Sui sentimenti e le loro conseguenze...

            — Ничего, сходишь на отработку, зато начнёшь за временем смотреть, комар!       — Ой, ну не нуди, ёжик… Воу-воу, спокойно, только не гори праведным гневом, ты и так освещаешь мою жизнь в стенах Невермора как солнце.       — Сказал вампир, который горит на солнце…       — …и это тоже. Вы что, реально сговорились или что?       Оперевшись спиной о лестницу и хмуро посматривая на сидящих за столом детективов-следопытов в лице Дивины и младшей Аддамс, что тщательно изучали книжку со сводом правил, Танака лишь закатила глаза, осматриваясь в ожидании остальных. Энид сбежала на тренировку под полные непонимания уже смирившихся с отработкой черноволосой парочки, которые весьма флегматично отнеслись к тому, что им явно влетит от преподавателя кружка фехтования. Однако если Энид и Бьянка были на тренировке, то вот негласного «шурина» дампир также не наблюдала.       — Так, получается, что книгу нужно положить на некую кафедру, а следовательно она будет не совсем доступной во время проведения всего «ритуала», предлагаю записать куда-нибудь последовательность действий.       — Хорошая идея. Кажется, кафедру я видела в той промежуточной комнате между входом и лестницей, пока осматривала темноту.       — Тогда предлагаю разделить обязанности: я составляю список, а ты достаёшь кафедру. Йоко, ты поможешь Уэнсдей.       — Вин, если вампиры физически сильнее людей и большинства других изг… паранормов. Кхм, так вот. Это не значит, что меня надо нагружать каждый раз.       — Я прекрасно справлюсь и без всяких клыкастых лентяев.       Не теряя времени, Аддамс подошла к уже такой привычной железной двери с надписью, слегка дёргая за ручку. Дверь открыла обзор на пространство из непроглядной тьмы. Шагнув вперёд, Уэнсдей пару раз моргнула, стараясь привести своё зрение в норму, что было весьма относительно рабочим методом. Возможно, вариант с вампиром-дампиром был не так уж и плох, всё же по слухам в школе этот тип паранормов обладал ночным зрением, а соответственно, как и оборотни, хорошо видел в темноте. Аккуратно прислонив руку к шероховатой вертикальной поверхности, черноволосая пошла вдоль стены, медленно всё осматривая на наличие как-то замеченного ранее тёмно-серого стола с серебристой отделкой, что очень подходил под книжное описание «кафедры».       — У меня такое чувство, что вы двое себе слишком позволяете мной манипулировать.       — А ты будто так уж против, комар?       — Вин, мы с тобой об этом как-нибудь попозже… поговорим.       Кинув нервный, слегка вспыхнувший алым взгляд на «сирену», Йоко подошла к открытой двери и попыталась самостоятельно пройти внутрь, уже и забыв о барьере, который напомнил о себе глухим ударом лба вампирши о прозрачную поверхность. Из темноты за барьером послышался довольный хмык.       — Ой, да чтоб тебя! Живая тьма, ты там как, стол подходящий нашла?       — Пока что нет. Но если ты так жаждешь поскорее с этим разобраться, то в любой момент можешь присоединиться.       — О-о-о, конечно. Уже бегу.       Закатив глаза, Танака лишь облокотилась о косяк тяжёлой двери в ожидании младшей Аддамс. Сама же экстрасенс едва не споткнулась о край невысокой «тумбочки», которой как раз и оказался замеченный с другого ракурса нужный стол. Данный предмет интерьера выглядел как небольшая кафедра высотой чуть выше метра, но оказался на удивление тяжёлым, как будто был сделан не из дерева, а из металла или цемента. Лишь благодаря явно нечеловеческой силе Уэнсдей толчками данная бандура медленно, но верно продвигалась ко входу комнаты. Когда стол полностью преодолел порог комнаты, ворон едва смогла вновь сдержать смех, ибо неподозревающая о «таком» весе элемента мебели Танака едва удержала равновесие, схватив только одной рукой переднюю часть кафедры и дёрнув на себя. Однако схватив столик покрепче и уже обеими руками, да при помощи подталкивающей с другой стороны Аддамс стол весьма уверенными, скользящими движениями быстро оказался в центре библиотеки, удобно пристроившись ровно на изображении черепа внутри цветка. Ворон удобно пристроилась на уже излюбленное место с левого угла от стола, посматривая на записывающую важные пункты в альбом Дивину, пока её внимание не привлекла чесотка Йоко. С нахмуренным лицом дампирша смотрела на внутреннюю часть своих ладоней, почёсывая до непривычной красноты кожу.       — Что за… Из чего вообще сделана эта штука?       — По виду самый обычный стол для церковных обрядов, судя по красновато-серому цвету древесины и структуре дерева — из рябины. Обита, предположительно, чернённым серебром.       — Серебром? Отлично. Мне его только и не хватало.       — У вампиров аллергия ещё и на серебро, да…       — А? Ага, я поэтому стараюсь свой амулет держать под майкой, а то мало ли… Стоп, вы где уже серебро нашли? Я буквально на пять минут отвлеклась на написание!       — Ёжик, успокойся, я уже тебе говорила, что на меня это действует просто как зуд, а не как кровавые ожоги. По крайней мере, хоть в чём-то есть плюсы быть дампиром.       Со стороны лестницы послышались торопливые шаги, после чего в помещение буквально влетела запыхавшаяся Энид, следом же Кент и Бьянка. Судя по близнецу-сирену, тот вообще только узнал о сборе, поэтому его глаза бегали по помещению и имеющейся ранее внутри троице, что явно успели уже что-то провернуть без его ведома; взгляд Бьянки выражал примерно такие же эмоции, только с крепким подтекстом «что на этот раз?». Дописавшая всё, что посчитала необходимым, Дивина передала альбом младшей Аддамс, явно посетовав на свой инстинкт самосохранения и не рискуя играть главную действующую роль во всём происходящем сумбуре, который должен случиться.       — Итак, у нас много нового, однако посвящать вас во всё это прямо сейчас — трата времени. Сейчас нам нужно провести ритуал инициализации, иначе никто из нас не имеет права называть себя «Белладонной». Если мы хотим действительно распутать весь этот ком событий, идиотских поступков и загадок, который на нас навалился. Все вопросы — после. И это не обсуждается, просто выполняйте указания. А сейчас, как бы это отвратительно ни звучало, подойдите все ближе ко мне.       — И тебе здравствуй…       Не обратив внимания на тон Бьянки, Уэнсдей взяла со стола несколько браслетов, поочередно раздав их каждому из присутствующих. Кинув взгляд на исписанный вполне презентабельным и читаемым почерком лист, ворон кивнула своему внутреннему диалогу, вновь подняв глаза на подростков.       — Можете надевать на любую руку, тут ограничений нет, однако старайтесь в будущем местоположение браслета не менять.       Прикинув все за и против, Аддамс надела свой браслет на левую руку, ибо достаточно хорошо владела обеими руками, но, как и все присутствующие, больше склонялась к тому, что является правшой, а носить что-то достаточно заметное на преобладающей руке — глупо и опасно, ведь тогда в случае боя противнику легче отследить движения и нанести роковой удар. Остальные же, не особо задумываясь, надели свои защитные украшения на правые руки, однако, к удивлению экстрасенса, также на левом запястье застегнула свой браслет и Танака, каким-то понимающим взглядом окинув браслет на руке Уэнсдей.       — Итак, теперь мы должны встать наиболее ровным кругом вокруг кафедры и коснуться её той рукой, на которой у вас браслет. Я прочитаю клятву посвящения в «Общество Белладонна» — и каждый из нас получит свою роль, к которой мы уже чуть позже проведём обряд клятв.       