Ситуация была ужасной. Шестеро просящих - темная гильдия, состоящая всего из шести человек. Ужасающих, могущественных, беспринципных волшебников, стремящихся захватить Нирвану.
"Так ты знаешь, что это?" - удивлено спрашивает Хината, немного задыхаясь от бега.
Лес вокруг кажется необычайно тихим, а столб темной магии за холмами впереди навевает искренний первобытный страх.
Чиаки выглядит как никогда сосредоточенной и серьезной. Напряжение от этого нарастает лишь сильнее.
"Мастер хотел держать это в секрете. Если бы мы успели остановить Шестерых просящих до того, как они активировали Нирвану, то всё было бы намного проще. Но теперь," - она смотрит на увядающий лес, вокруг черного столба, пронзающего небо. - "Сейчас секреты недопустимы, мы должны знать, с чем столкнемся."
"Тогда... Что конкретно делает Нирвана?"
В голосе у Хинаты осторожность и небольшая затаенная паника. Он с самого начала говорил, что ему не место в этом походе. В конце концов, разве мог он, со своими-то посредственными силами помочь таким как Пеко, Фуюхико, Гандам и Сода? Четверо сильных боевых магов Пика надежды, которые могут разнести в пух и прах несколько темных гильдий, и Чиаки, способная координировать их действия издалека.
А что же Хаджиме? Он просто новичок, призывающий духов. Самостоятельно сражаться он не в силах, и как бы ни старался быть полезным, всё так же, как и раньше, прячется за спинами своих друзей.
Он искренне не понимает, почему мастер выбрал его как часть команды спасения.
"Нирвана - чудовищный механизм. Он был создан столетия назад могущественным магом, что хотел остановить войны среди людей." - Нанами несколько задыхалась, но не останавливала бег. Им нужно добраться до основного поля боя как можно скорее. - "Сила этого устройства заключается в том, что оно может менять зло с добром местами. Оно извращает благие намерения, очищает гниющие сердца, в итоге те, что метался между светом и тьмой, становятся на противоположную сторону."
"Ты хочешь сказать, что когда Нирвана войдёт в полную свою силу, то мы станем злодеями, а Шестеро просящих - героями?" - изогнул брови в удивлении заклинатель. - "Разве такое вообще возможно?"
"Примерно так, но хуже всего то, что устройством можно управлять. Поэтому тот, к кому в руки оно попадет, будет решать судьбы всех окружающих людей."
"Ужас," - выдохнул Хаджиме. - "А что же сейчас? Нирвана уже работает, верно?"
"Да," - Чиаки нахмурились ещё сильнее и ускорилась, насколько ей хватало сил. - "Сейчас оно влияет только на тех, кто мечется. Человек, чей разум наполнен негативными мыслями погрузится во зло, тот, в ком теплится сострадание, встанет на верный путь. Устойчивые же не почувствуют ничего."
"Вот черт..." - пробормотал Хаджиме. - "Гандам сейчас в гневе пытается спасти Хэппи."
"Это праведный гнев за раненного друга, не думаю, что это плохое чувство."
Стоило Чиаки договорить, как оба мага встали как вкопанные. Разошедшиеся деревья явили им небольшой горный ручей, с чистейшей водой. В нем, промочив свои дизайнерские туфли, стоял Фуюхико. Его плечи были расслаблены, а взгляд единственного глаза лениво рассматривал прибывших.
Но больше всего их ввел в шок Казуичи.
Его тело безвольно лежало на влажных камнях неподалеку. Кровь сливалась с волосами и заливала лицо.
У Хинаты перехватило дыхание.
Первым инстинктом было сорваться с места и скорее помочь механику. Хотя бы убедиться, что ему ещё можно помочь. Но разум удержал их обоих от поспешных действий. Нанами даже не нужно было связываться с Хинатой ментально, потому что и без слов был ясен порядок действий: Хаджиме разбирается с Фуюхико, пока Чиаки незаметно пробирается к Соде.
Кузурю перехватил удобнее волшебный револьвер.
Хаджиме понял, что волновался не за того.
"Кузурю, как хорошо, что мы нашли тебя," - сказал как можно более убедительно Хаджиме. Сведённые брови и дрожащая улыбка немного выдавали его с головой. - "Нам нужно скорее победить Шестерых, иначе Нирвана зарядится."
"Чиаки Нанами," - странным, словно деревянным голосом сказал стрелок. - "Сильный маг-телепат, основная способность - "Архив". Да, я знаю тебя, в Пике надежды уже давно, постоянно спишь и являешься негласным символом дружбы между согильдийцами. Тебе доверяют и любят. А ещё ты умна и быстро соображаешь."
Фуюхико перевел взгляд на заклинателя, и тот не мог не вздрогнуть. Взгляд у него был темный и почти безжизненный. Как будто совсем не человеческий.
