«Покажи себя, всю свою сущность,
Всё, что желала ты – я воссоздал.
Всё, что ты хочешь,
Я этим стану,
Важно лишь подобрать,
Смогу создать.
Ох, нет, я не желал тебя,
Я лишь хотел узреть,
Как из мотылька ты превратишься
В послушного раба.»
©Starset – Perfect Machine
—Вот мне интересно.. Ты правда думаешь, что если пальцы на твоих руках и ногах закончатся, я не найду, что ещё тебе отрезать? Стальные лезвия ножниц вновь заскрежетали друг об друга, и вслед раздался хруст. Кость ломается не сразу, нужно приложить усилие, пока девушка перед ним кричит в агонии. Некогда аккуратные, светлые волосы Рогнеды, сейчас спутанным колтуном липли к её лицу от слёз; жалкое зрелище.. Похожа на сломанную куклу, безжизненно повисшую на ледяных кольях, из прозрачного постепенно ставшими алыми. Но, мало что останется от былого хладнокровия, когда уже несколько твоих пальцев лежит под ногами. Дотторе смотрел на неё холодно, беспристрастно. Заниматься грязной работой ему было не привыкать, но в данном случае это было больше “формальностью“, по предписанному указу. Ничего нового от неё он не выпытает и, скорее всего, верхушка тоже об этом знает. Однако, припугнуть вероятных отступников в их рядах - та возможность, которую упустить было непростительно даже для него. Всхлипы стихли, вместе с ними и стоны. Голова девушки безвольно повисла, от чего можно было даже подумать, что та уже была мертва. Но нет, всё ещё дышит: совсем слабо и хрипло. А мужчина приподнимает её лицо за подбородок, оценивающе разглядывая. —«Больше трёх сотен лет прошло, а ты так и не научился пытать людей так, чтобы они не умирали у тебя сразу, как мухи.» Дотторе не стал оборачиваться и отвечать. В этом не было никакого смысла. Силуэт Скарамуччи был едва уловим, совсем как призрак, а его шёпот напоминал скорее те самые мысли на задворках сознания, которые нормального человека повергнут в тихий ужас. И только он предпринимает попытку растормошить девчонку, как в ответ скучающе вздыхают: —«Ну скажет она тебе, что сопротивление идёт от западных отщепенцев, что дальше? Об этом знает каждая псина не ниже сержанта. Думаешь, Царица тебя по головке погладит за твоё послушание?» Дотторе лишь хмыкает: —Доза адреналина должна помочь ей продержаться какое-то время, это во-первых,—с глухим скрежетом, мужчина что-то складывает в руках, не то ножницы, не то секатор, и следом раздаётся стук его каблуков.—Во-вторых, твои дела хуже некуда, явно не об этом нужно беспокоиться. Если хоть кто-то из отступников прознает, что и этот план так и не оправдал себя – смута пойдёт по всем подразделениям. —«А тебе-то какая разница?—и вновь эта скучающая интонация. Создавалось впечатление, что Скарамучча наворачивал круги вокруг доктора.—Будто для тебя это не просто повод воплотить одну из бредовых идей..» —А что ты полезного сделал, пока находился в медитации? И вдруг голос умолк, будто осёкся. Дотторе, помимо того, что являлся гением в сфере генетики и механики, прекрасно знал и понимал, как находить у людей болевые точки. Тот самый “кнут“, которым можно приструнить любого неугомонного, приложив для этого минимум усилий. Так ещё и того, кто носил в их кругу гордое имя “сказитель“. Смахнув с ножниц капли крови, он убрал их в нагрудный карман, обернувшись: —Какая ирония, не находишь? Только заступил на место Кусанали, а ты уже не справляешься. Неужели, сёгун была права? А столько разговоров было.. —«Закрой пасть, Дотторе,—шёпот переходит в шипение, из-за которого воздух начинает искрить от напряжения. Полупрозрачный силуэт смотрит на него снизу вверх холодно, не скрывая раздражения.