***
Новенькая пришла в их класс в начале второго триместра первого года обучения, в сентябре. Классный руководитель зашел в кабинет, приведя за собой необычайно миловидную и светлую девушку. Светлую в нескольких смыслах. Во-первых, она непрестанно улыбалась всем и каждому, излучая собой дружелюбие и открытость и надеясь произвести хорошее впечатление. Во-вторых, она была блондинкой. Крашеные платиновые кудри обрамляли круглое личико и ниспадали на плечи, собираясь на затылке в незамысловатый хвостик. Девушка совершенно точно являлась азиаткой, но такой цвет волос на удивление шел ей. Впрочем, красавицам все к лицу, как сразу же подумали девочки в классе: кто-то с опечаленным вздохом, а кто-то с завистью. — Познакомьтесь, это Миура Наби. Теперь она будет учиться вместе с вами, — представил ее учитель. Новенькая отвесила поклон, нервно сжимая ручку вязаной лиловой сумки на плече. — Миура-сан, может, ты хотела бы рассказать что-нибудь о себе ребятам? Улыбка ее слегка потухла, и она растерянно оглядела класс. Есть ли что-то более глупое, что только может попросить учитель, чем выступить с рассказом о себе перед другими подростками? Пара десятков глаз уставилась в ожидании. — Что ж… — Миура пригладила волосы, раздумывая, о чем можно упомянуть, но при этом побыстрее свернуть столь неловкую часть знакомства. — Так вышло, что в последние годы я проживала в Корее. И мне здесь не очень все знакомо… Поэтому я надеюсь на ваше понимание, — она быстро склонила голову, — и что нам удастся подружиться. — Так ты не японка? — осмелился спросить староста с первой парты. — Наполовину, — девушка лучезарно улыбнулась, от чего мальчик зарделся. — Моя мама — кореянка, а папа — японец. — Да ты вылитый айдол! — крикнул кто-то с последней парты. Мужская половина класса одобрительно загудела, и теперь пришла ее очередь смущаться. Добродушно рассмеявшись, учитель предложил Миуре пройти на свое место. Она двинулась по проходу, и староста не мог удержаться, чтобы не проводить ее довольно длинные ноги взглядом. Раздался легкий хлопок стопки бумаг о голову ученика, а сразу за ним взрыв смеха. Нираги наблюдал за новенькой с минимальным интересом, пребывая в полудреме: этой ночью ему удалось поспать совсем недолго. Миура Наби села за парту впереди, в параллельном ряду. Вешая сумку, она обернулась и столкнулась с ним глазами. Уголки губ приподнялись еще выше, и от этого ямочка на ее щеке проступила сильнее. Свет из окна выгодно падал на лицо девушки, и за эти пару секунд зрительного контакта он успел отметить, что глаза у нее нереально голубые. Линзы. Юноша поспешно уткнулся в учебник, боковым зрением видя, как она медленно поворачивается обратно к уже объясняющему что-то учителю. Сна как не бывало. Поправляя очки, на протяжении всего урока Нираги изредка бросал в ее сторону любопытные взгляды. Миура сидела к нему спиной, скучающе подперев голову рукой и слегка покачивая согнутой в колене ногой. Да, спору нет. Своим появлением она моментально дала фору всей женской части их класса. А то и целой школы. Белые волосы, рассыпанные по спине, буквально ослепляли, отражая проникающие в кабинет солнечные лучи. С такой внешностью она могла бы сразу получить репутацию Снежной королевы, но этого не произошло. Она не казалась холодной, а улыбка всегда была милой и располагающей. И тут он понял, кого она ему напоминает: Барби. Ну, точно! Эти волосы, голубые глаза, точеная фигурка… Исходящая от нее аура ощущалась приятностью и даже какой-то сладостью на языке. Лучшая азиатская версия самой известной куклы в мире. Выстроенный образ окончательно дополнили собранные пряди волос. На макушке красовалась розовая заколка, выполненная в форме бабочки, тонкие крылышки которой мелко подрагивали каждый раз, когда девушка двигала головой. В общем, Миура Наби была из тех, чья красота невольно притягивает к себе все взгляды присутствующих в комнате. Поэтому естественно, что схожие мысли бродили не только в голове отличника Нираги.***
Однако позже ему представилась возможность убедиться, что эффектная внешность имеет мало общего с внутренним наполнением. На уроках она часто витала где-то в своих мыслях, отвечала невпопад, а то и вовсе не понимала, что от нее хотят. Училась Миура средненько, а по некоторым предметам и много ниже. «Барби действительно оказалась Барби», без злобы, но с неким разочарованием сделал вывод Нираги, глядя, как не отличавшаяся умом и сообразительностью девушка уже добрых пять минут стоит у доски над решением не самого сложного уравнения. Его первоначальный интерес начал медленно угасать, и образ Миуры мог бы слиться с другими, во многом обезличенными одноклассниками. Но она не дала этому случиться, сделав первый шаг ему навстречу. Ранним утром, примерно через неделю после ее появления, Нираги стоял у своего шкафчика, переобуваясь после улицы. Уроки еще не начались, времени оставалось достаточно, поэтому школьные коридоры наполовину пустовали. — Доброе утро, — раздался за спиной мелодичный голос. Он обернулся, и брови его удивленно приподнялись: перед ним стояла вечно сияющая блондинка, с которой пока не приходилось перекидываться и парой слов. Нираги приветственно кивнул ей. — У нас же сейчас химия, верно? Кажется, ваш учитель некоторое время болел, я пока не бывала на его уроках, — сказала Миура и получила очередной сдержанный кивок в ответ. — Ты… не мог бы проводить меня к лаборатории? Я еще не очень хорошо здесь ориентируюсь. Закрыв шкафчик, он все так же молча пригласил ее следовать за собой. — Меня зовут Миура Наби, — неожиданно решила представиться девушка, когда они поднимались по лестнице. Нираги скосил глаза: конечно же, ему известно ее имя, ведь учитель объявлял его на весь класс. Но дольше молчать было невозможно, он тоже назвал свое. — Очень приятно, Нираги-кун. — У нее была странная манера растягивать это «ку-ун», а в речи иногда проскальзывал легкий, едва заметный акцент. На химии, как только огласили задание для пар, Миура сразу же отмахнулась от двух претендентов на ее компанию и поспешила присоединиться к нему. Это снова озадачило Нираги, однако возражать он не стал. Лишь за спиной послышалось недовольное сопение потенциальных «кавалеров». Урок он покинул с чувством легкой досады, что не стоило вообще соглашаться работать вместе с ней. Пытаясь быть полезной, Наби дважды чуть не обожгла себе руку кислотой, а в химических задачках вообще была полным нулем. Хотя бы знает какие-то формулы, и на том спасибо. Так завязалось это странное знакомство. В последующие недели она все чаще появлялась в поле его зрения. Каждое утро здоровалась, интересовалась делами, на что слышала односложный ответ «нормально», но, похоже, ее это абсолютно не напрягало. Однажды на уроке японского заметила, что у Нираги закончились чернила, и поделилась своей ручкой. Он же, в свою очередь, иногда давал ей подсказки, когда она затруднялась с ответами. А в один из дней Миура вдруг решила подсесть в столовой во время большого перерыва. Он имел обыкновение обедать в одиночестве и испытал крайнее смятение: на них тут же стали бросать любопытные взгляды, вокруг пошли шепотки. Но через какое-то время ее компания стала даже привычной. Они мало разговаривали, причем на самые тривиальные темы. Например, о погоде за окном или новеньком томе выпускаемой манги. В основном Миура утыкалась в свой телефон, с тихими усмешками что-то листая и временами поворачивая экран, чтобы показать ему глупую шутку или картинку. Нираги из вежливости улыбался, но про себя задавался вопросом, почему такая красотка вообще с ним общается. Порой он видел ее в компании других девочек, и держалась та отстраненно. А с мальчиками замечал и того реже. Чуть позже наконец удалось узнать, в чем ее интерес.***
Прозвенел звонок, возвестивший о начале большой перемены. На его парту приземлилась маленькая сумочка, в которой что-то ударилось. — Что это? — Идем на крышу, — заявила возвышающаяся над ним Наби, скрестив руки. — Я хочу есть, — Нираги посмотрел на нее поверх очков и поднялся из-за стола, намереваясь отправиться на обед. Девушка преградила ему путь. — Ничего, мы еще успеем. На улице было свежо. Солнце заливало крышу старшей школы и немного разгоняло прохладу, слишком рано пришедшую в начале этого октября. Они молча сидели на скамейке, блуждая глазами вверх-вниз по столбу Токийской телебашни, видневшейся вдали. — Что мы здесь делаем? — спросил он. Нираги поймал себя на мысли, что хорошо вот так просто сидеть и в тишине созерцать пейзаж, не думая ни о чем и никуда не торопясь. Это чем-то напоминало поездки в автобусе. Но время их перерыва все же утекало, а кушать, как известно, хочется всегда. Миура улыбнулась и расстегнула молнию стоявшей между ними сумочки. На свет показались два пластиковых контейнера, один из которых она передала ему вместе с палочками. — Бэнто? — растерялся юноша. Внутри обнаружились рисовые шарики с милыми мордочками, овощи и немного мяса. — Я приготовила специально для тебя, — с гордостью сообщила Миура. — Для меня, — эхом отозвался Нираги, не осмеливаясь притронуться к пище. — Это… Но почему? С чего вдруг такая щедрость? — Мы же все равно собирались обедать. А что может быть лучше домашней