Green light

Когда женский мелодичный голос раздался снова и оповестил пассажиров об окончании поездки, Ёсан не знал, как совладать с нарастающим волнением. В тонированной капсуле это было ещё хоть как-то возможно, но, стоило дверям открыться и впустить свет уже совсем другой стороны земного шара, его начало потряхивать. Ведь Ёсану открывался совсем иной мир, тот, что до этого казался таким недосягаемым и недоступным для посещения. Но он был здесь, робко вступил на платформу — и будто заново родился. Первое, что он сразу же почувствовал — запах. Такой сладкий, манящий, душистый и очень приятный. Так пахли цветы, что встречались на каждом шагу по пути к главным лифтам. Освещение здесь было намного ярче, чем в Северном секторе, такое теплое и приятно греющее кожу, от непривычки покрывшуюся мурашками. Ёсан шёл заторможено, разинув рот от изумления. Любой уважающий себя северянин давно бы скривился и начал возмущаться, глядя на все это, но, видимо, с Ёсаном и правда что-то было не так. Он вдыхал воздух как можно глубже, всматривался в каждый цветок с особой внимательностью и не мог сдерживать своего восхищения, как и жгучего желания дотронуться до лепестков, пестрящих яркими цветами и кружащих голову своими ароматами. В лифте они оказались одни: большая часть пассажиров уже давно разъехались по системам, пока Ёсан останавливался около каждого цветка. Профессор, окрыленный возвращением в родные края, напевал себе под нос слова лишь ему ведомой песни, а Ёсан пытался прийти в себя от переизбытка сладких ароматов вокруг. — … и познаешь мою жаркую любовь к тебе, сеньорита, — Сан запел громче с особым наслаждением, соблазнительно покачивая бедрами и щелкая пальцами в такт, а потом вдруг обратился к рядом стоящему пациенту, который, кажется, не сильно-то был впечатлён таким рода перфомансом. — А ты умеешь танцевать, малыш? — Только в крайнем случае, — ответил Ёсан и прижался к стенке лифта, чтобы хоть как-то унять головокружение. — Странный ответ, конечно. Крайний случай — это под дулом пистолета, я так понимаю? Ёсан закрыл глаза и, тяжело дыша, несколько раз кивнул, только бы профессор отстал от него наконец и дал возможность отдышаться. К огромному счастью Ёсана, после лифта Сан сразу повёл его куда-то мимо указателей к скоростным поездам. Здесь воздух был свежий, что очень радовало. Но стоило большим стеклянным дверям открыться перед ним, как дышать стало практически нечем. Они оказались в огромном помещении, изобилующем тропическими растениями, прямо как на световых обоях в комнате Ёсана. Единственное отличие заключалось в том, что здесь было невыносимо жарко и влажно. Голова снова закружилась, а майка, которую одолжил профессор, начала неприятно липнуть к спине. Пройдя через настоящие заросли тропических растений и пальм, рассматривать которые у Ёсана не осталось уже сил, они вышли к небольшому фонтану. Мелкий бриз, создаваемый струями воды, хоть немного охлаждал покрасневшую от жары кожу, но дышать всё ещё было нечем. — Джунни, дорогой! — вдруг радостно закричал Сан. Только сейчас Ёсан заметил мужчину за фонтаном, что сидел на корточках и орудовал мачете рядом со стволом высокой пальмы. — Как же я скучал по тебе, братишка! Названный Джунни мужчина устало поднял голову и посмотрел в их сторону, но, узнав говорящего, раскрыл глаза в удивлении, а потом нахмурил брови … от злости? Он моментально поднялся с места и вдруг направил мачете прямо на профессора, который сразу же замолк и поднял руки. Ёсан понятия не имел, что тут происходило, и на всякий случай сделал то же самое, боясь даже вздохнуть. — Ты что здесь делаешь? — грозно спросил мужчина, испепеляя врача взглядом. — Мы ведь еле от тебя избавились. — Поправочка, — Сан поднял указательный палец, продолжая непринужденно говорить и широко улыбаться. — Не избавились, а прискорбно лишись, стоило мне получить повышение. Ну чего ты как не родной. И убери ты эту махину от моего лица, ты, между прочим, пугаешь моего пациента! Смотри, он же сейчас в обморок грохнется от страха. Ёсану очень хотелось слиться с окружающей растительностью, но, к сожалению, ничего зелёного из маскировки на нём не было, да и бледная кожа выдавала с головой. Мужчина лишь мельком взглянул на него и снова вернулся к своему собеседнику. — Да кто вообще доверил такому психу, как ты, людей лечить? И сколько ты заплатил этому снежку, чтобы он притворился твоим пациентом… и…чё это лицо его так сильно покраснело?.. Сан… Сан, твою мать, держи парня! Дальше Ёсан уже ничего не слышал, потому что снова вернулся в состояние мертвеца. То ли от волнения, то ли от страха, но скорее всего из-за жары и нехватки воздуха. Мда, не надолго его, конечно, хватило. Проснулся пациент на кровати, накрытый тонким пёстрым одеялом в цветочек. Видимо, в Южном секторе была особая любовь к цветам. Он сел на кровати, чтобы хорошенько осмотреться. В комнате было прохладно и никаких особых запахов не чувствовалось… а на световых обоях были установлены снежные равнины, на которые так завораживающе падал пушистый снег. Но от созерцания внезапно отвлёк знакомый голос, что