Мальчишка, который изменил его жизнь

Ребенок проспал до утра. А Попову было, честно говоря, фигово. Он боялся. Он боялся, что воспитательницы могут вызвать полицию из-за пропажи ребенка, хотя нет, не могут. В полицию можно обратиться только тогда, когда с пропажи человека пройдет три дня. Но, честно, Арсения это не очень-то успокаивало. У мальчика ночь прошла хорошо, а вот мужчина спал беспокойно. Ну начнем с того, что Арсений лег с ребенком, аргументировав это: «Нет, ну а вдруг что?» И он откидывал мысли напрочь, что это привязанность. Да и просыпался Арсений каждые два часа, он проверял температуру ребенка, опять-таки: «Ну а вдруг что». А вообще мужчина не выспался совсем. Он хотел нормально поспать, но не мог. Его мучали мысли, мужчина много думал и все-таки принял решение. 8 утра У Арсения звонит будильник, он нехотя разлепляет глаза, смотрит на ребенка, которому, как казалось, на звук абсолютно всё равно, и думает, что делать. Первым делом брюнет решает приготовить завтрак, ибо еще одного обморока ему не надо, только вот что приготовить? Самое нормальное решение — приготовить омлет, поэтому мужчина принимается готовить. Приготовив еду, Арсений выкладывает омлет на две тарелки, и в одной из них на омлете он рисует кетчупом глазки, а потом улыбочку — получается смайлик. Мило. После Арсений решает, что пора будить мальчика, но тут Арсения прерывает звонок. — Але, Арсений, ты же не забыл, что вы записаны в больницу? — спрашивает Воля. Вообще мужчина знает, что Попов ответственный, он просто звонит в шутку и поиздеваться. — И тебе доброе утро. Нет, Паш, не забыл. Прием через час, — отвечает брюнет. — Кабинет хоть помнишь? — продолжает издеваться старший. — Павел Алексеевич, а вы работаете там? Что-то я не припомню, чтобы у стоматологов был свободный график, — тут Арсений решает дать ответочку на колкости Паши. — Эй, ну Арсений Сергеевич, вы что? Конечно же нет. А вообще у меня просто не пришел пациент, — уже серьёзным голосом продолжает мужчина. — Ладно, Паша, давай, мне еще этого ребенка поднимать. А ты меня отвлекаешь, — говорит Арсений. — Ой, ну извините. Кстати, я жду ответы на свои вопросы, мы обязаны увидеться, —честно, Паша уже умирает от интереса и любопытства. — Хорошо, Паш, обязательно увидимся. Все, давай, пока! — говорит мужчина и, не дожидаясь ответа, кидает трубку. Арсений идет к дивану и аккуратно трясет ребенка за плечо. — Анто-о-он, вставай, — начинает будить мужчина. — М-м-м, мгу, встаю, — отвечает ребенок и открывает глаза. Потом он встает на ноги и смотрит на старшего, ну чтоб тот оценил его старания. Какой же он еще ребенок. Нет, а если серьезно, Антону не тяжело вставать, ведь обычно он не высыпается, и ему сложно вставать. Или же его утро вообще может начинаться с Дани, а это Антону крайне не нравится. Фух, ну хоть с пробуждением проблем не возникло. — Так, молодец. Кстати, как твоя голова? Не болит? — интересуется Арсений, надеясь на отрицательный ответ. — Нет, все нормально, — еще немного сонно отвечает мальчик. — Это хорошо, пойдем покушаем? — Пойдем. Они садятся за стол и начинают завтракать. Но тут Арсений спрашивает: — Антон, а ты помнишь, что мы вчера в больницу так и не съездили? — мужчина пытается спросить мягко, но из-за уставшего голоса это не очень выходит. — Ну не-е-ет, ну давай не поедем? — заводит свою шарманку младший. — Ну Антон, солнце, это необходимо, правда. Тебе же помочь хотят, а не навредить, — пытается уговорить Арсений. — Я не хочу! Включи лучше телевизор! — с ничего заявляет младший. Ну Арсений и включает, он хочет посмотреть, что там идет, но тут ему звонят. — Да господи, вы меня все с утра решили довести?! — Арсений уходит в другую комнату, ну чтобы мальчишка не слышал его разговора. А телевизор остаётся работать, и, к сожалению, Попов не посмотрел, что там идет… На телевизоре идёт какой-то фильм, короткометражка, и почему-то Антошка очень решает им заинтересоваться. Вообще фильм не очень-то и интересный, там какой-то парень, и у него якобы в жизни всё плохо, а потом он говорит фразу: «Я не хочу жить», и все вокруг начинают скакать вокруг него, переживать за него, и все его любят. И Антон решает запомнить именно эту фразу. Зачем? А я вам расскажу. Дело в том, что Антон запоминает многие фразы, чтобы казаться крутым. Но ведь он еще совсем маленький и запоминает, честно говоря, дичь. Зато когда он говорит где-то название какого-то алкоголя в компании мужчин, то они говорят, что он крутой малый. Но ведь они делают это в шутку, а Антон воспринимает это всерьез. Или если он скажет в компании женщин название какого-нибудь романа, например «Ромео и Джульетта», то женщины говорят, какой он кавалер и каким мужчиной он вырастет. Он просто хочет, чтобы его хоть кто-то любил. Из комнаты слышатся крики Арсения, видимо, мужчина