Заглянув каждому в глаза и заметив пару кивков, Уэнсдей взяла со стола книжку с правилами, подошла к столу в центре и первая коснулась левой рукой его верхней рамки, при этом положив книгу внутрь рамки, отчего та почти невидимо засветилась. Постепенно каждый повторил её действия, и когда был образован более-менее ровный круг, ворон продолжила свою речь.       — Повторяйте слова за мной, дабы аура типикона нашла отклик в вашей душе.       «Я, добровольно вступая в «Общество Белладонна», клянусь отдать себя на служение добродетели, прославляющей культуру, знания и наследие всех паранормов. Помогать своим собратьям в тяжёлые минуты и никогда не забывать о тех, кого уже нет с нами. Никогда не раскрывать часть или части, пункт или пункты, секреты и тайны или принадлежность к действующим и почившим Белладоннам, которые были и будут связаны со мной. Да будет так».       Почти незаметный свет от типикона с каждой фразой набирал силу и насыщенность цветом, на последнем же предложении и вовсе на секунду произвёл резкую вспышку светло-фиолетового оттенка, после чего всё утихло. Проморгавшись, Уэнсдей глянула на браслеты, заметив, что теперь у каждого он «персонализирован». При этом несколько поменялась металлическая иконка общества, вшитая в браслет: у стоящей рядом Энид эмблема приобрела торчащий из разбитого напополам черепа топор; у Кента с Бьянкой имелись идентичные эмблемы с плющом, что обвили череп и лепестки цветка; Дивина могла похвастаться появившейся позади изображения открытой книгой и фазами луны сверху; сама же Аддамс получила изображение с воткнутыми в череп накрест двумя мечами. Привлекла внимание Уэнсдей же эмблема как-то резко побледневшей, хотя и так бледной почти-вампира, Йоко. Та заимела такое же изображение с мечами, вот только на лбу черепа появился третий глаз, предназначение которого в перечне статусов и ролей в книге ворон не видела.       — И что значит всё это? Так и должно быть?       — Да, Энид, так и должно быть. Браслеты изменились в зависимости от наших особенностей, а вот эмблемы — от того, к какому «классу», ну или роли мы ближе всего. Комар, выдохни, ты и так с белыми стенами моей комнаты по жизни сливаешься, куда ещё бледнее? Что с твоей эмблемой?..       — Предлагаю обсудить у кого из чего браслет и что это значит позже. А сейчас пробежимся по эмблемам. Дивина?       — Хм, ну… Книга — хранитель, лианы — друид, топор — берсерк, мечи — рыцарь. Вообще, третий глаз вроде бы означал пророка, но я не понимаю, что он означает в данной ситуации… Рейнджеров, магов и учёных не наблюдается, так что просто упомяну, что есть и такие.       — Что же, поздравляю вас всех с посвящением в так любимые вами «Белладонны». Перейдём к обряду инициации. У каждого из вас есть свой хранитель в зависимости от направления: видовой, родовой, семейный, личный. По очереди выходите в центр. Вам нужно будет коснуться одной рукой кафедры главы, а другой — ударить себя в район груди, чтобы создать резонирующую вибрацию. Когда почувствуете, что будете готовы — начинайте читать клятву, нужные слова сами появятся в вашей голове. Обряд будет закончен тогда, когда последний участник произнесёт свою клятву. Предупреждаю, последствия могут быть разнообразные. Есть желающие начать?       Никто выйти не торопится: Энид с Дивиной посматривают друг на друга, решаясь, кто пойдёт первее, Бьянка с Кентом всё ещё в процессе осознания, что они каким-то образом — друиды, так как ничего пока не знают об истинной природе сирен, а Йоко вообще поодаль от остальных и, кажется, слегка в «астрале». Что же, делать нечего…       — М-м-м, а вы весьма храбры, господа защитники паранормов.       Выйдя вперёд, младшая Аддамс в одиночку подходит к кафедре, касаясь книги и делая слабый удар в область сердца, если такое всё же у неё есть. Мимолётное помутнение сознания — и вот перед ней её же самый страшный кошмар: та, из-за кого всё началось тогда, и с кем продолжается до сих пор. Полупрозрачный силуэт Гуди Аддамс буквально просил протянуть руку, чему нехотя экстрасенс повиновалась.       — Уэнсдей, как хорошо, что ты в порядке.       — По какой причине ты — мой хранитель?       — Я сама при смерти захотела им стать. Я твой проводник и хранитель, ибо только я знаю и могу донести до тебя многие вещи.       — Например?       — Я уже это говорила, но тебе грозит опасность. При этом ты смогла изменить ход времени. В моих видениях на данный момент ты должна была быть мертва, но ты обманула смерть. Я хочу рассказать тебе об этом, но у нас совсем мало времени. Пожалуйста, повторяй слова за мной.       — Я, добровольно вступая в ряды рыцарей «Общества Белладонна», клянусь: всегда и везде способствовать славе и процветанию Общества, не допускать, чтобы моё личное тщеславие или распри подрывали силу и могущество Общества, помнить, что мои рыцарские честь и достоинство есть честь и достоинство Общества, верно служить Обществу и защищать тех, кто сам себя защитить не может. И если я нарушу эту клятву, пусть мои доблести будут забыты, а имя покрыто позором.       Улыбка невольно появляется на лице фантома предка, после чего та начинает растворяться в воздухе, но так и не отпускает ладонь Уэнсдей, пока совсем ничего не останется. Постояв ещё с десяток секунд в ожидании продолжения, ворон поворачивается на ровные сто восемьдесят градусов и шагает вплотную к сжавшимся от увиденного подросткам. С решительностью в глазах к кафедре подходит Барклай, проделывая тот же ритуал, и вызывает неизвестного для Уэнсдей духа кого-то, похожего на мага: кто-то невысокий в широком балахоне несколько сгорбленно начинает беззвучно общаться с Бьянкой, отчего сирена хмурится, но после небольшого спора вдруг касается своего защитного медальона, начиная уже совсем иную клятву.       — Я, добровольно возлагая на себя обязанности друида «Общества Белладонна», клянусь: чтить и соблюдать свод правил Общества, уважать и соблюдать культуру и традиции Общества, нести мир всему сообществу паранормов. Следить за всеми живыми и неживыми видами, которые встречались паранормам в этой реальности, сохранять и растить их, как подобает их природе. Не использовать свои способности во вред Обществу и всему сообществу паранормов. Если клятва моя будет нарушена, то пусть все мои силы исчезнут, и я приобрету статус изгоя.       Глаза Бьянки загораются светом, кажется, как и глаза самой экстрасенса. Следом почти выбегает Кент, произнося то же самое, при этом заимев себе такое же представление с клятвой. Хм, если у одинаковых ролей всё идентично, то почему книга говорила об обратном? Следом за братом выходит и Дивина, решив замкнуть неразлучную тройку сирен. Неожиданно при касании книги на неё буквально «вылетает» сам сэр Натаниэль Фолкнер, который, судя по мелькнувшему в глазах удивлению, и сам не ожидал такого поворота событий. Тот также немного переговаривается с явно гордой собой сиреной, после чего та начинает свою клятву.       — Я, добровольно вступая в ряды хранителей «Общества Белладонна», клянусь: высоко нести почётное звание хранителя. Все свои силы и знания отдать делу служения знаниям и Обществу! Быть примером трудолюбия, творческого горения. Высоко держать факел знаний и хранить культуру, знания, традиции и тайны Общества. Всегда и везде, как святыню, множить и продолжать славные традиции Общества и помнить, что моя честь — это честь Общества. Клянусь верность этой клятве пронести через всю свою жизнь!       