I've seen pain, I've seen need I've seen liars and thieves abuse power with greed I had hope I believed but I'm beginning to think that I've been deceived you will pay for what you've done no more sorrow I've paid for your mistakes your time is borrowed your time has come to be replaced «No more sorrow», Linkin Park
В кабинете Какузу барахлил кондиционер. Агрегат гудел под потолком, как готовящийся ко взлету беспилотник, и периодически кашлял на голову сидевших внизу какими-то серо-белыми хлопьями, походившими одновременно на пепел и на паклю. Об их происхождении собравшиеся старались не задумываться и стряхивали со своих волос и плеч с таким невозмутимым видом, словно происходящее было совершенно в порядке вещей. Куда большей проблемой было то, что гудел кондиционер лучше, чем охлаждал воздух, поэтому в кабинете было достаточно жарко, а учитывая его небольшую площадь — еще и душно. Члены «Красной Луны» сидели едва что не на голове друг у друга, и если сначала такое положение вещей не слишком всех заботило, учитывая, каким важным и перспективным делом они были заняты, то когда первый энтузиазм спал и стало ясно, что ожидание может растянуться на пару часов, внимание детективов начало переключаться на не слишком комфортные окружающие условия и, конечно же, друг на друга. — Я говорил, что вам лучше подождать в коридоре, — недовольно проворчал Счетовод, на несколько секунд отрывая от монитора взгляд покрасневших от долгой и скрупулезной работы за компьютером глаз и поднимая его на собравшихся. — Это дело не быстрое, я же сам ставил все коды. — То «сейчас взломаем», то «небыстро», хм, — проворчал Дейдара, качая головой и в который уже раз сдувая светлую челку, липшую к влажному от пота лбу. — Ты уж бы определился. — Набились, как селедки в бочку, — продолжил бормотать Какузу. — Как будто от этого будет какая-то польза. Счетовод редко кого пускал к себе. Его личный кабинет был одним из самых тесных в «Красной Луне» — в основном из-за серверов и другой аппаратуры, к которой он никого не подпускал под страхом немедленной расправы, а также многочисленных картотечных шкафов с архивными финансовыми документами. Здесь он колдовал над кодами, шифровками и аналитикой, здесь же сводил бухгалтерскую отчетность, к которой не допускал никого из своих более легкомысленных товарищей. Впрочем, никто к нему в гости и не рвался. В этой пыльной, вечно наполненной гулом работающих машин каморке он один чувствовал себя уютно и расслабленно. Как инквизитор, наполовину сросшийся со своими орудиями пыток и подземельями и уже не представляющий, что представляет собой без них. Однако остальные члены «Красной луны» этой подземельной романтикой отнюдь не прониклись — особенно Дейдара. Голем продолжал бурчать, что они живут в век высоких технологий, а меж тем на взлом какой-то там «убогой полицейской защиты» уходит столько времени. Конан, умостившаяся на кусочке свободного стола между двумя системными блоками в половину ее роста, попыталась возразить ему, напомнив, кто изначально устанавливал эту «убогую» систему, но Дейдара ее не слышал — или не хотел слышать. — Серьезно, Дей, тебе показать, где тут выход? — наконец не выдержал его напарник. Сасори редко вступал в дискуссии и диспуты, считая себя выше той извечной словесной баталии, что царила в их отделе, но сейчас не выдержал даже он. Кукловод сидел в углу за картотечными шкафами — там под двумя коробками со старыми счетами обнаружился табурет. Красноволосый мужчина прижимал ко лбу бутылку с минералкой, которую полчаса назад вынул из холодильника. За это время она из приятно прохладной стала ощутимо теплой, но он не сдавался. — Сам найду, если захочу, хм! — То есть уходить не хочешь, а портить всем настроение своим нудением — запросто? — саркастически уточнил его напарник. Ответом ему была сперва тишина, потом звук перебираемых по полу ног и скрип несмазанных колесиков