"Хаджиме Хината, не такой интересный экземпляр. Заклинатель звездных духов. Ох, это, на самом деле, очень хорошо," - словно между делом отметил Кузурю, усмехнувшись. - "В гильдии недолго, опыта мало, но успел скопить много ключей, какой хороший мальчик. Очень в себе не уверен, а зря. Я думал, что ты себя сильно недооцениваешь."
"К чему всё это, Фуюхико?" - настороженно спрашивает Нанами.
"Я не могу мысленно связаться с ним. Что-то не так," - слышит Хината в своей голове её взволнованный голос.
Его тоже не покидает чувство, что где-то здесь таиться бо́льшая опасность, нежели та, что они видят.
Рука медленно тянется к ключнице на поясе, но у Кузурю реакция значительно быстрее. Он вскидывает руку с револьвером и делает несколько звучных выстрелов. Хинату спасают лишь плоские окна интерфейса "Архива", которые Нанами использует как щит.
"Нет, ты не Фуюхико," - говорит она жёстко, когда светло-зеленые окна ломаются под натиском пуль и крошатся у заклинателя под ногами. - "Кто ты?"
Точно, думает Хината, вызывая для защиты и нападения Тельца, Нирвана действует лишь на тех, кто разрывается между светом и тьмой. Но каким бы вредным и порой жестоким ни был Кузурю, уж он-то точно не колебался бы. До тех пор, пока ему есть за кого сражаться, он ни за что не позволит себе такой слабости, как сомнения.
"Кто ты?!" - крикнул Хаджиме, когда незнакомец проигнорировал Нанами. Телец встал в защитную позу, прикрывая своего хозяина большим топором.
Человек напротив хмыкает сдвоенным голосом, и как-то незаметно глаза его становятся совершенно черными. Его окружает дым, и уже через секунду на месте Фуюхико стоит сам Хаджиме.
"Ч-что? Я?" - поразился Хината.
В голове стремительно начали проноситься мысли, но они лишь подтверждали его недоумение: среди Шестерых не было мага со способностью менять форму.
"Ну вот, теперь я знаю всех твоих духов," - проговорил спокойно фальшивый заклинатель, смотря на Хинату своими черными глазами. - "Так это ты Льва спас, похвально. И в магии довольно искусный. Но," - подделка вытащил ключ с бычьими рогами на головке, - "этого не достаточно. Телец, атакуй Чиаки Нанами!"
Не успели они осознать, что произошло, как звездный дух с ужасом в глазах замахнулся громоздким оружием на хрупкую девушку и откинул её одним ударом на несколько метров назад.
"Отставить!" - отчаянно выкрикнул Хината, пока Телец лепетал извинения.
"Мне так жаль, тело н-не слушается," - трясся дух, пытаясь опустить свой топор, но руки не повиновались ему. - "Я бы никогда так не сделал..."
"Нанами, держись," - прошептал Хаджиме, трясущейся рукой взмахивая золотым артефактом: - "Телец, возвращайся!"
"Я буду полезней в следующий раз, обещаю," - сказал он, рассыпаясь во вспышках звёздного света.
И вновь появляясь, призванный фальшивым Хинатой.
"Даже так," - выдохнул заклинатель, встречаясь взглядами с шокированным Тельцом.
"Да что же это такое?!" - выкрикивает дух жалобно и беспомощно.
Хината остаётся сосредоточен и бдителен. В голове всё складывается в единую картину, где его противник, перенимая чужой облик, получает как воспоминания, так и силу человека.
Могущественная магия. Ничего не скажешь.
И особенно опасная, когда дело касается заклинателей.
"Атакуй, Телец," - вновь приказывает самозванец, и звездный дух безвольной куклой устремляется вперёд.
"Хозяин, бегите!" - кричит он, когда топор рассекает землю, где секундой назад стоял Хината.
Тот отпрыгивает в сторону и слышит в голове хрипящий голос Чиаки:
"Хината, держись, я...п-позову на помощь."
Заклинатель никак не отвечает, уклоняясь от очередного выпада Тельца.
"Я приказываю, уходи!" - кричит он, дух не пропадает.
"Мне так жаль! Но
он призвал меня, и только
он может отдавать приказы!" - кается бык, смотря с тоской и какой-то обидой на самого себя.
"Что ж это так не работало, когда призвал я, а управлял он?!" - рассерженно выкрикнул Хината, прокатываясь по траве и мгновенно вскакивая на ноги.
Сейчас он готов был дифирамбы петь Некомару и его занятиям, потому что физическая сноровка сейчас очень и очень пригождалась.
"Простите, хозяин! Он - это вы, но вы - это не он!" - кричит дух, и его топор всё же окрашивается розовым.
Хаджиме отшатывается на пару шагов назад, упираясь спиной в дерево. Глубокий порез на левой руке, чуть ниже плеча, грозил вовсе лишить его конечности, среагируй он хоть на пару мгновений позже.
