Green light

Ёсан впервые проспал. Даже несмотря на то, что все функции подачи рассвета исправно работали, как и всегда. Сегодня выходной, а значит, он упустил свой единственный шанс выйти на поверхность. Учёные системы номер семь частенько брали его с собой на очередную экспедицию, зная о его удивительных познаниях в ботанике, помимо помощи в роли инженера, конечно. Но он проспал, и теперь выход на свет дневной ему был воспрещён, как и практически всем, кто не проходил необходимое обучение для нахождения в суровых условиях поверхности. У него оставалось несколько свободных часов до похода в спортзал, но он понятия не имел, чем их занять. Внезапно, он вспомнил, что проспал ещё и завтрак. Чонхо наверняка начал волноваться, не найдя его в зале приёма пищи, и во время обеда уж точно поинтересуется о причине отсутствия своего коллеги. Ёсан не знал, что ему ответить, и это ещё больше угнетало. Поэтому ничего другого, как просидеть в своей комнате несколько часов до обеда, ему не оставалось. Во время обеда Чонхо лишь посоветовал выпить ещё одну настойку для укрепления организма, который, судя по всему, дал сбой. Как иначе можно было объяснить столь позднее пробуждение Ёсана? Тот на такого рода совет лишь устало кивнул. В спортзале Ёсан чуть не проехался лицом по беговой дорожке, отвлекшись на свои мысли. И снова рядом оказался Чонхо. Как и всегда. Он помог встать, аккуратно придерживая за талию, а Ёсан, кажется, этого даже не почувствовал. Что очень странно. Мысли кружились и жужжали в его голове, как пчёлы в ульях. В какой момент говорить с Чонхо стало так сложно? Почему Ёсан так и не осмелился рассказать ему о своей реабилитации? Или о новых услугах, которые теперь предлагает своим пациентам психологическая помощь «Green light». Чонхо наверняка это было бы интересно, как и загадочные подробности о последних трёх системах их сектора. И почему это оказалось своего рода запретной темой для обсуждений? Ёсан ничего не понимал, и никто не хотел с ним о подобном говорить. Внезапно возникла мысль обсудить это хотя бы со своим лечащим врачом, но такую идею он сразу же отбросил. Профессор наверняка начнёт докапываться, а давать тому снова и снова ворошить прошлое у Ёсана уже не хватало сил. Придя в свою комнату после изнурительного дня, Ёсан сразу же лёг на кровать. И почему-то с того края, где ему приходилось лежать, когда рядом был специалист. От предложения пойти с Чонхо на документальный фильм об обитателях океана в системе номер семь он учтиво отказался, ссылаясь на усталость, поэтому после ужина, который показался слишком пресным, поехал в свою систему номер шесть. Сегодня был выходной, поэтому Юнхо вряд ли к нему приедет. Это так огорчило, что Ёсан просто перекатился на другую сторону кровати и лёг в позу эмбриона. Немного подумав, он медленно протянул руку и провёл по месту, где буквально вчера лежал специалист. Постель была прохладная, не такая теплая, как… как его грудь. Он сразу же зажмурил глаза и глубоко вдохнул. Надо было переодеться. И включить звуковое сопровождение, чтобы не сойти с ума от этой тишины. Выбор пал на большую белую майку, которую Ёсану выдали когда-то по ошибке в прачечной, но он постеснялся её вернуть обратно, и мягкие серые шорты, что он иногда носил в спортзале. В качестве звукового сопровождения он выбрал проливной дождь с раскатами грома вдалеке, а на световые обои установил густые тропические леса. Затем снова лёг на кровать, но в этот раз прямо посередине, чтобы ненужные мысли больше не посещали его порядком измученный мозг. Звёзды на потолке исчезли, теперь вместо них были серые тучи мелькающими тут и там всполохами молний. Через какое-то время звуки дождя начали успокаивать, и он погрузился в долгожданный сон. Ёсан проснулся из-за раздражающих вспышек света, исходящих с экрана табло на двери. Он с трудом разлепил глаза и тёмной безжизненной тучкой потопал к ней, чтобы открыть и, может, даже сказать пару ласковых слов наглецу, посмевшему его разбудить. За дверью стоял Юнхо. Ёсан решил, что грезил наяву, поэтому просто развернулся на месте и, не сказав ни слова, вернулся в кровать, свалившись на неё лицом вниз, как мешок с картошкой. — Закрой, пожалуйста, дверь, Юнхо. Или я выбью этот чертов светильник над ней. — А вы, оказывается, бунтарь, Ёсан-щи. Его голос снова полнился привычной теплотой, но теперь в нём появились нотки озорства. Ёсан повернул голову к нему, лежа на животе, и просто смотрел какое-то время. На Юнхо была надета всё та же черная майка и шорты. Он подошёл к кровати, аккуратно взялся за край одеяла и как можно тише лег на свою сторону кровати, а, потом оценив окружающую атмосферу, весело