12 месяцев в году...

       – Повалялся бы ещё чуть-чуть и получил бы специальную доставку завтрака в постель. Но ничего! У тебя есть ещё шанс вернуться под одеяло, – Вару хихикал, будто придумал гениальный план по завоеванию мира. Однако голову молодой человек так и не повернул, сосредоточившись на украшении тёртым, горьким шоколадом и молотой корицей самодельной пенки на капучино.        – Мы же установили правило не есть в зале, – появившийся на пороге кухни Куромаку, слегка помятый и заспанный, отвернулся и зевнул, стараясь уткнуться в собственное плечо. – Не хватало завести тараканов дома.        – Фу, в тебе нет и капли романтичности. Я тут для него стараюсь, а он… эх, – Пятый театрально ахнул и скривился, убирав в раковину лишнюю утварь со стола.       Высунув так и не согревшиеся ладони из рукавов утеплённого халата, Второй медленно проковылял к ближайшему стулу, переваливаясь с ноги на ногу. Он упрямо пытался не показывать, насколько ему больно передвигаться. Тем не менее от зорких зелёных глаз ничего не утаить. Валет с серьёзным выражением лица недовольно цокнул языком, когда сосед коснулся деревянной спинки:        – Замри-ка, пингвинчик, не садись пока, – парень юрко проскользнул в гостиную. Оттуда тут же послышалось недовольное шипение и короткое ругательство. Споткнувшийся о разбросанную на полу одежду с победной улыбкой вернулся с пледом в руках. Пиковый постелил его на сидушку, предварительно сложив в несколько раз. – Вот теперь, Ваше Величество, присаживайтесь.        – Я не кисейная барышня, чтобы… – трефовый прервался и шумно втянул носом воздух. Нельзя стонать… Нельзя скулить и вскрикивать. Нельзя терять самообладание и гордость. Он стоически ловил глазами звёздную пыль. В очередной раз за уходящую ночь. – … чтобы так… носиться со мной…       Однако рыжеволосый, ранее убравший чёлку назад при помощи тонкого ободка, так как уже целую неделю не находил косынку в доме и оставил всякие попытки её найти, подошёл ближе.        – Мой милый, – взяв любимого за руку, Вару коснулся губами пальцев, которые оставались прохладными, несмотря на хорошее отопление в квартире, – сладкий, – отпустив ладонь, парень наклонился к чужим губам для короткого поцелуя, – красивый и элегантный…        – Вару! – Куромаку отмахнулся, трясущимися руками поправил покосившиеся очки. Кровь под кожей будто превратилась в бурлящую и раскалённую лаву, заставляющую пульсировать и гореть каждую оставленную валетом отметину на теле. Шутник прыснул.        – Ты бы видел себя, – тем не менее этот напугано-смущённый взгляд пиковый отпечатал в памяти, надеясь лицезреть его в будущем ещё ни раз и ни два. – Я вообще-то про торт говорил. А ты о чём подумал, мой дорогой извращенец? – где-то обязана выскочить плашка, возвещающая о новом заработанном достижении «Вы научили плохому Куромаку», прямо как в компьютерной игре.       Пятый отрезал вилкой небольшой кусочек своего творения и поднёс к лицу Второго. Тот, нахмурившись, намеренно отвернулся.        – Ой, не будь букой, Маку, – они смотрели друг на друга, не моргая, будто вели безмолвный диалог. Король покорно сдался, тяжело вздохнув, и позволил немного покормить себя. Воздушные коржи в сочетании с молочным кремом таяли во рту и отгоняли оставшиеся следы обиды.       Вару отложил столовый прибор на полупустую тарелку и с улыбкой опустился на соседний стул. И кто подумал бы, что он не спал практически целые сутки? Трефовый прекрасно осведомлён о том, что, даже имея в запасе заготовки, на такой изысканный завтрак его взбудораженный партнёр потратил не один час.       В последние дни они оба практически не разговаривали, затерявшись в бурном потоке бесконечной учёбы. Уже месяц как пиковый пропадал то в колледже, закрывая долги, то на работе. Парень явно полюбился хозяину кондитерской. В противном случае мужчина вряд ли возился бы столько времени с обыкновенным наёмным работником, давая мастер-классы и позволяя создавать новую выпечку для дальнейшей продажи в магазинчике. Возможно, он разглядел в Пятом скрытый потенциал или выгодного приемника своего дела и жениха для дочери. Такие мысли морозили грудную клетку Второго.       Тучи сизой вуалью накрывали город по ту сторону толстых бетонных стен. Фонари не горели, словно местные службы решили начать экономить на уличном освещении. До рассвета ещё далеко…        – Пожалуйста, скажи мне, что это снег! – валет, едва не споткнувшись о собственные тапочки, метнулся к окну с кружкой в руках. Почему-то людям нравилось вести очевидные разговоры о погоде. Причину этого явления трефовый понять никак не мог.        – Для снега ещё слишком тепло, – здешний климат не переставал удивлять жителей. Окончание осеннего периода больше походило на раннюю весну, ведь даже небольшой кустик ярко-жёлтых цветов возле подъезда радовал прохожих и не спешил увядать. Закрадывалась надежда, что предстоящая зима не окажется столь суровой.        – Хочу уже снеговика лепить! – скуксился пиковый, чуть ли не хныча.        – К сожалению, на данный момент доступны лишь грязевики, – король отпил из чашки заботливо приготовленный капучино. Возлюбленный переборщил с количеством сахара. Правда, совсем на пару грамм, но они ощущались достаточно явно.        – Ну ты и сказанул! Грязевики! – кухня наполнилась звонким смехом. – Но уж извините, с ними я возиться не буду.        – Откроешь окно? – Вару, вскинув брови, в непонимании глянул на соседа. – Для проветривания, – после уточнения Пятый покорно повернул пластиковую ручку, отворяя форточку. Духота отступала перед свежим воздухом. Запах утреннего дождя и горьковато-терпкий аромат опавших и пожухлых листьев доносились до третьего этажа и сливались с томными нотами кофе.        – Холодно, – возмутился валет. – Холодно, хо-лод-но! – причитал молодой человек, оставив пустую кружку на побитом жизнью подоконнике. Пиковый быстро подбежал к партнёру и обнял того со спины, поцеловав за ухом:        – А так куда теплее.       Любовь Вару должна походить на неукротимое, вечно полыхающее пламя, в котором легко превратиться в пепел, поддавшись влечению. Только негодник быстро успевал переключаться, окружая Куромаку нежностью и заботой. Будто утверждая, что любовь не приравнивалась к слепой похоти и быстро улетучивающейся страсти. Однако в таком случае оставался вопрос: какой же всё-таки итог должен быть у чувства любви? Или же итога в помине нет и существовала лишь совокупность. Совокупность вот таких дней, когда они просто-напросто наслаждались обществом друг друга без лишних действий, фраз и доказательств.        – Давай устроим киномарафон. Не хочу ничем заниматься в свой долгожданный выходной, – и Второй согласился, предугадывая без формул, что тот моментально заснёт на его плече.