Так продолжаться не могло. С болью и кровавыми разводами на одежде пришло осознание, что тянуть время никак нельзя.
Помощь может и не успеть.
"Хей, всё хорошо," - улыбается Хината, пытаясь обратить на себя внимание застывшего каменной статуей духа.
Телец не сводит глаз с посекундно окрашивающегося всё больше рукава рубашки, и его, кажется, действительно мутит.
"Телец, я в порядке, мне даже не больно," - говорит Хаджиме мягко и почти весело. - "Успокойся, я совсем не злюсь."
Дух сглатывает комок в горле и скорбно смотрит на своего любимого повелителя.
Противник за его спиной наблюдает пристально и не отрываясь.
"Я не хочу этого, но мне придется защищаться, понимаешь?" - всё тем же утешающим голосом, не подходящим ситуации, говорит заклинатель, доставая ещё один золотой ключ. - Ты не против, Телец?"
"Конечно," - дрожащим голосом отвечает бык, вновь поднимая топор. Розовые разводы на нем Хаджиме видит впервые. Обычно людей дух бьёт наотмашь, а не лезвием. - "Прошу вас, остановите меня!"
Телец вспахивает ногами землю и налетает на хозяина.
И рассыпается звёздами на полпути.
"Ну что за мыльная опера, мне уже скучно," - звучит женский стальной голос. В нём сплетаются насмешка и презрение.
На другой берег ручейка из леса выходит девушка, облаченная в белые перья.
Хината знает её.
Ангел - одна из Шести. Закленатель звездных духов, как и он сам.
Это многое объясняет, на самом деле. Их ошибка была в том, что они не знали, какими духами она владеет.
"Достаточно," - говорит она, и фальшивый Хината выпрямляется резко, глаза его деформируются, и вновь поднимается дым. Теперь на том месте, посередине ручейка, стоит полноватый мужчина с зализанными назад темными волосами и чёрно-белым костюмом. - "Хорошая работа, Близнец."
Дух разворачивается к своей хозяйке и кланяется. Его лицо не выражает никаких эмоций, а черные глаза смотрят безразлично, но преданно.
Хинату пугает этот взгляд. Его пугает этот дух. Его в дрожь бросает от мысли, что всё это очень неправильно.
Звёзды не должны быть такими тусклыми, разве нет?
"Привет, Хинаточка!" - весело машет ему рукой светловолосая девушка. - "А я тебя как раз искала. Не хочешь отдать мне свои ключики?"
Хаджиме не слушает. Он мимолётно проверяет Чиаки. Она уже сидит рядом с Содой и стерает с его лица слегка запекшуюся кровь. Похоже, жить он будет.
Сама Нанами в порванной на животе кофте и в ссадинах по всему телу. Её руки подрагивают, а нахмуренные брови говорят об одном - подмоги ждать нет смысла. Все их друзья разбросаны по лесу и, вероятно, сражаются с остальными Просящими.
Хината вновь фокусируется на противнике. Одолеть одну из Шести он не сможет, это очевидно. С самого начала они рассчитывали, что драться будут парами, потому что один из этих темных магов стоит десятерых.
Сердце заходится в панике, Хаджиме понимает, как сильно он напуган сложившейся ситуацией, и насколько мало у него шансов. Появляется глупое желание бросить всё и сбежать, но татуировка на ладони обжигает взгляд и Хината цепляется за неё, как за самый яркий ориентир.
Ни в коем случае нельзя терять надежду. Разве не тому учит их гильдия?
Заклинатель достает золотой ключ и проговаривает:
"Небесного жала откройтесь врата, Скорпион!"
Пред ним появляется рыжеволосый парень с механическим хвостом-жалом и широкой улыбкой. Леон всегда в приподнятом настроении и с самую малость завышенным самомнением. Но Хинате он нравится. Самый первый знак зодиака, с которым он заключил договор. Они знакомы давно, их связывают крепкие дружеские отношения и в нем Хаджиме уверен.
Ангел хмыкает и отзывает Близнеца. Она безразлично выхватывает очередной ключ и призывает нового духа:
"Льющего воду откройтесь врата, Водолей."
Её голос спокоен, когда она опускает конец ключа в воду. Из образовавшегося магического водоворота появляется прекрасная синеволосая русалка, в тонких бледных руках у неё кувшин, а на голове витиеватый обруч.
Как только она раскрывает свои океанически-синие глаза, русалка вспыхивает и радостно восклицает:
"Леон!"
Скорпион не менее радостно раскрывает руки и кричит:
"Саяка!"
Духи подбегают друг к другу - точнее русалка левитирует, но Хината слишком ошарашен чтобы думать об этом - и обнимаются.
"Здорова! Как поживаешь, Водолей?" - улыбается шире обычного дух, придерживая девушку за талию. Прямо над линией начала рыбьего хвоста. - "Давно не виделись, крошка."