старого кресла, на котором Голем приехал сюда из своего собственного кабинета через весь коридор. Блондин сунул выражающее крайнюю степень озабоченности лицо за угол и уточнил: — Ты в порядке, дружище, хм? Ведешь себя так, словно тебе... не знаю, не плевать что ли. Сасори вдруг ощутил непривычно сильный для его флегматичной натуры порыв швырнуть в эту скептическую рожу бутылку с водой, но сдержался, и только недовольно цыкнул, ничего не ответил. Напряжение из-за затянувшегося дела Душителя сказывалось на всех, и даже те, кто прежде легко с ним справлялся, сейчас были на грани. — Серьезно, Голем, не действуй ребятам на нервы, — негромко попросила Конан, решив, что на нее, как на единственную женщину в их команде, он срываться не станет. — Мы позовем тебя, когда взлом будет закончен, и мы получим все нужные материалы. — Их кстати будет немного, — вставил свое слово Какузу, таким образом снова переключив внимание на себя и погасив намечающуюся перепалку. — В смысле? — Пэйн, который до этого молчал, полностью погруженный в свои мысли и словно бы не замечающий того, что происходит вокруг, встрепенулся и поднял глаза. — Тут структура хитрая, — ответил Какузу, кашлянув и механически стряхнув с пиджака серый пушистый комок, прилетевший из кондиционера. — Это вам не на сервер пробиться и скачать все, что там не приколочено. Мне нужно отправить конкретный запрос на конкретные аудиофайлы, потом расшифровать их, и этот запрос будет зафиксирован в системе. Максимум я могу скачать то, что было записано в день разговора шефа и девочки из клуба Сакуры. Это как искать иголку в стоге сена, так что если нам не повезет... — Второй раз такой трюк уже не провернуть? — догадалась Конан, от волнения спрыгивая со стола и подходя ближе к Какузу и монитору, на котором высвечивались какие-то программные коды. Женщина вернулась на работу буквально накануне, прослышав об успехах команды. Об ее длительном отсутствии никто не сказал ни слова — только Пэйн коротко отметил, что был уверен, что они с Бессмертным выйдут одновременно. Чуть покраснев, Журавль ответила, что Хидан не желает появляться на людях в гипсе и ждет, пока врачи разрешат его снять. «Тем более он же все равно оперативник, а не мозговой центр, какой от него прок на костылях?» — добавила она в конце, и Лидер был вынужден согласиться с этим неопровержимым доводом. — Идем ва-банк, — кивнул Счетовод, отвечая на ее слова. — Но у меня по этому поводу хорошее предчувствие. — Сам факт того, что у шефа полиции есть связь с Саламандрой и они общаются, как приятели, по поводу таких темных личностей, как Душитель, много нам даст, — заметил Пэйн. — Может, недостаточно, чтобы отправить обоих за решетку, но чтобы выйти на новый след, когда они так старательно замели все старые — вполне. — Будем надеяться, — нахмурилась Журавль, качнув головой и сложив руки на груди. Ее слова почти полностью заглушил звук открывшейся двери — как и всё здесь, оная отчаянно нуждалась в ремонте или хотя в чистке, поэтому скрипела не хуже кандалов на исхудавших руках какого-нибудь матерого призрака. — Ты прав, ее точно надо смазать, — проговорила Сакура, заходя внутрь. Итачи, придерживавший дверь, проследовал за ней, усмехаясь: — Надо было все же поспорить. — Нет, после первого раза меня уже мало что может тут у вас удивить, — фыркнула девушка, качнув головой. Потом, поняв, что на нее все смотрят, смутилась — но ненадолго. — Мы принесли холодного пива из автомата внизу. — Итачи демонстративно поднял руку с пакетом, в котором призывно звякнули бутылки. Настроение в комнате заметно улучшилось — даже Сасори выбрался из-за шкафа и как ни в чем не бывало уселся рядом со своим напарником, который уже и думать забыл о том, что собирался куда-то уходить. — Занял тебе место, цветочек! — махнул рукой Кисаме, выуживая откуда-то из-за себя еще один круглый табурет с кожаным сидением — такие обычно использовались