—Происходящее в Сумеру впредь не касается ни тебя, ни фатуи в целом. Вы хотели убрать марионетку Селестии – вы это сделали.» —И при этом ты сам стал ею,—доктор лишь пожимает плечами, проходит мимо.—Сколько же ты готов отдать, только чтобы "утереть нос" своей создательнице? Он идёт неспешно, точно наслаждается покоем. В стенах “храма новой веры“, как Скарамучча сам его и провозгласил, правда было почтительно тихо. А ещё холодно, и мало света: кристаллы под самым потолком мерцали тускло, едва освещая балконы по периметру круглого зала. Ранее сидящие там люди уже давно разбрелись кто куда, и явно находились где-то глубоко внизу, на самых нижних ярусах академии, куда борьба не сможет добраться и при большом желании. И в самом центре этого пустынного помещения покоится в медитации их божество. Одного только взгляда хватит, чтобы испытать ужас и трепет в равной степени. Оба предвестника знали – люди готовы следовать за Сёки но Ками просто из чувства страха, а не осознания великой мудрости, что хранило четырёхрукое существо во внушительных доспехах. Дотторе выглядел на фоне него совсем крошечным; молью, которую можно легко поймать и раздавить при большом желании, о чём Скарамучча думал неоднократно. Да и все эти так называемые “мудрецы“ вызывали в нём лишь перманентное чувство омерзения, от которого не избавиться даже при длительной рефлексии. Люди, которые с чего-то решили, что могут решать судьбу своего же божества, пусть и такого же жалкого. В прочем, Буер была виновата в случившемся сама. —«Поверь, намного больше, чем только своё тело.» Дотторе презрительно фыркает. Он знал его, как создание брошенное собственной “матерью“: ничего толком из себя не представляющее, жалкое и хрупкое. Но, обычно, такие и тянутся к солнцу больше всего, желая заполнить пустоту внутри. Возможно, именно поэтому они до сих пор были вместе: Дотторе, как тот, кто желает воплощать даже вопреки законам мироздания и гуманизму, и Скарамучча – чистый холст, готовый отдать всего себя. Было ли ему страшно? Знание далёкое для понимания, да и не имеющее никакой ценности. Тут же, рядом кто-то тихо стонет, тяжело дышит. Не Рогнеда, забывшаяся под его руками в тревожном сне. Были здесь ещё люди, о которых Дотторе даже успел забыть. Взглянув через плечо за спину, там полукругом лежали подростки, до этого пытавшиеся провернуть за их спинами план, изначально обречённый на провал. Хотя, не ему уж точно судить тех, кто и так оказался в тяжёлом положении обстоятельств. В попытке спастись, людям свойственно делать кучу глупостей, всё глубже загоняя себя в бездну. —Зачем они тебе?—всё же интересуется он, хотя понимает, что ему нет до этого вообще никакого дела. И, всё же, человеческий интерес – штука страшная, голодная и гиблая. —«Проверить одно дело,»—Скарамучча не томит с ответом, что даже удивляет.—«Знаешь, а я ведь не думал, что дети Сумеру окажутся настолько одарёнными. Пусть и непреднамеренно, но связаться с божеством с помощью простой медитации – навык, доступный не каждому. У них ведь могло и получиться задуманное, к твоему сведению..» Неожиданно, хлопнули массивные двери; кто-то торопливо шёл прямо к ним, чуть ли не бегом. Небольшая группка людей показалась из полумрака, от чего Дотторе выжидающе остановился, глядя на них в пол-оборота. Большинство из них являлись пустынниками: смуглые, крепко сложенные, и если судить по золотым нагрудным дискам с эмблемой Алого Короля – звания те носили выше того же лейтенанта. Выделялся среди них только один человек, и вот его предвестники уже знали в лицо. Азар на фоне воинов пустыни выглядел совсем ветхим и уставшим; белый, как простыня, и с пролёгшими под глазами синяками, которые едва ли могли скрыть очки. —С кем имею честь говорить?