очень зол. — Да вы совсем там, блять? — поначалу Арсений хочет не материться, но на работе творится просто какой-то ужас. Поэтому брюнет решает не сдерживаться. — То, что у меня вчера был отгул — мои проблемы! — Да ты слышишь меня?! Я не смогу приехать сейчас! У нас, блять, много врачей, решайте сами эти проблемы! — Что я сегодня буду в клинике — не значит, что я смогу работать! Мужчина еще спорит минут пять, а после следует его последняя реплика. — Хорошо, я возьму еще одного пациента. И, не попрощавшись, Арсений сбрасывает трубку. Тем временем у Антона уже заканчивается короткометражка и начинается реклама. Арсений заходит на кухню и видит, что ребенок еще не доел. — Ну, Антон, почему ты еще не доел? Мы сейчас в больницу уже ехать должны, — Арсений хочет обойтись без отговорок и капризов ребенка, но сам ребенок решает по-другому. — Не-е-ет, я же сказал, что не поеду! У меня уже ничего не болит. — Антон! — в его голосе уже слышатся нотки строгости. — Я не спрашивал тебя: хочешь ты или не хочешь. Я сказал, что нужно съездить, и если не болит, то это очень хорошо, но проверить надо. Давай ешь уже, — говорит старший. — Ну я не хочу, давай пр… — ребенок не успевает договорить, как его перебивает старший. — Так! Не хочешь есть — не надо. Значит, поедешь голодный, — но ведь нервы у Арсения тоже не железные, его понять можно. Мужчина берет Антона на руки и несет его в комнату. — Э-э-эй, что ты делаешь? Отпусти меня, — начинает вырываться ребенок. — Обязательно отпущу, сейчас только оденемся. Мужчина сажает ребенка на кровать и начинает одеваться сам. А Антошка времени не теряет, он чувствует, что кровать у мужчины мягкая и на ней будет хорошо прыгать. Именно поэтому он встаёт на ноги и прыгает. Это действие Арсения удивляет. Ну вот не может он просто посидеть спокойно пять минут?! — Антон, пожалуйста, успокойся, — Арсений притягивает младшего за руку и сажает на кровать. Попов уже оделся, и осталось одеть самого ребенка, но вот беда: у мальчика нет кофты. — Антон, почему ты зимой без кофты ходишь? — спрашивает Арсений. — Я не знаю, — вообще Антон просто не захотел ее надевать. — Ну заболеешь же. М-м-м… сейчас, я тебе что-нибудь найду… — говорит Арсений и начинает искать кофты маленького размера. — А-арс… а можно… — начинает говорить ребенок, но старший его перебивает. — Как ты меня назвал? — недоумевает Арсений, его так еще никто не называл. — Ну Арс, я просто сократил твое имя. А тебя нельзя так называть? — расстраивается Антон. — Ну нет, можно. Просто меня так никто ни разу не называл, если хочешь — называй. Так что ты там хотел? — спрашивает брюнет, продолжая рыться в шкафу. — А… можно с тобой жить? — очень неуверенно спрашивает Антон. Естественно, он знает, что ему ответят отрицательным ответом, но все же он решает так повеселиться. Что он сказал?.. Арсений в шоке, он просто в шоке. Какой жить с ним?! И почему он об этом так просит, это просто наглость. — Что? Ч-что ты сказал? — мужчина надеется, что ему послышалось. — Я просто не хочу возвращаться в детдом… Можно я с тобой жить буду? — по идее Арсению должно стать жалко мальчика, но нет. Не сегодня. — Нет, Антон, нельзя. Ты не можешь остаться у меня, я много работаю, — твердо отвечает брюнет. Антон вспоминает, что у них в детдоме есть мальчик — тоже Арсений. Он такой паинька, и за это его называют Сеней, и самому мальчику это нравится, так как он считает это за мягкую форму имени. Антон решает попробовать назвать мужчину так. Ох, зря… — Се-е-ень, ну пож… — ребенку не дают договорить, как его хватают за руки, Арсений сильно не давит, он смотрит мальчику в глаза и говорит: — Никогда, слышишь, никогда не называй меня так, — Арсений зол, он ненавидит, когда его называют Сеней. — Х-хорошо, больше не буду, — ребенок жмурится, потому что Арсений взял его за больную руку. Ну как можно забыть? Мужчина замечает эту реакцию, и он вспоминает, что мальчик так же жмурился, когда ему было больно. — Ты чего? Что с тобой? — спрашивает Арсений. — П-просто рука болит… немного, — отвечает ребенок. — Ну чего ж ты сразу не сказал? — доходит до мужчины, но где «прости» или какие-нибудь другие извинения. Хотя мальчик привык, что перед ним не извиняются, поэтому он не заостряет на этом внимание. Арсений наконец-то находит кофту, это кофта самого мужчины, ну а что поделать, других у него нет. Это черная худи с белой надписью «#Ангел, я пошутил». У него есть еще такая белая, но давать этому ребенку белую одежду — это фатальная ошибка. Ребенок в этой кофте просто утонет, но это ведь лучше, чем ничего. — На, вот, надевай вот это, — говорит старший и отдает вещь мальчику. Как и предполагалось, мальчик в этой кофте просто тонет, но, признаться честно, это забавно, особенно если капюшон надеть. — Так, всё, молодец. Пойдем куртку надевать и поедем уже.