еды, верно? Возможно. Он не имел понятия. Никто в жизни не готовил персонально для него. — Итадакимас, — пробубнила девочка. Все еще сомневаясь, Нираги последовал ее примеру. Оказалось более чем вкусно. Готовила она и вправду замечательно, даже с оформлением постаралась. Они не спеша смаковали каждый кусочек, подставив лица легкому ветерку, а издалека на фоне синего неба высокая башня наблюдала за детьми своего города. Все-таки это была отличная идея — подняться сюда. Закончив с трапезой, он поблагодарил ее и помог убрать посуду обратно. До следующего урока у них еще оставалось время. Нираги вытянул ноги и сонно опустил веки, пригреваясь на солнце. — Я хотела поговорить с тобой, — тихо сказала Наби. Он повернулся и уставился на нее долгим взглядом: задумавшись, девушка вертела в руках покрасневший лист клена, ветром занесенный на крышу. — Так и знал, — усмехнулся Нираги. Миура удивленно моргнула. — О чем ты? — Тебе что-то нужно. Знаешь, можно было обойтись и без этих прелюдий, — он кивнул на сумку с контейнерами. — Не стоило утруждаться с готовкой. — Эй, думаешь, я пыталась задобрить тебя? — она пихнула его локтем, но сразу же сдалась, столкнувшись со снисходительной, все понимающей ухмылкой. — Ладно, Шерлок, ты меня раскусил… Но только наполовину!! Я правда давно собиралась приготовить нам бэнто. И сделала это от души! — Верю, — вздохнул Нираги. — Но давай ближе к делу, ко второй части твоей задумки. Что ты хотела? Миура выпрямилась и откинула волосы назад, приняв вид делового человека. — Итак. Как ты знаешь, у нас скоро промежуточные, а в конце триместра итоговые экзамены. Ну, и ты наверняка заметил, что у меня есть… ээ… некоторые проблемы с учебой, — она издала неловкий смешок. — А у тебя с этим точно все супер, и… В общем, мне нужна твоя помощь. Ты не мог бы позаниматься со мной? Немного подтянуть. Как репетитор. Она с надеждой посмотрела на юношу, изучавшего линию горизонта. Он долго молчал, прежде чем задать встречный вопрос: — И в какое же время ты думала наверстывать упущенное? — О, мне все равно! — сердце ее забилось чаще, и Наби воспрянула духом. — В какое будет удобно в первую очередь тебе. Наверное, после всех уроков? — Нет. — Ну… Тогда на выходных? Знаю, не очень приятно тратить время в законные свободные дни, но… — Нет, — повторил Нираги и покачал головой. — Дело не в отдыхе, а в моей работе. — Понятия не имела, что у тебя есть подработка, — она свела брови. — Где? — Интернет- и манга-кафе. — О, целых две… — Миура удивленно округлила глаза. — И что же, это у тебя ежедневно? — Будни после уроков, суббота, воскресенье — все занято. Девушка заметно поникла, и они замолчали. Нахмурившись, Нираги перевел взгляд на сумку: обед вышел вкусным, но, выходит, зря старалась. — Почему бы тебе не обратиться к кому-нибудь другому из нашего класса? — Боюсь, больше не к кому, — с глубоким вздохом она облокотилась на колени. — У меня… не очень клеится с другими девочками. А с этими странными парнями лучше вообще не пытаться. Он выразительно кашлянул и надвинул очки повыше. — Ну, вообще-то я парень. Если ты еще не заметила. — Что?.. Ах, ну конечно! — прикрыв рот рукой, Наби захихикала. — Я не это имела в виду! Просто все мальчики, с которыми я общалась тут, либо уж слишком навязчивые, либо смотрят так испуганно, что не могут вымолвить и слова. Разве со мной что-то не так? — она склонила голову набок, искренне не догадываясь о причинах такого поведения одноклассников. Ветер взметнул высветленные волосы, и до Нираги донесся тонкий цветочный аромат ее духов. Он отвернулся, на губах заиграла загадочная улыбка. «В том-то и дело, что все так». — А ты совсем другой, — продолжала Миура. — И общаешься со мной как обычно. И… ты хороший, Нираги-кун. Всегда подсказываешь мне на уроках. Он закатил глаза. — Только потому, что ты в эти моменты умоляюще смотришь. — Пожалуй… Но ты согласился работать в паре тогда, на химии! — Ты сама ко мне напросилась. — Но в итоге же помог мне на этой лабораторной. — Конечно, — кивнул Нираги. — Ведь ты угрожала перепутать растворы и взорвать всю школу. Простонав от бессилия, Миура вскочила и подошла к краю крыши. Ладони ощутили теплый металл перил, нагретых от солнца. Он наблюдал со своего места, как ветер играл с прядями ее волос, а розовая заколка-бабочка трепетала, словно дрожа от холода. Интересно, почему именно этот мотылек?.. Выглядит немного по-детски, но все равно мило. Нираги поднялся со скамейки и потянулся. До звонка оставалось 5 минут. Он остановился рядом с девушкой. Локти их соприкасались, опираясь на ограждение. Далеко внизу ребята из второго и третьего классов гоняли по зеленому полю мяч. — Мне нужно будет очень постараться, с экзаменами и вообще, — сказала она, будто обращаясь к самой себе. — Иначе в университет я не попаду. И потом начнутся больши-ие проблемы… — С какими именно предметами тебе требуется помощь? Она пожала плечом. — С языками и всякими гуманитарными я более-менее справляюсь. Но эти математика, физика, химия… бр-р, — ее передернуло при воспоминании о бесконечных формулах и задачах. — Прекрасно, — Нираги слабо улыбнулся. — Ты собрала самое страшное комбо из трех точных наук. — Ненавижу точные науки. Мои мозги совершенно под них не заточены, — Наби ударила по перилам, отчего звон и легкая вибрация разнеслись по всему периметру крыши. Это немного взбодрило. — Ладно, сейчас еще не такая безвыходная ситуация. Уверена, что разберусь с этим. Она вернулась к скамейке, чтобы забрать сумку. — Идем? Нам уже пора. Он обернулся и внимательно присмотрелся к ней. Миура-чан тоже казалась ему хорошей, пускай и производила впечатление, что в ее голове одни опилки. Она была здесь единственным человеком, с которым он общался теснее всего, и общество ее было совсем не в тягость. — Окей… — воздев глаза к небу, Нираги шумно втянул воздух. — Я посмотрю, что можно будет сделать. Не обещаю, но… Возможно, я смогу выделить какое-то время. Лицо ее засияло, руки просяще прижались к груди. — Правда? Он что-то промычал и пошел в сторону выхода с крыши. — Большое спасибо, Нираги-кун. Точнее… сенсей! — она низко склонила голову. — Я буду очень рада! И буду трудиться изо всех сил!***
Все удалось уладить довольно быстро: Нираги договорился и теперь приходил в манга-кафе не сразу после уроков, а на три часа позже. Таким образом, на дополнительные занятия с Наби он тратил пять дней в неделю. Обычно они занимались в пустом классе, иногда в библиотеке, или, если позволяла погода, выбирались на свежий воздух. Поначалу он думал, что занимать все будни «репетиторством» выйдет слишком много, но с первого же занятия понял, что даже этого будет мало. Речь шла о не просто «подтянуть знания». Огромная пропасть зияла между тем, что в ее красивой головке уже есть, и тем, что должно было быть. По некоторым разделам им даже пришлось вернуться в курс средней школы… Он задался вопросом, как она умудрилась сдать экзамены и попасть в старшие классы. В общем, работы предстояло много. — Все. Я больше не могу. Кажется, мозги вскипели, — побледневшая Миура обессилено положила голову на раскрытые тетрадки. Три часа их первой встречи подошли к концу. Нираги укладывал учебники в сумку, уже отчаянно жалея, что согласился на эту авантюру. — Твоя проблема в том, — недовольно процедил он, — что физически ты сидишь в классе, но на уроках, по факту, отсутствуешь. Ты совершенно не слушаешь учителей. — Я пытаюсь! — горячо возразила она. — Но все объясняется так сложно, путано, а главное быстро, что я попросту не успеваю. Эти теоремы, законы… Я ничего не понимаю! — Одно цепляет другое. Не поняла что-то в начале — потом будет только труднее. Тебе следовало больше заниматься самостоятельно. Дома, в тишине, точно ничто не помешает. — Ну это как сказать, — насупилась девушка, и бросила взгляд на перевернутый телефон. — Там отвлекает все что угодно. Застегнув сумку, Нираги сокрушенно вздохнул и поднялся. Миура поймала его за руку и с испугом заглянула в глаза: нельзя, чтобы он передумал, и первое занятие стало последним. — Эй, погоди! На самом деле именно для этого ты и нужен! То есть… Мне важно, чтобы кто-то мог контролировать весь процесс и при необходимости подгонять. В этом деле я не могу полагаться на саму себя. И… — она опустила взгляд, лихорадочно рассматривая исписанные листки и подбирая в уме слова, которые могли бы его удержать. Нираги, чья ладонь уже вспотела в ее руке, беспокойно переступил с ноги на ногу. — И ты классный учитель, — наконец нашлась блондинка, встряхнув их руки. — Нет, серьезно! Лучше, чем наши! Прошло всего лишь три часа, а я уже что-то смогла понять. Совсем немного… Но мы ведь только начали, правда?! У меня даже голова разболелась с непривычки. Он поджал губы. У него тоже начинал трещать затылок. — Я не панацея, ты не должна полностью надеяться на меня. И времени, проведенного здесь, недостаточно. Дома тебе все равно надо будет повторять: читай перед сном, запоминай, находи вопросы… — он осторожно выпутался из хватки и вздохнул. — А я постараюсь все разъяснить. Наби качала головой в такт его словам. — Конечно, конечно… Я же обещала, что буду стараться. Думаю, с тобой у меня все получится! Черты его лица смягчились, и, кивнув