Sui sentimenti e le loro conseguenze...

            За окном садилось солнце, а самая активная часть плана Уэнсдей только-только начинала активно разрабатываться. Как выяснилось, черноволосой нужно было найти способ связаться с одним из своих родственников. Единственное, что так и не поняла во всей небольшой тираде о последовательностях действий Энид, так это то, для чего ей нужна она сама.       — Так, давай ещё раз, я тебе зачем? Ну, ты хочешь найти кого-то из своих родственников, так что мешает? Ты же иногда с семьёй связываешься.       — Дядя Итт не такой, как остальные Аддамсы. Он больше на тебя смахивает. То на машине какой-то с цветомузыкой явится, то на катере бороздит по океану. У него много всяких совмещаемых работ, но я помню, что он как-то связан с этой твоей отвратительной музыкой…       — Он занимается поп-музыкой?! Серьёзно?       — Ага, как-то пару лет назад во время нашей с родителями поездки по США бабушка устроила в особняке настоящий хаос, в плохом смысле слова, организовав что-то типа вечеринки, или как там оно называется. Так его туда пригласили, и за ним на самолёте прилетела некая… Билли Айл? Не уверена.       — Акх-акх. Погоди. КТО, ТЫ СКАЗАЛА, ЗА НИМ ПРИЛЕТЕЛ?! Уэнсдей, твой дядя что, сам неподражаемый «Бигуди» или кто, апха?       — Бигуди? Что это… Хотя, хм, вроде его так банда байкеров называла…       — ПОГОДИ, ТВОЙ ДЯДЯ РЕАЛЬНО «БИГУДИ»?!       — Ну, если тот, о ком ты говоришь, имеет невысокий рост, тоненькие ручки и полностью покрыт волосами, носит шляпку и чёрные солнцезащитные очки, то да.       — УЭ-Э-Э-Э-ЭНС, ТЫ ХОТЬ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, КТО ТВОЙ ДЯДЯ?!       — Во-первых, перестань орать, у нас окно скоро не выдержит. Во-вторых, да, знаю, как минимум спецагент США, гений, плейбой, музыкант, если это вообще можно назвать музыкой, и многое-многое…       — Так. Так-так-так. Нам нужно найти его номер, срочно! Я знаю, что у его менеджера обычно открытая линия. Давай попробуем связаться?       — Не совсем понимаю о чём ты, но если это поможет, то да.       Пока светловолосая что-то активно искала, а после и печатала в ноутбуке, за её действиями с еле заметной улыбкой пристально следила Уэнсдей, делая вид, как будто что-то пишет всё в той же записной книжке. Прошло почти двадцать минут, прежде чем на скайп Синклер поступил звонок с официального аккаунта некоего «@Haircurlers».       — Уэнсде-е-е-е-ей… Там з-звонок с аккаунта «Бигуди».       — Ну так принимай.       — Не-не-не, я лучше понаблюдаю. Так, вдох-выдох. Энид, всё хорошо, подумаешь, тебе с ничего звонит один из кумиров…       — Ещё от этого сознание потеряй… Ладно, так, как там звонки принимаются…       Когда она нажала на нужную кнопку, звонок мигнул окошком с видеозвонком. После прогрузки картинки по ту сторону экрана появилось изображение одного из самых необычных Аддамсов, которого лично знала Уэнсдей. Без шляпы, но всё ещё в чёрных очках, даже сквозь которые чувствовался заинтересованно-тёплый взгляд, на неё смотрел «живой парик».       — Passa una serata terribile, zio Cosa…       Спрятавшаяся чуть сбоку от ноутбука оборотень огромными глазами следила за начавшимся разговором, всё ещё не полностью осознавая, что один из известнейших изгоев-музыкантов является родным дядей её соседки. Говоривший на странной смеси из языков и звуков, а иногда и ультразвуков, Итт Аддамс был практически непонятен голубоглазой девушке. Периодически умиляясь и радостно попискивая от необычного голоса старшего Аддамса, Энид начала аккуратно красить ногти Вещи, что собиралась сделать ещё в обед, но из-за произошедшего после церемонии совершенно не успела. Рассматривая за каникулы почти полностью ободравшиеся ногти бестелесного друга, волк рассматривала, как игрушку, руку, подумывая над цветом, что привлекло внимание говорившей по звонку подруги.       — Dio, come può piacermi anche a qualcuno come te…       Произнеся фразу и слегка закатив глаза, Уэнсдей как ни в чём не бывало вернулась к разговору с дядей, который вместо целесообразного диалога слишком интересовался, как проходит учёба и что вообще нового произошло, ибо даже историю прошлого семестра он слышал мельком и от Гомеза. Синклер же на фразу лишь неопределённо моргнула и уставилась на Вещь.       — Вещь, на каком вообще языке говорят Аддамсы?..       — *иногда как, но чаще на итальянском, как сейчас*       — Итальянский? Мда… Хм, погоди-ка, а…       — *не переведу, она будет ржавым ножом отрезать мои пальцы, даже если я хоть чуть-чуть тебе намекну о переводе*       — Ты мне смерти пожелала?       — О чём ты?       На мгновение оба Аддамса отвлеклись от разговора, с непониманием уставившись на Энид, отчего та смутилась и слегка покраснела. Махнув рукой, мол, ничего, это подождёт, Уэнсдей вернулась к диалогу.       — Dimmi cosa sai della «Nightshade Society»?       — Wow, quali domande, è successo qualcosa?!       — Puoi dirlo. Cosa zio, ripeto, che ne sai di questo?       — Mah, parecchio. La domanda qui è: cosa sai di loro? E se correggo e aggiungo qualcosa.       — Allora, ok. Una sorta di società segreta ed «elitaria» della Nevermore Academy, che ha prodotto generazioni di emarginati insoliti, anche per gli standard dell'accademia. Qualcuno sembra essere considerato il fondatore… Ignatius Itt. Trent'anni fa, a causa di un incidente in cui morì «normi», la società era chiusa, per così dire, ma in realtà esiste ancora oggi.       — Basta-basta. Chi ti ha detto che il mio antenato è il fondatore?       — Mi sbagliavo?       — In realtà è una storia piuttosto lunga, però. Insomma… La Nightshade Society è un'organizzazione speciale per la protezione degli emarginati, fondata negli Stati Uniti intorno al XVII secolo. Inoltre, non qualcuno, ma Goody Addams, noto alla nostra famiglia. E in Nevermore, lo stesso Sir Nathaniel Faulkner lo ha organizzato e ha individuato la biblioteca, poiché per molti anni è stato in quella società, una delle azioni decisive della quale è stata la costruzione della Nevermore Academy, come luogo per proteggere, educare ed educare nuove generazioni di emarginati.       — Sei serio?       — Assolutamente. Alla fine anche i motti della società e dell'accademia si intrecciano tra loro, poiché la seconda riga della frase «Ti aiuterò sempre, perché l'unità è invincibile» è diventata il motto della scuola.       — Aspetta… Se in inglese… I will always help, because unity is invincible.       — Esatto, Wednesday.       — Ora è chiaro. Che niente è chiaro…       — Ok, mia nuvola temporalesca, ho già bisogno di dormire, dopo tutto, la differenza di fuso orario…       — Non dire addio, dio Cosa.       — Buona indagine, bambino Wednesday.»       Отключив звонок, черноволосая устало потёрла переносицу, пытаясь собраться с мыслями. Новая информация вновь отправляла её куда-то в семнадцатый век. И всё туда же. К Гуди. Когда она подняла взгляд от пола, на неё смотрели пара нервно-заинтересованных глаз и два поднятых пальца Вещи.       — Какой девиз нашей академии?       — Э-э-э… Единство непобедимо?       — Дай мне пару секунд…       На секунду прикрыв глаза для того, чтобы сосредоточиться, Уэнсдей открыла галерею на телефоне и нашла фотографию с первой криптограммой, найденной в холле основного здания академии и над портретом Игнатиуса Итта.       — I will always help…