—спросил Дотторе, стоило только одному из пустынников выйти вперёд, явно с каким-то докладом. —Генерал Фазиль,—отдал честь мужчина, чему последовали и остальные.—Все отряды отозваны и сосредоточены на верхних ярусах. Ждём дальнейших ваших указаний. —Чудно,—кивнув в ответ, предвестник вновь окинул собравшихся оценивающим взглядом. И не зря: не ушло от его внимание то, как некоторые юноши смотрели пристально на следы его экзекуции, после чего тут же отводили глаза. Будто это не они несколькими минутами ранее сами же резали и кромсали всё, что попадалось на глаза. Призрачный силуэт Скарамуччи всё так же был рядом: шествовал между собравшимися, заглядывая тем в лица. Они не видели его, и даже мудрец Азар вряд ли мог, поэтому Дотторе так же делал вид, что не было среди них никого постороннего. «Оставь нам двоих,»—вновь обдаёт затылок хладной шёпот сказителя, когда тот тенью оказался за спиной. Доктор лишь слушает его внимательно без тени эмоций на лице.—«Сам ты можешь не управиться..» И он не перечит ему, пусть и остаётся где-то в глубине сознания желание плюнуть наглому мальчишке в лицо. —Генерал Фазиль, предоставьте мне двоих своих подчинённых,—голос Дотторе на сей раз звучит как-то громко, что в стенах пустующего “храма“ отдаётся эхом.—Здесь будет необходимо прибраться. Никому из них не позволяла этика показать то, насколько же дико звучал его приказ. Всё же, одно дело убить человека, но пытать.. От мыслей Дотторе отвлёк демонстративный кашель пожилого мужчины, напоминая ему о своём присутствии. —На пока всё,—лишь махнул ладонью он.—Займитесь делом. Здесь мы уже сами разберёмся. Дотторе не смотрел им вслед, когда те покидали стены “храма“; лишь вслушивался в шаги массивных ботинок и скрежет бьющихся друг об друга сабель в ножнах. И стоило мозолить ему глаза своим присутствием, когда им всё и так прекрасно известно через акашу? Взгляд только выискивает очертания Скарамуччи, который впредь от него не отходил, выжидающе глядя на Азара. —Вы хотели поговорить?—как только двери захлопнулись за воинами, сразу спросил Дотторе, и мужчина тут же поддался вперёд: —Почему я узнаю о том, что вы уезжаете, буквально самым последним? Вы в своём уме? Мы вложили в этот проект все оставшиеся силы и ресурсы чтобы что? Опять остаться ни с чем? Скарамучча тут же хмурится от шквала вопросов, сведя брови к переносице и скрестив руки на груди. А доктор лишь пожимает плечами: —Моё время здесь подошло к концу, и вы это прекрасно знали по всем нашим договорам. Фатуи предоставили вам услугу, а вы, в свою очередь – допуск к дендро и электро гнозисам. Не вижу оснований для ваших претензий, с учётом того, насколько неравноценным вышел обмен в сторону Снежной. —Претензий? Издеваетесь?—у Азара начали мелко подрагивать руки от злости.— Хотите сказать, месяца вам было недостаточно? Почему никто из вас так и не сказал, что творится с Ирминсулем? «Он начинает меня бесить,»—тихо подмечает Скарамучча, не ожидая от Дотторе какого либо ответа.—«Скажи ему, что мне нужно ещё время..» —Кхм, Господин Азар,—мужчина делает к нему навстречу шаг, расставив руки.—Давайте не будем накалять и без того напряжённую обстановку. Поверьте, ваше божество делает всё возможное, чтобы исправить сложившуюся ситуацию. Возможно, ситуация с Ирминсулем куда сложнее, чем случившееся пять сотен лет назад бедствие. Покрывать мелкого гадёныша не входило в его планы, ни уж тем более в планы их архонта в целом. По правде говоря, ему хотелось быстрее покинуть это место, в котором люди так и не научились осознавать всю ценность и последствия знаний, к которым они тянутся. Их общество обречено на медленную и мучительную смерть, убивая само себя. Но, как говорится: «Нет тела – нет дела» —Я знаю об этом и без вас. Но,—сухие, тонкие ладони сжимаются в кулаки, когда расстояние между ними сократилось чуть ли не вдвое.