как подставки для ног, но в тесном кабинете Какузу отлично справлялись с ролью стульев. — Спасибо, мы уже устроились, — ответила девушка, не глядя на него и присаживаясь на свободное место на одном из столов. От по-женски проницательных глаз Конан не укрылось, как Харуно едва заметно покраснела, когда он заговорил с ней. Это женщине не слишком понравилось, но она, поразмыслив с пару секунд, решила, что едва ли имеет право осуждать чью-то личную жизнь, учитывая, что происходило в ее собственной. Поэтому на этот раз она промолчала, но все же решила в будущем перемолвиться парой слов с Сакурой. Розоволосая явно не вполне понимала, что происходит и что Кисаме за человек. Демоном его звали не только за острые зубы и синие волосы. С появлением в комнате прохладного пива напряжение заметно спало, и вскоре между членами «Красной Луны» завязался вполне беззаботный разговор — они обсуждали свои дальнейшие действия, выдвигали предположения по поводу того, что обнаружат на расшифрованных записях, и делились планами на будущее по окончанию этого долгого и сложного дела. Воспользовавшись тем фактом, что большинство были заняты собственными разговорами, а Итачи вместе с Пэйном вышли в коридор, чтобы обсудить что-то наедине, Кисаме выбрался из своего угла и, прислонившись к столу, на котором сидела Сакура, небрежно поинтересовался: — А ты что же, не пьешь на работе? Девушка, которая сжимала в зубах соломинку, торчащую из пластиковой крышки стаканчика с минеральной водой, неопределенно повела плечом, не желая, по всей видимости, вступать в разговор. — Не злись на меня, цветочек, — белозубо оскалился Демон. — Я не хотел тебя обидеть. Мы ведь только благодаря тебе тут все сидим. В смысле я бы, конечно, лучше в другом каком месте посидел, но речь не о том. В самом деле, как только Счетовод тут еще не приплавился к своим микросхемам и бумажкам? Сакура не сдержала короткой улыбки, вызванной его словами, но все равно ничего не ответила. — Просто скажи, что у нас все хорошо, ладно? — продолжал настаивать он. — Нет никаких «нас», — отрезала она, наконец посмотрев ему в глаза — с вызовом, но без неприязни. — Пожалуйста, давай просто оставим все как есть. Я не хочу… — Так я тоже не хочу никаких проблем, — с жаром подхватил Кисаме, довольный, что она наконец заговорила с ним. — Итачи мой друг и напарник. И ты, ты его девушка, я все понимаю. Но ты мне нравишься. Как человек, как личность, понимаешь? — Он абстрактно повел рукой. — Мы же можем быть друзьями, правда? Сакура колебалась, не зная, что ответить. Если бы она чуть больше и дольше общалась с мужчинами, то знала бы, каким заверениям верить не стоит и на какие уловки лучше не вестись, но юная шпионка половину своей жизни провела, будучи безответно влюбленной в того, кого, кажется, в принципе не интересовали отношения с кем-либо, а вторую половину — занимаясь секретными миссиями и каждый день слишком близко видя то, что следует за прелюдией, а не то, что ее предваряет. К тому же ей очень хотелось, чтобы все снова стало просто и чтобы напарник Итачи, про которого Ворон до начала всей этой странной истории отзывался с уважением и даже симпатией, стал и ее другом, поэтому она буквально через силу заставила себя поверить, что он действительно одумался и имеет в виду именно то, что говорит. — Ладно, — сдалась она, протянув ему руку. — Друзья. — Чудно, — просиял Демон, пожав ее узкую ладонь. От его прикосновения по спине девушки пробежали неприятные мурашки. Было в Демоне что-то, что влекло ее — с безудержной и необъяснимой силой, — но это влечение было сродни наваждению, опасному и жестокому. Сакура понимала, что если поддастся ему, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, но что куда важнее — они понимала, что оно ровным счетом ничего ей не даст, кроме, может быть, нескольких минут физического удовольствия, которые уж совершенно точно не стоят того, что