12 месяцев в году...

       – Почему я вынужден узнавать все новости от Фёдора? – учебная сумка сброшена на прибранный с утра рабочий стол намного громче, чем рассчитывал Куромаку. Раздражение роилось пчёлами в груди под неторопливую арию глубоко спрятанной обиды всю дорогу до дома. Оплата коммунальных платежей и недешёвого обучения вынуждала бывших карточных правителей ежемесячно связываться с Создателем. Пятый постоянно бурчал, плевался и наотрез отказывался вести любые переговоры с Фёдором. Поэтому всё общение Второй брал в свои руки.       Обычно всё происходило быстро и так же стремительно стиралось из памяти за ненадобностью. Сегодняшний диалог показал трефовому насколько он некомпетентен в роли старосты, если не знал об отчислении одного из студентов группы. Конечно, Вару не трёхлетний ребёнок, за которым необходимо присматривать двадцать четыре часа семь дней в неделю. У него имелась собственная голова на плечах. Однако осознание, что те или иные важные детали жизни Куромаку узнавал последним и через третьих лиц, дезориентировало.       Виновник ситуации продолжал тихонечко лежать на диване с телефоном в руках, искусно притворяясь, будто он проникся воодушевлённо-мистическими рассказами ведущего телевизионного шоу о нашествии рептилоидов на планету и совсем не слышал вопроса.        – Эти программы лишены всякого научного обоснования, – Второй закатил глаза в непонимании, как такое продвигали на телевидение.       Решительно приблизившись к телевизору, который смотреть в комфорте не представляло возможным из-за неудачного расположения, уставший от всего и вся молодой человек выключил его без разбирательств и попыток переключить канал на что-то стоящее. Время новостей ещё не наступило, а однотипные сериалы не несли должной пользы для ума и лишь убивали зря время.        – И наседку понесло… – тихо фыркнул Пятый, но, к сожалению, игнорировать шёпот в полнейшей тишине – это словно слона в комнате прятать. Валет не успел сориентироваться и вовремя увернуться от летящей книги. Та, ударившись плашмя о голую стену, упала прямо на рыжую макушку. Грязный и неровный изумрудный цвет наконец-таки окончательно смылся с кудряшек парня.        – Научное обоснование, хах… Смешно, – Вару скривился, обратив внимание на обложку учебника перед тем, как отбросить его в сторону. Пиковый не любил физику в любом её представлении, но она любила настигать его в различных местах благодаря трефовому. – А наша восьмёрка ему ой как поддаётся! Прямо не могу! – Куромаку поправил очки и сжал зубы. Ему нечего предоставить в качестве контраргументов, даже несмотря на то, что клоны и люди из реальности Создателя схожи физиологически и психологически. Это доказывали бесконечные медицинские осмотры после прибытия в этот мир. Логическую цепочку рушило только их сотворение.        – Почему не сказал, что отчислился с курса? – подойдя к шкафу и отворив дверцы, Куромаку аккуратно снял пиджак и идеально завязанный галстук, вешая их на отведённые вешалки. Вару тайком переводил взгляд от экрана смартфона на соседа, который будто бы специально расстёгивал пуговицы на рубашке чрезвычайно медленно.        – Неужели это настолько важно? Ну подумаешь отчислился, перевёлся. Не бросил же учёбу в конце концов. Тебя это радовать должно! – власти города просто обязаны поставить памятник пиковому на центральной площади за то, что он ещё как-то способен сохранять стойкость в голосе и ясность мыслей, когда объект воздыхания переодевался при нём без зазрения совести. А Пятому позволено оставаться лишь зрителем сего действия.       Куромаку бледный и до ужаса худой. Нет, не настолько, чтобы бить в колокола, хватать его на руки и мчаться по всем врачам в панике. Вару прекрасно осведомлён о питании трефового и не видел поводов для беспокойства. Ему всего-навсего хотелось подняться, подойти вплотную и провести пальцами по острым лопаткам, прикоснуться к ним губами. Однако действовать на эмоциях опасно, пока существовала высокая вероятность того, что пикового скрутят на месте и прижмут носом к полу. А потом для профилактики выкинут из окна третьего этажа. Король лишь на первый взгляд казался хрупким, как сухое дерево. В реальности всё обстояло иначе. Правда-правда.        – Важно, – выдохнул Куромаку, облачаясь в светлую футболку, не снимая очки. – Для меня – важно.        – Да бро-ось... Мир же не рассыпался как карточный домик из-за меня, – Вару с мягкой кошачьей улыбкой попытался разрядить тучи, повисшие под потолком гостиной. Молодой человек отложил давно потухший телефон и принял вертикальное положение, садясь поудобнее. Если его король желал ясности, то валету ничего не оставалось, кроме как подчиниться. – Я больше преуспею в жизни как повар-кондитер, а не как экономист. Заработаю на этом столько денег, чтобы каждое лето можно было мотаться на море.        – Зачем ехать на курорт, если можно посетить городской пляж? – Второй тяжело вздохнул. Прямо сейчас он желал провалиться сквозь землю, потому что повёл себя как последний глупец. Даже если благодаря его легкомысленному поведению исчезла недосказанность между ними двумя. Но неужели такая пустяковая прихоть заставила рыжее бедствие в одночасье перевернуть всё с ног на голову?..        – Куромаку, – по телу трефового пробежали мурашки. Не от страха. Не от неожиданности. Они возникали каждый раз, когда пиковый называл его истинным именем. Из уст Пятого оно звучало по-другому… по-особенному. Или стресс подкидывал молодому человеку слуховые галлюцинации, – ты себя-то слышишь? В городе нет пляжа. Помойка есть, пляжа – нет. И я не думаю, что ты полезешь купаться в трясину, – поездки по окрестностям на общественном транспорте, забитом и потном, откладывали неизгладимые впечатления от состояния местных речушек. Мутных у берега, зелёных и склизких. И Вару за сегодня одерживал очередную победу в разговоре.        – А ещё, кстати! Хочу открыть собственный магазинчик сладостей! – валета распирало от гордости за себя и великолепия поставленной цели. – Чтобы люди со всех уголков страны… Да что там! Со всего мира стекались в это захолустье и выстраивали очереди за нашей выпечкой!        – Нашей? – Второй давно начал подмечать, что одинокие местоимения «я» и «ты» всё чаще и чаще превращались в тёплые и сладкие, подобно мёду в чёрном чае, «мы» и «наше».        – Конечно нашей, – Пятый утвердительно кивал, несмотря на то, что сладкие блюда возлюбленному не давались от слова совсем. – А как иначе? Ты благоприятно влияешь процесс приготовления. Да и кому ещё вести бухгалтерию? Без тебя как без рук! – плечи Куромаку дёрнулись и комнату поразил смешок. Короткий, громкий и мгновенно подавленный.       Вару застыл с глупым выражением лица и широко распахнутыми глазами. Они жили вместе уже год… Целый год! Плевать на то, что они знакомы друг с другом куда больше! Тем не менее факт оставался фактом: за всё время совместного проживания валет никогда не слышал и не видел, как смеялся непробиваемый даже комедиями король. Этот день необходимо обвести в календаре и поставить напоминание в телефоне. В жизни парня появился новый ежегодный праздник.        – Дыня или арбуз? – единственное, что вылетело из уст Пятого.        – Что? – Второй прокашлялся, возвращая умный вид. Он не поддавался эмоциям, что вы, вам показалось.        – Что купить: арбуз или дыню? Шевели процессором! – Вару нетерпеливо подгонял. Он экстренно нуждался в прогулке, иначе за себя парень не ручался.        – Дыню, – Куромаку не стал напоминать, что у них в холодильнике со вчерашнего дня лежала половина сладкого и сочного арбуза. И явно не собирался допытывать, где оболтус найдёт искомое в середине сентября.        – Вот дурак, – вновь расслабившись, усмехнулся трефовый, когда пиковый, успев подхватить кошелёк, вылетел из квартиры в домашнем одеянии и пушистых розовых тапочках. И именно этому дураку он молчаливо симпатизировал и иногда, даже чаще, чем хотелось бы, подыгрывал. Пусть это глупо и не имело под собой логических умозаключений. Однако делало их ближе друг к другу.       За окном поднялся ветер, подгоняя дождевые облака и задорно качая ветки деревьев, листья коих не успели признать наступление осени.