—Даже если наш враг скрытен, думаете, это снимает с вас ответственность? Какой вменяемый ответ может дать Владыка Мудрости, пока там люди убивают друг друга непонятно, за что? Дотторе едва слышно усмехнулся. Вот это уже звучало более чем интересно. Когда в людях невесть откуда просыпается мораль, да ещё и уже после содеянного, неиронично становится смешно. Так ещё и пытаться спихнуть ответственность настолько наглым образом. Ему-то что: завтра, он вернётся на родину, займётся изучением новых бумажек, которые нашёл в Пардис-Дхяй.. Неожиданно, правая рука будто немеет. Хватка Скарамуччи никак не ощущается им, но Дотторе точно чувствует, как его прошибло насквозь тупой, ноющей болью, заставив пошатнуться. Руку словно поразило током, не в силах отдёрнуть её и вызывая сокращение мышц по всему телу. —Мой ответ – кто-то отозвался на моё присутствие,—чужой голос болезненно застревает в глотке, не давая воспротивиться ему. Используя его, как куклу-чревовещателя, Скарамучча говорил с опешившим мудрецом, сдавливая кисть Дотторе.— Я чувствую кого-то древнего.. Первозданного.. Настолько старшего, что помнит появление первых архонтов. И я хочу связаться с этим существом любой ценой. Его сознание пронизывает от той силы, что таил в себе гнозис внутри мальчишки. В груди всё сжало как в тисках, капкане, без возможности отпрянуть; заставляя лицезреть всё то, что собственными глазами видел Скарамучча в длительной медитации. Но картина не была чуждой ему или же сказителю, нет. В чужих воспоминаниях, они оба видели последствия становления их личностей; в огненных небесах, чудовищах бездны, гибнущих людях. Но, от вида той черноволосой твари, что отсекала головы гончим разрыва одними только длинными, острыми когтями – заставила их двоих застыть в полном смирении. Женщина в огненной пляске напоминала моль: белая, хрупкая, вьющаяся в беспорядочном вальсе, но сражавшая врагов настолько точными ударами когтей, что те уже сложились вокруг неё штабелями. Лишь огонь рвал её кожу и платье, постепенно выжигая ту вместе с окружающим лесом и заставляя отступать назад. Воспоминания передавали собой весь ужас и страх, которые накрыли когда-то собой весь Тейват. Но, было в них что-то, вызывающее внутри смятение и непонимание. То, чему здесь не было места.. Осознанность. Видение словно было посланием. И женщина в белых одеждах обращалась прямо к ним, исчезая в алых всполохах пламени. Вместо неё, было рогатое чудовище с длинными, паучьими лапами. «Люди хрупкие, интересные, но до ужаса жестоки.. как бы история не писалась, а для них она всегда будет циклична. Не лучше ли тогда прервать всё их существование?» Как и когда Скарамучча отпустил его руку – Дотторе так и не понял. Из-за длительных судорог темнело в глазах, а воздухом не выходило насытиться. Только двое молодых воинов крепко держали его за плечи, не давая упасть, и тем самым помогая отойти от жуткого видения. —Господин? С вами всё нормально? Доктор лишь отмахивается, вынуждая юношей тут же отступить. В горле першит, пока он прояснившимся взглядом пытается найти силуэт Скарамуччи. Но мелкий поганец растворился, как ни в чём не бывало, и в зале не было никого, кроме них с Азаром и умирающей во льдах девушкой. Вновь этот паршивец спихнул всю работу на него. Однако, увиденное вызвало интерес; всколыхнуло что-то в памяти. Сумеру этим и было удивительно, что свою истинную сущность держало за завесой сказок и былин. И в то время, когда его считали кретином, когда он на полном серьёзе искал маленький народец в чаще леса, Дотторе понимал – в каждой сказке всегда есть доля истины. Что если, помимо Рукхадеваты, и правда был кто-то ещё? Некто, ничуть не уступающий ей по силе, но не имеющий привычку купаться в людском внимании? Намного древнее архонтов, пришедший на земли Тейвата задолго до них. —Вам хватит одного только факта, что увиденное владыкой существо находится сейчас в такой ярости, что падение Каэнриах вам покажется просто детскими играми. 