Высоко над морем

Дженни не была бы детективом, если бы загадки и разного рода странные происшествия не преследовали бы ее буквально по пятам. Я не успел еще оправиться от странной истории с книгой и запиской, как за углом меня поджидала новая. Причем за углом в прямом смысле этого слова. Спустя полчаса скитаний по всем мыслимым и немыслимым зарослям, окружавшим берег в южном направлении, мы наконец выбрались на площадь. – Ну что? – бодро спросила Дженни, упирая руки в бока. – Ты не устал? Я оперся о фонарный столб, тяжело дыша. Шорты у меня были в нескольких местах порваны, но по сравнению с юбкой Дженни выглядели как с иголочки. – Никогда… не думал, что там такие кусты. И почему они такие колючие? Дженни пожала плечами, осмотрелась пристально и указала пальцем в сторону торговых прилавков. – Ты смотри-ка, этот страшный ливень все-таки бесследно не прошел! Там все прилавки посмывало. Не обращавший внимания ни на что, кроме ноющей боли в колене (пока мы лезли через старую ограду, я умудрился упасть), я поднял глаза. Возле площади собрались местные торговцы. Они оживленно обсуждали шторм, наперебой жаловались на порчу товара и ругали неточные прогнозы. Крики их возмущения слышались даже с расстояния в пятьсот метров, и Дженни, с любопытством уставившись на них, стояла неподвижно, как будто раздумывая, что бы такого предпринять. Последствия бури были действительно гораздо более серьезными, чем могло показаться изначально. На узких улочках, которые находились чуть ниже нашей, затопило подвалы, кусты и цветы были вырваны с корнем и валялись на газонах, вымытых водой. – Боже мой! Несчастные цветы! Дженни присела на корточки рядом с тем, что осталось от аккуратно выстриженной лужайки напротив пекарни и подняла с земли помятый кустик ландыша. – У него ещё корень остался. Мы можем посадить его! – сказала она, оглядывая остальные цветы. – А вот тюльпаны совсем погибли. Я подошел ближе, подтягивая за собой раненую ногу. – А ты чего расхромался так? – Да так, пустяки. Упал там, в лесу на берегу. Дженни порылась в кармане юбки и достала что-то наподобие ложки для обуви. У меня рот так и открылся от удивления. – А это еще зачем? И как у тебя вообще столько всего помещается в карманах? – Секрет фирмы! Но эта штуковина не для тебя. Подожди, я быстро. Она вырыла небольшую ямку в рыхлой земле и вкопала туда несколько кустиков. – А теперь давай свою коленку. Я послушно подошел, и она перевязала ушиб платком. – Когда имеешь дело с загадками, надо носить с собой как можно больше полезных вещей, – пояснила она, вставая. Мой взгляд остановился на разбросанных вокруг пекарни плетеных стульях. Очевидно, что их, как и цветы, разметал беспощадный шторм. Часы на площади пробили полдень, но дверь в пекарню была заперта, и, что более странно, я нигде не видел хозяина. Я знал старого пекаря и по временам даже наведывался с ним поговорить, но со всей суматохой последних дней, совершенно забыл о том, что не заходил сюда уже больше месяца. – Как странно, – протянула Дженни, как и я, заметившая неладное. – Такой бардак, а прибраться некому. – Да, что-то мистера Миллера не видно, – кивнул я, и мы оба замолчали. Дженни прошлась вдоль газона и остановилась против двери с табличкой «Часы работы: с девяти до десяти». – Так-с, это интересно. Послушай, Майк… Но не успела она закончить фразу, как где-то в паре метрах от нас раздался быстрый топот, и из-за угла выбежал мальчик лет тринадцати, весь взъерошенный, с обеспокоенным лицом. Он мчался так быстро, что едва не сбил меня с ног и, притормозив у двери, дернул ручку. – Прошу