на прощание, Нираги покинул класс. Оранжевые лучи закатного солнца через окна заглядывали в школьные коридоры; горизонт с мазками перьевых облаков окрасился теплым цветом персика. Хорошо. Тихо и спокойно. Пожалуй, лучший час в учебном заведении, которое тоже постепенно готовилось ко сну. Старшая школа — во многом интересный и тяжелый период. Помещения пустовали, но иногда еще попадались ученики, задерживающиеся по аналогичной причине — экзамены. Большинство уже разбрелись по домам. А ему, как и всегда, пора в кафе. Юноша свернул на лестничную площадку, когда тишину разорвал звук его имени. Он обернулся: Миура выскочила из класса и со всех ног бросилась к нему, неся что-то в руке. Остановилась, протянула красный конверт и склонила голову: — Прости, я совсем забыла, что собиралась отдать тебе это. Нираги недоуменно раскрыл конверт: внутри оказалась стопка купюр. Бровь вопросительно выгнулась. — Я понимаю, что из-за меня ты вынужден был сдвинуть свою подработку, — поспешила объяснить она. — Но я готова компенсировать эти рабочие часы. Твой труд не может пропадать даром и все равно должен оплачиваться, верно? Или если этого мало… Ты в праве назначить свою цену. Денег в конверте было даже чуть больше, чем он получал за смену. И с ней есть шанс заработать еще. В его ситуации количество презренного металла, а в данном случае бумаги, никогда не будет лишним. Девушка стояла перед ним в ожидании, переводя вес с пятки на мысок и обратно и радуясь, что хотя бы так сможет загладить вину. Соблазн был слишком велик… Но отчего-то он закрыл конверт. — Возьми. Мне не нужны твои деньги. — Но… почему… — Все нормально. Я ведь не настоящий учитель и не требую заработной платы. Считай, что все это… просто так, — с этими словами он развернулся и пошел вниз по ступеням. — Просто так… — задумчиво откликнулась Миура, глядя на конверт. Затем вдруг опомнилась и перегнулась через перила, закричав: — Эй, Нираги-кун! Ты знаешь, что ты самый крутой? — Да, да, конечно, — послышалось откуда-то снизу. Он вышел в вечернюю прохладу и тихо усмехнулся. «Любой труд должен оплачиваться… Похоже, из-за тебя я превратился в волонтера».***
Через две с половиной недели состоялись промежуточные экзамены. Новенькая ожидаемо их завалила, расположившись в последней десятке среди учеников первого класса. Но, как отметил Нираги, ее это совершенно не расстроило. Миура была из тех, кто не способен долго унывать и продолжает с улыбкой смотреть вперед. Так он полагал, пока через три дня после объявления результатов не нашел ее на крыше. Со звонком все, как обычно, заторопились в столовую. Миура впервые отказалась составить ему компанию, сославшись на плохое самочувствие. Его это удивило, но он не стал ей докучать. Когда Нираги вернулся, то не застал девушку ни в классе, ни в коридорах, ни даже в медпункте, куда успел заглянуть. Что-то дернуло его, и, накинув куртку, он поднялся на крышу. Закутавшись в пальто, одноклассница сидела в одиночестве на их скамейке. День был пасмурный и промозглый. — Уже холодновато приходить сюда, не находишь? Она вздрогнула и обернулась на голос. Приподнятые в полуулыбке губы мигом опустились, стоило увидеть ее заплаканные глаза. — Ты в порядке? — спросил он, занимая место рядом. — Тебе нужен врач? Миура замотала головой, давая понять, что нормально себя чувствует, и вытерла покрасневший от холода нос. Все вопросы были встречены стеной молчания. Слезы тихо капали, оставляя темные пятнышки на синем материале юбки. Нираги замялся, не зная, как к ней подступиться, поэтому не нашел ничего лучше, кроме как протянуть найденный в кармане куртки платок. Уставившись в пол, изредка она промокала щеки и щелкала маленькой коробочкой, что вертела в пальцах. Только тут он заметил, что ее глаза какие-то не такие; очень непривычно видеть ее без линз. В голову пришло единственное объяснение: — Все-таки расстроилась из-за оценок? Это только промежуточные, не стоит. Мы уже разобрали все твои ошибки. Но, если хочешь, можем просмотреть еще раз. — Дело не в экзаменах, — спустя время заговорила она. — Я понимаю, что прошло всего ничего, как мы начали заниматься. Это нереально, я бы не успела так быстро поумнеть. — Тогда что случилось? Подбородок опять задрожал при воспоминании об инциденте на прошлой перемене, случайным свидетелем которого пришлось выступить. — Я им не нравлюсь, — обронила Миура, пряча губы в воротнике пальто.***
Ранее
Пальцы коснулись прохладного металла задвижки, когда со стороны зеркал послышались знакомые голоса одноклассниц, заставившие притаиться в кабинке женского туалета. Их было четверо. — А на каком месте расположилась эта новенькая? — поинтересовалась первая. — Все не могу запомнить ее имя, такое странное… Передай мне, пожалуйста, помаду. — 64-е. Наби. — Ах да, точно!.. — 64-е? Неудивительно, — вклинился третий голос. — Вы вообще слышали, как она отвечает на уроках? — А она что-то способна отвечать? Дружный смех отразился от покрытых плиткой стен. Присев на корточки, лицо Миуры скривила неприязнь. Несколько секунд не было слышно ничего, кроме мурлыканья под нос песни и звука причмокивающих губ. Раздался щелчок флакона. — И все-таки любопытно, — продолжила первая девочка. — Я часто вижу ее с этим очкариком. Неужели даже он не в состоянии ее подтянуть? Или там настолько все безнадежно? — Наверное, краска выжгла ей последние мозги. Видели эти волосы? А жуткие глаза? У нас здесь не фестиваль косплея. Под кого она косит? — Пытается сойти за белую, — предположила третья. — Мне она с первого взгляда не понравилась. — Но она симпатичная, этого не отнять, — отозвалась инициатор разговора и вздохнула. — Жаль только, что полукровка. Остальные девочки выразили свое согласие. — Ну что, пойдемте? Скоро звонок. — А может, дело совсем в другой науке, — неожиданно подала голос четвертая, до этого хранившая молчание. — О чем это ты? Послышалось хмыканье и звук спрыгнувших на кафель ног. — Может, потому она и завалила экзамены, что изучала с ним нечто иное, — игривым тоном проговорила девушка. — Ну, знаете, скромные и благовоспитанные… любители хентая. Кто-то по-идиотски хихикнул. — Ты что, серьезно? — А почему нет? — невинно спросила она, не пытаясь скрыть насмешку. — Ну, наш очкарик не производит такого впечатления, — сказала вторая. — В том-то и суть… Но, думаю, ты права. Из них двоих на роль просветителя в этом вопросе больше подходит блонди-полукровочка. Они говорили что-то еще, но Миура зажала уши, уткнувшись в колени, не в силах выслушивать эту лживую грязь. Глаза затуманила влага. Снаружи раздалась возня, открылась дверь, на мгновение впустившая шум коридоров, и сразу же захлопнулась. Комната погрузилась в тишину. Только вода из неплотно закрученного крана капля за каплей ударялась о раковину. Шумно дыша, она старалась успокоиться и взять себя в руки. В голове не укладывалось, что речь только что шла о ней. Да, она никогда не считала себя умной и не претендовала на это звание, иногда даже могла посмеяться над собой. Но слышать от других такие жестокие слова вперемешку с оскорблениями для нее было в новинку. И это «полукровка». Почему они так говорят? В чем здесь проблема? Раньше в ее окружении это никого не смущало. А последнее утверждение… Мерзость. Они же толком и не знакомы с этими девицами! Перемена подошла к концу, прозвенел звонок. На негнущихся ногах она покинула кабинку и ополоснула лицо прохладной водой. «Я не стану плакать. Не сейчас… Позже я найду время».***
— Да они просто набитые дуры! — Нираги было вскочил от возмущения со скамьи и сразу же сел. Он напряженно смотрел на девушку, которая во время рассказа старалась держаться, но разрыдалась в полную силу так, что весь его платок вымок насквозь. Жаль, что под рукой нет бутылки воды. — Ну, ты… ээ… — Несмотря на всю свою сообразительность, сейчас, при виде женских слез, он чувствовал себя полным болваном, не умеющим подбирать слова. — Миура-чан, ты не должна плакать. «Браво, крутой парень… Просто 10/10». Темные, кофейного цвета глаза поднялись и встретились с его. Надевая линзы, она вся напоминала божественно красивое мистическое существо, эльфа или вампира, но с родным цветом ей было намного лучше. Глаза вмиг стали теплее. Он тяжело вздохнул и вполголоса заговорил: — Ты как никто знаешь, что все услышанное тобой — это неправда. А раз так, то эти сплетницы не стоят твоих слез. К тому же… Они гребаные расистки, — губы его презренно скривились. — Разве мы не живем в цивилизованном мире? Нормальных людей не волнуют такие вещи. — Конечно, ты прав, но… — всхлипнув, Миура стиснула влажный платок. — Я настолько странно выгляжу? Неужели моя внешность и правда соответствует… ну, извращенным любительницам «того самого»? — она втянула голову в плечи, стыдясь непонятно чего. — Нет! — горячо возразил Нираги. — Никакая ты не странная и не извращенка! Да, ты выделяешься, но на самом деле ты… — он запнулся и рассеянно провел рукой по затылку. Ему хотелось сказать красивая. Прекрасная. Замечательная. — Т-ты… всегда хорошо выглядишь, Миура-чан. Он хмуро отвернулся и посмотрел на башню, окутанную вдалеке туманом. Все определения казались совершенно неподходящими. Однако для нее сказанного было более чем