》═══════~◈~═══════《 Он пытался догнать его, остановить. Время впредь отсчитывалось интервалом между громом и вспышкой молнии в небесах. Раз – развеялась тьма. Тигнари что-то кричит, убегая вперёд, во тьму пурпурных всполохов. Сайно сам того не понимая теряет его ладонь из хватки. Два – раскат грома бьёт по ушам. Очертания родного человека растворяются во мраке стремительно, слишком быстро. Как бы быстро он не бежал, а ухватиться за них не выходит. Всё вокруг чудится как в дурном сне, в котором дыхание перехватывает от ужаса. Три – кричит Громовая Птица в очередном ударе молнии. Её когтистые лапы рушат фасад, намереваясь одним резким ударом высучить юркую фигуру, бегущую прямо к ней. Но то ли не успевает, то ли удар выходит слишком сильным; она распахивает в клёкоте крылья над обломками, и Сайно видит, как расправил вместе с ней руки едва различимый силуэт юноши в её груди. Четыре – вновь гром накрывает сознание, и Сайно не в силах отвести взгляд. Настолько близко, он никогда не думал, что вообще когда либо станет свидетелем чего-то подобного – воистину воплощения божественного. Когда дыхание перехватывает, и не остаётся сил на сопротивление – только лицезреть. Оцепенение не сходит, даже когда божество замахивается на него лапой, намереваясь раздавить, как таракана. Но Сайно приходит в себя, когда кто-то хватает его за локоть, рывком потянув назад. Этих секунд и хватает, чтобы спасти генералу жизнь; фантом вонзается когтями в мрамор, а их двоих отбрасывает в сторону ударной волной. Но успев убраться из-под одного удара, Громовая Птица тут же мчится на них со следующим, вынуждая уже Сайно потащить Кандакию за собой. Путь к Академии был окончательно отрезан. Визг всё приближался; покрывался трещинами под ногами мрамор. Кандакия вцепилась в его руку чуть ли не ногтями, стараясь не отставать и двигаться вровень. Но они оба понимали, насколько же малы их шансы, видя стремительно разраставшийся за их спинами пурпурный свет. Мощный порыв ветра бьёт прямо в спины; их едва не сносит, когда фантом вспорхнул в воздух. Но попытавшись вновь ударить о землю лапами, он сталкивается с внезапно возникшей преградой, повисшей над Сайно и Кандакией сизым куполом ледяных узоров. То, как маленький силуэт Лайлы закрывал их двоих от огромных лап чудовища – было просто уму непостижимо. —Я не удержу долго!—крики девушки заглушал треск льда под искрами молний, пока в попытке пробить щит божество таранило его когтями, стараясь выцарапать беглецов. Неизвестно, чем бы их попытка защититься кончилась в ином случае. Но стоило только Громовой Птице пробить лапами завесу и метнуться прямо на них, как огненной вспышкой возникла перед ней Дэхья, с яростным рыком замахнувшись клэймором. —Прочь, курица! Объятый пламенем меч полоснул тварь точно по морде, и тут - сноп искр посыпался от неё во все стороны. Прогремел взрыв, от которого заложило уши. Божество завопило не то от боли, не то от неожиданности; взмыло стремительно в воздух, скрываясь во мраке тёмных туч. —Агх.. Чёрт, ничего не вижу,—Дэхья шипит и трёт глаза, оседая на плитку.—Кажется, оно опалило мне ресницы.. —Т-ты.. Архонты, Дэхья! Не трогай!