"Я так скучала," - вторит ему Водолей, отбросив кувшин и сложив руки на чужой груди.
Хаджиме с трудом заставляет себя выйти из транса.
"Только не говори, что это та твоя девушка, о которой ты говорил," - медленнее обычного проговаривает он.
Леон в ответ ухмыляется и гордо вскидывает голову:
"Ещё как! Видал, какая красотка?"
"Приятно познакомиться, хозяин Скорпиона," - мило хихикает русалка, и Ханата перестает хоть как-то понимать происходящее.
Ещё большим шоком для него становится просто произнесенная фраза:
"Слушай, Хината, можно мы с ней свалим по-тихому?"
Леон показывает ему большой палец и подмигивает.
"Не боись, Водолея я беру на себя."
И оба духа испаряются, не успевает Хаджиме и слова вставить. Ангел машет им на прощание платочком, и это его в конец злит.
"Вот видишь как важно знать о взаимоотношениях духов?" - спрашивает девушка, и Хината слишком поздно осознает, что она стоит в шаге от него.
Молниеносным ударом ноги она попадает ему в бок, и заклинатель падает прямо в ручей.
Чиаки дёргается в его сторону, но остаётся на месте. Сода, лежащий у неё на коленях, дышит хрипло и через раз, и её это очень сильно пугает.
Хаджиме же выныривает из воды, держа в руке новый, образующий магический круг ключ.
На головке виднеется оскаленная морда льва.
Золотой свет формирует тело, и Комаэда улыбается привычно, стоновясь впереди потрепанного Хинаты.
Дух бросает быстрый взгляд на окровавленную руку хозяина, а после переводит его на противника.
Серые глаза блестят опасно и хищно. Улыбка кажется самым свирепым оскалом.
"Ты плохо слушал?" - хмыкает тем не менее Ангел, совершенно не напуганная. - "Самое важное - это взаимоотношения между духами."
Она вытягивает руку с золотым ключом, увидев который Нагито крупно вздрагивает.
"Белоснежной овцы откройтесь врата," - тянет она издевательски, наблюдая как улыбка спадает с лица Льва, а его заклинатель бледнеет на тон позади него. - "Овен."
Слышится плеск воды, и через секунду перед ними в ручье стоит девушка в белом коротком платье, с длинными неровно подстриженными волосами и прижатыми к груди руками.
"Прости, Комаэда-кун," - шепчет она удрученно и отводит взгляд.
Хината видит, как сильно напрягается тело Льва и в груди начинает колоть беспокойство.
Поразительное совпадение. Две из двух пар духов, имеющих большое значение друг для друга. Хаджиме на грани истерики, если честно.
"Откуда она у тебя," - через силу спрашивает заклинатель. - "Овен принадлежала Селестии."
Комаэда не сможет сражаться. Это очевидно всем. Хинате больше некого выставлять на поле боя. Да и... Если честно, не хочется. За сегодня он ранил двух своих дорогих друзей (и один смылся на свидание), Чиаки пострадала из-за него, и он даже ничем не может помочь Казуичи.
Плечи невольно подрагивают. Промокшая рубашка неприятно прилипает к телу, розовое пятно на левой руке размылось, а рана щипет. Он чувствует как на боку разрастается синяк, а над головой небо прорезает темный столб магии - Нирвана.
Комаэда перед ним до хруста сжимает кулаки, и Хината как никогда чувствует, что очень устал. Что ничего не может сделать. Что ничем не может помочь.
Честное словно, он всегда знал, что ему здесь просто не место.
"Разве не очевидно," - прорывается сквозь мрачный поток мыслей голос одной из Шести просящих. - "Я получила её ключ, когда убила её."
Ангел произносит это совершенно легко, а Хаджиме чувствует, почти физически ощущает, как что-то внутри Комаэды обрывается.
"Она выполняла какое-то задание и встретила меня. Попыталась призвать духа, но её тело не выдержало.
А я нанесла последний удар."
Девушка хмыкнула и похлопала Овна по голове:
"А вот это - мой боевой трофей."
Ангел улыбнулась мрачно и кровожадно, уперев в раз ставший безумным взгляд в Хинату.
"Я вынесла кучу заклинателей и забрала их ключи. И твои я тоже приберу к рукам."
Комаэда сделал шаг в сторону, закрывая своего хозяина от неё. Он тяжело дышал и ярость клокотала внутри него ярким огнем. Стальные глаза по-звериному отражали свет.
Одно слово. Всего лишь одно. Он, как прирученый лев, ждал единственной команды, что сдернет с него поводок и позволит растерзать врага на части.
Он готов был сорваться, но послушно не двигался с места.
Пока не услышал...
"Уходи, Лев."
"Что?" - неверяще оглянулся он на Хинату.
Зелёные глаза были полны боли и ужаса. Но даже так, когда заклинатель поднял голову, Нагито не увидел в них ни капли отчаяния. В них было что угодно: горечь, страдания, сочувствие и забота, но не поражение.