достаточно. — Спасибо тебе, Нираги-кун, — тихо поблагодарила она. Белая голова неожиданно оказалась слишком близко и опустилась на его плечо. Он застыл, как статуя; рот приоткрылся на вдохе. Очки на носу странным образом запотели, хотя сидели они на прохладе и успели продрогнуть. Теперь жар начал медленно распространяться под слоями куртки и школьной формы. Молчание стало затягиваться и ощущалось напряжением во всем теле, а особенно в том месте, где покоилась ее голова. Он один это чувствует?.. Наверное, она отлично слышит, как часто колотится его сердце. Нираги сглотнул. — Я думаю, они просто завидуют тебе. Не обращай внимания на эти туалетные сплетни. Миура грустно улыбнулась. — Но в одном они точно правы: я действительно ни на что не способна в учебе. Глупая… — Это не так, — он покачал головой, задев подбородком ее макушку. Руки в карманах вцепились во внутренний материал куртки. — Я не считаю тебя глупой. А учеба… Это все поправимо. Мы уже работаем над этим, забыла? Ты еще покажешь им. — Возможно… Где-то внизу раздался звонок, приглашающий на следующее занятие. Но подростки, прижавшись друг к другу, и не думали никуда торопиться. Нираги чувствовал необычное единение с этой девочкой. Оба были здесь одиночками и не вписывались в существующую, Бог знает кем придуманную, систему. — Знаю, всем невозможно нравиться, — сказала Миура. — Я хотела подружиться с ними, но мне показалось, что им просто тяжело принимать нового человека в свой устоявшийся коллектив. Теперь понятно, почему было так… не по себе. Тут все с самого начала пошло наперекосяк, хотя в Корее у меня было много друзей, — поджав губу, она мысленно вернулась в недалекое прошлое. — Но я очень рада, что ты сейчас здесь, со мной. Поэтому, Нираги-кун… могу ли я считать тебя своим другом? Тонкие пальцы невесомо коснулись предплечья молодого человека. Друг… Ни одного человека в мире ему еще не приходилось называть этим словом. Он не планировал выстраивать с кем-либо дружбу, но, видимо, все решилось за него. В голове были расплывчатые представления о том, что значит дружить. И он не был так уж уверен, что способен на это. Но в данный момент, видя, как на лицо девушки, нуждавшейся в поддержке, медленно возвращается знакомая улыбка, Нираги понял, что совсем не против. И сильно желает узнать, каково это — иметь по-настоящему близкого человека и быть таковым самому. Он осторожно вытащил из кармана руку и завел за спину Миуры. Ладонь замерла в сантиметрах, словно сомневаясь, а потом легко похлопала по девичьему плечу. — Конечно. Можешь считать нас друзьями.***
Их внеурочные встречи продолжались. Миура не лукавила, когда говорила, что приложит все усилия. Она действительно старалась, выполняя задания, вникая в его объяснения и задавая свои вопросы. Вскоре Нираги убедился, что подруга не была совсем безнадежной, как бы там ни считали злые языки. Да, приходилось тяжело, но лишь потому, что ее мозгу требовалось больше времени, чтобы обработать всю полученную информацию. Она не могла моментально усвоить новый материал и сразу же щелкать как орешки задачи, из-за чего и началось губительное отставание от школьной программы. Обдумать еще раз, перечитать, вспомнить прошлый материал — иными словами, «разжевать до удобоваримого состояния» — то, чем он с ней и занимался. Физика и химия давались ей чуть лучше математики, поскольку эти науки окружают всех без исключения людей, и ему было легче находить наглядные и доступные примеры из повседневной жизни. Особенно удачно, как он полагал, вышло с химией. Миура имела чудную привычку наводить марафет перед каждым их занятием, будто таким образом могла заслужить расположение всех известных и неизвестных богов знаний. Это был ее своеобразный ритуал, после которого маленькие флаконы и скляночки оставались на краю стола, чтобы не мешать с головой погружаться в исписанные тетради и учебники. Косметика — что может быть нагляднее и интереснее для такой девочки, чтобы помочь ей разобраться в химических элементах и связях?.. Темпы их обучения то набирали обороты, то стопорились. Но это было нормально. Главное, что с каждой неделей прогресс в ее познавательных изысканиях был налицо. Если в самом начале Нираги еще мог ворчать в непонимании, зачем на все это подписался, то сомнения его быстро развеялись. Время на импровизированных уроках нельзя было считать потраченным впустую. Повторяя пройденное, разбирая теорию и задачи, он тем самым закреплял собственные знания. А в свободные минуты на подработке в компьютерном клубе бороздил просторы Сети, составляя подборки полезных сайтов или интересных видео, в первую очередь для Миуры. Она полушутя-полусерьезно звала его «сенсеем», на что он неизменно возражал, что не считает себя таковым. Однако спустя время к нему постепенно пришло осознание, что участие в этой деятельности держится уже не только на стремлении оказать помощь с учебой. Ему было приятно находиться с ней наедине в вечерней тишине школы, и каждый раз он с каким-то трепетом ожидал окончания всех уроков. Они всегда садились рядом, склонившись над учебниками, так близко, что Нираги мог ощущать слабое тепло, исходящее от тела девушки. Всякий раз, как их колени случайно соприкасались, что-то внутри него переворачивалось, заставляя в напряжении, но как можно непринужденнее, отводить ногу подальше. Он начал ловить себя за тем, что подолгу смотрит на ее маленькие пухлые губы, которые она имела обыкновение чуть выпячивать, когда задумывалась над особо сложным заданием. Миура использовала вишневый блеск, и характерный аромат ягоды шлейфом витал вокруг нее. А еще она любила мятные пастилки. Вишня и мята — те самые запахи, что наполнили собой необычные, чарующие вечера его первого года в старших классах. Когда он понял, к чему идет дело, то наивно предположил, что все это ошибка, и старался делать вид, что ничего не происходит. Но его не хватило надолго. Через пару дней Нираги признал перед самим собой, что испытывает к Миуре отнюдь не дружеские чувства. Девушка же, казалось, не замечала того, как друг иной раз задумчиво наблюдает за игрой теней от длинных ресниц на ее щеках. Или как неловко реагирует на каждое из их нечаянных прикосновений. Попытка самообмана не увенчалась успехом. Миура проявила инициативу, предложив эту дружбу, он согласился и теперь полагал, что обманывать приходится уже ее. Ведь это нечестно, если она думает, что между ними ничего не изменилось и они по-прежнему просто друзья. А значит, кроме скрытного молчания, проблема имела только два выхода. Первый — оборвать с ней любые связи, чтобы не мучить в первую очередь себя. Но это радикальный шаг, к которому Нираги был совершенно не готов. Да и не хотел. Второй — признаться. В конце концов это старшая школа, идеальная пора, когда тут и там попадаются краснеющие и бледнеющие ученики, впервые открывающие друг другу чувства. Не без волнения он принял этот вариант. Намывая столики в манга-кафе, Нираги продумывал, как бы можно воплотить свое признание в жизнь. Сделать это вечером, в конце их внеурочной встречи? Или днем на большой перемене, позвав на крышу? Может, куда-нибудь пригласить ее? Денег у него кот наплакал, но на дешевую забегаловку хватит… А что будет потом, после его слов? Очевидно: либо да, либо нет. И от любого из этих сценариев нервы натягивались как струна, а ладони подростка становились влажными. Однако пока он решил не торопиться действовать и понаблюдать как за собой, так и за Миурой. Возможно, это всего лишь наваждение, которое пройдет так же быстро, как и наступило. Или она сама вдруг разглядит в нем нечто большее, чем «друг». Но уверенности в этом было мало. По пессимистичным предчувствиям Нираги, шансы на взаимность с ее стороны невелики. А потом состоялся разговор, который поставил точку в этих душевных метаниях и косвенно подтвердил, что у этой истории нет и не может быть никакого романтического продолжения.***