рушить их с Итачи отношения. Отношения, ради сохранения которых она была готова на что угодно — в том числе и на то, чтобы наступить самой себе на горло. Она любила этого мужчину, и осознание этого факта крепло в ней день ото дня. Любила беззаветно, глубоко и искренне — так, как никогда не любила его брата. Как никогда не смогла бы полюбить его, потому что ему такая любовь была не нужна. И поэтому когда все становилось слишком сложно, а взгляд Кисаме прожигал ее до самого дна души, заставляя сомневаться во всем на свете, девушка заставляла себя вспоминать о том, что было ей нужно на самом деле. Обычно одной мысли об Итачи ей хватало, что все мгновенно становилось до смешного простым и однозначным. Вот и сейчас, забрав свою руку у Демона, она улыбнулась ему так, как улыбалась всем остальным членам «Красной Луны» — вежливо и дружелюбно, но без единой строчки подтекста. — Позовите Лидера, — вдруг прогудел Какузу. — Я что-то нашел. — Нашел? — Конан метнулась к столу, чувствуя, как от волнения холодеют кончики пальцев. — Что? — Я выведу звук на динамики, когда он придет, — ответил Счетовод, прижимая радио-наушник к уху и с сосредоточенным видом вслушиваясь в том, что в нем звучало. — Я их позову, — вызвалась Сакура, испытав своего рода облегчение при мысли, что Ворон вернется и она снова сможет спрятаться за его плечом от царапающего ее взгляда Кисаме. — Надеюсь, оно того стоило, хм, — веско произнес Дейдара, покачивая в худой руке полупустую бутылку с пивом. — У меня уже голова кружится от этого местечка. — Она у тебя кружится, потому что это ты выпил в три раза больше остальных, — заметил Сасори, неодобрительно поджав губы. — Так ведь никто не брал, — пожал плечами Голем, не видя в этом никакой особой проблемы. — Ну я гляжу, стоит бутылка, никто ее, бедную, даже в руки не возьмет, хм. — Не знала, что у тебя такие трепетные отношения с алкоголем, — заметила Конан, обернувшись к нему через плечо. — В нашей работе, хм, по-другому бывает не расслабиться, — авторитетно заявил Дейдара, пьяно улыбнувшись ей. — Хотя, я слышал, вы с Бессмертным вроде как свой способ изобрели… — Он изобразил руками очень неприличный жест, но Журавль, вытренированная общением с куда более несдержанным в выражениях и телодвижениях Хиданом, только коротко покачала головой и отвернулась от него. — Что вы нашли? — Вошедший Пэйн сразу направился к мониторам, словно бы на них уже был выведен текст беседы шефа полиции с Саламандрой. С него слетели утренние задумчивость и отстраненность, он теперь походил на сдавленную пружину, готовую распрямиться и ударить в любой момент. Какузу что-то покрутил в стоящих рядом колонках, щелкнул пару клавиш на клавиатуре и отъехал от компьютера, словно бы тому нужно было личное пространство, чтобы подготовиться к предстоящему выступлению. Звук записи был на удивление чистым даже несмотря на то, что голос Саламандры частично утопал в звуках музыки. Сакура, услышав ее, побледнела и, закусив губу, опустила взгляд, наполнившийся бессильной яростью и болью — это был один из лучших танцев Нашидзен Харуки, ее верной подруги и последней жертвы Душителя из Амэ. Итачи обнял свою девушку за плечи, и она уткнулась носом ему в плечо, стараясь не выдать охвативших ее эмоций. Кисаме, наблюдавший за ними, нахмурился, но не двинулся с места. -… Я же говорил, чтобы вы присматривали за ним! — Саламандра был явно очень недоволен. Сперва он вовсе не хотел говорить со своим подельником, сказав, что занят и чтобы тот перезвонил позже. Но шеф полиции настаивал, сказав, что его люди потеряли серийного убийцу проституток из виду. — Мы уже ищем его, не беспокойтесь. Мы уладим это дело по-тихому. — Душитель нужен мне живым! — с раздражением напомнил Саламандра. — Да, выясни, чем его можно взять. Начни с денег — все они, как правило, хотят денег, даже если больше ни одна извилина в их прогнившем мозге уже не соображает. И не