Городская Азбука

Ё - это ёжиться под одеялом, потому что Вильгельму холодно и одиноко. А на улице, не свойственная для Калининграда, сильная метель. Вильгельм уже около получаса вертелся в кровати, ища самую теплую позицию, ну и самую удобную к тому же. А потом плюнул и встал за теплым шерстяным пледом, что ему подарил Гриша на Новый Год, и носками. Вильгельм ёжится, потому что Гриша далеко. В другом городе. В своем городе. А Вильгельм в своем. Но надо потерпеть, скоро Гриша приедет, и снова станет тепло. Правда ненадолго.  В зимнее, холодное время Вильгельм еще тот ёжик. Потому что холод ему не нравился. Он часто заболевал дурацким насморком, да и настроения вообще не было. А еще он сегодня смешно поскользнулся на льду и шлепнулся на попу. Больно! Коммунальные службы называется. Надо будет поругаться. Поэтому теперь он сидит, укутанный в три пледа, и ждет пока Гриша принесет ему какао с марципаном. Может это было и несправедливо. Виля умудрился уговорить Гришу в последний момент приехать к нему на два дня, но он умел ёрничать. А еще шипеть как недовольный ёж. Лучшие привычки остаются с детства, да? Вильгельма передернуло от холода. Почему замок так плохо топят? Он поежился. Хотя, если так подумать, то его всегда так плохо топили… С самого его основания. Поймав какую-то служанку, Вильгельм приказал ей, “протопите уже замок. Мне холодно.”  “Да, да, герр Твангсте.” - девушка побежала дальше. Вильгельм фыркнул, пусть поторапливаются. И все же это холодная погода на него так влияла. Он не всегда себя так ведет… Скорее это зависит от человека или погоды. Хотя, он точно не мог знать. Романтик бы сказал, что с любимым всегда будет тепло. Но Вильгельм не романтик, а философ. Поэтому он скажет - если вам действительно кажется, будто я хоть что-то понимаю, имейте в виду, это иллюзия… “Спасибо.” - Вильгельм принял чашку горячего какао, которую протянул ему Гриша, “иди сюда, обними меня.” “Хорошо.” - послушно кивнул Гриша. Он уже привык, что зимой Вильгельм был максимально требовательным. А летом часто возмущался, что ему было слишком жарко. И чтобы в его сторону даже не смотрели. Сложно было найти золотую середину.  “М.” - Вильгельм промычал, отпив из кружки и поудобнее устроившись в Гришиных сильных руках. А потом он громко чихнул, чуть не разлив все какао на себя и Гришу. Ну вот, Вильгельм начал заболевать. А Гриша уезжает уже завтра… “Будь здоров.” - сказал ему Гриша, целуя в макушку. “Спасибо.” - прошептал Вильгельм.   Прежний Вильгельм - столица Прусского королевства, культурный центр Европы и немецкого народа, просто бы фыркнул. Ему было бы стыдно, во что превратился этот Вильгельм. В Калининград. Он превратился просто в Калининград - слишком русский для Европы, слишком Европейский для России. Поэтому этому Вильгельму все равно уже. Что он зависит от любимого человека в таких мелких вещах, как объятия по ночам, чтобы согреться. Потому что без них холодно и одиноко.  Вильгельм, словно недовольный ёж, ёжится всю ночь, а потом ёрничает Грише в трубку около часа. Потому что у него была бессонница, и совсем не из-за холода, а потому что любимого человека не было рядом. Он слишком привык уже к сильной, мускулистой спине под боком. Слабость? Да. Но этому Вильгельму все равно. Он будет ждать дальше, пока Гриша снова не сможет приехать к нему, или Вильгельм не помчится к нему уже на следующих выходных, чтобы сделать сюрприз.