—Кандакия подбегает к ней, осторожно беря её лицо в свои ладони. От пальцев Кандакии начало исходить слабое свечение: сконцентрировав всю энергию гидро на своих руках, девушка понемногу залечивала покрасневшую кожу на щеках подруги, снимая боль, пока та пыталась проморгаться. Опираясь о копьё, Сайно наконец-то смог подняться, принявшись высматривать силуэт божества в небесах. Тьма опустилась на город; в ней едва различимы очертания напуганных стражей и пустынников. И лишь в редких всполохах молний в облаках, люди видели образ могучей птицы, распахнувшей крылья в громогласно вопле. —Это от перегрузки так ударило?—голос Лайлы почти сливался с шелестом ветра. Её взгляд так же с тревогой был устремлён в небо, в то время как ладони крепко обхватывали рукоять меча. —Именно,—Сайно тяжко выдохнул.—Почему мы сразу не додумались.. раз это элементальное существо, то на него действуют те же законы, что и на нас.. И эльфийка подхватывает идею: —Огонь – его слабое место! Если мы сможем поразить ядро, то иллюзия развеется! —Это вы, конечно, умно придумали,—Дэхья смотрит на них щурясь, потихоньку поднимаясь.—Но я не попаду по нему, пока эта тварь в воздухе, даже если воспользуюсь планером. Есть план надёжнее? Счёт шёл на секунды – тишина вокруг могла оборваться в любой момент. Сайно постепенно успокаивался, выравнивал дыхание; но все видели, как же метался его взгляд от разрушенного холла Академии к собравшимся под его командованием людям. Однако, молодой генерал прогоняет всё смятение прочь, взмахом копья высекая искры молний и вонзая древко в пол: —Слушайте все! Времени мало, сейчас нужно сосредоточиться на полной эвакуации! Те, кто ещё могут сражаться; вы поведёте слабых и раненых через большой базар к ущелью Чатракам! Помогайте друг другу и не дайте остаткам сил Академии разорвать конвой! Его голос звучал гулко и чётко, перекрикивая ревущий ветер. Нельзя было показывать в нём ни страха, ни тревоги. И пока тот, кого все знали как генерал Махаматра, уверенно отдавал людям приказ – сущность внутри него в лице Сайно молилась. Всем, без разбору, в судорожной мантре, от чего становилось даже страшно. Но вот, он взглянул на товарищей. Почему-то сейчас казалось, что они были единственными, кто видел настоящую сущность Сайно. Это чувствовалось во взглядах, что были мягкими и сочувствующими, в частности у Кандакии; так же и в жестах, когда подошедший вдруг со спины Аль-Хайтам слегка тряхнул его за плечо. —Мы с тобой возьмём всё внимание Сёки но Ками на себя,—начал он и, Сайно было стыдно признать, но от чужого тембра и правда стало легче. Затем, кивнув в сторону девушек, продолжил.—Самое главное – дать Дэхье возможность для удара. Кандакия и Лайла – на вас тыл; постараемся выиграть как можно больше времени. Всем всё ясно? Едва ли Сайно коротко кивнул, над головами прозвучал свист. В штормовом полумраке не было толком видно, но стоило только разглядеть очертания летящей птицы – яркая вспышка ударила об мраморную платформу, оглушая громовым раскатом. Из-за полной дезориентации, не видя практически ничего, доходит не сразу, как земля будто начинает уходить из-под ног. И в попытке удержаться, Сайно цепляется за накренившуюся балюстраду. Люди вокруг кричат, с хрустом и треском обваливается мраморное основание. И когда в глазах хоть немного прояснилось, генерал увидел, как трещины стремительно заполняет собой вода и лёд. Используя копьё как посох, Кандакия собирала дождевые капли в ручьи, покрывая ими пол, а их уже вмиг сковывала льдом Лайла, не давая ярусу развалиться окончательно. —Он сейчас разрушит к бездне весь город! Едва ли донёсся до них очередной визг божества, Дэхья тут же лихо размахнулась клинком, озаряя