнг, которую он видел в последний раз как будто пропала и теперь перед ним распутная девка, раздвинувшая перед ним ноги, требующая примитивного секса и не более. Он был лучшего мнения о ней. Ведь именно её робость, страх перед большим миром и некоторое отчуждение привлекало в ней. Стоять рядом с ней тошно, но собрав мысли в кучу, пришёл к выводу, что пора подвести черту в отношении неё. — Послушай, мы переспали с тобой первый раз по обоюдному желанию, верно? — она моргнула в знак согласия, — я не отрицаю, люблю переспать разок другой с незнакомками. Прелесть этих встреч в том, что я с ними больше никогда не вижусь, но это история не про тебя… — Что ты имеешь ввиду? — Я думал, ты просто очередная моя галочка в блокноте, что после той вечерники у меня дома и ночёвки у Чанбина ты исчезнешь из нашей жизни! Я как обычно взял и трахнул девчонку, вот и всё! Но ты не только не исчезла, ты плотно пустила корни в нашу компанию, и так уж сложилось, что я позволил сексу между нами случится ещё раз! Но запомни мои слова, Хиёнг, я парень с тонкой натурой и если буду трахать кого-то стабильно, не выдержу и влюблюсь. Мне этого сейчас не нужно, поэтому я напоминаю: мне не нужны сейчас отношения! Дыхание сбилось из-за того, что голос почти перешёл на крик. Вид злого Феликса так сильно испугал её, что она непроизвольно попятилась к изголовью кровати. Весь его монолог он приближался к ней с устрашающим видом. Брови нахмурены, кулаки сжаты, в глазах не единого солнечного блика. Видя, что Хи прятала от него взгляд, опуская глаза, грубо схватил за щёки, повернул к себе лицом и продолжил: — К тому же, я не хочу быть четвёртым лишнем в вашем треугольнике! Мне дружба важнее какой-то дырки вроде тебя, - сжимая пальцами щёки, Феликс впивался ими в кожу, чувствуя, что Хи вся сжалась, а её глаза были на мокром месте, грубо отпустил её так, что она завалилась набок, — кто кого ещё воспринимает как секс-объект?***
Путь до бара прошёл в абсолютной тишине. Ребята сидели по разные стороны такси, каждый смотря в своё окно или телефон. Казалось, что даже водитель почувствовал между ними напряжение, которое искрило опасным током. Сердце Хиёнг истошно щемило, прося хозяйку наконец окончить его страдания. Ощущение полного провала давило на голову так, что она не могла ни о чём другом думать. Какая же она дура, что поступила так опрометчиво. Поверила в себя и в то, что её захотят безоговорочно, совершенно не думая о желании и чувствах Феликса. И то, что он сказал ей, ходило по кругу в её голове. Лучше бы она не знала о том, что ему интересно спать с девушками по одному разу, лучше бы не знала, что он влюбляется в ту, с кем постоянно спит. Это была зацепка, чтобы влюбить его в себя, но теперь… Он уже на неё даже не посмотрит. Музыка играла не сильно громко, но достаточно, чтобы приглушить разговоры за соседнем столиком и при этом не мешать остальным. Людей было не очень много, всё-таки в это время собирался ещё не весь Сеул. За столиком ожидал Бан Чан, Чонин и девушка, которую Хиёнг видела ранее. Как только Феликс заметил своих, бросил Хи у входа, быстрым шагом отправился к ним. Она не была сильно этому расстроена, однако выглядело это жалко. Неуверенным шагом подошла к круглому столику, вяло кивнула и помахала присутствующим. — Ну ты прям как неродная, — специально вышедший из-за стола Бан Чан раскрыл руки для больших объятий, — как твои дела? Хи дежурно ответила, скромно улыбнулась и села рядом. Ликс спросил у парней, кто ещё будет. Он старался выглядеть как обычно, весёлым, расслабленным и, как и полагается, уставшим после рабочего дня и суток без сна. Хотя на деле ему было не менее паршиво, но он заставлял себя улыбаться через силу. Старался отвлечься, забыть, что объект раздражения рядом. — Ожидаем Минхо, Джисона, может, кто-нибудь ещё присоединится, — Чан вертел телефон по поверхности стола и выглядел очень уставшим, — Чанбин сказал, что лучше сходит на тренировку, Сынмин ещё на работе, не знаю, будет ли он, а Хёнджину нездоровится после самолёта… Грустно выдохнув, Ликс понимающе кивнул. Посмотрев, кто что пьёт, пошёл к барной стойке, чтобы сделать заказ. Всё это время Лим украдкой наблюдала за ним. Посмотрит ли он на неё, будет ли делать вид, что её здесь нет, что ничего не