***
В столовой царила жутковатая атмосфера. Арми помнил, когда там кипела жизнь — громкие звуки, крики и смех. Или после неудачного дня - тихое товарищество гремящих столовых приборов. Теперь все было призрачно тихо, когда двое единственных обитателей комплекса пробирались мимо пустых столов и скамеек. На кухне горела только одна лампа, поэтому они ели в относительной темноте: Тимми сидел на одной из тумб для приготовления пищи, а Арми - рядом с плитой. Кладовая была почти пуста, учитывая, что обычно она рассчитана на сотню человек, но только для них двоих это был настоящий праздник. Они выложили на стол фасоль, фрукты, кукурузу и спагетти, и, не теряя времени, принялись за еду. Некоторое время никто из них не произносил ни слова. - О Боже, - Тимми поставил пустую банку из-под фруктового коктейля рядом с собой, аккуратно опорожнив ее, вылив все до последней капли в открытый рот. – Как же вкусно, - он вздохнул и потянулся за банкой персиков. - Я бы не делал этого, - Арми высыпал ложкой остатки фасоли, прежде чем с громким стуком выбросить банку в пустую раковину. – Тебя стошнит, если съешь слишком много так сразу. Тимми отдернул руку. - Ощущение, что я мог бы есть вечно. - Ты можешь поесть еще попозже, если хочешь. И мы можем взять что-нибудь с собой наверх. Тимми снова вздохнул. Он откинулся назад, опираясь на руки и болтая ногами. - Знаешь... ты... я никогда не видел, чтобы кто–то дрался, как ты. Ты… это что-то невероятное. - Как я уже сказал, это моя работа. Тимми покачал головой. - Нет. Тут другое. Ты был солдатом до всего этого? Может быть, это была усталость, ощущение сытости в желудке, может быть, это было любопытство в широко распахнутых глазах Тимми. - Да. Как и мой... Арми спохватился в последнюю секунду. - Твой?.. - Не важно. Что насчет тебя? Как ты оказался в «Таймс»? Тимми выглядел явно разочарованным, но настаивать не стал. - О... ну... не то что бы это захватывающая история. Я тусовался с кучей других бездомных детей, мы жили в туннелях метро. Там была одна девчонка, Марта – ее дядя работал в газете – она прочитала кое–что из моих заметок и сказала – она сказала, что они довольно неплохи и - это было время, когда люди начали реально злиться на совет, помнишь? Арми кивнул. Тот год, вероятно, был худшим. Наконец-то воцарились некоторый порядок и безопасность, но вместо этого люди начали нападать друг на друга. Город был похож на клетку, полную пойманных животных. - Ну, и Марта показала дяде мою писанину, а потом... потом он попросил меня прийти к нему работать, - Тимми выглядел озадаченным, как будто он все еще не мог поверить, что это произошло. - Тогда ты, должно быть, отлично пишешь. - Я не знаю... - Тимми пожал плечами и поднес пальцы к губам. Правый рукав его куртки был разорван и испачкан темно-красным. Кровь была свежей. - Ты ранен. Арми спрыгнул с тумбы, взял Тимми за запястье и отодвинул ткань. На его предплечье была свежая рана. Должно быть, он поранился, когда они взбирались по стене. - Всё не так уж и плохо, - Тимми пожал плечами, тоже осмотрев рану. - Ее нужно обработать. Тимми выглядел так, как будто ему ничего так не хотелось, как пойти принять душ, но он кивнул и сказал «хорошо». Они запихнули несколько банок с едой в старые холщовые мешки, которые остались в кладовой, и продолжили путь в спальные помещения. В узких туннелях стало еще душнее, но, проверив вентиляционные отверстия, Арми убедился, что все по-прежнему работает. Они могли бы даже переночевать здесь, если бы захотели, но лучше подняться обратно наверх, просто чтобы следить за пролетающими вертолетами, любыми изменениями погоды или заражением снаружи. Они собрали одежду, одеяла и другие полезные продукты из подсобного помещения. Тимми даже не стал дожидаться, пока доберется до туалета, а выдавил зубную пасту прямо на зубную щетку, сунул ее в рот и следующие несколько минут яростно чистил зубы. - Клянуш, у меня на жубах уже мох вастет, - ответил он на поднятые брови Арми, все еще держа зубную щетку во рту. В ванных комнатах не работал ни свет, ни душ, но Арми умудрился открыть кран и подсоединил к нему шланг для воды, пока Тимми держал фонарик. Сначала потекла вода ржаво-коричневого цвета, но уже через минуту она стала