***

Арсений усаживает ребенка в свой черный Кадиллак, да, машина у него дорогая и выглядит тоже брутально. Не проезжают они и половины дороги, как Антон отстегивает ремень. — Эй, Антон, ремень пристегни, — озвучивает свою просьбу Арсений, смотря в зеркало на ребенка. — Я не хочу, мне неудобно, — говорит мальчик. — Да в смысле «неудобно»?! Антон, мне все равно, удобно тебе или нет. Это правила дорожного движения, ты вообще должен ездить в автокресле! — твердит старший, немного повышая голос. — Антон, пристегни ремень. — Нет. — Антон, пожалуйста. — Не хочу, не буду. — Антон, не выводи меня, пристегни. Пожалуйста. Ремень. Иначе это сделаю я. — Ну так неудобно, он вооб… — ребенок не успевает договорить, как старший резко сворачивает на парковку. Брюнет выходит из автомобиля и обходит его, идя к двери Антона. Он открывает его дверь, силой прижимает ребенка к сиденью, потому что тот вырывается, и пристегивает ремень. Антон начинает плакать, но вот почему? Ему ведь не больно. А потому, что он проиграл, максимально глупая причина для слез. Ну и чего он плачет? Я ведь ему больно не делал, наверное… ладно, пусть поплачет. Арсений закрывает дверь мальчика и садится за руль. Всю дорогу они едут и не разговаривают, только Антон на заднем сидении плачет, и это уже начинает подбешивать старшего. — Ну вот чего ты плачешь? Естественно, ребенок не отвечает, а продолжает всхлипывать. — Антон, ты обиделся на меня? Такая же реакция. — Ладно, если надумаешь поговорить, то скажи. До больницы мальчик молчит, он уже успокоился и даже успел задремать, как тут его дверь открывается. — Давай вставай, мы приехали уже. В ответ он слышит недовольные мычания мальчика. — Да хватит ныть! Ну правда, я же не убивать тебя веду, — Арсения понять можно, ведь, как минимум, он из-за мальчика не выспался, а ему еще сегодня работать. Мужчину это задалбывает, поэтому он берет мальчика на руки, закрывает машину и направляется в клинику. На удивление, ребенок не вырывается, Арсений просто думает, что мальчику это надоедает. Но ведь это не так… На самом деле Антон очень хотел остаться с Арсением, он думал, что Арсений мог бы быть хорошим папой для него, но когда мужчина так отреагировал на его просьбу с утра, то шансов у мальчика не осталось, а когда Попов дал мальчику свою кофту, то Антон вообще обрадовался, и ему оставалось надеяться, что мужчина разрешит ее забрать. Да и потом еще он его выбесил в машине, и сейчас мужчина несёт его на руках в больницу. Антон боится больниц, очень боится, но с Арсением как-то по-другому… Не страшно, он ведь пообещал, что будет рядом.