произошло? Его равнодушие к ней, отношение, как к пустому месту, ещё сильнее заставило помрачнеть Хи. Рядом сидящая Сон Нари мягко толкнула её своим плечом. — Привет, кажется, мы с тобой уже пересекались, — обратив на себя внимание, Ри мило улыбнулась, приподняв немного бокал, — Лим Хиёнг, верно? — Д-да, на рождество, кажется… в караоке, — вид статной девушки рядом сильно смущал её, казалось, что на фоне Нари Хиёнг выглядела совсем уж не к месту, — помню, ты вроде работаешь с парнями? — Да, я руководитель отдела по внешнему виду артистов. Через меня и ещё одну мою коллегу проходят образы всех артистов. Где и в чём они появляются, в каких костюмах выступают, снимаются и так далее, — она говорила так обыденно, настолько привыкшая ко всем этим процессам, — начинала я просто как рядовая швея, работала как пчёлка день и ночь, быстро прыгала по карьерной лестнице, но меня не взяли бы на такую высокую должность, если бы предыдущая руководитель не залетела. Глухой звук вышел из бокала, в который она коротко посмеялась. На дне остался лишь лёд и она весело катала его по дну рокса. Думая о чём-то своём, облизнула нижнюю губу, смакуя остатки виски. Хиёнг смотрела на неё, как заворожённая. Статная, красивая и безупречная, такое впечатление она оказывала на неё. Её длинные красные ногти, высокие каблуки, идеальный макияж, офисная рубашка и брюки отлично сидели по фигуре. Зависть кольнула, она хотела бы быть такой же. Не стесняясь, она смотрела на Сон, сжав ладони между бёдер, напрягая плечи и с тоской наблюдая, как та достала зеркальце и помаду из сумочки. Как ловко обвела губы и пару раз чмокнула ими, убеждаясь, что всё ровно. — А ты, — не отрываясь от своего отражения, обратилась Нари к Хи, — кем работаешь? — Стыдно признаться, но я пока не работаю… — Почему? — хлопнув зеркальцем, на лице старшей было искреннее и по-настоящему доброе удивление, — недавно уволилась? — Н-нет, я уже полгода не работаю. К этому моменту Феликс вернулся, обратив на себя всеобщее внимание. За ним следовала совсем ещё юная официантка, которая помогла ему донести заказы для всех. Кроме Хиёнг. Обратив на это внимание, Сон злобно глянула на Ёнбока, но тот просто проигнорировал её. — Несмотря на то, что здесь есть официанты, заказ нужно делать за барной стойкой и сразу же его оплачивать, — видя расстроенный взгляд младшей, Нари заботливо похлопала Хи по коленке, — наверное, Феликс просто забыл спросить тебя, что ты будешь… Хи намёк сразу поняла и пошла в сторону барной стойки. Стоило ей отойти на метр, как уловила грозный голос Нари и отшучивающегося Феликса, но слов она уже не разобрала. Скучающий вид бармена был по душе Хиёнг, что означало, что тот не будет приставать с ней с натянутой искусственной улыбкой общепита. Он натирал бокалы вафельным полотенцем, смотря куда-то себе под ноги. Барный стул был для Лим слишком высок, что ей пришлось очень неуклюже на него взбираться. Её мотающийся вид привлёк внимание бармена, он молча пододвинулся к ней, наблюдая за дальнейшими действиями. На деревянной, покрытой лаком поверхности лежал большой лист с перечнем всех напитков в заведении, однако Хи интересовала больше цена. Кошелёк её знатно опустел за последнее время, особенно после той сумасшедшей ночи, где она успела потерять не только память, но и все свои деньги, взятые на тот вечер, а это была добрая половина от всего её бюджета. По правому плечу кто-то хлопнул, но повернув в ту сторону голову, Хиёнг никого не обнаружила. Посмотрев в другую, дёрнулась от испуга. Незнакомец стоял вплотную, настолько, что в нос ударил запах сигарет и перегара. Показывая всем своим видом, что он слишком близко, девушка сжалась, левым плечом огораживая себя от неприятеля… — Не узнаёшь меня, красотка? — лицо Хи преобразилась, как только она его получше разглядела, — это же я, Чонхо! Не помнишь? Сейчас вспомнишь! Он достал свой телефон и показал пару фотографий, которые Хи видела ранее. И это был кошмар воплоти, потому что перед ней стоял парень, чей номер «Секс Гигант Чонхо» она недавно удалила и уже успела забыть. Но фотографии, которые он прямо сейчас ей показывал, возвращали ей те самые обрывки памяти, где она ублажала этого уродца. Не желая видеть этот ужас, Хиёнг выхватила телефон Чонхо и спешно стала всё