Пришла зима. Близилось окончание второго триместра, а вместе с ним и итоговые экзамены. В тот вечер пятницы в кафе, где подрабатывал Нираги, случился потоп, и подработка естественным образом отменилась, поэтому после занятия с Миурой он позволил себе задержаться в классе чуть дольше. Она с довольным видом достала из сумки контейнер для еды. — Та-дам! — крышка открылась, внутри по отделениям были разложены кусочки фруктов и ягоды. Нираги изумленно взглянул на содержимое. — Мы очень хорошо потрудились и заслужили вкусный перерыв. Угощайтесь, сенсей. — Я же просил не называть меня так… Но откуда это все? Сейчас же декабрь. Миура лукаво улыбнулась. Сегодня она была особенно очаровательна, заколов с двух сторон пряди светлых волос своими вечными бабочками. — Специально замораживаю витамины в конце лета, чтобы наслаждаться ими зимой, — похвалилась девочка. — Как удачно, что я их захватила, и как удачно, что ты сегодня свободен! — Эй, вообще-то там все затопило, — проворчал он. — Как ты можешь так говорить? Наверняка столько манги погибло… — Ну, тогда давай считать, что это поминальный обед. — Она рассмеялась собственной шутке, увидев закатившиеся глаза друга. Он подхватил палочками ароматный бледно-желтый кусочек неизвестного плода, щедро обсыпанного сахарной пудрой. И стоило взять его на язык, как Нираги моментально убедился, что до этого ему не приходилось пробовать ничего подобного. Сахар растаял, и в рот брызнул сочный медовый сок, прохладой стекающий вниз по горлу. — Что это? — спросил он, с интересом прислушиваясь к собственным вкусовым ощущениям. — Дыня, — удивилась Миура и откусила клубнику. — Ты что, не узнал? Или ни разу не ел? — Не приходилось. С чем-с чем, а с пищей в детском доме у них никогда не было проблем. Но и деликатесы не предусматривались. Фрукты бывали не часто, в основном яблоки; раза три за все время доставался арбуз. А теперь — дыня. Так вот какая она. — Это… очень вкусно, — вынес вердикт Нираги. — Правда? Тогда я могу приносить хоть каждый день! Пока запасы не кончатся. Переглянувшись, подростки улыбнулись друг другу. Некоторое время они молча поглощали кладезь витаминов. Было слышно только слабое гудение лампы под потолком да периодическое клацанье наманикюренных ноготков Миуры по экрану телефона. — Давно хотел спросить, — Нираги кивнул на обложку тетради одноклассницы, что лежала между ними. — Ты пишешь свое имя катаканой. Оно же не японское, да? Оторвавшись от гаджета, она проследила за его взглядом. — От папы — фамилия, а выбор имени остался за мамой. — Что означает? — Ну, строго говоря это не совсем имя, — пояснила девушка. — Просто слово. Наби — по-корейски «бабочка». Взгляд непроизвольно скользнул выше, к закрепленным у висков заколкам. Уголки губ приподнялись в понимании. — Тебе подходит. Миура тряхнула головой, отчего искусственные крылышки шевельнулись, и улыбнулась в ответ. — Да, наверное. Мама хотела имя, ассоциируемое с весной или летом. Что-то легкое, красивое… А что может быть прекраснее бабочки? Так она объяснила. Видимо, поэтому они мне и нравятся. Хотя когда жила в Корее, с этим бывали недопонимания… Ну, представь, это же буквально: «Привет, Бабочка!», «Бабочка, как дела?» или «Хэй, идемте сегодня в караоке! Бабочка, ты с нами?». И тому подобное. Для них немного странно, согласись?.. Ты будешь доедать? Она указала на коробочку с остатками ягод. Получив отрицательный ответ, закрыла крышку и убрала в сумку. Оба принялись не спеша собирать свои вещи. — Ты прожила в Корее всю жизнь? — Нет, я родилась здесь, но где-то в середине начальной школы мы переехали. У моих родителей бизнес, тогда дела пошли в гору, и было принято решение ехать туда, расширять дело. Но в последние пару лет что-то не заладилось, и не так давно мы вернулись, — она вздохнула, с грустью уставившись в одну точку. — Было тяжело, конечно, особенно когда все так налажено с друзьями, одноклассниками. Что поделать… Понимаешь, я единственный ребенок. И должна хорошо учиться, чтобы попасть в университет. Поэтому все это, — Миура сложила тетрадки в стопку и потрясла ею в воздухе, — очень важно для моего будущего. — Какого будущего? — спросил Нираги. Брови ее слегка нахмурились, когда взгляд голубых глаз переместился к краю парты. Она взяла маленький тюбик и протянула ему. — Вот мое будущее. — Блеск для губ? — он с недоумением повертел в руках помаду: вишневая, которую она постоянно использовала. Миура что-то поискала в Сети и развернула к нему телефон. На экране была выведена статья под заголовком «15 лет непревзойденной красоты и очарования: Известный косметический бренд отмечает годовщину основания». Ниже прилагалось фото. На фоне богато украшенного зала были запечатлены трое: презентабельного вида мужчина и женщина, держащиеся под руку, и совсем юная девочка. Нарядные, они счастливо улыбались в камеру. Девочке лет 11-12. Без линз, с черными, еще не выкрашенными волосами. Фотография точно сделана несколько лет назад, и, вне всяких сомнений, на ней была Наби. Теперь понятно, в кого она такая красавица. Взяла все самое лучшее от обоих родителей. Сама статья представляла собой репортаж с места событий, фешенебельного сеульского отеля, где проходил светский раут, посвященный юбилею компании. Бренд «miu», основанный в Стране восходящего солнца, быстро завоевал популярность на азиатском рынке косметических услуг, выпуская продукцию для девочек-подростков и молодых девушек. Коротко изложив его историю, в конце автор пожелал процветания, возможное в том числе благодаря интернациональному браку, и выразил надежды о выходе в будущем на мировую арену, который «пока еще робко, но уже можно связать с подрастающим поколением в лице обворожительной дочери супругов-основателей». Нираги переводил взгляд с тюбика помады на текст статьи и обратно. На корпусе позолоченными буквами было выведено «miu». Ему было глубоко безразлично, чем там пользуются девчонки, но, кажется, эта косметика, мельком попадавшаяся ему в магазинах, и впрямь очень популярна. То есть он держит в своих руках детище ее семьи?.. — Ну… название как кошачье мяуканье. — Единственное, что он нашелся сказать в эту минуту, и издал смешок. Но она со знанием дела подтвердила его слова. — Для младшей возрастной категории в качестве маскота у нас используется микэ-нэко. А вообще это сокращение от фамилии Миура… В самом начале рассматривали вариант «miu miu», но его быстро отмели. Это был бы почти плагиат с другим известным брендом. Он поставил блеск на стол и теперь смотрел на эту безделушку под совершенно другим углом. У него и раньше были предположения, что она из небедной семьи, но такого влияния и уровня никак не ожидал. — Похоже, здесь никто не знает, кто ты… И это странно, что тебя не узнали. Почему никому не рассказывала? Схватив блеск, Миура кинула его в сумку и продолжила укладывать книги. — Мало кто интересуется, чье имя стоит за созданием того или иного продукта. Всем важен только конечный результат — готовый товар. И его качество. А что до твоего вопроса… Вообще-то я не скрываюсь. Но меня ведь никто не спрашивал о семье или родителях, так зачем распространяться? — просто рассудила она. На удивление, наследница крупной торговой марки оказалась совсем не честолюбивая. — Так тебе важно хорошо выучиться, чтобы принять их дело. Как единственному ребенку. Она отчего-то поколебалась, но кивнула: — Да. Получается, так… Погасив свет, ученики покинули классный кабинет и побрели по пустым коридорам, каждый думая о своем. С подработкой сегодня и правда вышло удачно, он получил возможность узнать о ней больше. Но едва ли эта новая информация была способна сильно обрадовать Нираги. — Все-таки почему ты решила заниматься именно в школе? — Он сделал паузу, вспомнив, как в начале Миура предлагала ему деньги. — Думаю, со средствами родителей тебе без труда нашли бы лучшего репетитора, который подготовит к университету. Между бровей девушки пролегла складка, и ему показалось, что он затронул томительную для нее тему. — Это правда… — протянула Миура. — Они так и собирались поступить, наняв мне учителя. Но я настояла на своем, что вполне смогу подготовиться с кем-нибудь из ребят. — Глаза ее подернулись грустной дымкой. — Просто… Я всегда знала, что когда-нибудь придется вступить в семейный бизнес, а последний год мне твердят об этом чаще обычного. Я понимаю, они волнуются. Но иметь в доме частного учителя, у которого родители непременно будут выпытывать о моих успехах, неудачах и постоянно контролировать, ну… Это слишком. Молодые люди спустились на первый этаж. Быстро переобувшись и накинув куртку, Нираги в ожидании уставился на подругу, которая сидела на лавке и меняла школьные тапочки на замшевые сапожки. — Что-то мне подсказывает, что управление гигантской компанией — это не то, чего тебе хотелось бы, — промолвил юноша. Она застыла с ботинком в руке и подняла на него взор: смущенный, немного испуганный. — Так и есть, — прошептала Миура. Вздохнув, он опустился на скамью. Она поспешила объясниться, как если бы ее застали врасплох на месте преступления: — Только не подумай, я люблю наше дело и ценю труд родителей! То, как я живу, и то, что имею, — все благодаря семейному предприятию. Но… Я действительно не думаю, что способна справиться с такой ответственностью. Разбираться во всех тонкостях производства, менеджменте… — поджав губу, она сокрушенно покачала головой. — Если быть совсем честной, то мне это неинтересно. Но и выбора у меня тоже нет. Застегнув сапоги, Наби подошла к шкафчику и убрала обувь. Наблюдая, как она обматывает вокруг шеи клетчатый шарф, в голове Нираги вдруг всплыли образы Накамура. Муж и жена, желавшие вырастить себе не сына, но достойного продолжателя бизнеса и приумножателя несметных богатств. Он не вспоминал о них уже несколько лет. Любопытно, подобрали ли в итоге эти люди умного мальчика себе под стать?.. — А ты пробовала рассказать это все им? — спросил Нираги. Голос его прозвучал громче, чем нужно, отразившись от стен вестибюля. — Что на самом деле тебе это не нужно, и ты хочешь выстраивать жизнь по-своему. — Предлагаешь взбунтоваться? — уточнила она, застегивая пальто. Он неопределенно пожал плечами. — Можно постараться убедить их, объяснить свою позицию. У тебя есть мечта? Миура вернулась на лавочку и задумалась. — Хм… Наверное, не разочаровать родителей… — Это было сказано странным тоном, почти вопросительно, будто она сама не была уверена в собственном ответе. — Я не это имел в виду, — возразил Нираги. — Не думаю, что это