***
Когда брат ушел, она еле заставила себя встать и хотя бы умыться. Поглядев в зеркало, отметила, что с каждым днем выглядит все хуже и хуже: лицо осунулось, под глазами пролегли тени, кожа слишком бледная и нездорового оттенка. Даже цвет глаз немного потускнел и уже не был таким ярким. «Блеклые… Все верно она сказала». Джун, судя по всему, не была хорошим человеком и не зря входила в состав боевиков. Та угрожала ей дважды и вряд ли шутила, но сейчас она не чувствовала к этой девушке ничего, кроме жалости. Подобная смерть долгая и мучительная. А с учетом того, что ей воткнули нож в спину, и предали доверие… Макото схватила лежащую на раковине расческу и принялась яростно расчесывать запутанные волосы, будто стараясь вырвать их из головы вместе с навязчивыми и неприятными мыслями. Закончив, стянула в низкий хвост и вернулась в комнату. Поднос на столике был прикрыт салфеткой. Усаги, как всегда, проявила заботу по максимуму: рис, тондзиро, пара яблок, банан, чай и вода. Все выглядело очень вкусным, но аппетита не было от слова «совсем». Девушка ограничилась стаканом воды, задумчиво посмотрев на еду: Пляж буквально ломился от всего, но в последние дни с приемом пищи было так себе. Она со вздохом откинулась на кровать и уставилась в потолок. Начинала болеть голова. «Что же все-таки вчера произошло?». Не хотелось никуда выходить, но желание прояснить ситуацию оказалось чуть сильнее. И был только один человек, который мог ей в этом помочь.***
Макото ожидала перед номером на 7 этаже. Дверь открыл Чишия, ничуть не удивившись ее визиту. — Я зайду? Он секунду поколебался, словно не считая эту идею хорошей, однако отступил и пропустил девушку. В комнате едва уловимо пахло стиральным порошком. Было свежо, гулял сквозняк. Кожа пошла мурашками, и она поежилась, пожалев, что оставила толстовку у себя. После ночной грозы и ливня солнце снова вернуло свои права, но на улице все еще держалась прохлада. Сложилось впечатление, что номер проветривают с ночи, но Чишию, казалось, холод не смущал вовсе. Они заняли стул и кровать. — Я пришла поговорить о вчерашнем. — Я так и понял, — отозвался блондин. Макото сделала паузу, обдумывая, с чего начать. — Хотела узнать, что со мной случилось после игры, — неловко начала девушка. — А что последнее ты помнишь? — Чишия сузил глаза. Она набрала воздуха и медленно проговорила. — Я… убегала от Нираги, но он оказался быстрее. Помню, как испугалась, что это… конец, — она сглотнула, дотронувшись до шеи. Жест не ускользнул от острых глаз. — Сонная артерия, — парень поднял руку, скопировав позу. — Скорее всего, он ее пережал. И ты отключилась. «Сонная… Значит, все-таки вырубил меня. Придурок». Макото сжала руки в кулаки. — Понятно. А что было потом? Арису сказал, что в комнате я оказалась благодаря тебе. Он выгнул бровь. — Думаешь, мне нечем заняться, как разносить чужих девушек по постелям? — Чишия чуть скривился. — Как ловил, так и донес тебя он. «Ну конечно… Ты же у нас господин «умываю руки». Зачем ввязываться, если можно наслаждаться происходящим со стороны». — Тогда почему сказал ему по-другому? Блондин склонил голову, уголки губ приподнялись. — А ты бы предпочла, чтобы брат узнал, что тебя принес Нираги? Она моргнула. — Нет. — Ну и в чем проблема? Ее попросту удалось избежать, — Чишия улыбнулся шире. — Братец не волнуется, сестричка в порядке. Боевик ни о чем не подозревает. И все счастливы в своем спокойствии. «И так Арису лишний раз убедится, что мне можно доверять», добавил он про себя. — Да, — вздохнула девушка. — Видимо, это лучший вариант. «Складывается впечатление, что он на моей стороне. Почему так? Но благодарить я его не буду. Из принципа». Они немного помолчали, пока Чишия не спросил: — Какие у тебя отношения с Нираги? Макото бросила на него быстрый взгляд. — Никакие. Она постаралась придать лицу равнодушное выражение. Парень долго смотрел на собеседницу, отметив, что дыхание у нее как будто участилось. — Тогда почему убежала после игры? — Он псих на всю голову. Ты же сам видел. — Видел… и не раз, — ухмыльнулся блондин. — Но он всегда такой. — Я это уже поняла. Просто первый раз увидела, как он… убивает, — она передернула плечами. — И вообще еще не видела его таким. — А каким ты его видела? — Чишия нагнулся вперед и облокотился на колени, не сводя с нее своего кошачьего взгляда. — Почему мы вообще об этом говорим? — ей стало не по себе от такого любопытства и пристального внимания. — Ладно, спрошу прямо: ты к нему что-то испытываешь? Вскинув голову, Макото распахнула глаза. В них отразились шок, изумление и страх. Страх перед вопросом или человеком, который его задал?.. — С чего ты взял такие вещи? — она держалась изо всех сил, стараясь не выдать дрожь в голосе. — Нет, конечно нет! Что к нему можно испытывать, кроме