звони мне больше, пока не уладишь это дело! Щелчок и гудки отбоя почти мгновенно сменились гудящей тишиной пустой записи. — И это что, все? — Первым озвучил общую мысль Голем. — Ради этого дерьма мы тут варились в собственном соку почти полтора часа?! Конан хотела было снова урезонить его, но внезапно ощутила невероятную усталость, давящую на виски. Выдохнула, привалилась к столу, сложив руки на груди, и устремила невидящий взгляд в пол. Вокруг спорили и переругивались мужчины, но она уже практически не понимала, что они говорят, их голоса слились в невнятный жужжащий гул. Женщине вдруг очень захотелось оказаться рядом с Бессмертным. Да, он тоже болтал так много, что вяли уши, но почему-то рядом с ним она никогда не чувствовала такой тяжести на сердце. Словно любые проблемы и неурядицы улепетывали от него быстрее, чем удавалось иным людям. Он бы сейчас обнял ее, грубовато и не слишком деликатно, и уверенно сказал бы что-нибудь вроде: «Не боись, птичка, мы еще прижмем этих засранцев» — и она бы поверила ему, не сомневаясь ни секунды. В поисках поддержки Конан посмотрела на Пэйна, но взгляд того был прикован к Какузу, и женщина тоже невольно перевела глаза. Несмотря на царившую вокруг неразбериху Счетовод выглядел необычайно довольным, как фокусник, которому удалось провести толпу зевак и который готовится вытащить кролика из шляпы. — Что там еще? — спросил Лидер, и его могучий низкий голос как-то враз перекрыл все остальные, заставив остальных детективов замолкнуть в недоумении. — Я уже говорил, что смогу добыть только разговоры, которые имели место быть в течение тех суток и которые были совершены только между двумя этими номерами, — важно начал Какузу, впервые за день ощущая, что полностью управляет ситуацией и всеми теми, кто оккупировал его кабинет. Это было донельзя приятное чувство. — Был еще один, так? — мгновенно понял Пэйн. — Еще один разговор. — Так точно, шеф, — кивнул Счетовод. — В тот же день на пять часов раньше. — Так какого хрена… — Голос Дейдары, мокрого от пота и пролитого на себя в порыве праведного возмущения пива, потонул в звуках второй записи. Какузу специально промотал до того места, где начиналось самое интересное — Саламандра и шеф полиции обсуждали, как им следует поступить с Душителем, которого полицейские пасли уже пару недель, не подходя ближе и не сдавая никаких отчетов. Шеф нервничал из-за того, что ему приходилось в буквальном смысле слова охранять маньяка-убийцу вместо того, чтобы, как и следовало, посадить его на электрический стул. Говорил, что ему это не по нутру и что они подвергают себя неоправданному риску. Саламандра, держа позицию непререкаемого авторитета, ясно давал понять, что ему совершенно наплевать на проблемы полиции и что ему нужно, чтобы было так, а значит так будет, и все остальное его не заботит. -…Я плачу вам и спонсирую вам ваши маленькие слабости не для того, чтобы мои приказы ставились под сомнение. — Чувствовалось, что разговор его утомляет, но тем не менее он заставляет себя продолжать его, потому что полиция должна быть на коротком поводке, приглажена, накормлена и довольна — по крайней мере, по возможности. — Главное, чтобы не было как в прошлый раз, когда тот рыжий из «Красной Луны» нам чуть все не испортил, - проворчал шеф полиции. — Ну вы же разобрались с проблемой, — нетерпеливо напомнил Саламандра. — Я больше не хочу убирать собственных людей, даже если это и необходимо, — заупрямился его собеседник. — Это было необходимо. Он узнал слишком много лишнего. Да и потом, вам же в конце концов удалось замять это дело. Как бы его брат ни рыл носом землю, ему все равно ничего не найти. Я об этом позаботился. Продолжайте швырять ему косточки со стола, пусть думает, что делает что-то полезное, и тогда он не будет мешаться под ногами. — Меня не нужно учить делать мою работу, — заносчиво заметил шеф, и даже на записи было ощутимо слышно, как