удалять. Разозлившись за такую наглость, парень толкнул плечом Хи, и она выронила его телефон на пол. — Надеюсь, он разбился… — бармен, наблюдающий за всем этим представлением, равнодушно и очень громко зевнул, убирая натёртые бокалы на место. — Вот сука, — проверяя свой телефон, Чонхо зло выплюнул, — ты могла его разбить! И тебе пришлось бы заплатить! — Но не разбила ведь, — неясно откуда взявшаяся смелость улетучилась так же быстро, как и пришла, — просто оставь меня в покое. Хиёнг оглянулась по сторонам в надежде, что кто-нибудь из парней заметил её и поможет, но к сожалению, все сидели в вип-комнате и на помощь ей позвать некого. Хи уже была готова встать и уйти обратно, лишь бы скрыться с виду, но Чонхо закинул свою руку ей на шею, притянув поближе к себе. — Йоу, братан, сделай ей зелёную фею! Бармен сморщил нос, тяжело выдыхая, не желая делать столь неприятный напиток. Без какой-либо жалости кинул взгляд на Хиёнг, которая даже не смогла разобрать, что ей заказали. Чувство тревоги где-то на затворках проникало внутрь её сознания, крича, чтобы она бежала прочь. Но вместо этого она продолжала скидывать его руку и отодвигаться подальше. — Мне лучше просто пиво, — неуверенно промямлила Хи, упираясь локтями о барную стойку, выискивая взгляд бармена. — Налью тебе пиво после коктейля… — Мне коктейль не нужен… — Я уже начал его делать. В этот момент в бар зашли Джисон и Минхо, попутно обсуждая что-то своё. Зная, что заказы нужно делать за барной стойкой, сразу направились туда и заметили Хиёнг в компании какого-то странного типа, которого не видели здесь раньше. Молча подойдя, специально не привлекали к себе внимание, чтобы понаблюдать за происходящим. Минхо обратил внимание на коктейль, который бармен поставил рядом. Чонхо в это время окучивал своим неприятным вниманием Хи, отвлекая от напитка, что ей уже приготовили. Насильно обнимая её, из рукава правой руки скинул цветную таблетку в коктейль. В этот момент терпения парней лопнуло, и Джисон разозлился на себя, за то что сразу не вмешался, ведь было изначально понятно, что этот мутный тип ей не друг. — Отвали от меня, не хочу я с тобой обниматься, — скидывая с себя его руки, Хи боковым зрением заметила Хана. Сердце запрыгало от радости, вот оно — её спасение. — О, Джисон! Грубо толкнув Чонхо в грудь, она прокрутилась на барном стуле и обняла Хана за шею. Прижимаясь к нему слишком тесно, даже немного интимно, надеялась, что недруг всё поймёт и оставит их в покое. Но когда с приветствиями было окончено, она повернулась обратно и поняла, что этот кошмар ещё не кончился. Мутный Чонхо облокотился о столешницу, подпирая одной рукой голову, а второй пододвинул высокий бокал с бирюзовой жидкостью внутри. Растянувшись в самодовольной улыбке, ждал когда дура сделает первый глоток. Но его планам не было суждено сбыться. Минхо, которого Лим даже не заметила, развернул к себе, обнял и рукой специально задел бокал так, чтобы он опрокинулся прямо на урода. — А со мной почему не здороваешься и не обнимаешься? — похлопывая её по плечам, зло смотрел прямо на обидчика Хи, который планировал отравить её наркотиком в столь убийственном коктейле. — Мужик, что за чёрт? — пытаясь оттереть салфетками мокрое пятно на своей одежде, Чонхо был готов броситься на Минхо. Он потерял не только время, но и наркотик, который подкинул в дурацкий напиток. Заметив краем глаза, что вокруг барной стойки стало значительно больше людей, решил ретироваться, дабы не привлекать к своей мутной персоне внимания. Лим наблюдала, как жидкость медленно стекала к краю столешницы, капая вниз. Пусть коктейль был и от не самого приятного человека, всё же это была халява, в которой она нуждалась. — Минхо, ты пролил мой коктейль… — немного грустно заметила Ёнг, и несмотря на то, что ей придётся самой платить за свой следующий напиток, она всё же была рада, что её спасли, — но спасибо. — М, за что? — Минхо сделал вид, что не понял, о чём она. Хотя на самом деле, ему всё же было приятно ей помочь. Больше всего он не любил, когда девушек спаивали или травили чем-либо. Когда он такое видел, внутри всё закипало мгновенно. — За то, что прогнал этого урода, я не знала, как от него избавиться… — А, да пофиг, — равнодушно подзывая бармена к себе, Минхо увидел, что