прощения, – проговорил он, задыхаясь и переводя взгляд с меня на Дженни, – но вы, случайно, не те ребята из газеты? Мы с Дженни переглянулись. Она, по-видимому, совершенно не поняла, кто это, но я признал в мальчишке внука старого пекаря. – Ты, что ли… Мартин? Я слышал про тебя от твоего дедушки. Мальчишка заморгал глазами. – Все верно. А вы тогда..? Дженни выступила вперед. – А мы великие детективы! Ну, то есть я великий детектив, а это просто мой ассистент. Мальчик побледнел и всплеснул руками. – А я как раз собирался вас искать, – изумленно пробормотал он. – Меня оставили следить за пекарней, но из-за шторма… – Из-за шторма… что? – полюбопытствовала Дженни, делая шаг вперед. – Какая-нибудь пропажа? – Д-да, – все тем же взволнованным голосом пробормотал мальчик. – Точнее, хуже. Настоящее ограбление. Ох, я боюсь, мне так влетит, когда дедушка вернется! Он закрыл лицо руками и присел на порог. – Хорошо хоть сейчас я догадался дверь закрыть. – Расскажи, как все было по порядку, – попросил я. – Дело, похоже, серьезное. – Точнее и не скажешь. Только с вас слово, что если мы изловим того парня, то вы мистеру Миллеру ни слова не расскажете? – Даю слово, – заверил я. – Я тоже, но только за бесплатную булочку и кофе, – заулыбалась Дженни. Мальчик, как мне показалось, удивился. – Конечно! Что угодно, если поможете. Но я, если честно, не думал, что настоящие детективы… едят такое. Лицо рыжей сыщицы расплылось в улыбке, она схватилась за живот и расхохоталась так, что еще больше смутила несчастного мальчишку. – Ох, ну и дела! Смешной ты! Детективы ведь тоже люди, скажи же, Майк? – проговорила она, смеясь. Мальчик напрягся всем телом. По его глазам я понял, что ему было не до смеха. – Так… что случилось после того, как тебя оставили следить за пекарней? – Ну, я закрыл ее в десять вечера, как мне было велено. На улице бушевала буря, но я один не справился бы с тем, чтобы перенести столики и стулья в зал, поэтому они остались здесь. А утром… я нечаянно проспал, и когда вышел на улицу, был уже почти полдень. – И что же дальше? – А дальше… – он обеспокоенно осмотрел улицу, – я начал поднимать стулья. Один из них унесло очень далеко, вон, к тому зеленому забору. И пока я ходил за ним, какой-то незнакомец проник в зал и стащил из кассы приличную сумму денег. Я погнался за ним, но он скрылся в доме и запер калитку. Губы мальчика задрожали, и он спрятал лицо в рукав свитера. – Не знаю, что и скажу дедушке, когда он приедет. Это все моя вина, что я дверь не запер. Дженни, все это время стоявшая напротив ландышевого куста, нахмурилась и обвела дорогу пристальным взглядом. – И когда он вернется? – Точно не знаю, но обещал к трем часам. – Майк, сколько сейчас времени? – Десять минут первого, – ответил я, поглядев на наручные часы. Дженни хлопнула в ладоши. – Не переживай, это дело поправимое. Ты только проводи нас к дому, куда скрылся этот незнакомец, а остальное предоставь нам. Как, говоришь, тебя по имени? – Мартин, – подсказал я. Мальчик кивнул. – Хорошо, Мартин. Ты, главное, не волнуйся так. Мы с Майком и не такие дела решали! Она положила руку ему на плечо и хитро подмигнула мне. По дороге Мартин рассказал нам о том, почему он так редко бывает в городе. – Вы, наверное, знаете, что за тысячу миль отсюда есть и другие прибрежные города. Я проживаю в одном из них с родителями. Но в этом году, едва мне стукнуло тринадцать, они сказали, что я уже достаточно самостоятельный, и отправили меня помогать дедушке в Скайфилд. Вчера был первый день, когда я остался совсем один, и в первый же день… я так ужасно оплошал. Мы