***

— Ой, Арсений Сергеевич, здравствуйте, — здоровается милая женщина на регистратуре. — Здравствуй, Лена. Мы на рентген записаны вот с этим молодым человеком, — Арсений чуть подбрасывает мальчика на руках, но вот Антону не очень-то весело, в нос ударяет запах больницы, и ему это не нравится. — А, да, я помню. Вы же, кстати, сегодня работаете, да? У вас смена через два часа. — Помню я, — уже не очень весело отзывается Попов. — Ладно, мы пойдем, — говорит Арсений. — Ага, третий этаж, двадцать четвертый кабинет, — говорит блондинка. — Представь себе, Лена, я ориентируюсь в своей клинике, — кидает напоследок брюнет и двигается к лифту. Стоп, что он сказал?! В своей клинике? Неужели он тут работает? Неужели он… врач? И уже в лифте мальчик озвучивает свой вопрос. — А т-ты врач? — запинаясь, проговаривает младший. — Да, я — врач. Я тебе больше скажу, это моя клиника, и я тут работаю, — отвечает Арсений и выходит из лифта. Не может быть. Как он врач?! Господи, мне плохо… — Эй, ты чего так побледнел? — обеспокоенно спрашивает мужчина. — Тебе плохо? — Н-нет, всё н-нормально, — врет мальчик. — Точно? Подожди, сейчас, — Арсений сажает мальчика на стул, а сам идет к кулеру с водой. Он берёт пластиковый стаканчик, наливает в него воду и несёт ребенку. — Вот, держи, попей, — говорит старший и протягивает стакан Антону. Мальчик молча выпивает весь стакан воды, а после говорит тихое «спасибо». — Так, ну пойдем, — Арсений берёт мальчика за здоровую руку и ведёт его в кабинет. — Здравствуй, Лёша, мы на рентген записаны, — приветствует Попов и заходит в кабинет. — О Арсений, заходите, — отвечает мужчина. — На что жалуетесь? — ну это коронная фраза врачей. — Рука болит, есть подозрения на трещину, — отвечает Попов и смотрит на ребенка. — Так, а как повредили? — спрашивает Лёша и что-то записывает в тетрадь. Точно! Арсений даже не знает, как мальчик повредил руку, поэтому он вопросительно смотрит на младшего. — Э… я упал, — ну он ведь не может сказать, что он воровал кошелек у какого-то дядьки и тот его схватил за руку. Лёша и Арсений недоверчиво смотрят на ребенка, а потом рентгенолог выдает: — Так, ладно, разберемся. Клади руку вот сюда, — он указывает на металлический стол. Мальчик переводит свой испуганный и умоляющий взгляд на Арсения. — Давай, Антон, не бойся. Я тут, я рядом, — начинает утешать брюнет, но его прерывают. — Нет, Арсений, ты не тут и не рядом. Ты со мной в комнате. А Антон, который уже положил руку на холодный стол, все так же смотрит на Арсения. — Лёша, блин! — шикает на него Арсений и смотрит на мальчика, у которого уже слезятся глаза. — Тоша, не переживай ты так, я буду рядом, просто в другой комнате, я даже смогу с тобой разговаривать, — успокаивает брюнет. Что? Тоша? Он меня впервые назвал ласково за этот день, я думал всё… — Так, всё, Арсений, прекращай. Пойдем уже, — поторапливает Лёша. — Да иду, Лёш. Все, не бойся, это быстро, — говорит Арсений и уходит в маленькую комнату, которая находится рядом.