прозрачной. Лето выдалось дождливым, и баки должны быть заполнены до краев — завтра ему придется перепроверить. Тимми выглядел так, словно вот-вот заснет стоя, слегка покачиваясь и наблюдая, как вода стекает в водосток посередине пола. Мешок с едой все еще висел у него на плече, а зубную щетку он держал в руке. Арми порылся в одном из мешков с банными принадлежностями и бросил ему кусок мыла, который тот едва поймал. - Мы можем отложить это до завтра? - спросил он, настороженно наблюдая за Арми. - Нет. Тебе нужно промыть порезы. Давай, я полью тебя из шланга. Тимми рассмеялся, но смех его звучал немного безумно. - Окей, никогда не думал, что когда-нибудь услышу нечто подобное, - но он бросил мешок, осторожно достал маленький блокнот и фотоаппарат из своей испачканной и разорванной куртки и положил их сверху. Затем он стянул куртку с плеч и бросил ее на землю. Сложно представить, что всего два дня назад его футболка была белой - сейчас она была почти черной. Тимми стянул ее через голову, она последовала за курткой на кучу грязной одежды на полу. Арми увеличил напор воды из крана, проверил температуру. Она была холодной. Тимми сел на пол и начал расшнуровывать ботинки, отставляя их в сторону один за другим. В холодном свете фонарика его кожа выглядела еще бледнее, чем накануне на солнце, и Арми не мог понять, что на ней было грязью, а что синяками. Он подошел ближе, взял Тимми за предплечье и снова осмотрел порез. Рана была неглубокой, просто сильно кровоточила. - В лазарете что-то должно было остаться для оказания первой помощи. Можем посмотреть завтра. А пока хорошенько промой с мылом, и все будет нормально. Есть какие-то новые травмы? Тимми прикусил губу. . - Вроде нет. Арми мог бы поклясться, что увидел, как Тимми покраснел, отводя глаза. Вероятно, он не привык раздеваться перед людьми —в армии же это было настолько частым явлением, что Арми уже даже не придавал этому значение. Он отвел взгляд из вежливости, слыша, как Тимми расстегнул свой ремень и продернул его через петли и положил рядом со своими ботинками. Он отвернулся от Арми, расстегивая шорты, затем стянул их вниз вместе с нижним бельем и пинком отбросил в сторону. - Готов? Арми поднял шланг над головой Тимми и окатил его водой. - Ох бляяяяять! - Тимми дрожал и фыркал под холодными брызгами, но потер лицо, и струйки грязной воды начали стекать по его волосам, жетонам на шее, груди и спине. Когда грязь смылась, Арми смог увидеть еще несколько синяков и царапин, но ничего серьезного. Синяк на пояснице Тимми все еще был уродливо-фиолетовым, но по краям начинал желтеть. Арми проследил взглядом за струящейся водой вниз, к заднице Тимми, на бледной коже которой теперь проступали мурашки. Он моргнул. Так, кажется, пора немного поспать. - Повернись. Арми направил струю воды на Тимми спереди, на этот раз не сводя глаз с чего-то поверх его плеча. Затем он позволил Тимми намылиться, теперь уже осознавая, что смотрит он куда угодно, только бы не увидеть кое-что. Он тоже быстро и непринужденно снял с себя одежду. Большая ее часть была непригодна для дальнейшей носки, как и у Тимми. Только ботинки были в достаточно хорошем состоянии, так что их можно было сохранить. Он ополоснулся и привычными движениями начал отскребать грязь армейским мылом с нейтральным запахом. Они оба молчали, единственным звуком в комнате был шум льющейся воды и скрип труб. Наконец, Арми повернул голову, собираясь спросить, готов ли Тимми, но по какой-то гребаной, одному Богу известной причине его глаза жили своей жизнью, потому что он не смог отвести их. Парень все еще был повернут спиной, и он натирал мылом руку в том месте, где у него был порез. Голова опущена, мокрые кудри наполовину закрывают лицо. Он намылил ладонь еще немного и опустил ее на грудь и ниже, мышцы его спины натянулись, когда он наклонил голову, чтобы вымыть промежность между ног. Когда Тимми снова завел руку за спину, взгляд Арми проследил за его ладонью – но, когда его намыленные пальцы спустились к щелке, Арми отвернулся. Тепло, которое он почувствовал, было слишком знакомым. Арми сосредоточился на том, чтобы тереть кожу сильнее, почти до боли. Он объяснил реакцию своего организма двумя безумными днями и недосыпанием. Тот факт, что