Саламандра скрипнул зубами от этих слов. — Значит, Душителя пока не трогать, правильно я понимаю? — Нет, он может нам еще пригодиться. — Чувствовалось, что глава мафии Амэ изо всех сил сдерживается, чтобы прямым текстом не послать своего самодовольного подчиненного, явно забывшего, где его место. Впрочем, судя по тому, как внезапно выровнялся его тон, план такого напоминания созрел у него в голове практически мгновенно. — Такие, как он, отлично подходят для грязных дел. Никто не удивится, если дочку какого-нибудь магната зарежет маньяк. Но если ее же пристрелит профессиональный киллер, тут же появятся вопросы. — Верно, - согласился его собеседник. — Люди привыкли к стихийным бедствиям, и такие типы, как этот Душитель, как раз из этой оперы. Я свяжусь с вами позже, когда мои ребята вернутся из патруля с отчетом о его состоянии и действиях. — Буду ждать с нетерпением, - сухо отозвался Саламандра и повесил трубку. Наступившая в кабинете тишина разительно отличалась от той неловкой паузы непонимания, повисшей по окончанию первой записи. Теперь в ней ощущался какой-то особый вес, как будто каждый из молчавших вкладывал в свое молчание важный смысл и послание всем собравшимся — и для передачи этого послания достаточно было многозначительных взглядов, которыми обменялись детективы. Практически все лица в комнате теперь выражали восторг и воодушевление, а Дейдара, который, кажется, мгновенно протрезвел от таких новостей, даже потирал руки — медленно и со смаком, как будто разминая их перед тем, как слепить что-то из мягкого теплого комка глины. И только лицо Пэйна выражало всего одно чувство — ненависть. Такой ненависти в его глазах Конан не видела никогда, даже на похоронах Яхико, куда заявились все эти люди, прикидывавшиеся их друзьями и коллегами и так искренне и проникновенно говорившие бессмысленные речи о великой жертве и темных временах. Журавль, осторожно протолкавшись сквозь остальных, подошла к нему и положила руку на плечо. Лидер медленно повернул к ней голову, и она одними губами прошептала: «Я знаю. Мы их достанем». Уцепившись за полный уверенности образ женщины Пэйн все же сумел удержаться на краю эмоциональной пропасти, куда его настойчиво затаскивали сотни воспоминаний о том, как он отчитывался по убийству брата тому самому человеку, что так легко и походя продал его жизнь и теперь топтался на его могиле, не испытывая ровным счетом никаких угрызений совести. Каждое такое воспоминание — как иголка под кожу, они жалили и травили Лидера, и все, что он мог сделать, чтобы не начать крушить все вокруг себя или не отправиться прямо сейчас к этому человеку, чтобы своими руками забить его до смерти, это смотреть Конан в глаза и читать по ее губам заверения в том, что они сделают это вместе. Не здесь, не сейчас и не так. И верить ей, раз верить себе он сейчас просто не мог. — Вы можете отдать мне эти записи? — спросила Сакура, подойдя ближе к Какузу. — Зачем? — Он спросил это без недовольства или подозрения, скорее с любопытством. — Я передам их в Коноху. Этого будет достаточно, чтобы организовать совет Пяти Городов и вынести на него вопрос о состоятельности правительства Амэ. Уверена, если взять шефа полиции, то за ним потянутся и остальные, стоит только повнимательнее послушать, о чем он говорил с Саламандрой. Я знаю, что это дело непростое и что решать его нужно только на самом высоком уровне, иначе ничего не выйдет. Если вы сами попробуете выступить с этим, то никто из вас не доживет до рассвета. Я не хочу ставить вас под удар. — Цветочек дело говорит, — кивнул Кисаме, присоединяясь к ним. Постепенно подтянулись и остальные детективы. Конан и Пэйн подошли последними, Журавль поддерживала Лидера под руку, как будто тот внезапно ослабел. — Согласен, — кивнул Итачи, ненавязчиво вклиниваясь между своей девушкой и напарником. — Я прямо сейчас свяжусь со своим куратором, — ободренная их