***

— Ну что я могу сказать, трещины нет, — говорит Леша, рассматривая снимок. — Просто несильный ушиб, мазью помажете, и всё пройдет. Легко сказать «помажете», как он этим будет заниматься в детском доме? Ладно, надеюсь, воспитательнице поручить можно. — Хорошо, спасибо, мы пойдем, — прощается брюнет и берет Антона за руку. — Давай, Арсюх, так увидимся еще сегодня, — ухмыляется Лёша. — Ой, не напоминай, — раздраженно отвечает Арсений. — До свидания, — тихо говорит мальчик. — Пока-пока.

***

Они садятся в машину, в этот раз проблем с ремнем не возникает. — Так… мы сейчас в аптеку заедем, — сообщает свои планы Арсений. — Зачем? — спрашивает мальчик. — Я куплю тебе мазь, — отвечает Арсений. — Зачем она мне? — Руку мазать. — У меня заберут, — не подумав, ляпнул мальчик. — Что? — Что? — ну это лучший ответ. — Антон, что ты сказал? — Ничего, — ну не говорить же ему, что эту мазь заберет у него либо Даня, либо воспитательница. — Ладно… ты в машине посидишь, не разгромишь мне ее? — Нет. — Хорошо. Дальше едут в тишине, Антон смотрит в окно и, кажется, засыпает, а Арсений думает, что же делать дальше. Сейчас его надо отвезти назад в детдом… Ему будет больно… Он хотел остаться со мной. Я мразь, которая разобьёт ему сердце… Но ведь я не могу иначе. Я не готов к детям. Это большая ответственность. Да и меня разозлить очень легко, вот сорвался на него сегодня, он чуть не заплакал… Ну не могу я! Я ведь его встретил, когда он воровал у меня. Значит, воспитание у него не лучшее. Но ведь можно перевоспитать, — твердит сердце. Его нужно вернуть, — твердит мозг. И, к сожалению, Арсений решает встать на сторону мозга… Доехав до аптеки, мужчина замечает, что ребенок заснул. А если он испугается?.. Не должен, хотя это будут его проблемы. Выйдя из машины, Арсений ее блокирует и идёт ко входу аптеки. Мальчик сразу же просыпается от хлопка двери, он уже понимает, что сейчас он отправится назад в свой «Ад». Из-за этого у мальчика наворачиваются слёзы, он не хочет расставаться с Арсением, ведь он хороший, пусть и не совсем добрый…

***

— Здравствуйте, можно нимид гель? — спрашивает Арсений. — Да, конечно, — отвечает девушка и идет в раздел к мазям от ушибов. — Вот, держите, — девушка кладет коробочку с мазью. — Оплата картой? — Да, — отвечает Арсений. — Прикладывайте. Мг, прошло. Спасибо за покупку, хорошего дня, — говорит девушка. — Спасибо, — говорит Арсений и уже собирается уходить, но тут резко оборачивается и говорит: — И можно еще аскорбинку. — Конечно, какой вкус? — устало спрашивает девушка. — Не знаю… давайте с яблоком. — Хорошо, картой? — Да.