твоя настоящая мечта. Тебе ведь не интересно то, к чему они готовят. Но чего хочешь ты? Что нравится лично тебе? Замявшись в нерешительности, она прижала к себе сумку и пробормотала: — Это мое хобби. Я сама ее сделала. — Что?.. Он растерялся, и Миура хлопнула ладонью по сумке, той самой, что была с ней с первого дня. Цвета лаванды, выполненная крупной вязкой. Она не носила обычный школьный ранец, и это тоже выделяло ее среди других учеников. Нираги с изумлением подтянул очки повыше, рассматривая вещь. — Хочешь сказать… ручная работа? Твоя? Порывшись внутри, она извлекла телефон. Коридор, где они сидели, был погружен в полутьму, и в свете от экрана стало заметнее, как щеки её заалели. — Да, но это мой единичный опыт. А вообще вот! Миура с едва сдерживаемой гордостью снова протянула ему телефон, на этот раз с фотографиями из галереи. На каждой была изображена какая-нибудь мягкая игрушка: котята, щенки, мишки, рыбки, цветы с человеческими рожицами и другие существа. Вязаные игрушки оказались результатом труда умелых и заботливых рук девушки, что сидела справа от него. — Амигуруми, — пояснила она с увлеченными огоньками в глазах. — То, что я действительно люблю. О, и ещё!.. — Наби пролистала дальше, выводя фото двух домашних собак в вязаных шапочках и жакетах. — Это наши питомцы, Лофи и Лав. Я сама их одела. Прикольно, скажи? — захихикала она. Нираги снисходительно улыбнулся. Ему никогда не нравилась подобная мелочь, он предпочитал крупные породы. Ее собаки — маленькая сиба-кэн и ещё более мелкая чихуахуа — выглядели в этих нарядах абсолютно нелепо и смешно. — Да, забавные. — А что… по поводу остального? — Миура посмотрела на друга так, словно от его мнения в эту секунду зависит все на свете. — Думаю, это классно, что у тебя есть такое увлечение, — сказал он после непродолжительного молчания и передал телефон. — Судя по всему, твоя душа лежит именно к этому. Ну, и… ты одаренная. Нираги скривил лицо от недовольства на самого себя и параллельно порадовался, что в помещении не так много света. Одаренная. И почему на ум пришло это дурацкое слово… Но оно самым точным образом описывало творческую, как выяснилось, натуру Наби. Вещицы, изготовленные ею, действительно вышли креативными и милыми. Хотя он ни за что не смог бы подумать, что такая девушка может неровно дышать к вязанию. Разве это не пристрастие женщин более старшего возраста? Благодарно улыбнувшись на похвалу, Миура невольно подхватила его размышления: — Это может показаться странным времяпрепровождением. Но моя бабушка со стороны папы просто обожает вязать, это она меня научила. И ты спросил про мечту… Как-то я размышляла, что было бы неплохо когда-нибудь открыть собственное дело. Например, создавать одежду для собак. Или те же игрушки, в подарок или для детей. Пожалуй, это единственное, чем я искренне хотела бы заниматься. — А что родители? — Они в курсе моего хобби, я всегда показываю им свои поделки. Им нравится, но… — Наби поджала губы и развела руками. — Я вижу, как они смотрят. Мол, это все ее капризы, баловство… Однажды я заговорила о своем возможном предприятии, но мне сказали, что есть цели более важные. Есть семья и долг. А это, — она подняла телефон, — вполне может подождать. Выслушав ее историю, Нираги не разделил позицию господина и госпожи Миура. У него сложилось впечатление, что те любят свою дочь, однако совершенно не принимают в расчет то, что она отдельная личность. Но, похоже, сама подруга смирилась со своим положением. Поэтому он промолчал. Они покинули школу и вышли на улицу. Приободрившись на вечерней прохладе, девушка снова заулыбалась. — Все не так печально, я считаю. Да, мне предстоит много трудиться на благо компании. Но потом, когда все устаканится и будет больше времени, кто знает… Может быть, я еще вернусь к своей маленькой мечте, — она тихонько вздохнула. — А пока моим приоритетом на ближайшее будущее является Тодай.***
Оставшиеся недели пролетели в том же духе, и второй триместр подошел к концу. До Рождества было два дня, когда счастливых учеников отпустили на каникулы. Нираги и Миура прогулочным шагом пересекали школьный двор. Еще издалека можно было заметить, как радостно светится девушка, без умолку рассыпающаяся в благодарностях. И было за что, ведь они получили результаты экзаменов. Ей удалось значительно улучшить свои знания и повысить место в общем рейтинге первых классов, войдя в первую тридцатку. Ребята остановились у главных ворот. — Меня сегодня заберут, — оглянувшись, Миура указала на припаркованный неподалеку черный автомобиль, начищенный до блеска. — Поехали ко мне в гости? Мама и папа будут рады с тобой познакомиться. Тем более после моего успеха! — Они знают обо мне? — Конечно! Ты же мой репетитор, — улыбнулась она. — Твоя работа начнется только через несколько часов, верно? Мы можем пообедать. Нираги настороженно посмотрел в сторону машины, за рулем которой сидел личный водитель. И все-таки это совершенно другой, недостижимый уровень… — Нет, ээ… Я бы с радостью, но сегодня мне нужно быть пораньше. — Жаль, — уголки ее губ чуть опустились. — Тогда подвезти тебя? — Не стоит, все в порядке, — отмахнулся он. — Не в обиду, я больше люблю автобус. — Понятно… Они замолчали. Миура раскачивала в руках бумажный пакет, отчего тот о ударялся колени, и с таинственной улыбкой изучала его лицо. Нираги ощутил, как кровь ускорила свой бег. Рюкзак за спиной тяготила небольшая коробка, которую он собирался отдать. Момент был подходящим, но почему-то все нужные слова вдруг вылетели из головы. Невесомая пушинка коснулась ее ресниц и превратилась в каплю воды. Она моргнула. Снег. Взгляд прояснился, и что-то вовремя вспомнилось. — Чуть не забыла! Это же тебе! — она вручила ему свой пакет и объявила: — Подарок. Ну, в благодарность и просто… Скоро Рождество. Удивившись, он с предвкушением заглянул внутрь: там лежало что-то полосатое и мягкое, аккуратно сложенное. Подруга извлекла на свет длинный теплый шарф, выполненный в синем и серебристом цветах. В который раз придирчиво осмотрев изделие, она застенчиво подняла глаза. — Я… это… В общем, сама его связала. — Правда? — Минутой ранее в голове уже зажглась лампочкой догадка, но ему все равно было трудно поверить, что кто-то что-то сделал для него. Первый настоящий подарок. От нее. — Вау, это… Ты очень постаралась. Наверное, заняло много времени? Миура покачала головой. — Не так уж и много, около двух недель. Я решила совместить приятное с полезным и вязала, пока слушала подкаст по физике. Ну тот, что ты рекомендовал, помнишь? — она подошла ближе и протянула подарок. — Ээ… ты позволишь? Он с готовностью наклонился. Приятная на ощупь шерсть обвила его шею. Пока она завязывала шарф и ворчала о том, что он часто ходит с открытым горлом в столь промозглую погоду, Нираги мог думать только о том, что ее лицо слишком близко. Ее губы слишком близко, всего лишь в нескольких сантиметрах. Аромат вишни стал отчетливее. Закончив, девушка отстранилась и в последний раз провела рукой по невидимым складкам. Все эти манипуляции она проделала подобно матери, возившейся со своим ребенком. — Холодные цвета — это твое, — заметила Миура и вдруг озорно улыбнулась. — Тебе говорили, что ты симпатичный? Плечи вздрогнули, и юноша постарался скрыть это, якобы поежившись от падающих хлопьев снега. — А… Н-нет. — Шутишь? — шокировано округлив глаза, она поднесла пальцы к губам. — Что ж, это большое упущение. Надо будет чаще напоминать тебе об этом. Но иногда ты правда будто нарисованный! Похож на персонажа из той манги. Мм… забыла название. Что-то про крутых, но рассеянных парней. Один из них в очках и такой же серьезный. — Буду иметь в виду, — пробубнил Нираги и дотронулся до оправы, скорее по привычке от смущения, нежели по нужде. — Кстати, я неслучайно выбрала такую расцветку, — взявшись за конец полосатого шарфа, Миура встряхнула его. — Смотрел тот фильм про волшебников? Это цвета факультета умников. — О… Вложила сакральный смысл. — Да-да. Могу предположить, что Распределяющая шляпа отправила бы тебя именно туда. — Возможно, — губы его тронула улыбка. — Но, думаю, на змеином факультете учиться было бы интереснее. — Слизерин? — скривилась она. — Там же одни злодеи и проходимцы. — Не всегда, но дело даже не в этом. Просто мне кажется, что они изучают чуть больше или более углубленно. Всякие темные искусства и тому подобное. Закатив глаза, Наби усмехнулась: — Ну да, конечно, стоило догадаться. В этом весь ты. Но если говорить про характер… — задумавшись, она пристальнее вгляделась в лицо друга. — Знаешь, я не думаю, что когда-нибудь ты сможешь стать настоящим злодеем. Они снова помолчали, и ему показалось, что время замерло, так многозначительно долго смотрели они друг другу в глаза. В который раз Нираги задался вопросом, чувствует ли она то же напряжение и смятение, или все это только у него в голове. Стало жарко, и дело здесь было отнюдь не в греющей шерсти подаренного шарфа. Издалека нетерпеливо просигналил клаксон. Миура обернулась и махнула рукой ожидающему водителю. — Мне уже пора. — Она неожиданно глубоко поклонилась и продолжила официальным тоном: — Еще раз большое спасибо, Нираги-сенсей. Без твоей помощи я бы пропала, это неоценимо. Год подходит к концу, и я безумно рада, что смогла встретить здесь такого друга. Поэтому счастливого… — Погоди! У меня тоже что-то есть для тебя. — Он суетливо расстегнул рюкзак и вытащил белую коробку. Не бог весть что, но на более существенное у него просто не нашлось бы средств. — Я не знаю, что ты любишь… Вроде бы многим нравятся, они с кремом и кокосом. И вот ещё, — Нираги всучил девушке конфеты и достал из кармана маленький брелок в форме бабочки, заполненный жидкими блёстками. — Кавайи! — Миура пришла в восторг и встряхнула игрушку на свету. Глаза её просияли. — Спасибо! Мне еще никогда не дарили такого! Уж конечно, такую дешёвку ещё не приходилось получать, подумал он. Однако ее это совсем не волновало. Нираги криво улыбнулся. — И тебе тоже… спасибо. Пристегнув брелок к замку сумки, Наби вприпрыжку побежала к машине. Они могли бы продолжить свои занятия, но она уезжала на горнолыжный курорт с родителями. На этих каникулах они не увидятся. Подруга обернулась на полпути и замахала ему коробкой в руке, прокричав: — С наступающим Рождеством, сенсей! Нираги неуверенно помахал в ответ. Он глядел ей вслед и старался вразумить самого себя, что это ненадолго и скучать тут абсолютно нечего. Просто курам на смех. — Счастливого Рождества, Миура-чан…***
