Городская Азбука

У Юры есть тайна. Страшная, которая тяготила его почти всю жизнь. Заставлявшая ненавидеть себя, избегать. Притворяться тем, кем он не являлся. Требовать от себя каждый раз большего. А все почему? Потому что он уже очень давно был влюблен в друга - Антона или Пермь. Товарищ - мерзко звучит. И друг тоже. Все мерзко звучит для Юры. Но что поделать? Ведь легче продолжать притворяться гомофобом, чем признаться в любви к другому парню. Легче выкуривать табак раз за разом, доводить себя на заводе, но не признаваться. Меньше проблем окружающим в первую очередь.  С чего же начиналась эта тягомотина? Возможно с ярко-оранжевых волос Антона, которые всегда так блестели на солнце. Юра в детстве обожал их трепетно расчесывать. Ведь у него таких не было. Черные, чернее самой темной ночи. Скукотища да и только. Может с того, что Антон с самого детства бесконечно трудился. Чтобы стать крупным, культурным городом. Центром с прекрасными жителями, красивым театром и музеями. Трудился он еще больше во время войны, показывая пример Юре. Танкоград - Челябинск теперь с гордостью носил это звание. Но сил и эмоциональной выносливости хватило только благодаря Антону и Косте. А может, потому что Антон никогда не скрывал свои чувства и тайны? Открыто говорил о том, что думает, не без доли мата и кулаков. Споря с Костей и всеми остальными. А Татищеву только и оставалось находиться со своими тараканами наедине.  “Сижки есть?” - спросил Антон.  “Ты ж знаешь, что всегда есть.” - Юра закатил глаза, передавая пачку сигарет.  Вот так хорошо. Идеально даже. Сидеть только вдвоем со своим товарищем на квартире, курить и пить дешевое пиво. Илья слишком взбалмошный, вечно трындит о прекрасных девушках Поволжья. Вот почему нельзя Антона обменять на Илью, и обоим будет хорошо. Костя был слишком скованный, Юра порой его вообще не понимал до конца. Но он был отличным другом, даже лучшим. А с Антоном, с ним было просто хорошо. Только тайну эту хранить становилось все труднее. Эти чувства к товарищу.  “Выключи телек, заебал тараторить.” - Антон сказал с дивана. “Ты же его и включил, ты и выключай.” - ответил Юра с подоконника.  “Ну, Юрка.” - протянул Антон. “Что Юрка?! Пультик у тебя под ленивой задницей.” - Юра вскинул руки и улыбнулся. Вот так вот, такая домашняя идиллия.  “А ты с Илюхой что-ли встречался?” - вдруг спросил Антон. Юра резко развернулся, что шея хрустнула и посмотрел на Антона, “ты охуел что-ли? Антон-гандон, с чего вообще это?”  “Да так, девки болтают разное.” - Антон закинул руки за голову, смотря прямо на Юру.  “Блять, это ебаный Илюха хуйню пиздит. Баб клеит ваших.” - Юра сжал сигарету, что та переломилась пополам. Из-за Ильи он проблем огребает больше, чем из-за кого-либо. Вот и помогай ему деньгами.  “Хм, ну ладно, ладно.” - ответил Камский, “ну ты, ну знаешь, если что, говори.”  “Говори что?” - Юра пытался зажечь новую никотиновую палочку. Руки тряслись. “Ну что по мужикам. В этом нет ничего такого.” - быстро проговорил Антон. Юра подавился воздухом и закашлялся. Все. Пиздец. Он сейчас точно легкие выхаркает, “охуеть блять. Не могу.” - только и сумел сказать Татищев. Антон встал с дивана, чтобы похлопать Юру по спине. Ну хоть не оставил его тут умирать.  А, возможно, Юра просто тупой. Потому что только тупой мог влюбиться в одного из лучших друзей, а теперь страдать из-за этого. Татищев закрыл глаза и опустил голову на стол.  “Оуч!” - Юра потер лоб, что-то он совсем с ума сходит. Ударился об стол.  