отвращения? Чишия хмыкнул. «Врет. Процентов на девяносто уверен, что врет. Либо только мне, либо вдобавок старается убедить в этом и саму себя. Бедняжка…», жалостливо подумал он, впрочем, никакой жалости не ощущая. — Что ж… — протянул он. — Возможно, я ошибся. Но показалась очень интересной реакция Нираги на твой… неудавшийся побег. — Какая еще реакция? — нервно уточнила девушка. Парень усмехнулся. — А ты думаешь, за многими он так гоняется? За эту выходку ты бы скорее словила пулю в затылок. В лучшем случае он бы просто притащил тебя за волосы. А вышло так, что Нираги, можно сказать, проявил несвойственное ему милосердие. — Милосердие? — с каким-то недоверием выдавила она. — Применить силу и вырубить человека — это, по-твоему, милосердно? Чишия пожал плечами — Ну, в его случае и в данной ситуации — да. — Очень интересно, — насупилась Макото. В комнату ворвался порыв ветра, и она обхватила себя руками. — Но какая разница? Это все ни о чем не говорит. «Может быть… Но разница есть, и большая. Что подозрительно», сделал вывод блондин. — Ну да, это ничего не значит, — неожиданно согласился тот. — Однако вернемся к твоему поступку. Ты хоть понимаешь, что могла поставить под удар не только себя, но и брата? И вообще все. Последнее слово как будто выделили, и девушка поняла, что он имеет в виду. Свой план. План реального побега из этого филиала ада. Чишия впервые заговорил с ней на эту тему. — Я бы в любом случае вернулась обратно, — тихо проговорила она. — Я бы не оставила Арису. — Конечно, — он кивнул. — Если бы к тому моменту было к кому возвращаться. Макото вздохнула, виновато поджав губы. Тогда она действительно ни о чем не думала и была на грани, ей просто хотелось скрыться от него как можно дальше. Но обсуждать это было неприятно. — Я понимаю, что отключила голову и все такое… Но почему я должна сейчас отчитываться перед тобой? — проворчала девушка. Чишия снова прищурился. — Просто хочу убедиться, что ты понимаешь всю серьезность ситуации. И что вдруг не вылезут какие-то там чувства, которые все перевернут и разрушат. — Какие еще чувства? Я же уже сказала… Она замолчала, и ее внезапно осенило. Эти странные вопросы про Нираги, его якобы особое отношение к ней. «Черт! Он же не намекает на…». — Ты что? — выдохнула она. — Подозреваешь, что я могу все растрепать? Или… что я вообще предам вас? Предам брата? — Я этого не говорил. Но по его блуждающей улыбке та поняла, что мыслила примерно в верном направлении. Макото возмущенно нахмурилась и присмотрелась к Чишии: кем мог быть до Пограничья такой, как он? Умный, чересчур внимательный, дотошный. Вечно наблюдающий и подозревающий. Он был близок с Куиной, но по натуре все равно казался одиночкой. «Такие качества где угодно могут пригодиться. Может, работал в… что-то типа бюро расследований? Или ученый. Хм… Если бы не явное отсутствие эмпатии, то можно было бы предположить еще профессию врача». — Кем ты был в той, прошлой жизни? — неожиданно спросила девушка. Вопрос слегка удивил, брови молодого человека приподнялись. Он выпрямился и сунул руки в карманы. — А это имеет какое-то значение? — Нет… Наверное, нет. Просто стало интересно. Он ничего не ответил. Они помолчали еще некоторое время, и Макото, сильно сомневаясь после всего разговора, все же осмелилась задать вопрос: — Ну… Я правильно понимаю, что ты не расскажешь мне, что вы задумали? Снова эта чертова всезнающая улыбка. — Правильно понимаешь. Фыркнув, она откинулась на спинку стула. — Все пройдет спокойно, тебе не о чем волноваться, — задумчиво сказал Чишия. — Просто слушайся своего брата. — Да, конечно, — отрезала она. «Ну все, это была последняя попытка, с ними невозможно бороться. И этот наставнический тон что у одного, что у другого. Если они такие взрослые и умные и видят во мне бесполезного ребенка… то так тому и быть». Ей снова пришло в голову, что это место разъедает межличностные отношения. «Мы же все заврались, — с неприятным чувством отметила она. — Я о многом умалчиваю с Арису. Он, тем временем, вынашивает какие-то планы. И только этот, — глаза сверкнули в сторону парня напротив, — знает все на свете. И его, и мои тайны». Голова разболелась еще сильнее. Макото пальцем выводила на своем колене замысловатые круги и фигуры, когда тишину нарушил ее негромкий голос: — Как же вы мне все надоели… — это прозвучало спокойно, но с ноткой какой-то обреченности. — Прости, что? Девушка вскочила со стула и стремительно пошла на выход. — Да идите вы к черту. Делайте, что хотите. Дверь с грохотом захлопнулась. Глядя в окно, Чишия покачал головой. — И после этого они еще обижаются, что с ними обращаются, как с детьми. Ох уж эти вчерашние подростки, — губы растянулись в снисходительной улыбке. — Однако пока все складывается как нельзя замечательно.