Легкое дуновение первого чувства

Рене долго сидел над непонятными записями. Непонятными они были для всех, кроме самого Рене — парень осознавал каждое написанное слово, каждую закорючку, символ, точку и запятую. И помимо него мог быть лишь еще один человек, который хоть что-то понимал о Рене. — Рене, опять шифруешь записи свои? — Юлар приоткрыл дверь в комнату и его окатило холодом от открытого окна. — Я же просил не делать из нашей комнаты морг! Он быстро пробежался босиком по ледяному полу, ойкая от неприятного ощущения прохлады, и с грохотом захлопнул оконную раму. Рене провернулся на кресле и уставился прямо на него. Все в этом юноше было прекрасно: от милых вьющихся волос до коротеньких пальцев, что прямо сейчас упирались в его плечи. Только что вошедший, будто хозяин, закинул колено на бедро Рене, еле как удерживаясь на одной ноге. Тот лишь хихикнул в ответ и притянул его к себе, старательно усаживая на кресле. — Прости, Юлар, — он положил голову на плечо парня, и по тону его можно было сказать, что ему совсем не жаль. — Я чутка заработался. — Да? А я вынужден укрываться тремя одеялами, чтоб не отморозить конечности потом, — Юлар показательно надулся и громко пыхнул. — Не прощу тебя. — Простишь, — Рене понял, что нужно было милому парнише, и решил подыграть. Он начал гладить его щеку. — Не прощу, — Юлар совсем легко и тихо посмелся от щекотливых пальцев Рене, вечно скользящих по его коже. Он слегка съежился и вжал плечи, когда холодная рука Рене прошлась по спине, словно считая позвонки. — Простишь, — настаивал он, стискивая парня у своих объятьях крепче. Он прильнул к его уху и, губами едва касаясь, прошептал тихо-тихо, чтобы только Юлар мог услышать его речь, будто они находились в комнате, полной людей: — Потому что ты любишь меня. У Юлара побежали мурашки от теплого дыхания Рене и его приторно сладких слов, которые хотелось слушать вечность. Он залился краской и, совсем смущенный лаской своего парня, уткнулся прямо в его грудь, чтоб тот не успел рассмотреть его пунцовое личико. — Люблю, — Юлару было непривычно говорить такое, и Рене это понимал, потому никогда не вымаливал у него этих слов. Он знает, что Юлар любит его в ответ. — Милый, милый Юлар, — тот лишь рассмеялся в ответ, гладя шелковые волосы. Он уже выучил каждую реакцию парниши на его определенные слова и действия. Пусть даже он спрятал свое личико, Рене прекрасно мог вообразить, насколько румяным сейчас был Юлар. — Скажи, ты ужинал? Сегодня у меня есть немного лишних денег, поэтому я хотел побаловать нас и заказать еду. Что скажешь, любимый? — Рене, ты как обычно, — он сел ему на колени лицом к лицу и обвил руки вокруг шеи. — Я ужинал два часа назад. Знаешь же, что я не откажусь. Особенно, если это предлагаешь ты. Рене знал, что Юлар согласится. Он просто хотел, чтобы тот снова позвал его по имени. На самом деле у Рене никогда не было лишних денег. Он специально откладывал определенную сумму каждый раз, чтобы поесть вместе с Юларом. Ему невообразимо нравилось, как светится лицо у его парня, когда он видит принесенную только что еду. В его глазах будто читалось, что он сделает что угодно ради еды. Но Рене знал, что это не так. Он сделал бы все возможное ради своего любимого, и только. Рене достал телефон и быстро заказал ужин, попутно советуясь с сидящим у него на коленях. Юлар своим телом уже отогрел Рене, но продолжал, словно змея, обвиваться вокруг него. У Рене затекли ноги и он собрался встать, но Юлар пригвоздил его к креслу. Тогда он, прихватив Юлара под коленями, обвил их вокруг своей неестественно тонкой талии и, прижимая со спины, аккуратно встал, поддерживая парня так, чтоб он точно не упал. Пройдя всего пару шагов, Юлар, зависнув над кроватью, когда Рене склонился, отпустил руки и рухнул на постель. Ноги его все еще были вокруг талии Рене, но уже не сцеплены, а просто по бокам. Тогда высокий парень, упершись ладонями в матрас, чуть ли не придавил его следом, остановившись всего в паре миллиметров. Разведенные ноги Юлара опустились, и Рене полностью залез на кровать поверх него. Он склонился прямо над его лицом, находясь в непосредственной близости. Юлар все гадал, как же сейчас поцелует его Рене, пока смотрел в его глаза. Рене целовался по-разному: иногда легко и непринужденно, даже будто неуклюже и смущенно, словно ветерок подул; иногда глубоко, долго и страстно настолько, что Юлар совсем мог обмякнуть в его руках и лишь пускать Рене дальше, уже бессильный против его губ, вкус которых он любил до такой степени, что никак не мог насытиться поцелуями. Они были для него лучше всякой пищи. Рене рухнул на бок рядом с Юларом, разбив все его ожидания. Тогда Юлар нахмурился и отвернулся в другую сторону. Рене, заметив это, приподнялся на локтях. — Ох, ты подумал, что я хочу поцеловать? — он аккуратно перевернул нахмурившегося парня обратно лицом к себе. — Прости, милый. Он склонился вновь и теперь по-настоящему поцеловал его в губы. Юлар вмиг заулыбался, а если счастлив он, то счастлив и Рене. Поцелуй получился средним — не очень легким но и не глубоким. Совсем как любит Юлар.