он провел последние два дня с этим парнем в таком тесном контакте, должен был возыметь какой-то эффект. Да, Тимми объективно был симпатичным – почему-то сильным и в то же время изящным, — но Арми это не нравилось, или не должно было нравиться. Черт, ему нужно было поспать. Он продолжал скрести, пока не избавился от остатков грязи, и кожу не начало саднить, он больше не оглядывался, пока не пришлось, и даже тогда он повернул голову вбок, говоря через плечо. - Смываю? - Да. Теперь у Тимми стучали зубы. Арми повернулся, не сводя глаз с его лица. Но когда Тимми оглянулся, его глаза расширились и неосознанно, словно он не мог остановить их движение, прошлись вниз по телу Арми. На этот раз он определенно покраснел, хотя дрожал и прикрывал рану на руке ладонью. Он крепко зажмурился и сглотнул. - Да быстрее же, черт, я замерзаю. Арми снова направил воду на Тимми, не глядя вниз на его грудь, определенно не глядя вниз на маленькие коричневые соски или плоский живот, вниз к дорожке темных волос, которая начиналась от пупка. Как только Арми направил воду из шланга на себя, Тимми начал натягивать одежду, даже не потрудившись вытереться. Он утонул в камуфляжных штанах и куртке, и ему пришлось подтянуть их ремнем. Арми тоже быстро оделся, повернувшись спиной. Обратно в башню они шли молча. Ни у кого из них сил почти не осталось. Подъем, казалось, занял в два раза больше времени, чем спуск вниз, Тимми снова соскальзывал, лестница явно была для него испытанием. Уже взошла луна, и комната наблюдения теперь была залита холодным светом. Все еще молча они беспорядочно бросили одеяла к стене, чтобы им было достаточно тепло для сна. Арми поставил будильник на ноль шестьсот и упал на импровизированную кровать, окончательно поддавшись изнеможению. - Спокойной ночи, - пробормотал Тимми со своей стороны. - Мм-х, - это все, что Арми смог выдавить из себя, прежде чем его сморил сон.***
Мягкие волосы и нежные губы, кожа как шелк. Солнечные лучи, отражающиеся от воды, теплый ветер. Улыбка, которую ему хотелось испить. Жар и желание в нем были знакомыми и странными одновременно. Он двигался, преследуя это чувство, прижимаясь к теплому, податливому телу, ладонь нащупала тонкую талию. Он просунул руку под грубую ткань. Все было именно так, как он себе представлял. Мышцы напрягаются под его прикосновением. Он вжался в тело рядом, его член уже был твердым, прижимаясь к мягкой, упругой заднице, движения которой создавали восхитительное трение. Одежды слишком много. Его пальцы нащупали пряжку ремня, и он услышал или вообразил шепот в темноту: "да, пожалуйста". Тимми перевернулся в его руках, притягивая его сверху. Их поцелуй был не медленным или осторожным, он был горячим и неистовым. Он зарычал от желания, охватившего его, и схватил Тимми за руку, прижимая его к одеялу. Стояк, вжимающийся в его бедро, и нога вокруг талии заставили его застонать, новое ощущение, в котором он сейчас отчаянно нуждался – его другая рука была в волосах Тимми, оттягивая его голову назад, потому что ему нужно было попробовать эту кожу на вкус– - Ахх, - тяжелое дыхание Тимми эхом разнеслось в широком пустом пространстве, когда Арми коснулся языком его пульса, и он прижался к телу, которое реагировало на каждое движение, каждое прикосновение. Он хотел это видеть. Лицо Тимми сияло в лунном свете, его губы были темными и блестящими, он тихо постанывал на каждом выдохе открытым ртом. Рука Тимми под его футболкой, пальцы впиваются в его спину, он поднимает голову для еще одного поцелуя, его губы невероятно мягкие. Тимми. Тимми. - О черт, блять— Арми толкнул его в плечо, возможно, слишком грубо, потому что глаза Тимми распахнулись, зрачки в лунном свете казались черными и огромными. С непонимающим лицом он попытался снова вовлечь Арми в поцелуй. - Стой, - ему пришлось придержать Тимми, чтобы между ними было немного пространства. - Что?.. - Тимми тяжело дышал, но постепенно его лицо изменилось, в его чертах появилось осознание. Он оттолкнул Арми. - О, черт... блять, прости, - он приподнялся на руках, заскользил назад по одеялам, пока не уперся в цементную стену. Арми попытался прочистить мозги, поднялся на колени. - Прости, это я… - Нет, черт, я… Тимми судорожно выдохнул, что явно