сегодня смена их с Джисоном любимого бармена. Чувака с вечно кислой рожей, который отлично их знал, но никогда не был им рад. — Какого чёрта ты налил девушке этот проклятый коктейль смерти? — Мне-то что? Я просто выполняю работу, — холодно пожав плечами и не скрывая раздражения, парень закатил глаза, он явно не любил свою работу, — заказ или мозги будем мне делать? — Язык бы тебе оторвать! — встав между Хо и Ёнг, Джисон пригрозил кулаком бармену, а после рассмеялся, — нам по пиву, а девушке самый вкусный коктейль! Положив пару купюр на деревянную поверхность, развернулся торсом к Хи и спиной к Хо. Джисон сразу заметил, что его подруга пребывала в некотором шоке от всего происходящего. От него также не ускользнул её грустный взгляд, потерянный и абсолютно пустой. Приобняв её за плечи, успокоил, что сотрудника они знают, переживать не о чем, и теперь всё будет хорошо. Вернувшись за стол к ребятам, они сели кучнее. Хи вернулась на то же место рядом с Нари, а рядом с ней плюхнулся Бан Чан. Настроение у всех было приподнятое. Феликс активно делился историями со своей командировки, которые не успел рассказать в рабочее время, в какой-то момент каждый стал говорить с соседом рядом или напротив него. Гул за столом поднялся сильный, парни были шумные, но даже это не могло перебить то, как сильно и громко пульсировало в ушах Хиëнг. Она на протяжении полутора часов немного отхлебывала действительно вкусный напиток, бросая взгляд то на одного, то на другого мембера. Чонин все это время наблюдал за ней, надеясь поймать её взгляд и улыбнуться. Но видел только то, как глаза печальной девушки плыли по Феликсу, возвращались в бокал, прыгали на Джисона и смущённо обратно уходили. Конечно, она и на остальных смотрела, но лишь украдкой, как бы проверяя, на месте они или нет. Спустя два часа Хи поняла, что чувствовала себя лишней, и только она хотела попрощаться со всеми, как Чан встал из-за стола, громко оповестив всех, что поедет обратно в студию и заодно подвезёт Нари до дома. — Чан, а меня можешь подвести? — она сказала это настолько тихо, что её никто не услышал, ей пришлось слегка коснуться его плеча, чтобы тот обратил внимание, — Чан? — А? Да, конечно, — он уже натягивал своё худи, доставая ключи из кармана, нажимая на кнопку, чтобы машина завелась автоматически. Бросив последний взгляд на Феликса, она наконец-то поймала его карие глаза, невыражащие ничего кроме равнодушия. Он смотрел даже ни с радостью, что она уходила, ни с печатью, ни с чем. Ему было всё равно. Так почувствовала она. Тревога — чувство, с которым Хи знакома лучше, чем с самой собой. Ей было неспокойно от провожающего взгляда парней, неспокойно от непринятия собственной ошибки и более того, ей очень сильно хотелось откатить время назад и не идти после Сынмина пить. Один глубокий вздох, не выдыхая, сжатая плотно челюсть и закрытые глаза. Она пыталась справиться с неприятным чувством, справиться с эмоциями. Открыв окно, позволяла лицо обдувать ветру. Бан Чан посмотрел в зеркало заднего вида, заметив, что Хиёнг притихла сзади, пока они с Нари мило беседовали о рабочих сплетнях под тихую музыку из радио. — У тебя всё хорошо? — Ри, заметив взгляд Чана, повернулась назад, оценивая вид напряженной Хи, — ты вроде выпила всё один бокал. — Да-да, не переживай, это нервное… — отмахиваясь, сунула нос к окну, делая ещё более глубокие вздохи, не забывая обязательно выдыхать. — Что тебя тревожит? — в разговор вклинился Чан, не отрывая взгляда от дороги, а руки от руля. Отвечать не хотелось. Она не чувствовала, что Бан Чан тот человек, которому она могла сейчас выложить всё, что у неё на душе. Слишком мало они общались, слишком далеко они друг от друга. Лим больше хотела, чтобы её в тишине довезли до дома, не замечая вообще. Иногда быть в тени намного лучше, чем у всех на виду. Тем не менее, пара глаз не отрывалась от неё, терпеливо выжидая, когда она ответит. — Не могу найти работу, и это давит на меня, — выбрав самую невинную причину, быстро бросила её, как кость собакам. Лишь бы отстали. В машине повисла неловкая пауза. Нари повернулась обратно к Чану. Настроение знакомой она хорошо считала, её нежелание общаться с ними только слепой не заметил бы. И если в обычной ситуации Сон Нари было бы плевать на чужое