поддержкой, кивнула Харуно. — Какаши-сан обеспечит нам боевую поддержку и официальный ордер. Через пару дней решение о задержании будет вынесено, и сюда прибудут спецотряды Конохи. С их помощью вы сможете произвести операцию захвата, Лидер. Пэйн, не сумев подобрать слов признательности, просто молча склонил перед ней голову. То, что он хотел своими руками повязать всех, кто имел отношение к смерти его брата, было совершенно очевидно — даже для Сакуры, которая знала обо всей истории только со слов Ворона. Но то, что ему в самом деле позволят это сделать, да еще и с полного одобрения совета Пяти Городов… о таком он не смел даже мечтать. — В таком случае действуйте, мисс Харуно, — кивнул он, и девушка, получив добро, тут же направилась к выходу из кабинета, одновременно доставая из кармана мобильный телефон и набирая номер своего связного в Конохе. — Надеюсь, не я одна думаю, что это стоит отпраздновать? — спросила Конан, когда дверь за Сакурой закрылась. Ее предложение было встречено одобрительными кивками и вновь поднявшимся гамом. Один только Какузу с бурчанием откинулся на спинку своего крутящегося стула и закрыл глаза, думая только о том, что коллегам определенно уже стоит убраться куда-нибудь подальше и оставить его наконец в покое. Когда же наконец его кабинет опустел, Счетовод с выражением неописуемого блаженства на лице вывалил себе на стол целую гору неразобранных бухгалтерских документов и принялся заносить их в реестр, сводя и сверяя суммы. Впрочем, отсидеться ему так и не удалось — через пару часов, закончив все свои дела, «Красная Луна» практически в полном составе снова появилась у него на пороге. И, поняв, что их легче убить, чем отговорить, Какузу, ставший героем дня, все же позволил вытащить себя из-за стола.~ * * * ~
— Предлагаю тост за нашего дешифровщика! — Конан, которой не сразу удалось перекричать общий гвалт, поднялась из-за стола. Ее уже слегка покачивала, но женщина не собиралась останавливаться на достигнутом. Уже давно вино не казалось ей таким сладким, а голова — такой легкой. Раньше она думала, что когда узнает имена убийц Яхико, то, как и Пэйн, переполнится жаждой мести. Но вместо этого Журавль ощутила облегчение — всепоглощающее и глубокое, как после спасения от неминуемой гибели. Она внезапно поняла, что эта история вот-вот закончится, а еще — что она сама уже полностью готова оставить прошлое в прошлом и двигаться дальше. Она излечилась от своей ужасной болезни — от тоски и всеподавляющего чувства вины. В том, что Яхико погиб, она была не виновата. Его убили не потому, что она была слаба, а потому, что для этого прогнившего пакостного мира он был слишком хорош. Амэ не вынес его благородства, его чести, его веры в справедливость и изрыгнул прочь. В этом не было ровным счетом ничего хорошего или достойного празднования, но только не для Конан. Она уже очень давно приняла смерть своего возлюбленного и прочувствовала ее всем своим существом, и в том, что она услышала сегодня, не было ничего нового. Кроме того, что он был обречен на смерть. Если бы его не убили тогда, убили бы после. Он бы все равно погиб, и в этой не было ее вины. Ни в чем из того, в чем она корила себя все эти бесконечно долгие месяцы. Она не виновата, а значит заслуживает право на счастье — каким бы оно ни было. И когда они с Пэйном забьют последний гвоздь в крышку гроба своих врагов, она начнет все заново. И будет счастливой так, там и с тем, как ей самой того захочется. — Предлагаю скинуться ему на кондиционер, хм! — воодушевленно добавил к ее тосту Дейдара, который пил водку с тоником и сейчас, раскрасневшийся и постоянно улыбающийся, был еще больше похож на девушку. Правда первый же смельчак, решивший подцепить «красотку блонди», получил в челюсть от стоявшего рядом Какузу и больше желающих свести знакомство не было. — Предлагаю объяснить, какого хрена вы празднуете без меня?! На стол, прямехонько