Несмотря на то, что последний триместр учебного года был короче других, он всегда выдавался самым напряженным. Все шло как обычно. Наби под руководством друга продолжила отшлифовывать знания школьной программы, и вскоре количество их занятий сократилось до трех в неделю. Какие бы сомнения ни одолевали ее в начале, она оказалась вовсе не так глупа. Поэтому Миура и Нираги в очередной раз успешно выдержали экзамены и перешли в следующий класс, как и все их товарищи по учебе. Последние до сих пор удивительным образом пребывали в неведении, что под их носом учится наследница многомиллионной компании. В середине весенних каникул друзьям впервые удалось выбраться на прогулку в парк. День был солнечный, но все еще держалась прохлада. Сидя на скамейке под тенью сосны, Нираги наблюдал за Миурой, которая присоединилась к каким-то детям и с упоением рисовала мелками на асфальте. Малыши нашли эту старшую девочку, выразившую желание с ними поиграть, очаровательной и быстро прозвали «онэ-чан». Кто-то подходил ближе и с восхищением протягивал ручки к ее таким необычным волосам. Наби неизменно всем улыбалась и купалась в лучах как солнца, так и детского внимания. Картина эта странным образом умиротворяла, хотя Нираги предпочел бы, чтобы они посидели вместе. Настроение в последние дни было ниже плинтуса, поскольку на предстоящий год их развели по разным классам, но он не подавал никакого виду. Когда детей наконец увели взрослые, Миура вернулась к нему. — Онэ-чан! Поиграй с нами в следующий раз! — прокричал мальчик. Она радостно помахала им на прощание и проводила счастливым взглядом. — Ты любишь детей? — поинтересовалась девушка, протирая руки от мела салфеткой. — Как-то равнодушен, знаешь ли, — он скривил губы. — По-моему, они очень милые. — Может быть. Если не орут. — Это дети, им положено орать, — назидательно сказала она и выбросила мусор в урну. — Кстати… Я уже давно собиралась спросить, иначе это как-то неправильно выходит. Не по-дружески. Но мне бы тоже хотелось узнать, какая у тебя семья? Расслабленно откинувшийся на деревянную спинку, Нираги резко выпрямился от неожиданного поворота разговора. — С-семья?.. — Ну да. Папа, мама. Чем они занимаются? У тебя есть братья или сестры? Как вы вообще живете? Мне будет интересно послушать. Пока она все это говорила, он лихорадочно соображал, что ответить. Он не мог сказать ей правду. Просто не мог. Сердце нервно стучало где-то в горле. Ему казалось, что у него все будет написано на лице, поэтому устремил глаза вдаль, где под мартовским солнцем серебрилась водная гладь пруда. — Родители, они… Кхм… Много работают. Мы почти не видимся. — Кто они? — Миура облокотилась на колени, склонив голову набок и стараясь поймать его взгляд, но он и не думал разворачиваться к ней. — Н-ну, у них такая… разъездная работа. Они занимаются, ээ… — В поисках ответа глаза наткнулись на палатку с тайяки на другой стороне аллеи. Мужчина, по виду офисный работник, получал из рук продавца несколько бумажных пакетов. — Продажи. Да, они занимаются продажами. — Так у вас тоже свой бизнес? — Нет. Родители… работают на других. — Вот как, — закивала Миура. — А что именно они продают? — Недвижимость, — выпалил Нираги первое, что пришло в голову. Желание провалиться сквозь землю увеличивалось с каждым словом. Ни грамма истины. Разве можно после этого назвать его другом?.. — О, звучит круто. Так говоришь, они в разъездах? По всей стране? — услышав согласное бормотание, она мягко уточнила: — Ты очень скучаешь? Наверное, это тяжело для вас. — Совсем нет. То есть… Уже привычно. Так что все нормально. По-прежнему не встречаясь с ней глазами, он не мог заметить внимательный недоверчивый взгляд подруги. Разговор не получался непринужденным, с ним впервые было так трудно вести беседу. Она будто проводила допрос. Нираги держался ощутимо напряженно, но в своей голове она связала это с непростой семейной ситуацией. И он очевидно лукавит, что не скучает по ним. — Получается, ты живешь один? — Мм… Можно сказать и так. Да. Хотя бы здесь не соврал, добавил он про себя. Миура же сузила глаза и сложила на груди руки: это не очень хорошо — жить одному, тем более несовершеннолетнему. — А почему ты постоянно работаешь? Разве они не должны обеспечивать тебя? Прикусив внутреннюю сторону щеки, Нираги какое-то время обдумывал ответ. Как же не вовремя она захотела познакомиться ближе. — О, ну… Дело не в этом. Я просто решил, что будет неплохо заработать самому. Тем более в кафе мне доступна бесплатная манга, — он хотел улыбнуться весело, но вышло вымученно. — Но все же ты работаешь очень много, — с беспокойством заметила Миура. — Это нелегко совмещать с учебой. — Пока выходит, как видишь. Она долго изучала его профиль, прежде чем хмыкнуть и отвернуться. Пальцы стиснули деревянные перекладину скамьи, и Нираги осторожно выдохнул, сильно надеясь, что это конец. Но не тут-то было. — Ты мог бы сказать мне правду. Впервые за весь разговор он посмотрел на нее. И если бы секундами ранее она не отвернулась, то столкнулась бы с охваченными страхом глазами за линзами очков. Почти затравленными. — Т-ты о чем? — голос осел, и никак не удавалось взять его под контроль. — Я и так все поняла, — спокойно произнесла Миура. — Знаешь, тут совершенно нечего стыдиться. Выстроенная наспех история разбилась, подобно зеркалу, и ему показалось, что в ушах стоит характерный звон, а осколки полетели прямо в лицо, рассекая кожу. Неужели это настолько очевидная ложь, что даже обычно медленно соображающая блондинка смогла раскусить его? — Я не совсем понимаю, о чем… — Одиночество, — перебила она, одарив парня сочувственным взглядом. — Просто признай, что тебе одиноко, в этом нет ничего такого. Родители сейчас не рядом, ты вынужден жить самостоятельно. И занял все свои дни учебой и работой, только чтобы заполнить эту пустоту… Я ведь права? Нираги растерянно моргнул. Ложная тревога. Но в отношении последнего — так ли уж она далека от истины? Он работал, потому что ему элементарно нужны деньги, а хорошо учился, потому что так сложилось с детства. Однако не было ли это с самого начала скрытыми попытками бежать от гнетущих мыслей? Уставившись на горизонт, брови его нахмурились. Не хотелось лезть в эти дебри. — Извини, это не мое дело, — тихо донеслось до него. — Я просто напомнила, что мы друзья. И что ты можешь поделиться со мной чем угодно, это не должно быть только с моей стороны. Ты же понимаешь? Он тяжело сглотнул. — Да, конечно… Поднялся пробирающий ветер, и девушка зябко перебрала ногами в юбке выше колена. Воспользовавшись предлогом, Нираги отлучился за горячими напитками. Холод его не особо беспокоил, но он был рад пройтись и остудить пылающее лицо. Никогда в жизни еще не приходилось столько врать за один раз. И чувство это было паршивое, ведь речь шла не о чужом человеке. Уже не чужом… Неся стаканчики с чаем и кофе, он постарался унять дрожь в руках и мысленно настраивался на новый раунд по отражению шквала неудобных вопросов. Миура поблагодарила за чай и с блаженством обхватила теплый картон, согревая пальцы. Друзья молча наблюдали за редкими прохожими, пока она снова не перешла в наступление. — Какие планы после окончания школы? Ты уже выбрал университет? Нираги перевел дух: эта тема была относительно безопасной. — Нет. Понятия не имею, что будет потом. — Как это? — изумилась она. — Уж ты-то должен был определиться. Да тебе вообще все дороги открыты! «Если бы». Он отхлебнул кофе. — Очень сомневаюсь, что попаду в университет. — Боже, ты серьёзно? — Миура недоверчиво выгнула бровь. — Шутка не удалась. Или ты так набиваешь себе цену, а? Она пихнула его в бок, что вызвало понятную только ему полуулыбку. Иронично: так легко принять ложь за чистую монету и не поверить в правду. А ведь сейчас он откровеннее некуда. — С чем бы тебе хотелось связать жизнь? Что нравится больше всего? — В Интернет-кафе не так уж плохо, — он пожал