горе, сейчас ей было просто интересно. И этот интерес вынуждал сунуть нос в дела Лим Хиёнг. — Тебя наконец-то начало это беспокоить? — в голосе Чана слышна ирония и издёвка, но Хи не обидело это, даже немного рассмешило, отчего она уныло ухмыльнулась себе под нос, щелкая пальцами, — я рад, что тебя это беспокоит. Но ты ведь работала раньше просто официантом и промоутером, верно? Почему не вернёшься на эту работу? Лим продолжала молчать. Стыдно признавать не столько другим, сколько себе, что она больше не хотела возвращаться на эту неблагодарную работу. Не во всех заведениях посетители добры к персоналу, не на всех улицах готовы принять человека в дурацком костюме. И даже не это отталкивало её. С зарплатой на этих работах от силы можно было окупить стоимость жилья и мелкие потребности в еде и интернете. А на большую роскошь, к которой Хи привыкла благодаря Чанбину, она уже не сможет себе позволить. Даже успела пожалеть, что молча не продалась Сынмину, но это уже другой разговор. Ведь она сохранила честь… что тоже сомнительно, учитывая, что случилось после. Как не взгляни на всё, Хи полное ничтожество и лучше бы сгорела с мамой дома… — Нам по пути то самое место? — Нари почти шёпотом спросила у Чана, но Хиёнг всё равно услышала, вынырнув из болота своих мыслей.***
Машина съехала с трассы, спускаясь вниз под мост на парковку. Время близилось к позднему вечеру, и те единичные машины, что здесь стояли, либо были пустые, либо в темноте салона нежились любовники или даже подростки. Хлопки от закрывающихся дверей разошлись эхом по большому бетонному пространству паркинга. Бан Чан, закидывая на плечо одну лямку рюкзака, а из багажника доставая два тёплых пледа, накинул их на голову Нари, вызывая у неё гневное бурканье. Хиёнг стояла у капота машины, слушая тишину и неожиданно для себя поняла, что местная пустошь и темнота вызывала куда больше спокойствия, чем родная кровать. — Где это мы? — спускаясь вниз по истоптанной тропинке между кустами и сухими цветами, спросила Лим, она ощущала прохладу от влажности щиколотками ног, а ушами ловила звук плескания воды о берег где-то совсем близко. — Мы на берегу реки Хан, где ещё не сделали нормальную набережную, но любопытные зеваки уже успели протоптать укромное местечко для отдыха, — в лёгкой припрыжке Нари опередила Хи и накинула на неё один их пледов на голову, вторым укрывая свои плечи, — и местечко для еба… — Тс-с, Сон Нари, ведите себя подобающее, — пнув в её сторону камушек, Чан закатил глаза, когда Ри обернулась и показала ему свой язык, — вообще, я нашёл это место, когда мы снимали здесь клип… — Клип? Вы снимали здесь клип? — проверяя в своей памяти всё клипы парней, что успела посмотреть, Хи была уверена, что у них не было ещё съёмки на этой реке. — Он тебе спойлернул, — уже на пару метров опережая ребят, Нари скинула с себя плед, сложила его вдвое так, чтобы все могли сесть, — отвечу заранее, я тоже была на этих съёмках и вместе с Чаном нашла это место. — А кем ты работаешь? — Хиёнг аккуратно села рядом, уступая место Бан Чану между ней и Сон, — извини, ты, наверное, мне говорила, а я и забыла… — Ничего страшного, — махнув рукой, Ри ласково улыбнулась, — я руководитель отдела… — Точно, извини, я сегодня сама не своя. — Обычно я не контролирую процесс гримёрки актёров. Мне есть, чем заняться и без этого, но в это раз пришлось. Моя девочка на побегушках залетела, а обычно она была моими глазами, ушами и ртом на таких мероприятиях… Разозлившись на что-то своё, Нари взяла камень лежащий рядом и бросила его в сторону реки. Через пару секунд до ушей ребят дошел глухой звук упавшего в воду камня. Чан, сидевший до этого молча, достал их рюкзака термос и налил в крышку, которая служила ещё и кружкой, уже остывшего кофе и протянул его девочкам. — Я слышал от Минсу, что она специально забеременела, потому что ты подписала еë документы на уход в декрет. Ведь ты не давала ей уволиться. — Я её не отпускала. У нас был уговор: она должна найти себе замену и обучить, потому что у меня на это времени нет, — Нари на это недовольно только фыркнула, уткнувшись носом в колени. — Разве так трудно найти секретаря? — в разговор вклинилась Хи, ребятам удалось отвлечь её от тревоги, а остывший кофе даже поднял настроение