промеж бутылок и стаканов, с размаху опустился костыль. Его обладатель, разъяренный не хуже горного барса, у которого украли добычу, пока он спал, переводил взгляд налитых кровью малиновых глаз с одного детектива на другого, ища первого претендента на испробование нового орудия мести. — Ох, — тихо пискнула Конан, мгновенно оробев. Она сама позвонила Бессмертному сразу после того, как они вышли из кабинета Какузу, потому как ей не терпелось поделиться новостями. Воодушевленная и обрадованная результатами их работы, она даже не подумала о том, как все это может воспринять Хидан, сидящий дома наедине с гипсом и телевизором и медленно звереющий от этого. — А вот и он, хм! — Дейдара, вместе с трезвостью ума утративший с инстинкт самосохранения, бросился на шею к Бессмертному, как к давно потерянному и внезапно обретенному родственнику. — Хидан, друг, дружище, светлая ты голова! Нам так тебя не хватало! Вот, выпей со мной в этот замечательный день! Ибо он воистину замечателен, а ты такой трезвый, что аж противно! С этими словами Голем всунул ему в руку стопку, чокнулся с ней, пользуясь тем, что Бессмертный выпал в прострацию от таких манипуляций, залпом выпил свою порцию, а потом, подбоченившись, заметил: — Нет, ну серьезно, он ведь красавчик. Черт, Хидан, даже жаль, что ты тогда не угадал с моей ориентацией. Мужиков я не люблю, но вот ради тебя бы, пожалуй, сделал исключе… Он не договорил, потому что подскочили все сразу. Какузу отрепетированным движением схватил своего напарника под руки, оттягивая его назад, Сасори дернул на себя пьяного в хлам Голема, чудом успев спасти его дурашливо улыбающееся лицо от летящего в него костыля Бессмертного. — Я тебе сделаю исключение! Я тебе эту штуку в жопу засуну! — орал Хидан, покраснев от ярости как вареный рак. — Иди сюда, птенчик, я тебе расскажу, кто тут с кем трахаться будет! — Замолчи, пожалуйста, замолчи! — Конан обняла его, пользуясь тем, что Счетовод крепко держал его сзади за локти и не давал размахивать руками. — Смотри на меня, Хидан. Пожалуйста, успокойся. Он ничего не имел в виду, он не хотел тебя обидеть, он же пьян как сапожник, ты не видишь что ли? — Да его я!.. Да я ему! — продолжал бесноваться Бессмертный. — Я сейчас сломаю тебе вторую ногу, приятель, — прошипел ему на ухо Какузу. — Прямо здесь и сейчас. У меня выдался чертовски сложный день, уж поверь мне! — Не надо, не ломай ему ничего, — взмолилась Конан, мгновенно поняв, что Счетовод не шутит. — Мы сейчас сами сядем, и все нормально будет, да? — Повезло, что мисс Харуно этого не видит, — заметил Пэйн, обращаясь к стоявшему рядом Итачи. Их помощь пока была не нужна, но мужчины все равно держались наготове. — Было бы очень неловко, если бы первое знакомство с нашим добрым другом без мозгов вышло именно таким. Кстати где она? — Сказала, что присоединится позже. Ей нужно все решить со своим боссом и дать полный отчет, — отозвался Ворон, вертевший в руках полупустой стакан с виски. — Она молодец, — кивнул Лидер. — Ее помощь и помощь Конохи будет неоценима. Хорошо, что ты привел ее. Без мисс Харуно наше расследование было бы куда сложнее. — Ага, — кивнул Итачи, уже толком не слыша его. В баре не было еще одного члена команды. Кисаме на полпути вспомнил, что оставил в отделе свой мобильный, и заявил, что не хочет потом «по пьяни шариться по кабинету», поэтому вернулся за ним. Прошел уже почти час с того момента, как они разошлись в паре кварталов отсюда. Ему уже давно следовало вернуться. В черном взгляде Ворона полыхнули красные искорки плохо сдерживаемых эмоций. По стакану, который он сжимал в руке, с полным ужаса скрипом поползла тонкая трещина, но прежде чем она достигла края, он поднялся на ноги. — Куда ты? — спросил Пэйн, попытавшись перехватить молодого человека за локоть, но промахнувшись. Итачи ничего не ответил на его вопрос, и его уход не заметил никто, кроме враз помрачневшего Лидера.