успокаивали его как могли, но он все сокрушался и говорил, что ему очень жаль впутывать нас в подобные мелочи. – Мелочи? – воскликнула Дженни. – Да это ведь настоящий грабеж! Какие же тут мелочи? Эти слова были произнесены уже на подходе к дому предполагаемого грабителя. – Как жаль, что я не надела плащ, – пожаловалась Дженни, подходя к калитке. Незнакомец жил в южной части города, как раз там, где большинство домов были частными с небольшими огороженными площадками и садиками. Едва только мы ступили на тротуар, со всех сторон раздалось наперебой сердитое гавканье. Мартин остановился у высокого двухэтажного дома и указал на калитку. – Вот сюда он зашел, и с тех пор я его не видел. Дом был крайним среди длинного ряда других: далее улица делала поворот направо и скрывалась где-то за холмом. – Что будем делать? – шепнул я Дженни, когда спустя минуту напряженного молчания, мы все шмыгнули за поворот и встали подле забора. – То же, что и обычно, – невозмутимо заявила она. – Тебе ли не знать? Мальчик прикрыл рот руками. – А если он не появится? Насколько я успел заметить, это был высокий парень крепкого телосложения. Будет так ужасно, если он нападет на вас из-за моей оплошности! Я, как мог, заверил его, что этого, ни в коем случае, не произойдет, а Дженни, тем временем, уже вовсю чертила что-то на тротуаре концом мелкого острого камешка. – Итак, – назидательно сказала она, – наше счастье, что окно на втором этаже открыто. Мы подбросим этому господину крайне интересную весточку. Я подумал, что у нее сейчас обязательно найдется что-нибудь наподобие клочка бумаги, и в тот же миг она, словно прочитав мои мысли, запустила руку в карман и извлекла оттуда помятый, сложенный вдвое лист. – Ради бога, – воскликнул я, – Дженни! Да откуда у тебя все это? Она сделала серьезное лицо. – Не притворяйся, что не знаешь. Я ведь тебе, кажется, уже сто раз говорила: у детектива под рукой всегда должно быть все самое необходимое. Она распрямила лист, разорвала его надвое и быстро-быстро начеркала на нем что-то огрызком карандаша. – И что теперь? – тихо спросил Мартин. – Вы думаете бросить это ему в окно? – Совершенно верно. Сейчас возьмем камень потяжелее, обернем его листом… Вот так. Готово! А теперь разойдитесь. Мы с мальчишкой послушно отошли в сторону. Дженни размахнулась, метнула камень, и он, просвистев над верхушками деревьев, влетел прямиком в открытое окно. Рыжая сыщица довольно потерла руки. – А теперь ждем! – сказала она, пряча в карман другую исписанную бумажку. Ожидание наше длилось минут пятнадцать, и все это время меня не покидала мысль о том, сколько интересных и загадочных историй я пропустил, будучи всю жизнь заперт в четырех стенах школы и еще больше – в рамках собственный головы. Дженни похлопала меня по плечу. – Не переживай, ассистент. И для тебя найдется работа. – Да я вовсе не-... – хотел было оправдаться я, как она сунула мне в руку лист бумаги. Раздался скрип калитки, и на тротуаре показался высокий молодой человек с темными волосами. Я без труда признал в нем старшеклассника Ноя. Этот тип был известен на всю школу своими выходками и, насколько мне помнилось, имел проблемы с полицией. Ноги у меня подкосились, я попятился назад, но Дженни легонько подтолкнула меня в спину. – Не трусь. Просто передай ему бумажку. Парень вышел на дорогу и стал оглядываться по сторонам. Я заметил, как злобно сверкали его глаза. – Ну и где? И где ваша обещанная… А! Так это ты, мальчишка, решил обдурить меня? – воскликнул он, поравнявшись со мной. Я зажмурился и протянул ему записку. Он схватил ее. – Какие деньги? Я