"Я не позволю вам с ней драться," - говорит он тихо и искренне.
"Не надо," - отвечает ему Лев, перехватывая чужое запястье. Золотой ключ в окровавленных пальцах дрогнул. - "Не надо жалеть меня."
Дух опускает его руку вниз и оборачивается к улыбающейся девушке. На этот раз он смотрит на Овна, и они прекрасно друг друга понимают.
"Пусть мы были друзьями, но сейчас у нас разные хозяева," - говорит Комаэда, гордо поднимая голову. - "Дух сражается за своего заклинателя, и только за него."
Цумики впервые выглядит решительно и кивает.
"Ради хозяина мы готовы уничтожить даже друга," - с шепчущими нотками в голосе отзывается она.
В руке у Нагито из белого света появляется длинное серебряное копьё, от рукояти которого отходит толстая цепь и обвивает запястье. Микан окружает себя пушистыми облаками белой шерсти, переплетёнными лентами бинтов.
"Такова наша суть," - говорит Лев прежде чем сделать первый выпад смертоносным оружием.
Бой завязывается быстро, духи кружат в безумном танце, пытаясь задеть друг друга. Бинты и цепи путаются и сталкиваются, острие копья утопает в овечьей шерсти, а бледные ноги с трудом успевают избегать атак, расплескивая воду каждым своим движением.
Хината смотрит на это и не может избавиться от чувства беспомощности. Ангел тоже стоит в стороне. Они заклинатели, их дело вызывать и руководить, отнюдь не участвовать.
Но Хаджиме вздрагивает каждый раз, когда кто-то из духов задевает другого.
"Это ужасно," - шепчет он, следя за боем не отрывая глаз.
Лезвие проходится по белой лодыжке, и Овен на секунду вскрикивает. Лев натыкается на стену из шерсти, пока Цумики быстро забинтовывает рану, через которую виднеются золотые звёздные искры.
"Это неправильно," - Хаджиме болезненно сжимает своё плечо. Кровь почти остановилась, но сейчас ему нужна была боль для того, чтобы думать.
Или не думать. Если честно, он чувствовал себя настолько ужасно, что уже и не знал, чего от себя требовать. В голове загнанной птицей билась одна единственная мысль.
Друзья не должны убивать друг друга.
Ни ради чего. Ни при каких обстоятельствах. Это неправильно. Так не должно быть. Он должен остановить это.
Но он ни на что не способен.
Появилось страшное желание закричать во весь голос. Перед глазами стояла мутная пелена.
"Занимательно," - тем временем говорила себе под нос Ангел, доставая серебрянный ключ. - "Но до прирожденного бойца Льва ей ещё далеко."
Она провела лениво артефактом по воздуху и произнесла:
"Звёздного скульптора откройтесь врата, Резец."
Серебрянный магический круг явил на свет круглый механизм на триноге.
Заметив краем глаза свет, Хината потеряно обернулся на волшебницу.
"Итак, целься, Резец," - сказала она властно, указывая пальцем на дерущихся духов. - "Стреляй когда Овен задержит Льва."
Механизм раскрылся, и в недрах его засветился зелёным сгусток энергии.
"Нет," - пробормотал Хината, и тут же крикнул: - "Нагито!"
Но Резцу требовалась буквально пара секунд для выстрела. Комаэда, удерживаемый Цумики, не успел среагировать правильно.
Зелёный луч пронзил их обоих насквозь.
Хината задушенно вдохнул. И не смог выдохнуть.
Ангел рассмеялась громко, сказала "Прямо в яблочко".
Микан всхлипнула и прошептала Льву:
"Я рада, что ты нашел замечательного хозяина."
Комаэда инстинктивно попытался прикрыть сквозную дыру в животе рукой, но она продолжала расширяться. Их тела звёздной пылью оседали на воде.
Серые глаза заглянули в зелёные. Нагито ненавидел, когда его хозяин, его дорогой друг и близкий человек плакал. Нагито ненавидел быть бесполезным и ничтожным. Нагито презирал себя за то, что оставляет Хинату одного в смертельной опасности сейчас, и тем более за то, что вновь заставляет его наблюдать свою смерть.
Нагито Комаэда ужасный друг и плохой слуга.
Нагито Комаэда тянет рассыпающуюся руку к солнцу, мутным сознанием желая стереть с его лица слезы.
Нагито Комаэда...
Он безумно боится спуститься в следующий раз в человеческий мир, где больше не будет его любимого солнца.
"Прости..." - шепчет Нагито Комаэда и остатки его тела развевает ветер.
Мгновенно стихнувшие звуки недавней битвы оставляют гробовое молчание.
Хината глухо выдыхает и падает в воду, отбивая колени о гальку на дне. Из него словно резко выкачали последние силы. Он знает, так бывает, когда духа критически сильно ранят, и ему требуется магия хозяина на восстановление.