***

Антон видит старшего в окне и смахивает слёзы, после закрывает глаза, притворяясь спящим. Мужчина садится в машину и смотрит на ребенка с минуту. — Можешь не притворяться. Я знаю, что ты не спишь, — говорит Арсений. — Ну бли-и-ин, — расстраивается Антошка. — И как ты это понял? — У тебя дыхание было учащенное, а учащенное дыхание во сне только тогда, когда человек болеет. Ты же не болеешь? — Нет, — грустно отвечает мальчик. Ну Арсений, ну что ты как здрасьте? Он ведь поиграть хотел, а ты ему свои врачебные лекции читаешь. — Да ладно, не грусти. Смотри, что я тебе купил, — говорит брюнет и протягивает мальчику аскорбинку. — О-о-о, спасибо! Моя любимая! — радуется ребенок. — Пожалуйста. И, Антон… ты же понимаешь, что мы сейчас едем в детский дом? — аккуратно спрашивает мужчина. — Понимаю, — грустно вздыхает мальчик. — С тобой ведь остаться нельзя?.. — надеется на последний шанс мальчик. — Нельзя, — строго и, кажется, даже без капли сожаления отвечает мужчина. — Так, мазь я тебе купил, поручу твоей воспитательнице мазать тебе руку. — А… а можно я сам? — неуверенно спрашивает мальчик. — Ну… а ты умеешь? Забывать не будешь? — отзывается мужчина. — Забывать не буду, а научиться… я научусь! — звонко говорит Шастун. — Ладно… я тебе расскажу, где мазать и как. Но Антон просит оставить ему мазь не для этого, он решает отдать ее Дане, хотя Антону она нужнее. — Я надеюсь, мы больше не встретимся, — тихо говорит Арсений, но мальчик слышит. На его глазах вновь выступают слёзы, и вот слышится первый всхлип. Мужчина этот всхлип слышит, но пока обернуться не может, ибо если он обернется, то они попадут в аварию. Но совсем скоро они останавливаются на светофоре, который горит красным, а до зеленого света целая минута. Вот теперь Арсений может обернуться. — Эй, малой, ты что, плачешь там? — оборачивается брюнет и видит ту картину, которую представлял в голове. — Н-нет, все хорошо, — говорит мальчик, судорожно вздыхая. — Нет, ну вот я не понимаю, ну чего ты ревешь. Арсений тупой, он не понимает, что сделал больно мальчику. Ладно прошлое, но хотя бы про то, что он не хочет больше его видеть, можно было не говорить. Они приезжают. Всё. — Ну… всё, давай пойдем, — Арсений хочет выйти, но его прерывает мальчик, который подаёт голос. — И как в той песне «еще пять минут поговорю я с тобой…» — да, Антон думает, что это круто и что мужчина это оценит. Где он это услышал? Да старшеклассницы в школе сидели на подоконнике и слушали. Что? Откуда он знает эту песню?.. Она ведь совсем не детская… — Нет, пяти минут не будет, пойдем, — строго говорит старший. — Арс… — Ну что еще? — А ты не мог бы мне дать денег? Хоть немного… — конечно же, Антон вспоминает про Даню, и он знает, что реакция мужчины будет не лучшая, но чтоб настолько… — Чего?! А по жопе тебе не дать?! Слушай, пацан, ты кого вообще из себя возомнил?! Ты решил уже бабки мутить в раннем возрасте?! Мало того, что ты воруешь, так ты еще и попрошайничаешь! Все, давай выметайся из машины, и я над… — А что, если я скажу тебе, что я не хочу жить? — Антон даже сам удивляется, что говорит эту фразу так жалостливо. Вообще Антону должно было быть смешно с реакции мужчины, ведь он знает, что реакция будет именно такая, но что-то как-то не смешно… — Ч-чего? Ты знаешь, что такое суицид?.. — зачем Попов озвучивает последнюю фразу? Он сам не знает. Это скорее мысли вслух. — Ну конечно знаю, — знает ли Антон? Пф, конечно же, нет. Но реакция старшего ему очень нравится. Арсений не знает, что говорить. С одной стороны, он хочет помочь, выяснить, что случилось, а с другой, избавиться от этой проблемы. Так что же делать?.. Но тут ему приходит сообщение, и всё становится сразу понятно. Алина (секретарь) Арсений Сергеевич, если вы не приедете в течение получаса, то у нас могут быть проблемы. Всё. Всё ясно и понятно. Арсений выходит из машины и открывает дверь мальчика. Он ведет его ко входу в здание, открывает дверь, и они сразу натыкаются на воспитательницу. — Шастун! Твою ж дивизию! Ты где был?! Ты еще не понял… — Не кричите на ребенка, пожалуйста, — за спиной Антона появляется мужчина и сразу заступается за мальчика. — Эм… здравствуйте, а вы кто? — Ребенка вашего нашел. — Спасибо, что нашли, Шастун, в комнату, а вы на выход, — и, не дождавшись ответа, женщина удаляется. — Не отдавай меня, — плачет мальчик. — Извини, но я должен, — как-то затуманенно отвечает Арсений. — П-Пожалуйста, хоть кофту оставь… — молит младший. — Кофту? Забирай, — Арсений как будто в омуте, он смотрит в одну точку и думает, только мысли у него одни и те же: «Не отдавай его, он и так сломан». «Это. Не. Мои. Проблемы». «Так, всё, собрался!» — Вот, держи мазь, аскорбинку я тебе уже отдал, пока. — Стой… т-ты можешь приехать хоть раз? Примерно через дня два? — Зачем тебе это? — вместо отказа решает поинтересоваться Арсений. — Мне будет плохо, мне будет больно… И, не сказав ничего больше и не дождавшись реакции мужчины, мальчик убегает к себе в комнату. А Арсений просто идет в автомобиль, а в голове всего лишь одна фраза: «Мне будет плохо, мне будет больно».