не видел никаких денег! – прогремел он. – Убирайся отсюда, мелюзга! Я уж было подумал, что он врежет мне, но вдруг позади раздался топот, и лицо незнакомца будто окаменело. – Вы... – прошипел он, – так вы и есть те самые дети-детективы из газеты? С малых лет, а уже полицейские прихвостни. Так и знал, что вы и сюда сунете свои любопытные носы! Меня сковал ужас, но с места я не сдвинулся и сжал кулаки, готовый в любой момент вступиться за Дженни. Но пока парень осыпал нас ругательствами, девчонка поравнялась с ним. – Где деньги, которые вы полчаса назад так любезно изволили стащить из кассы? – спросила она самым непринужденным тоном. На фоне этого громадного подростка она выглядела как муха, мелкий жук, которого он мог с легкостью растоптать, и, тем не менее, ни капельки не была напугана. – Где деньги? – повторила она, не меняя тона. – Какие, черт возьми, деньги? Я только встал! Еще ни разу не выходил на улицу! – запротестовал парень. – Проваливайте прочь, полицейское отродье! – Ох, как не стыдно врать, – сказала Дженни, и я слышал, что она едва сдерживала эмоции. – Как не стыдно! Вы только взгляните на свою обувь. Она же вся в грязи. Уж не в той ли, которая была на улице, напротив пекарни, а? Парень взглянул свои ботинки, капельки пота выступили у него на лбу, но он совладал с собой. – Шарлатанка! Откуда тебе знать, какая грязь у меня на обуви? Прочь, я сказал! Прочь от моего дома! Он потряс кулаком, и я заметил, что из заднего кармана у него торчало что-то, издали напоминавшее серые бумажки. – Еще один вопрос, прошу простить, – вежливо улыбнулась Дженни. – Но что это у вас там..? – Где? Где? – парень с деланным удивлением обернулся вправо-влево и всплеснул руками. – А вот тут! Прямо из кармана торчит! Дженни кинулась к нему и, не успел он рот открыть, легким движением руки вытащила из кармана связку купюр. – А что вы на это скажете, мистер..? – Ной, – подсказал я. – ...мистер Ной? – Откуда знаете!? – закричал он, – Я сюда по делу вышел, мне не до ваших дурацких игр! – Так и мы тоже по делу пришли, – усмехнулась Дженни. – Итак, откуда у вас эти деньги? – Я вам не скажу! Ничего не скажу! Это мои средства, я лично их накопил! Ах! – и тут он увидел Мартина, который испуганно выглядывал из-за ограды. – А-а, я понял! Это он все вам растрепал! Вот подлец! Не успел верзила бросится к мальчику, как мы с Дженни задержали его, схватив за обе руки. – На первый раз прощается, – прошипела Дженни, – но еще одна кража, и ты пропал. За нами не заржавеет. – Полицейские шавки! Я вас в порошок сотру, только попадитесь мне еще! Калитка была открыта, и мы без труда затолкали его обратно в сад. – Посиди, остынь, – Дженни захлопнула дверцу. – Может, одумаешься. И запомни: не смей мешать нас с полицией. Мы – частные детективы, и работаем сами на себя! С этими словами она гордо тряхнула хвостиками. Мартин выбрался из своего убежища весь бледный, как полотно. – Я никогда, никогда не смогу в полной мере отплатить вам за вашу смелость, – дрожащим голосом проговорил он. – Вы просто спасли меня! Ведь деньги были немалые, а живем мы скромно. Если бы они пропали, дедушка бы даже на пропитание ни фунта не имел! С этими словами мальчик всхлипнул и затрясся в беззвучных рыданиях. – Какой ужас, – прошептала Дженни. – Какой кошмар. – Ты о чем? – спросил я обеспокоенно, замечая, что она оглядывает улицу. – Этот город такой маленький, но… Просто даже не верится, – ответила она и взяла за руки нас обоих.– А теперь мы можем вернуться и помочь Мартину прибраться. Майк, сколько времени? – Двенадцать сорок, – растерянно ответил я.