больше, чем сладкий алкогольный коктейль. — Хах, проблема в том, что с Нари никто не хочет работать, — звонко рассмеявшись, Крис похлопал по угрюмой Нари, но та раздражённо скинула его руку со своей макушки. — Почему? — не обещая внимания на их перепалку, поинтересовалась Хи. — Что за чушь, Чан? — в очередной раз пихнув его в бок локтем, она оборвала его на полуслове, а Хи не успела понять, что тот хотел сказать, — может быть, ты, Хиёнг, хочешь попробовать работать на меня? Зарплатой не обижу, увидишь других артистов JYP, а, как тебе? — Не думаю, что ты захочешь взять меня к себе, зная, что я уйду от тебя в марте. Я возвращаюсь на учёбу, это будет последний курс и… — О, это не проблема! — перебив и радостно хлопнув в ладоши, она хитро улыбнулась, — к марту найду тебе замену. — Да-да, как же, — Чан продолжал смеяться над бедной руководительницей, прижимая девочек к себе за плечи, — Хиëнг, если пойдёшь работать к Нари, то я сделаю ставку, через сколько ты сбежишь! — Как-то это грубо, — буркнув под нос, Ёнг наиграно скинула с себя его руку, пряча улыбку в коленках. — Отнюдь, я поставлю на то, что ты не уйдёшь даже после того, как вернёшься на учёбу, — подмигнув Лим, он сжал её плечо, потянул на себя и нагло обнял, обжигая дыханием макушку, — разрешу даже жаловаться мне на её несносный характер. Сбоку под ребро прилетел ещё один удар кулаком от Сон. Захрипев от боли, Чан погладил место удара, озираясь в непонимании на подругу. Хиёнг, ухмыльнувшись от их забавных братских отношений, поняла, что именно сейчас ей спокойно. Им удалось не только отвлечь её, но и даже поднять настроение. С ними она не чувствовала себя третьей лишней и могла спокойно выдохнуть, не притворяясь, что ей супер весело. Общее умиротворённое настроение легло и на её плечи. Как и большая рука Чана, немного давящая своим весом, но при этом грея не только снаружи, но и внутри. Они больше не лезли ей в душу, не задавили неуместные вопросы. Она стала слушателем историй с работы, забавных случаев и громких скандалов между сотрудниками. Сон Нари позвала к себе работать не из жалости, а из своих личных целей и это внушало уверенность Хиёнг. Ведь ей не подкинули работу как собаке кость, а позвали из необходимости. Но ей всё равно не хватало уверенности в себе, она попросила время себе подумать до понедельника. Ещё немного посидев, троица замёрзла и вернулась в машину. Там девочки обменялись номерами телефонов, а после всю оставшуюся дорогу слушали музыку и громко подпевали. После Чан, как и обещал, подвёз всех домой.***
Стоя в ванной перед зеркалом, Хиёнг до боли натянула кожу на висках, пытаясь понять, это мир сошёл с ума или она? Дом, милый дом. Даже здесь она не могла этого сказать. Может, не прошло ещё достаточно для этого времени, кто знал? Этот отвратительный месяц скоро добьёт Хиёнг до конца. Оказавшись вновь наедине со своими мыслями, её стало поглощать уже до невозможности ненавистное чувство. Сердце щемило, живот вздувался, а в лёгких всё меньше и меньше кислорода. Ненависть к себе не уходила, даже если ей поднимали настроение. Натягивая кожу на висках вниз, Хи надеялась, что оторвёт это уродливое лицо вместе с макияжем, в котором выглядела как шлюха. Сердце стучало всё тише, пальцы холодели при одной только мысли о Феликсе. Из головы не выходили слова и взгляд, которым он провожал её из бара. Если она придёт работать к Нари, они наверняка будут часто пересекаться. Это будет проблематично. Ведь кроме него там будет и Сынмин, перед которым ей всё ещё стыдно. В глаза попадает мицеллярная жидкость, когда она вела ватным диском по лицу, в них начало больно щипать и Хи надеялась, что навеки ослепнет, чтобы больше никого, а в особенности себя не видеть. — Что ни день, то ошибка, — удар лбом о зеркало, — дура, дура, дура, — ещё один удар. Где-то скрипнуло, Хи, испугавшись, что сейчас разобьёт не своё имущество, проверила ладонью, всё ли крепко висело. Промыла глаза и пошла прочь от своего отражения. Ходить по дому голой уже вошло в привычку. Ей нравилось время от времени смотреть на своё тело в отражении, нравилось вставать в разные позы, репетируя, как она будет лучше смотреться. Ей нравилось открывать окно и ощущать прохладу на обнажённой коже, нравилась свобода. Конечно, каждый день так