не облегчало тот факт, что Арми все еще был возбужден до предела, кровь стучала в висках. Он натянул одеяло на колени, заставляя себя успокоиться. Черт возьми. - Слушай, это… Прости, мне просто приснился сон, и я… Ты как? Тимми рассмеялся, его голос был на грани истерики. - А сам как думаешь?! Я просто… какого хера?! Он согнул ногу и уткнулся головой в сгиб локтя. - Нет, это я виноват, - Арми придвинулся ближе, собираясь протянуть руку и сжать плечо Тимми, но в последнюю секунду он передумал, позволив своей руке упасть. - Слушай… - он глубоко вздохнул, сна уже не было ни в одном глазу. - Я сделал тебе больно? Он все еще чувствовал волосы Тимми между пальцами, звук, сорвавшийся с губ Тимми, когда он потянул за них. Твою мать. Тимми снова рассмеялся, потер лицо. - Нет, Боже, ты делал мне больно. Черт... ладно... хорошо, - казалось, он осознал всю ситуацию и выбрал наилучшую тактику, как действовать дальше. - Ладно, давай просто забудем об этом. Да? - в его голосе как будто звучало отчаяние. - Отличная идея. Арми снова лег на спину, натянул одеяло до груди и наблюдал, как Тимми делает то же самое, оставляя между ними приличное расстояние. Было так тихо. Единственным звуком в большом пустом пространстве вокруг них было их собственное дыхание. Арми окончательно проснулся, его тело было словно наэлектризовано. Поскольку больше не на чем было сосредоточиться, его изворотливый разум вернулся к тому, каково было чувствовать Тимми в своих объятиях. Видимо, как и его член, пока сам Арми прислушивался к беспокойному дыханию Тимми и его возне, как будто тот пытался найти удобное положение, но не мог. Наконец Тимми вздохнул, перевернулся и лег на живот. - Прости, я просто– Ему не нужно было продолжать, Арми итак знал, каково ему. Но потом Тимми вжался лицом в одеяло и пробормотал: «Я ужасный человек.» - Не вини себя за то, что принял меня за другого, - проворчал Арми. Тимми не ответил, только слабо рассмеялся, как будто Арми рассказал плохую шутку. Арми не понимал, почему ему вдруг стало не все равно, но он не хотел, чтобы Тимми чувствовал себя виноватым. Он ведь думал, что он дома со своим парнем. Это Арми, наверное, должен чувствовать себя виноватым. Вряд ли это то, что имел в виду генерал Шаламе, когда назначил Арми охранником Тимми. Арми должен был защищать, а не лапать его на грязном полу чертовой комнаты наблюдения. - Ничего удивительного, что твое тело реагирует подобным образом после всего, через что ты прошел за последние сорок восемь часов, - Арми, все еще возбужденный, перевернулся на спину. Уж ему ли не знать. Тимми фыркнул. - А, типа… Ура, я все еще жив, гуляем! Ты про эту реакцию? - Ну да, если можно так выразиться. Последовавшее за этим молчание было напряженным. Их дыхание было единственным звуком в комнате, и каждое движение, казалось, имело значение. Тело Арми словно горело, и он знал, что если коснется парня, Тимми может сказать "да", и это будет именно то, чего они оба хотят. Дважды он почти протягивал к нему руку. И каждый раз слышал резкий вдох Тимми. Но еще он как будто хотел сказать, что если тебе действительно нужно, то вперед, можешь не стесняться. Он хотел услышать, как Тимми кончает, думал, как бы он звучал, если бы обхватил рукой член, который Арми чувствовал у своего бедра всего две минуты назад. Он хотел слушать, как Тимми будет стараться вести себя тихо, и как его рука будет двигаться под тканью одеяла, по горячей твердой плоти. Всё, что происходит в темноте, там и остается. Арми глубоко вздохнул, заставляя свой разум сосредоточиться на чем-то другом. На чем угодно. - Может…? - Тимми выдохнул. - Нет. - Блять. По телу Тимми прошла дрожь, но Арми знал, что это было бы неправильно. Это означало бы воспользоваться ситуацией. Тимми сейчас был не в адеквате. Уж точно не после всего того, через что ему пришлось пройти. Собрав железную волю в кулак, Арми подумал обо всей нежити, которую он уничтожил днем ранее. Представлял себе их лица, пока его член, наконец, блять, не подчинился. В конце концов дыхание Тимми тоже выровнялось. Обычно Арми никогда не видел здесь снов, но когда ему наконец удалось заснуть, зеленые глаза то появлялись, то исчезали из фокуса. Он буквально чувствовал это. Что-то приближалось.