***
Ничего не ведая о состоявшемся разговоре, Ванцзи направлялся к селению Луанькань на востоке земель малоизвестного клана Мин. Несмотря на запрет всяческого общения с заклинателями Гусу Лань, крестьяне просили защиты от тысячелетней рыбы Кои, бывшей некогда покровительницей людей, но переродившейся в монстра. Полгода назад рыба внезапно стала нападать на мирян: хватала зазевавшихся путников на берегах озера, топила лодки рыбаков. Раздумывая над полученными сведениями, Второй Нефрит летел высоко в небе, всматриваясь в оставленные внизу ориентиры, боясь пропустить селение. Ему повезло: уже к вечеру он сумел вступить на землю Мин и встретиться со старейшиной деревни Луанькань. Это был мужчина средних лет, с ранними морщинами на лице и серьезными, редкими для данной местности, серыми глазами. Отведя прибывшего заклинателя на берег озера, старейшина обстоятельно рассказал об их общей беде, описа́л случаи похищения, а в конце, сильно смущаясь, поведал о неких затруднениях: — Простите, уважаемый Ханьгуан-цзюнь, но дать вам ночлег я не могу. Сами знаете, мы и так сильно рискуем, приглашая кого-то из Гусу Лань. — Отчего вы не позаботились о других адептах? Сероглазый мужчина почесал лысоватый затылок и печально вздохнул: — Все отказались. Случай, говорят, у нас тяжелый. К тому же мы и заплатить толком не можем. — Выходит, Гусу был последней надеждой? Странный прием у вас получается. Где же я могу отдохнуть с дороги – на сеновале или в хлеву? — Есть здесь одна женщина, не наша, у неё и заночуете. Поздним вечером в сопровождении старосты Ванцзи вступил на полузаброшенный двор, всё богатство которого составлял старый дом да курятник, закрытый на толстую палку. — Вэнь Бань, пришла к нам давно, поселилась здесь, на окраине. Вот птицу развела, яйцами торгует. Да вы не стесняйтесь, она хоть с виду и грозная, на самом деле совершенно беззащитная и хочет только… — Чтобы её оставили в покое! — завершила речь вышедшая на крыльцо женщина и сурово смерила недоверчивым взглядом пришельцев. В одежде из серого полотна, выгодно подчеркивающей её стройную фигуру, в вязаной теплой накидке, хозяйка дома представляла собой образ умиротворённой, довольной жизнью сельской кумушки. Никто бы не подумал, что эта женщина несколько лет была замужем за сыном главы клана Цишань Вэнь, но, бросив всё, ушла, надеясь только на себя. — Этот заклинатель из Гусу, — просительно прошептал староста и оглянулся, боясь подслушиваний. — Прошу вас дать ему ночлег. Женщина смерила строгим презрительным взглядом склонявшегося жителя селения. — Выходит, кроме как у меня, у других нет свободных комнат? — Дело в том, что запрещено… — мужчина замялся, не зная, как сказать, чтобы не обидеть гостя. — …всем кланам давать кров адептам из Гусу Лань, — ответил за него Ванцзи и, изящно сложив руки перед грудью, поклонился. На женщину это не произвело впечатления, она всё так же отрывистым хриплым голом продолжила: — Тогда зачем тебя призвали, если заранее знали, что так выйдет? Ах, догадалась! Все отказались? Таны и Не только на собраниях храбры, я уже молчу про клан Ланьлин Цзин. Что поделаешь, проходите, господин. Я, в отличие от этих невежд, не обязана исполнять условия совета. Довольный закончившейся словесной перепалкой Ванцзи быстро поднялся на крыльцо и, нагнув голову, вошел в скромное жилище. — Садитесь на циновку, я принесу ужин. Путь из Гусу неблизок, думаю, вы проголодались. Горячие пельмешки с накрошенными в них зеленым луком с огорода показались Второму Нефриту божественным яством – после нескольких часов, проведённых на мече, ему как никогда хотелось есть и спать. Незаметно разглядывая скромную, но очень чистую хижину, вежливо поинтересовался