усмехнулся. — Очень жизнерадостно у вас тут, однако, Ёсан-щи. Юнхо заглянул в глаза Ёсану. Улыбка на его лице была другой, такой искренней и живой, а взгляд горел. Он был в приподнятом настроении. Ёсану тоже хотелось бы улыбнуться тонкой шутке своего специалиста, но он устал. Устал ловить себя на неправильных мыслях, стоило увидеть этого парня. — Я думал, ты не придёшь. Ёсан снова закрыл глаза и попытался прислушаться к звукам проливного дождя. — У любой терапии не может быть выходных. Хоть сказано это было всё также мягко, Ёсан всё равно почувствовал некий укол собственной неугомонной совести. — Прости, что из-за меня тебе приходится работать без выходных. — Мне это только в радость. — Так любишь свою работу? Юнхо вдруг замолчал, а Ёсан настолько уже устал от этой его привычки, что не стал даже надеяться получить ответ на свой вопрос. — Сегодня я проспал, — начал говорить Ёсан. Внезапно ему захотелось выговориться, хоть кому-нибудь. Хватит с него вечного ожидания! Никто не хотел с ним толком говорить. Все только и делали, что интересовались его состоянием — и на этом всё! А он возьмёт — и сам начнет, назло всем вокруг, расскажет всё как на духу. — И тем самым пропустил свою единственную возможность выйти наружу. Я ведь так ждал этот день. Теперь придется ждать ещё неделю. — Не знал, что вы прошли подготовку, Ёсан-щи. — А что? Выгляжу слишком щупленьким для такого? — Честно говоря, да. Юнхо вдруг тихо засмеялся, заставив своего собеседника покраснеть от смущения и злости. Ёсан поднял голову с кровати, оперевшись на руки, и возмущенно на него посмотрел. — Простите, Ёсан-щи, я не хотел над вами смеяться, — сказал Юнхо, но улыбаться не перестал. — Я правда очень вами восхищен. — Врёшь, малец! — бросил Ёсан, сощурив свои глаза и выразив тем самым полное недоверие в подлинности признания. — Небось, завидуешь мне. Сам ведь ни разу наверняка там не был. — С чего вы взяли? Ёсан расширил глаза от удивления и неосознанно подвинулся чуть ближе. — В вашей системе тоже проводят такие подготовки? — Нет, — совершенно спокойно ответил Юнхо, но глаза теперь блестели некой загадочностью. Это настолько манило, что Ёсан уже не мог остановиться. — Нет? Тогда как ты… как ты мог там оказаться? — У нас есть свои способы. — Какие? — Ёсан снова чуть ближе подвинулся, ведомый никак не унимающимся любопытством и съедаемый заживо нетерпением. — Скажем так, не совсем легальные. Ёсан не мог оторвать взгляда от парня. Сон будто рукой сняло, а вопросов в голове стало ещё больше. Нет, носить в себе ещё вагон тайн он просто не мог. Надо было срочно это дело прекращать. Он явно играл с огнем, которым так и дразнил этот наглец. И вообще, он на реабилитации, а не в фильме в жанре мистики. Нужно было собраться и перейти наконец к делу, ради которого они каждый день здесь встречались. Ёсан хотел совсем другого, а получил лишь нескончаемый поток тёмных дум. — Зачем ты мне это рассказываешь? — разочарованно спросил Ёсан. — Потому что вы спросили. Верно. Юнхо отвечал лишь на поставленные вопросы, и то, наверняка, чтобы не обидеть пациента. Но легче от этого никак не становилось. Ёсан рухнул лицом обратно на кровать, но взгляда от специалиста не отвёл. Тот же продолжал на него смотреть, но уже с еле заметной тревогой в глазах. На потолке появилась очередная вспышка молнии, а через несколько секунд послышался раскат грома. Скорость света намного больше, чем звука. Какая ирония. Юнхо глубоко вздохнул, чем привлёк внимание пациента. Точнее, внимание привлекла его чуть вздымающаяся грудь. Ёсан смотрел на неё, как на внезапно возникшее спасение, как на шлюпку, которую вдруг замечаешь, уже несколько часов борясь с толщей бескрайней воды вокруг. Ёсану так сильно захотелось подплыть к ней и ухватиться за край, чтобы наконец вылезти из омута страхов и навязчивых мыслей. Разве не в этом и заключалась суть реабилитации? В спасении заблудших душ. — Можно я… можно… я… — Всё, что захотите, Ёсан-щи. Ёсан почувствовал покалывание на кончиках пальцев. Он осторожно, но как можно смелее провёл рукой по постели, прямо как совсем недавно, когда оставался один в своей комнате, закрыл глаза, чтобы успокоиться, и медленно положил руку на чужую грудь. Теплая, как тогда. Он снова открыл глаза и теперь с изумлением смотрел на свою бледную руку поверх чужой черной майки. У него получилось. Наконец, получилось! Теперь по-настоящему и по собственному желанию! Это было просто потрясающе. Внутри будто дамба взорвалась, выпуская стремительный поток необъяснимых ярких эмоций, что разрушали все преграды на своём пути. Ёсан почувствовал этот сладкий вкус каждой клеточкой своего тела — вкус долгожданной победы.