А ещё, он знает, так бывает, когда человек теряет дорого друга. Прямо на глазах. И по собственной вине.
Хаджиме сжимает волосы у корней и усиленно сцепляет зубы.
Лишь бы не кричать.
Слезы сами собой текут по щекам.
Лишь бы не кричать.
Его трясёт от боли, страха, усталости, изнеможения, от всего и сразу.
Лишь. Бы. Не. Кричать.
"Ну, как тебе мой двойной призыв?" - говорит Ангел, вертя между пальцев золотой и серебряный ключи. - "Какое-то время ты не сможешь использовать силача Льва."
Она довольно тянет слова, поглаживая гладкий корпус Резца.
"Да как ты... смеешь..?"
Хината шипит.
Хината рычит.
Хината кричит.
Или это у него в голове?
Черный столб Нирваны всё ещё разрезает светлое дневное небо.
Хината тянет себя за волосы. Боль освежает. Вода под его рукой снова окрашивается в розовый.
Она ведь не настоящий ангел, верно? У неё ведь кровь такого же цвета, да?
"Что такое? Духи же всё равно не умирают," - говорит она спокойно.
В ней бездна самодовольства и темнота впридачу.
Падший ангел, чьи белые перья скреплены смолой и чёрной патокой.
Выдрать бы ей крылья. Сжечь их прямо на ней. Лишить бы её неба, затащив в адскую бездну.
Она не достойна звёзд. Она не достойна света. Она не достойна этой белизны. Ей нужен ад.
"Но им больно."
Его голос низкий и хриплый.
Ему кажется, или в голове появляется ещё один, более высокий? Встревоженный, ослабший голос.
Он не узнает его. Он не отвечает.
"У тебя больше нет сил. Ты призвал трёх знаков зодиака подряд, и одного из них обязан был восстановить. Ты беспомощен. Сдавайся."
Ангел призывает Близнеца опять. Он принимает форму Хинаты.
Хаджиме смотрит на это мутными глазами и пытается понять, зачем она это делает. Поглумиться? Посмотреть, как он сам себя избивает? В чем смысл?
Ей так весело?
Фальшивый Хината берет в руку Резец, из пушки трансформировавшийся в тяжелый тупой меч. Он подходит неумолимо, вода журчит у него под ногами.
Сначала он бьёт ногой в раненное плечо. Потом, перехватив оружие двумя руками, с большим размахом бьёт в живот. Потом попадает по спине, и каблуком сапога целит в висок.
Вода все больше и больше окрашивается в кровавые цвета, а Хината снова и снова глотает её, теряя ориентацию и самую малость сознание.
Голос в голове настойчиво пытается пробраться сквазь шум и звон, но у него не получается.
Хината совсем не слышит.
"Ты сам подписал себе приговор, дурачок," - говорит Ангел со смоляными крыльями.
Хината совсем не слышит.
Она смеётся и Близнец снова подходит ближе для удара.
Хината совсем не слышит.
Он лишь поднимается вновь, руками упираясь в скользкое каменистое дно, и смотрит.
Смотрит упрямо и несгибаемо. Зелёные яркие глаза, в которых отражается солнце. В них ни грамма отчаяния, только жажда справедливости и бесконечная забота. Хината весь такой.
В нем бездна сострадания и надежда впридачу.
Она не знает почему, но её бесит этот взгляд.
"Отпусти Овна," - твердо говорит он.
Ангел почти давится возмущением. Он беспомощный перед ней на коленях. Как смеет он диктовать условия?
"С чего бы?" - Она хмыкает высокомерно, пока Близнец вздрагивает.
"Ей доставалось от предыдущей хозяйки," - говорит Хината, и смотрит-смотрит-смотрит. - "Она так долго страдала. Пощади её, она не заслужила подобного!"
Близнец замахивается и сносит обессиленного мага ещё на метр. Хаджиме прокусывает язык, и во рту чувствуется слишком много железа.
"Хм, а что положено говорить, когда просишь, Хинаточка?" - лелейным голосом глумится Ангел.
Близнец хмурится и поджимает губы.
Хаджиме сплевывает кровь в воду, и еле ворочающимся языком говорит:
"Пожалуйста." - Он склоняет голову. - "Я хочу, чтобы они больше не испытывали боль. Чтобы были в безопасности. Мы, как заклинатели, несём ответственность," - он снова вскидывается и смотрит уверенно в глаза. - "Только мы можем сделать это для них!"
Девушка мычит почти задумчиво.
"А что мне будет?" - играючись спрашивает она.
"Забирай, что хочешь. Я отдам всё, кроме ключей."
Близнец смотрит на него темными глазами. Кажется, они всё же карие.
"Без проблем," - хихикает Ангел. - "Тогда я заберу твою жизнь."
Близнец поднимает руку. Тень от громоздкого Резца накрывает Хинату почти полностью.