у хозяйки, как она здесь оказалась. — Мне хватило ума уйти из клана Вэнь до того, как наш глава сошел с ума и бросил вызов миру заклинателей. Хотя… благодарить за спасение я должна своего мужа-предателя, — встретив благодарного слушателя, Вэнь Бань вдруг разоткровенничалась, чего отродясь не делала. Что сподвигло ее на это – печальные глаза собеседника или его внимательный добрый взгляд, а возможно, просто одиночество стало непереносимым, но неожиданно для себя женщина вылила на гостя всю свою застарелую обиду. — Примерно за год до Аннигиляции Солнца мой обожаемый супруг – тот, кому я хранила верность, кем дышала и жила, – вдруг появился на пороге нашего дома с новорожденным младенцем! Увы, к тому времени двое наших маленьких сыновей были мертвы: болезнь не выбирает, ребенок ты или старик, в одночасье уносит и совсем юные жизни. Я много плакала и заклинала богов послать нам еще наследников, но шли годы, а долгожданная беременность не наступала. Тогда мой неверный супруг не придумал ничего лучше, чем завести интрижку на стороне. В ту же ночь я собрала то немногое, что считала своим скарбом, и ушла. — Мне очень жаль, что невольно вызвал у вас тяжелые воспоминания. — Ничего, — женщина отрицательно качнула головой, — это уже в прошлом. Тем более мой супруг давно мертв. — А ребенок? — Ребенок? — удивилась Вэнь Бань. — Откуда мне знать, что случилось с ним. Хотя… вы же из Гусу? Возможно, эта вещь будет вам дорога. — Порывшись в низеньком шкафчике, женщина вытащила небольшую шкатулку с крошечным бронзовым замком, обтянутую алым шелком. — Сейчас, вот только открою. В темной глубине коробки, небрежно свернутая, покоилась драгоценная лобная лента с серебряной вставкой плывущих облаков. Боясь даже дышать, Ванцзи то смотрел на обретенное сокровище, то на напряженно застывшую хозяйку дома. — Это… — Этим был перевязан ворох чужих одежд на ребенке. В гневе я сорвала ленту и несколько раз ударила ею мужа по лицу. Как она оказалась у меня в рукаве, не знаю – может, сунула в горячке. А зачем хранила? – думала продать кому-то из вас, ведь сзади написано имя её владельца. — Я… могу его увидеть? — Десять, нет, двадцать золотых слитков – и не меньше! Лихорадочно припоминая, сколько у него с собой денег, Ванцзи принялся вытряхать содержимое многочисленных заклинательских мешочков. Набралось чуть больше десятка золотых. Тогда гусуланец снял с запястья два тонких серебряных браслета, украшенных лунными камнями (подарок дяди на совершеннолетие), и отколол с верхних одежд все драгоценные фибулы. Сверкая в отблесках единственной масляной лампы, драгоценности, сложенные горкой, были отодвинуты хозяйке дома. — Этого хватит? — с нескрываемой тревогой спросил гость. Мысль о том, что лента и дальше будет в нечестивых руках, его ужасала. — Держите, — просто и без излишнего пафоса вдруг согласилась Вэнь Бань, протягивая ленту. Выскочив на крыльцо, при свете луны и звезд едва дыша Ванцзи развернул находку. «Лань Юин… Лань Юин? Лань Юин!» — имя двоюродной сестры всколыхнуло горькие воспоминания. Хотя в силу возраста Ванцзи не был близок с ней, а неизмеримо больше мог бы сказать Сичэнь, но так уж получилась, что её лента досталась младшему брату. Сейчас, с трепетом прижимая её к груди, он в сотый раз повторял: «Лань Юин, Лань Юин…» Не успел туман разойтись на озером, а гусуланец был уже на месте. Седая от старости, пагода с совсем крошечным алтарем сиротливо смотрелась на пустынном берегу. Обойдя храм, Ванцзи с удивлением заметил внутри свежее подношение: три паровые булочки вызывающе круглились на блюде жертвенника. Кто-то этим утром опередил его, воздав почести тысячелетней рыбе. Задумчиво он взял одну из них в руки, разломил – в нос ударил неприятный запах свернувшейся крови. Весь хлебный мякиш был буквально пропитан ею, она сочилась меж пальцев, капала под ноги, пачкая белоснежное одеяние. «Кровь? Зачем?» Не успев додумать, краем глаза заметил движение в воде и мгновенно отпрыгнул далеко от берега, потому как тут же тень, пришедшая из глубин, рванулась к нему, накрыла, готовая поглотить. Зубы щелкнули в воздухе, не найдя добычи! Огромная, в полтора человеческих роста, рыба Кои взлетела вверх, блеснув на восходящем солнце золотой чешуёй, и обрушилась в озеро. Тяжело дыша от напряжения, Ванцзи отступил, вынул Бичэнь из ножен, приготовился к новой атаке. Впервые он видел такую ярость у хладнокровной рыбы – её жажда убийства была абсолютно не характерна подобным существам. Выходит, кто-то извне захватил сознание рыбы и сейчас управляет ею. Вспомнив таинственного флейтиста, поёжился. Вслушался в утренние звуки, в плеск волн, набегавших на берег, но не смог различить знакомых трелей… Возможно, странный злодей здесь ни при чем… Тогда кто? И главное – зачем? Кому понадобилось убивать безобидных крестьян? Впрочем, вопросы, которые сейчас лезли в голову, верховный заклинатель Гусу Лань оставил на потом, сосредоточившись на самой рыбе, которая предприняла еще пару попыток добраться до добычи: выскакивая на берег, ползла, извиваясь по-змеиному. Спрятавшись за камнем, Ванцзи выжидал удобный момент. Когда в третий раз, приманенная запахом свежей крови, рыба выбросилась на берег, одним прыжком заскочил ей на спину и не раздумывая вонзил Бичэнь в голову по самую рукоятку. Лезвие, проткнув костный череп, вошло относительно легко, однако в самом конце вдруг заскрипело, встретив на своем пути нечто невидимое, но очень твердое. «Духовный камень? Талисман подчинения?» Времени на раздумье не оставалось: если священная Кои действительно проглотила некий артефакт, справиться с ней будет в разы труднее, а если служит неким приказам, то вообще невозможно. Выхватив длинный кинжал, Ванцзи всадил его в розовые трепещущие жабры рыбины, тем самым окончательно закрепляясь на скользкой спине. Чудовище рванулось, ныряя в толщу вод озера, утаскивая заклинателя за собой…***
Лань Цижэнь в волнении даже дернул себя за бородку, когда ему доложили об исчезновении Сычжуя. Запыхавшийся сводный брат Мао сообщил, что со вчерашнего дня младший не появлялся дома и ночевать не приходил. Свой нефритовый жетон гусуланца бросил как ненужную вещь на пол в комнате и чисто по-плебейски перемахнул через ограждающую цитадель стену. Беспокоясь, бывший глава клана послал сообщение нынешнему главе, и тот немедленно приступил к поискам. Прошел день, минула ночь, а Сычжуя так и не нашли. Несколько адептов отправились в ближайшие селения и храмы, расспрашивая о мальчике, обследовали с воздуха все дороги и даже тропинки, обошли пещеры – нигде не было следов юного заклинателя. — Плохо, если Ванцзи вернется и не найдет сына. Раньше я попросил бы помощи у соседей, но сейчас они только посмеются над нашей бедой, — сокрушался Лань Сичэнь, как простой заклинатель обходя дома, кланяясь и расспрашивая каждого встречного. — Распад семьи – самое худшее, что только может быть, — согласился дядя. — Мы можем потерять всё: клан, жилье, средства в конце концов, – но это ничто по сравнению с потерей Сычжуя. Я склонен думать, что он действительно сын Ванцзи, – настолько похожи их мысли и дела. Ты точно ничего не знаешь о его происхождении? Сичэнь счел своим долгом промолчать, ведь если дядя узнает, что мальчик – сын Вэй Ина, вот тогда держись: глава рода в ярости изгонит их обоих, а у него, между прочим, намечается наследник. Вздохнув, отрицательно покачал головой. — Что же делать? Если