ходить быстро надоедало, поэтому она ходила исключительно после целого дня на улице. Когда на тело давила одежда, когда от солнца вынужденно потеешь. И вечером, скидывая всё, освобождая себя от оков, принимая душ и… Это ощущение полной свободы. Алкоголь, что пила в баре Хи, был, конечно, вкусным, но его было мало. Каждую свою ошибку она запивала. И это было плохо, понимая это отчётливо. И страх превратиться в мать уже перестал им быть, она просто заглушила его настолько, что желала и вовсе забыть, что у неё были родители. Алкоголь помогал уснуть и это главное. Тишина в последнее время слишком сильно давила на нервы. Слишком о много она думала, и эти мысли не приводили ни к чему серьёзному. Только к истерикам. И в такие моменты она готова была бросить всё и уехать к Чанбину. Залезть к нему под одеяло, уткнуться носом в плечо и уснуть под его сопения, чувствуя его горячие руки на своих ягодицах. Но она не могла. Переживала, что он обратно не примет. Переживала, что она ему больше не нужна, как раньше. Он подозрительно резко перестал ей писать и звонить. И это пугало намного больше, чем спиться как мать. Он ведь даже не пришёл сегодня в бар, наверняка знал, что она там будет. И это напрягало очень сильно, он что, её избегал? Из открытого холодильника веяло запахом фриона. Упираясь лбом о край дверцы, смотрела на пиво, которое они пили с Бинни в тот самый особенный вечер. Этикетка хмельного напитка гипнотизировала. Перед глазами стоял образ Со — властный и грубый. Тело вспомнило, как его кусали и по-особенному сжимали, и оно заныло, прося повторить. Всё в животе скрутило на три спирали. Закрыв тихонько дверцу, Хи села на корточки, держась за живот и хныча под нос. — Надоело дрочить, как какой-то извращенец, — опускаясь рукой меж ног, не удивилась реакцией организма на воспоминания, которые она прятала в своей голове, — пора расчехляться на игрушки… В дверь резко постучали, из-за чего Хи испугалась и упала на тощий зад, потеряв равновесие. Стук не прекращался, что дало понять — это не Хан. Он никогда не стучал больше трех раз, а если ему не отвечали, просто уходил, написав сообщение. Под бит кулака о деревяшку Хи забежала в ванную, накинула пижаму, которую оставила там с утра, и спешным шагом подошла к двери, глянула в глазок. От радости Хи была готова наброситься на увиденного человека прямо в коридоре. Открыв дверь с открытым ртом, который медленно растягивался в улыбку, видя Хван Хёнджина, в руках которого был небольшой букет цветов и фирменный маленький пакет от Versace. Одним большим шагом Хван преодолел расстояние между ними. Схватив большими ладонями её за лицо, потянул на себя и скромно поцеловал. Молча оценив её вид, мягко ткнул в щёчку. Его глаза пусть были и уставшими, но в них горел маленький огонь, когда он смотрел на неё. Словно на торт, который очень хотелось съесть, но он был таким красивым, что резать его было жалко. — Удивлён, что ты так рада меня видеть, гном гномыч. — Эх, — тяжело вздохнув, она не стала порицать его за ненавистное прозвище, — я очень соскучилась по тебе, вот и всё. — Хм, чуть меньше месяца не виделись… Хиёнг так и осталась стоять у двери, держа в руках подарки. Опуская нос к цветам, сделала глубокий вздох, чувствуя аромат цветов. Джинни молча наблюдал за ней, сев на диван и подпирая рукой голову. Хиёнг никогда прежде не дарили цветы, и этот факт тронул её так сильно, что расшатанная нервная система не выдержала и накатила на глаза слёзы. Только не горя, а радости. Маленькими шажками Хи дошла до Хвана, положила цветы рядом, села ему на коленки и обняла. Крепко-крепко, утыкаясь носом в шею. — Я правда рада тебя видеть, спасибо, — Джинни почувствовал на шее что-то влажное, видимо, её слёзы. Улыбнувшись её эмоциям, поглаживал по спине. — Почему тебя не было сегодня в баре? Почему пришёл лично ко мне? Чан говорил, ты вроде неважно чувствуешь себя с самолёта? — Я отоспался, мне стало значительно легче, — продолжая гладить её по спине и голове, ответил он и улыбался, как дурочек, смотря в её глаза, мокрые от слёз. Встав с Хёна, Хи вытерла глаза и пошла с букетом в сторону кухни. Этот день неожиданно заканчивался на позитивной ноте. Соорудив из графина с водой вазу, Хи поставила аккуратно букет, ещё раз его понюхав. Фирменный