Он выдыхает и напоследок смотрит на татуировку у себя на ладони. Крылья на ней чистые и совсем не смоляные. Они расправлены широко и свободно.
Для него это сейчас почему-то очень важно.
***
"Близнец?"
Хината открывает глаза и поднимает голову.
У его копии трясутся руки, а глаза такие светлые, словно на солнце смотрят и свет отражают.
Карие. Очень красивые. С золотыми крошками, как звёздами по небу рассыпанными.
"Я слышу его." - Сдвоенный голос дрожит. Он подводит и вырывает сердце затаенной болью. - "В его воспоминаниях. В его мыслях. Я слышу."
Я не прикроюсь духом.
Я буду сражаться вместе со своими друзьями.
Я доверяю тебе, и хочу, чтобы ты доверял мне.
Я думаю, что падающие звёзды всегда кто-то ловит.
В озаренных солнцем глазах скапливаются слезы, и дух загнанно плачет.
"Я не могу. Он искренне нас любит. Нас, духов."
Хината смотрит на него снизу вверх. Окровавленный, истерзанный. Он совершенно беззащитен, но выглядит так, словно готов укрыть кого-угодно своей заботой. Словно готов защитить его, самого Близнеца.
Дух роняет оружие.
"Убирайся!" - кричит порочный Ангел, и дух растворяется в сверкающих искрах. - "Вот бесхребетный!"
Она сжимает гневно ключ в кулаке.
Хината смотрит на неё с сочувствием.
"Мне жаль тебя," - говорит он ей, и девушка вздрагивает. У него кровь в уголке губ, у него синяки и порванная одежда, у него всклокоченные волосы и безмятежная теплая поляна в глазах. - "У тебя прекрасные духи, но ты никогда не увидишь их лиц, пока будешь стоять у них за спинами."
Ангел моргает пару раз, желая избавиться от этого образа. Она жмурится и вертит головой, а когда открывает глаза вновь, то видит за спиной у Хинаты побитую девушку.
Чиаки сидит рядом и кладет руки ему на виски.
"Нанами?" - удивлённо шепчет Хаджиме.
И наконец-то снова слышит её голос.
"С помощью "Архива" я дам тебе познать заклятье огромной силы," - мягко говорит она, пока стройным потоком в его сознание вливаются слова, фразы, руны и истории. - "Но потом ты его забудешь."
Яркое свечение окружает их обоих. Большой магический круг расстилается у них под ногами.
Хината кричит от боли. Его сознание на пару долгих мгновений превращается в безумный хоровод знаний, где мысли сталкиваются и смешиваются, а сам он теряется и утопает.
Когда загрузка заканчивается, ему кажется, что его телом владеет кто-то другой.
Он смотрит его глазами, но другим, пустым взглядом.
Он говорит его губами, но бесчувственным, безликим голосом.
Он думает, думает и снова думает чьими-то чужими мыслями.
Это кажется самой страшной пыткой для его сознания, которое словно перестает существовать, обращается в ничто, затухает, как Солнце в свой последний день.
Он ощущает себя всё меньше и меньше, пока...
...не исчезает совсем.
"Да что б вас! Резец!"
Ангел звучит напугано. Она видит, как приближается жаркое светило всё ближе и ближе.
А потом понимает, что Резец не отвечает ей.
"Ты справишься с этим заклинанием. Я верю в тебя."
Чиаки обессиленно падает на спину. Перед её глазами хоровод из звёзд и фестиваль ночных огней. Пустота говорит через тело Хинаты, пробуждая могущественную магию. Слова льются ровно и безразлично. Почти скучающе.
"Небо единое, небо бескрайнее, даруй моей плоти силу сияния тысячи звёзд. Четверокнижие, я Звездный Владыка. Выстройтесь звёзды, распахните врата силы ужасной," - Ангел смотрит на окружающий её космос с животным ужасом в глазах. Она никогда не была готова преодолеть небо. - "Восемьдесят восемь тел небесных. Карта небесная!"
Планеты пришли в движение, космос забурлил и задвигался. Пылающие звёзды расплавляли смолу и жгли крылья.
И падший ангел спустился в преисподнюю.
"Что..?" - пробормотал Ханата, когда вновь смог осознать мир вокруг.
Перед ним, разбитая и уничтоженная, лежала одна из Шести просящих, а Нанами с бессознательным Содой под рукой улыбалась ему вымученной улыбкой.
***
Много дней спустя, когда вся ситуация была разрешена, Хината лежал у себя дома на кровати и смотрел в потолок. Время было за полночь, но сна ни в одном глазу.
И так уже который день.
Адреналин после возвращения в гильдию поутих, но воспоминания тревожат и никак не отстают. Днём, когда его окружали друзья, было намного легче, но вот по ночам, когда из окна на него смотрело звёздное небо, плакать хотелось. И скорбеть. И обнять.