мы не найдем мальчика к возвращения отца, как оправдаться? Так прошел второй день… Ханьгуан-цзюнь задерживался. На третьи сутки поисков в клан неожиданно прискакала Мэй. Удивленный визитом важной гостьи, бледный Лань Сичэнь вышел на крыльцо, чтобы достойно поприветствовать сестру Не Минцзюэ. Не церемонясь, храбрая девушка, едва соскочив с седла, сообщила, что тайно брат отдал приказ искать Сычжуя и вроде как его видели неподалеку от горы Луаньцзан. — Ты просил клан Не помочь? — взъярился Лань Цижэнь. Старший племянник только неопределенно пожал плечами. — Мы должны использовать все шансы. Благодарю барышню Не за добрые вести и прошу отдохнуть в гостевом домике. — Нечего рассиживаться. У меня есть вьючная лошадь с припасом еды и палаткой, если поторопимся, будем у подножья проклятой горы уже к вечеру следующего дня! Глава Гусу Лань смутился. Со стороны могло показаться, что он оттягивает спасательную операцию, на самом же деле размышлял, кто бы смог отвечать за клан в его отсутствие. Дядя, как часто бывало, понял всё иначе. — Я поеду с вами, храбрая госпожа! Не побрезгуете стариком? Глаза Мэй вспыхнули озорными огонечками. — Где здесь старик? Я вижу только отличного заклинателя, не побоявшегося бросить вызов извращенцу из Танов. Мой старший брат неделю пил за ваше здоровье! Лань Цижэнь собирался недолго. Взяв только теплый плащ да старый добрый клинок, он ловко поднялся в седло и гордо осмотрел притихших соплеменников. — Ждите. Мы вернёмся с Сычжуем. — Дядя, прошу: откажитесь от этой затеи. Горный перевал очень опасен в это время года, возможны сходы камней! — Возможно, ты перестанешь указывать мне, как поступать! — крикнул старший адепт и, сжав колени, послал лошадь вперед крупной рысью. «Похоже, мы всё-таки породнимся с кланом Не», — вздохнул про себя Сичэнь, до боли в глазах вглядываясь в колеблющееся облако пыли на дороге…***
Воздуха катастрофически не хватало. Рыба Кои тащила Ванцзи на дно, словно понимая невозможность человека дышать под водой. В какой-то момент, теряя сознание, он отпустил рукоятки меча и кинжала и стал быстро подниматься на поверхность. Речной монстр рванул за ним! Нагнав, сжал челюсти на груди адепта, прокусывая одежду, вгоняя острые, как иглы, клыки глубоко в кожу. Кровь фонтанами выплеснулась во взбаламученную воду, забурлила, пятнами расплываясь по поверхности. Ванцзи забился в уродливой пасти, мысленно прощаясь с жизнью, и одновременно потянулся к кинжалу, всё еще торчащему в розовых шевелящихся жабрах. Единственный шанс добраться до спасительного клинка – это позволить рыбине еще сильнее сжать его тело, а для этого надо было притвориться побежденным. Кое-как запечатав меридианы, страшнейшим усилием воли расслабил руки и ноги, откинул голову, подставляя монстру беззащитную белую шею. Чудовище почувствовало, что жертва прекратила сопротивление. Зубы ещё глубже вошли в плоть, пронзили легкие, подобравшись к сердцу. В это же время длинные пальцы левой руки Ванцзи нащупали скользкую от тины рукоятку кинжала. Один единственный шанс! Если не хватит сил, то быстрая смерть станет избавлением… Скрипнув зубами от натуги, он молниеносно рванул кинжал вниз, вкруговую разрезая шею рыбы! Вытащил и вновь ударил длинным остриём теперь уже в податливое мягкое брюхо, вспарывая его как мешок с требухой! Давление зубов тотчас ослабло, смертельно раненный монстр бросил измочаленного заклинателя и попытался скрыться в глубине. «Бичэнь!» — лишь эта мысль сейчас пульсировала в воспаленном, изнемогающем от боли мозгу. Тогда, сдёрнув лобную ленту и молниеносно свернув из нее петлю, Ванцзи захлестнул удаляющийся хвостовой плавник чудовища и в алой мантии собственной крови рванулся за ним.