пакетик так и продолжил ждать, когда его откроют на кофейном столике. Взяв его, Хёнджин направился на кухню к Хиёнг. — Тебе разве не интересно, что я подарил? — его длинные руки притянули к себе за талию Лим, прижимая к своей груди. Обнимая сзади, чмокнул прямо в макушку, — пойдём в спальню, посмотришь. — Почему в спальню? — Всё ещё немного кружится голова, хочу лечь, — отпуская её тело, направился в сторону заветной кровати. — Ты точно не заболел? — догоняя его быстрым шагом, почти сравнялась с ним, когда он потянул их двоих на пружинистую кровать. — Не-ет! Просто перед полётом мы с итальянцами немножко… перепили. Вот и мутит уже вторые стуки, — хмыкнув под нос, он что-то вспомнил смешное, что никто, кроме него, не узнает, — никогда в жизни столько вина не пил! Чудо, что меня менеджер довёз до самолёта, и я весь полёт спал мертвецком сном. Ещё и в аэропорту Сеула пришлось делать вид, что мне нормально… Слушая его рассказ, Хиёнг села в позу лотоса и наконец-то была готова к тому, чтобы посмотреть, что же привёз ей Хван. Внутри небольшого пакета была ещё меньшего размера вытянутая бархатная коробочка. В ней аккуратно лежал золотой браслет с фирменным узором бренда. Опешив от дороговизны подарка, Хи прикрыла рот рукой, сверля то браслет, то Хёнджина взглядом. Тот, довольный собой, смотрел на неё, хихикая от её реакции. — Это очень дорого! — она примерила браслет на руку, но не стала застёгивать. Ей было неловко даже прикасаться к чему-то дорогому, словно она была недостойна этого. — Тебя не должно волновать, сколько это стоило, — он приподнялся на локтях, застегивая браслет, чтобы Хи в полной мере могла насладиться красотой украшения. Губы растягивались всё ещё в немом удивлении, девушка рассматривала, как красиво смотрелся браслет на её худой кисти. В глазах прыгал свет, что отсвечивал украшение от прикроватной лампы. Громко вздохнув, Хи больше не сопротивляясь стеснению, бросилась на Джинни сверху, обнимая лицо и покрывая поцелуями щёки, глаза, лоб и губы. Это был первый в жизни настолько дорогой подарок. Дорогой именно сердцу. Выпрямившись, но всё ещё сидя сверху, она разглядывала красивые черты лица, которые немного опухли после долго пребывания в самолёте. Мешки под глазами, немного красный нос, всё это не делало его хуже, скорее более живым и настоящим. Проводя пальцами по его скуле, подбородку, задержалась на губах. Прежде бесивший её хорёк в данный момент вызвал только трепет. Он появился сегодня настолько вовремя, что ей не хотелось его отпускать. Его усталость была на руку, он совсем не опускал дурацкие шутки. И пусть она не знала, что сейчас он самый обычный Хван Хёнджин, всегда тихий и спокойный, настоящий, какой есть. Рассматривая её лицо, ему было уютно рядом с ней. Не ощущая её веса на своём торсе, держал ладонь в своей, поглаживая большим пальцем по коже. Она всё такая же болезненно худая, всё те же чёрные синяки под глазами и пустота в них… Ему бы хотелось узнать о ней больше, просто послушать её рассказы о себе. Ему просто хочется зажечь в ней искру, вывести на позитивные эмоции. Её внутренняя тоска вдохновляла его и ему было приятно, что она сейчас просто сидит на нём. Такая, какая есть. Хван уверен, Хи плакала незадолго до его прихода. Уверен, ночами плохо спала, сжирая себя мыслями. А сейчас простыми для него вещами он смог сделать счастливой. И это грело сердце. Потянув её на себя, уверенно поцеловал. Ответ последовал незамедлительно, переминая мягкие губы друг друга, тихо простонала. Крепче сжимая талию, положил девушку на лопатки, оказываясь над ней сверху. Пискнув, как игрушка, от тяжести его тела, впустила его язык себе в рот. Чувствуя, что милый Хён возбудился, рефлекторно задвигала своими бёдрами. Тело верещало от экстаза, наконец-то, наконец-то та самая ласка. И чего греха таить, когда Хи увидела Джинни, у неё буквально затряслись коленки от радости. А теперь, лёжа под ним, она и вовсе готова отдаться для него на всё что угодно. В дверь опять постучали. Ровно три раза. Хёнджин лениво отстранился от Хиёнг, прося глазами просто проигнорировать того, кто их потревожил. Но она не могла, зная кто стоял на пороге. Поправив пижаму на себе и волосы, направилась открывать дверь. Перед ней стоял немного взволнованный Джисон.