слышался за дверью. — … и всё с ним в порядке, просто с дороги устал и… — Как ты вообще додумался привести своего пациента с ОКР и посттравматическим синдром в абсолютно неизвестную ему среду, ещё и в мою оранжерею?! — кажется, это крикнул тот самый мужчина с мачете. Сейчас он явно был в ярости. — Он не устал, а чуть не задохнулся из-за нехватки воздуха и жары, к которой ещё не привык!.. Погоди-ка… зная тебя, это наверняка какой-то очередной твой грязный план… Вот же ж… Ты ведь знал, сука, что он грохнется в обморок, а значит, я точно помогу и впущу тебя домой, так? — Сработало же, — послышался смех Сана. — Скажи, я гений. — Ты больной на голову ублюдок! Ёсан испугался, что сейчас его врача точно убьют, причём самым жестоким образом. Голос этого Джунни звучал слишком устрашающе. Он захотел незамедлительно выйти из комнаты, чтобы успеть предотвратить какое-либо насилие, но дверь сама открылась, и в комнату вошёл тот самый мужчина, но, к счастью, уже без мачете. Увидев ужас в глазах Ёсана, он сразу же смягчился, умерив пыл и желание убивать, и замер у порога. — О, ты уже проснулся? — спросил он как можно тише и мягче, дабы не напугать. Из двери показалась голова профессора, и Ёсан облегченно выдохнул — живой. — Вот видишь, он в полном порядке, — сказал Сан и, оттолкнув мужчину из прохода, вошёл в комнату. — Эх, дорогой, а у меня столько планов на тебя было! Ну, раз ты у нас оказался таким слабеньким, посиди с Джунни пару недель моего отпуска, а потом вместе поедем обратно, хорошо? — Не дождёшься! — ответил за Ёсана мужчина, что всё ещё стоял у двери. — Ты, блять, издеваешься, Сан? — А где моя невестушка, кстати? — проигнорировав слова Джунни, спросил профессор и бесцеремонно сел на кровать, где Ёсан уже весь сжался от страха. — Ещё раз назовешь Сонхва-хёна невестушкой, я тебя точно искромсаю, — процедили ему в ответ сквозь сжатые от злости зубы. — Он женат и с ребенком. Твои шуточки нихрена не смешные. — Поправочка, — Сан снова поднял указательный палец, давая понять, что намерен опровергнуть сказанное. — Не женат, а вдовец. И не с ребенком, а с жертвой залета по молодости. Мужчина лишь закатил глаза и закрыл лицо ладонью, от отчаяния и бессмысленности беседы с таким невыносимым собеседником. — Я, кстати, шикарный фанфик написал про вас! — хлопнул в ладоши доктор, будто вспомнил что-то очень важное. — С горячим анальным изнасилованием. Но ты не волнуйся, тебя там прижали к твоим любимым пионам. Тебе точно понравится, братишка! Вместо того, чтобы вновь разъяриться на подобные речи, мужчина убрал руку с лица и посмотрел на притаившегося на кровати Ёсана. А потом перевёл свой изумленный взгляд на профессора. — Что ты, блять, за врач-то такой?! Говорить об этом перед своим же пациентом… — Ой, дорогой, ты ещё живой? — спросил ахнув Сан у Ёсана. — Я думал, ты снова грохнулся в обморок от страха. — Пошёл вон! — крикнул вдруг Джунни и хотел уже было кинуться на врача, но его остановил мужчина, появившийся будто из ниоткуда. — Пусти меня, хён! Я сейчас ему голову раздавлю! — Хонджун, успокойся, прошу тебя. Мужчина, что крепко держал Джунни за плечи, привлек всё внимание Ёсана. Такой… красивый, высокий, с высветленными волосами, напоминающий свежий и леденящий душу снег. Голос его был добрым, тихим и спокойным, даже несмотря на возникший переполох. Ёсан не мог оторвать своего восхищенного взгляда от этого мужчины. По нему и не скажешь, что у него могли быть семья и ребёнок — уж слишком молодо и невероятно грациозно он выглядел. — О, хён! — воскликнул Сан, невзирая на еле сдерживаемый фонтан агрессии в его сторону. — Как же я по тебе скучал! — Сан-и, что ты опять натворил? — совершенно спокойно спросил мужчина, крепко перехватив неугомонного Джунни поперек груди. — И что это за милое создание за твоей спиной? Ёсан замер и тихо ахнул, поняв, что взгляд этого великолепного мужчины направлен на него. — Не спрашивай его, Сонхва-хён, — сказал вдруг Джунни… точнее, оказывается Хонджун. Он порядком успокоился, видимо, снова вспомнив о нахождении в комнате пациента. — Этот придурок, уверен, даже имени его не знает. Как и всех, собственно. — Как тебя зовут, ангел? — спросил Сонхва-хён, нежно посмотрев в глаза Ёсану и не обращая никакого внимания на всё, что было сказано ранее. — Ёсан, — пациент ответил настолько тихо, что мужчине явно пришлось напрячь свой слух, чтобы расслышать. — Очень приятно, Ёсан-щи, — ответил этот великолепный мужчина, подарив добрую улыбку, отчего внутри Ёсана всё потеплело. — Я Сонхва. Это Хонджун, мой лучший друг и старший брат Сана. Прости, что напугали тебя. Ты голоден? Пойдешь с нами есть? Или хочешь ещё отдохнуть? Обещаю, на этот раз никто тебя не потревожит. Ёсан, ведомый волшебным голосом, завороженно кивнул, не отрывая своего восхищенного взгляда от Сонхва, аккуратно сбросил с себя одеяло и встал с кровати, не заметив, как нечаянно пнул ногой сидящего рядом профессора. Сонхва заботливо улыбался и легонько коснулся плеча пациента, чтобы проводить его до обещанной еды, которая, кажется, заинтересовала Ёсана не меньше новых знакомств.