Он волновался ужасно.
А когда закрывал глаза и пытался уснуть, ощущал, словно его сознание снова затягивает пустота, и страх поднимался из глубины души, заставляя задыхаться и дрожать.
Нанами рассказала ему, что сделала тогда. Он понял, что Чиаки лишь "отодвинула его разум в сторону", чтобы он бессознательно использовал заклинание.
Он покивал одобрительно и поблагодарил за помощь. А потом не мог сомкнуть глаз несколько ночей подряд. Тишина собственной квартиры его убивала, и Хаджиме чувствовал, что начинает сходить с ума.
Пока где-то в час ночи посреди комнаты из звёздной пыли ни появился Нагито Комаэда.
Первые секунды Ханата смотрел на него ошарашенно и словно чуть-чуть не узнавая.
Бессонница и стресс, что поделать.
Дух тоже был немного сбит с толку, когда осознал, что на дворе глубокая ночь, а его хозяин, за сохранность которого он так испереживался, лежит перебинтованный в разных местах на своей кровати и выглядит до глубины души потрясенным.
Немая сцена продлилась всё же недолго, хотя и затянулась. Первым ожил Хаджиме, улыбнувшись и привстав немного на локтях.
"Комаэда, ты восстановился," - радостно, но тихо сказал он.
Сил и желания кричать у него больше не было, но как-нибудь иначе он своё счастье выразить бы очень хотел.
Поэтому он уже собирался раскрыть руки для объятий. Но не получилось. Потому что Нагито неожиданно упал на колени перед кроватью и, сложив руки на краю матраса, уткнулся туда лицом.
Теперь Хината смотрел на него не просто удивлённо, но и немного обижено.
"Комаэда..?"
Гордый Лев, повелитель зверей и самый-самый сильный звездный дух поднял на него блестящие глаза и дрожащим голосом начал лепетать:
"Мне
так жаль, я бесполезен, я не смог защитить тебя, я не справился, я позволил себя ранить и даже забрал твои силы на восстановление. Я самый ужасный дух из всех, прошу, пожалуйста, накаж..."
Поток слов оборвался, когда на похоже чертовски больную голову опустилась перевязанная рука с татуировкой на тыльной стороне ладони.
Хината смотрел на него уставшим и немного расстроенным взглядом. От него Комаэда ещё ниже опустил голову, при этом всё же сохраняя зрительный контакт.
Заклинатель тяжело вздохнул.
"Ты хоть представляешь, как сильно я беспокоился?" - говорит он, отводя взгляд.
Нагито ошарашен, если честно. На его памяти Хаджиме
никогда так откровенно о своих чувствах не говорил. Показывал - да, но не произносил вслух.
А тут...
"Так что вместо того, чтобы нести весь этот бред, лучше бы обнял меня," - недовольно говорит он, хмуря брови, закрывая глаза и всё же распахивая руки.
Нагито снова пару секунд обдумывает всё это, а потом плавным движением ложится корпусом на кровать и обвивает руками своего дорогого хозяина за талию, попутно устраивая голову у него на плече.
Такие объятия привычны и навевают воспоминания. Особенно когда Хината точно так же, как и тогда, зарывается одной рукой в белые волосы и мягко проводит ладонью.
"Сам же говорил, что я не настоящий кот, а всё равно постоянно меня гладишь," - хмыкает Комаэда, стараясь сдержать в себе то, насколько счастливым его делают подобные прикосновения.
"У тебя просто волосы забавные," - ворчит в ответ человек и обнимает крепче.
Он кратко описывает Нагито, что тот пропустил и как всё кончилось, и уже спустя полчаса обниманий (никто из них не спешил отстраняться, так что оба просто смирились) Хаджиме начинает бесконтрольно зевать и выпадать из разговора.
В один такой раз, когда Хината перестает отвечать минуты на три, Комаэда решает, что пора оставить его набираться сил. Он аккуратно выпутывается из теплых рук и почти успевает встать, но его хватают за локоть и тянут вниз.
"Комаэда," - сонно и спутанно говорит Хината.
У него перед глазами звёздная пыль на воде и собственный холодный голос в ушах.
У него в сердце страх и засевшая паранойя, а ещё тоска и желание вечных объятий.
"Не уходи пока, пожалуйста," - шепчет он, щуря глаза от усталости и немного смущения.
Комаэда улыбается и снова опускается на пол рядом с кроватью. Он перехватывает удерживающую его руку и кладет теплую ладонь себе на голову, а потом щекой ложится на холодную простынь.
Хаджиме кажется, что это всё же несправедливо, но он действительно очень сильно устал, и впервые за несколько дней может выспаться. Так что он позволяет Нагито решать самому, и прикрывает глаза, перебирая белые пряди пальцами.
На грани сна ему кажется, что он всё же слышит тихое мурчание, но ему, скорее всего, просто показалось.