***

— Ой, Антошка, а куда ты пропал? — тянет Даня. — Я-то думал, что тебя уже забрали, ах, прости, такого уродца, как ты, не могут забрать. Ха-ха-ха. — Ну, как видишь, не забрали, — тихо говорит мальчик. — Ладно, а теперь к делу. Я тебя посылал за делом… ты ведь принес? — серьезным тоном спрашивает Крамаренко. — Я не принес денег… — Ну так деньги и не обязательно, часы, телефоны, еда какая-нибудь. — У меня есть мазь… — говорит мальчик. — Че? Мазь? Ну показывай. Антон достает из кармана мазь, но следом из кармана падает аскорбинка. — О, это автоматом мне, — улыбается Даня. А ведь это любимая аскорбинка Тоши… с яблоком. — Вот мазь. Он передает мазь в руки старшему и надеется, что прокатит. — М-м-м, ну, в принципе, пойдет. Всё, можешь идти, хотя подожди-ка… это что у тебя за кофта? — Даня притягивает к себе Шастуна и рассматривает кофту. — О, и размер мой, снимай, — приказывает старший. — Нет, пожалуйста, только не кофту… — начинает умолять Антон. — Хм, раз не хочешь так, будет по-другому. Выбирай: либо ты отдаешь мне эту кофту, либо пощечина. Антон не хочет терпеть эту боль, у него теперь нет даже мази, но… кофту он отдавать не хочет. — Пощечина, — говорит мальчик, чем поражает старшего. — Чего? Серьезно? Нахуй тебе сдалась эта кофта? Она же еще и на десять размеров больше, ну ладно… пойдем тогда. Крамаренко берет мальчика под руку и ведет его в туалет, там нет воспитательниц, а детей он быстро разгонит. Он заводит его в небольшое помещение и говорит: — Ну? Готов? Удар будет сильнее. — Готов, — слезно, но твердо говорит Антон. Ну подумаешь, пощечина, зато кофта будет с ним и будет ощущение, что его обнимает Арсений! Но кто же знал, что пощечина будет не одна… Даня ударяет сначала по щеке, а потом валит мальчика на землю. Тут заходят какие-то люди, Антон уже надеется на спасение, но не тут-то было… — О пацаны, это вы. Смотрите, кто у меня тут, — ухмыляется Даня. А ребята молча начинают бить мальчика. Они бьют его по животу, по рукам и ногам. Но вскоре один из ребят говорит: — Ладно, Крамар, хватит, ему уже реально херово. — Ладно, пошли. И помни, Антошка, никому ни слова про нас, ты просто упал с лестницы. — улыбается Даня и покидает туалет, а за ним выходят и остальные. Антон поднимается с пола и смотрит на себя в зеркало, ну хорошо, что крови нет, а то кофту бы испачкал. Он поднимает эту кофту и видит, что синяки понемногу начинают проявляться. Все тело жутко болит, но зато кофта у него. Антон заходит к себе в комнату, хорошо, что остальных нет, видимо, остальные дети играют, ну конечно, а что еще делать первоклассникам, а вот у Антона другая судьба. Он залезает на свою кровать с ногами, утыкается носиком в воротник кофты и плачет. Он бросил меня. Но ведь он и не должен был оставлять меня. Может, правильно Даня говорит? Что меня никто не заберет. Наверное, правильно… Так Антон и засыпает. Правда, сон мальчика неспокойный.

***

Арсений едет в клинику с одной мыслью. Арсений работает с одной мыслью. Арсений едет домой с одной мыслью. Арсений ужинает с одной мыслью. Арсений принимает душ с надеждой, что избавится от этой мысли, но, увы, нет. Арсений принимает душ с одной мыслью. Арсений засыпает с одной мыслью. А мысль его — предложение того ребенка: «Мне будет плохо, мне будет больно».