плечами. — Вот ты любишь игры? — Нет. Мой максимум — это виртуальные растения в телефоне. — Губы ее в задумчивости сложились бантиком. — Так значит, компьютеры… Информатика. Может, тебе стоит попробовать специальность, связанную с технологиями? — Может быть, — уклончиво ответил Нираги. Бессмысленные разговоры о себе уже поднадоели, и последние минут пять он только и искал, на что переключиться. — До конца школы два года, еще есть время подумать. Лучше расскажи, как проходят твои каникулы. — Мои? О, все как обычно, — Миура расправила на коленях юбку и сложила руки. — У родителей приёмы, встречи — везде приходится их сопровождать. Скучновато, в общем-то. Хотя, пожалуй, дни омиай были исключениями. А ещё мы скоро запускаем новую серию косметических средств, и… — Стоп, что? — он подался вперед в надежде, что неправильно расслышал. — Омиай? Ты сказала «омиай»? Щеки девушки зарделись, и лицо его вытянулось, когда он заметил эту перемену. Лучше бы ему ослышаться… — Ээ… да. У родителей есть несколько семей на примете, с которыми теоретически было бы неплохо породниться. Мне будет нелегко тащить всю компанию на себе, да и как-то несолидно заниматься этим в одиночку. Поэтому они хотели бы видеть со мной достойного спутника, который примет часть управления и поможет со всем прочим. Вот. Нираги не верил ни глазам, ни ушам. — Как ты можешь так спокойно об этом говорить? — А что? — всплеснула она руками. — Все равно же когда-то придется выйти замуж. — Но тебе всего шестнадцать… Откинувшись на спинку, Миура усмехнулась. — Никто не выдает меня прямо завтра. Кроме того, мама и папа оставляют выбор за мной. Если кто-то не придется мне по сердцу, конечно, ни о каком замужестве с таким человеком не может быть речи. Так что все нормально. Это были просто, ну… пробные свидания вслепую. Двумя семьями. Это мало его успокоило. Родители могут создавать лишь иллюзию свободы, предоставляя выбирать из предложенных вариантов. Сейчас на нее не давят, но кто сказал, что так будет и впредь? Если она долго не определится, в итоге ее могут принудить. Для них это чистый бизнес. А если она полюбит человека не их статуса, что тогда? Настроение Нираги испортилось окончательно. — Ну и… много было представлено кандидатов? — мрачно спросил он. Пошуршав в кармане бумажками, она вытащила начатую пачку жвачки. — Двое, — бросила коротко, отправляя мятную пластинку в рот. — И как они тебе? Тщательно пережевывая резинку, Миура воспроизвела образы молодых людей, с которыми познакомилась, и даже не подозревала, что человек рядом ожидал ответа с затаенным дыханием. — У одного родители владеют сетью отелей и придорожных гостиниц, а у другого отец директор предприятия за городом. Производство бытовой химии, кажется. Первый был каким-то слишком серьезным, говорил иногда заносчиво, — она сморщила нос при воспоминании, — а второй почти все время молчал, зато много ел. Вроде бы неплохие ребята… Но что-то не то. «Супер… Контингент, которому я вообще не ровня». — Ясно, — сухо кивнул Нираги и поднялся. — Идем? Забрав сумки, они прогуливались по парковым дорожкам. Миура шла чуть впереди, жмуря от удовольствия глаза и подставляя лицо лучам солнца. Что-то привлекло её внимание, и, вооружившись телефоном, она подбежала к клумбе и присела на корточки, пытаясь поймать это «что-то» в объектив. Полная сил и энергии девушка, ослепительная, как само небесное светило. Молодая. Счастливая. И обеспеченная. Нираги как никогда до этого ощутил неприязнь и отвращение к собственной жизни. — Что ты делаешь? — он подошёл ближе. Не поднимаясь, она указала пальцем на куст ещё не зацветших азалий. Там, среди веток, пряталась бело-рыжая шерсть. Кошка. — У тебя есть домашние животные? — спросила она. Щёлкнул затвор мобильной камеры. — Нет. — Ты мог бы завести. Тогда будет не так одиноко. «Да. Будет не так одиноко на улице, когда меня выкинут с ним из общежития». Любопытство преодолело страх, и кошка выбралась из своего укрытия в сторону протянутой руки. Обнюхав ее, позволила осторожно почесать себя за ухом. — Хотелось бы принести тебя домой, — вздохнула Миура, — но не разрешат, у нас и так две собаки. Я бы назвала тебя, мм… Нэко. — Очень оригинально, — заметил Нираги, глядя на них сверху вниз. Она звонко рассмеялась над собой и его словами, словно только что прозвучала невероятная шутка. Он невольно улыбнулся, но улыбка быстро погасла. — Ты действительно хочешь замуж? — постарался как можно небрежнее спросить он. — В наше время это совсем необязательно. И полно тех, кто успешно ведёт свое дело один. Она молчала, продолжая наглаживать кошку, которая успела довериться настолько, что блаженно упала на траву. Но долго полежать ей не удалось. В кустах зашевелилась птица, и встревоженный зверёк бросился на поиски добычи. С разочарованным вздохом Миура поднялась и повернулась к нему. — Дело не только в нашей компании. Я и сама всегда мечтала о большой семье, любящем человеке. Надеюсь, однажды он мне встретится. Но, как ты сказал, мне только шестнадцать. У нас еще все впереди, верно? Подмигнув, она пошла в сторону выхода из парка. Неисправимая оптимистка, которая никогда не унывала.***
Тем вечером ему было о чем подумать. Нираги сидел в своей комнате в общежитии, выполняя домашнее задание, заданное на каникулы. Единственным источником света была настольная лампа, освещавшая раскрытые пособия и тетради. Из старенького проигрывателя, купленного по дешевке на одной из барахолок Токио, лилась тихая музыка. Юноша склонил голову над книжками, но едва ли видел хоть строчку. Сегодняшний день оказался богат на впечатления. Во-первых, он крупно соврал ей и фактически выдал себя за другого человека. Совесть грызла уже несколько часов, и было решено обязательно раскрыть правду. Позже. Сегодня Миура застала его врасплох, но когда он будет готов, то извинится и все ей объяснит. Он казался самому себе жалким, однако это была вынужденная ложь, которая никому не навредила. Нираги был уверен: она поймет. Милая и сердечная Наби точно поймет его. Ну и второе — омиай. Этот абсурд до сих пор не укладывался в голове. Неужели в наши дни кто-то ещё практикует такое? «Они богачи, — ответил он сам себе. — Конечно, договорные браки у них в ходу». Сдавшись, Нираги швырнул ручку на стол. Ничего сейчас не выйдет, уроки — это последнее, о чем хотелось думать. Он снял очки и откинулся на спинку стула, массируя уставшие глаза. Где-то в затылке начала проклевываться боль от переизбытка эмоций и мыслей. Омиай… Каково это — принимать участие в подобном? Ты понимаешь, зачем и куда идешь. Так же прекрасно это осознает и противоположная сторона. А есть ещё родители, которые тешат себя надеждами, что молодые понравятся друг другу и все взаимовыгодно срастётся. «Средневековое сводничество, — он сжал челюсти, уставившись в потолок. — Это же все равно что… приводить собак на случку. И как она только согласилась?». Но вспомнив, как спокойно был преподнесен рассказ, скорее всего Миуру эта традиция ничуть не смущала. Немного ободрило его одно — что пока из этого ничего не вышло. Однако рано или поздно у нее кто-то появится. Она ясно дала понять, что мечтает об этом и что этим «кто-то» не является он. Да и зачем семье принимать того, кто не способен принести ей больше, чем ничего? Его охватила какая-то бессильная злоба. Не то чтобы он мечтал стать для нее «тем самым»… Взгляд обратился к шкафу с одеждой, где на одной из полок лежал подаренный шарф. Красивая и богатая, отлично готовит, умеет вязать, обожает детей… Заботливая. Если подумать, то для кого-то, кто ищет себе в классическом понимании хорошую жену, Миура Наби — просто идеальный вариант. «Что за бред! — Нираги тряхнул головой и потянулся к проигрывателю выключить музыку. — Брак — это ненужная условность, всего лишь доказательство перед лицом государства. И для общественности». Погасив свет, он бросился на кровать и уткнулся в подушку. Но сон не шёл. Где-то по коридору на этаже разносились приглушенные крики и смех компании парней, хотя часы давно перевалили за десять. Кому-то скоро влетит. Он перевернулся на спину. Перед глазами медленно раскачивалась копна блестящих светлых волос. Наверняка такие мягкие… В какую же банальную историю он вляпался — втрескаться в почти что стереотипную красавицу-блондинку из высшего общества, при этом из самого себя не представляя ровным счетом ничего. Сомкнув в кулаке одеяло, Нираги принял второе решение, что не станет признаваться ей в своих чувствах. Это изменит между ними абсолютно все, и ничто больше не будет таким, как прежде. Ему слишком дороги выстроенные с ней отношения. После того, как Миура узнает о его жизни, о настоящей жизни, он постарается стать более надежным другом. А эти свидания и разговоры о замужестве… Что ж, мало приятного выслушивать это от объекта тайной симпатии, но пережить можно. Не смертельно. В конце концов время — помощник человека, и его чувства еще могут перейти, как им и следует, в плоскость дружбы. Ну а пока… Пока ничто не помешает ему жить фантазиями в своей голове. Время близилось к полуночи, и только холодный свет еще не полной луны, проникающий сквозь неплотно задернутые шторы, выступил свидетелем одинокого желания этого мальчика.