Действительно, после произнесения клятвы у каждого загораются глаза. Категоризация или просто средневековые спецэффекты? На удивление, в отличие от всех остальных, у данной клятвы не было «побочки», которая действительно заставляла задуматься о соблюдении данных в клятве обещаний. Либо хранитель имел особую роль, либо просто нарушение этой клятвы было летально. Третьего варианта в голову не приходило. Попытавшаяся растолкать подругу-вампиршу Синклер буквально пихнула Танаку на освещённый символ Белладонн, из-за чего та резко встрепенулась и повернулась к остальным, передёрнувшись от сразу трёх горящих яркими цветами в полутьме библиотеки пар глаз. Проводив Энид взглядом, кричащим «предательница», черноволосая подошла к кафедре и отчего-то дрожащими руками повторила действия остальных. Темнота библиотеки стала будто ещё глубже и напряжённее. Из тени впереди Йоко выплыл тёмный силуэт с неаккуратно зачёсанными назад взлохмаченными чёрными волосами, в строгой одежде серо-красных цветов, чёрном плаще с длинными рукавами и мечом из тёмного металла в правой руке. Самым примечательным стало наличие у духа третьего глаза на лбу, который имел ярко-красный окрас, в отличие от тёмно-алых глаз на обычном расположении. Тем временем Танака встала как вкопанная, казалось, боясь пошевелиться. Фантом несколько секунд осматривал стоящую впереди него девушку, после чего вроде как одобрительно вздохнул, что-то сказав той и положив руку ей на левое плечо. Хриплым больше чем обычно голосом та начала клятву рыцаря, что явно отличалась от произнесённой самой Уэнсдей.       — Я, добровольно вступая в ряды рыцарей «Общества Белладонна», клянусь: всегда и везде способствовать славе и процветанию Общества, верно служить Обществу. Храбро сражаться в случае нужды и выполнять все другие работы, какими бы трудными, незавидными и опасными они ни были. Защищать тех, кто сам себя защитить не может. Не предлагать нечестивым никакой помощи, кроме меча, соли и огня. Стремиться к истине, но не к славе, к чести, но не к почестям. И если я нарушу эту клятву, пусть мои доблести будут забыты, а душа предана истоку.       Черноволосый кивнул, не отобразив ни единой эмоции на лице, и растворился в тени, из которой же и пришёл. Повернувшаяся к друзьям Танака мало того что сменила цвет глаз на ярко-алый, так ещё и выглядела так, будто только что видела саму смерть. При этом именно как вампир, который увидел всю свою жизнь и готовился оставить этот бренный мир. Прошаркав по полу, та слегка хлопнула по плечу светловолосого оборотня, отойдя куда-то подальше от остальных. Синклер нервно сглотнула, продвигаясь к кафедре. Взглянув напоследок на друзей, та коснулась кафедры и ударила себя в грудь, вот только ничего не произошло. Почесав свободной рукой затылок, Энид ещё раз стукнула себя в грудь. И тут свет от книги преобразовался во что-то похожее на силуэт большого животного. Животное больше походило на рысь или льва, но не на стандартного оборотня-волка, из-за чего вспомнился рассказ основателя Невермора об оборотнях и их вариациях. Вместо ожидаемых слов Синклер лишь что-то бурчала себе под нос и после стала громко рычать, будто так и нужно было.       Энид произносит последние звуки, в темноте слышится гулкий шорох со скрежетом, и Бьянка еле успевает поймать падающую Дивину, которая будто потеряла на пару секунд связь с реальностью, хотя и у самой Браклай состояние будто огрели чем-то по голове. Пару раз поморгав, разноглазая медленно осматривает свои руки, обнаруживая еле заметные, будто нанесённые хной татуировки-цепи на обоих запястьях. И такие же лианы на запястьях Бьянки.       Кент наконец находит переключатель и включает свет, после чего Энид на пару с Дивиной издают дружный испуганный визг, замечая лежащую на полу без сознания Уэнсдей, которую окутывал тёмный серебристо-красный дым, и стоящую на коленях и ладонях Йоко, которая ошалевшими бордово-алыми глазами смотрела в пол. Уже было ринувшаяся вперёд Энид была остановлена прозрачной рукой фантома-основателя, что материализовался из браслета рядом стоящей Дивины.       — Всё в порядке, такое иногда случается, если инициируемый долго отказывается от обязательств, что возложены на его душу, а при ритуале их резко принимает.