Может кого-нибудь это так не волновало, но не Юру. Он был честным человеком по жизни. Не умел хранить секреты, манипулировать, устраивать интриги. Вот и личную тайну было почти невозможно держать в себе. Рассказать все? А последствия?  “Какой твой любимый цвет?” - вдруг спросил Антон. Юра приоткрыл глаза и приподнял голову, “к чему такие дурацкие вопросы?” “Да хуй его знает. В голову пришло.” - ответил Антон.  Они ехали поздно вечером на электричке к Антону. Юра все клевал носом, поэтому уложил свою голову Камскому на плечо, почти засыпая.  “Ну… думаю, что оранжевый.” - зевнул Юра, “люблю яркие цвета вообще. А то дым от заводов совсем серый какой-то.”  Антон покачал головой, “ну да. Меня темные больше привлекают, голубые, синие, черные.”  “Да я знаю. По твоей палитре видно.” - сказал Юра, закрывая назад глаза. А в нос так и лезли эти оранжевые волосы.  Цветы? Нет, для баб. Шоколад? Антон его не любит. Пиздец какой-то. Юра не знал как подойти к своему признанию. Пачка сигарет? Можно, но звучит совсем как-то грустно и отчаянно. В Татищеве еще осталась долька романтики. Плюшевый медведь? Хороший вариант. У Антона их целая коллекция. Он как сумасшедший тащил самых милых медвежат домой. Их уже некуда было девать даже. Но тогда подарок должен быть личным. Чтобы напоминал о Юре. Ну или что-то в этом роде. Черт, Юра мог танк с закрытыми глазами собрать, но подарок выбрать не мог.  “Да иду я блять. Кто там?” - недовольный голос Антона раздался из-за двери, “ну?” - дверь резко распахнулась, “Юра?”  Татищев стоял за перед Антоном, словно побитый щенок. Весь замерзший с красным носом и взъерошенными волосами.  “Сюрприз.” - сказал Юра. “Ты чего? Все хорошо?” - спросил Антон. Юре не свойственно было вот так появляться не предупредив. “Вроде.” - ответил Юра, “тебе.” - он достал из-за спины черненького плюшевого медвежонка.  Антон взял игрушку и покрутил ее в руках, “сегодня какой-то праздник о котором я не знаю?”  “Нет.” - выдохнул Юра дрожащим голосом, “нет. Я… Я просто.” - голова кружилась, и вообще Юру, кажется, тошнило, “я хочу тебе сказать, что ты мне нравишься.” - наконец-то выпалил Татищев.  “Ебать, ты меня напугал.” - выдохнул Антон, “ебать, что?!”  Юра потупил взгляд в пол, “что слышал.”  Антон пристально посмотрел на Юру, “заходи. Ты же весь замерз.” - сказал он уже серьезно.  Чашка горячего чая была поставлена перед Юрой, а плюшевый мишка усажен рядом. Антон молча сел напротив Татищева. “Я тебе нравлюсь? Ну больше, чем друг, я так понял.” - прервал это молчание Антон.  “Типа того.” - буркнул Юра. Давать заднюю было поздно, хотя он был готов уже перевернуть стол и бежать. Далеко. Желательно на Камчатку.  Камский положил свою руку на Юрину, “Юрка, ну ты чего. Выглядишь, будто, сейчас расплачешься. Юр, да я тебя обожаю. Ты мой лучший друг, черт, самый дорогой город.” - он замолчал, “конечно же я тебя люблю. Это непривычно, но я думаю, что мы сработаемся. Как всегда.”  Юра хмыкнул, “сработаемся? Значит я прошел интервью на работу?”  Антон громко рассмеялся, “я блять не поэт, Юрас. Но ты меня в общем-то понял.”  Юра переплел их пальцы, “медведь-то хоть понравился?”  “Конечно. Самый охуенный.” - ответил Антон.  Юра улыбнулся. Впервые за вечер. И Антон ему улыбнулся в ответ. И теперь точно на душе стало теплее. Потому что т - это терпкий табачный дым в воздухе и одна тайна теперь уже на двоих. Теплые поцелуи и игры: кто кого затискает. А вообще, можно даже продолжать называться товарищами, просто для обоих теперь это личное и большее.