пламенем тьму. Но удар вслепую так и канул в сумраке, пока фантом описав над ними вираж распахнул широко крылья, повиснув в нескольких метрах над платформой. И тут, изумрудным светом замерцало рядом лезвие; Аль-Хайтам тут же рванул со своего места с резким выпадом, от чего за спиной пуская “зайчиков“ возникли призмы-зеркала. На стороне мечника была внезапность, когда тот разбивая каждую из призм сам на долю секунды становился отражённым светом, вмиг оказавшись у морды чудовища. Громовая Птица громко вопит: удар приходится точно в лобовую, а энергия дендро стремительно расползается по ней зелёными всполохами. Она тут же одним резким взмахом крыльев отбрасывает мечника от себя, камнем приземлившись на платформу и рванув в сторону ребят прямо на таран. —Врассыпную! Сайно успевает помочь Аль-Хайтаму подняться, крепко обхватив того за руку. Лёд под ногами обжигал и трескался от реакции с электро; и только они вдвоём успевают уйти от удара, божество клювом поразило лишь ледяные осколки, разметав те в стороны. Очередной выпад - платформа грохочет под мощными лапами, когда птица поднявшись рванула в сторону Дэхьи с Кандакией. И без того небольшое расстояние стремительно сокращалось, не давая и шанса для манёвра. Точно понимая, что на сей раз они не уйдут, Кандакия выставила перед собой щит, закрывая подругу. Вдруг, что-то засвистело в воздухе секундной вспышкой, разбиваясь вдребезги. Маленький огонёк на конце фитиля перекинулся на голову и спину чудовища, неожиданно разгораясь ярким и неудержимым пламенем, которое не мог потушить даже дождь. Пожирая собой пурпурные всполохи, огонь мерцал и вспыхивал, пока божество агрессивно взмахивая крыльями пыталось от него избавиться. Из сотканного молниями, его силуэт преобразился в образ феникса, бьющегося в агонии своего же вопля. Осколки разбитой бутылки падают под ноги Кандакии, когда та всё же осмелилась выглянуть из-за укрытия. К запаху гари и озона примешался отчётливый оттенок спирта и, возможно, даже пороха. Но чего точно она не ожидала почувствовать – сладкий, горелый запах, будто бы сожжённых духов. Но опомниться ей не дала Дэхья, обхватив её за кисть и потащив на себя. Сёки но Ками метался из стороны в сторону, грозясь задеть собой присутствующих. И как только они вдвоём поравнялись с остальными, Кандакия вдруг заметила ещё один силуэт – маленький и щуплый, совсем ещё мальчишки, в котором она узнала Акифа из Гандхарвы. —В бездну мне свалиться, обалдеть!—девушка с трудом поняла, что за эмоции сейчас испытывал парень; его трясло не то от ужаса, не то от ликования.—Вы видели? Сработало! Оно сработало! Никто ему так и не ответил, не в силах отвести взгляд от жуткого зрелища. От грохота реакции электро с огнём, невольно закладывало уши, от чего происходящее чудилось одним бесконечным, безумным сном. Сайно лишь рефлекторно выставил в сторону руку с копьём, как бы закрывая товарищей от опасности, и то же самое сделала Кандакия, потихоньку заставляя их всех отступить к нижнему ярусу. Огонь озарил собой всё, что не укрывали мраморные своды и ветви древа. Словно само солнце спустилось к ним, минуя облака и тьму. Издав очередной надрывный вопль, Сёки но Ками взмыл в воздух; реакция “перегрузки“ достигла своего пика, засияв яркой вспышкой. И в тот же миг – всё погасло. Мир будто бы потух, настолько глазам было непривычно от резко нахлынувшего мрака. Не веря в происходящее, Сайно тыльной стороной ладони протёр глаза, отводя в сторону чёлку. Всё было тихо, божество исчезло, не оставив после себя ничего. Только лёд покрылся местами трещинами от резкого скачка температуры. —Мы.. победили?—говоря совсем шёпотом, тот чудился Сайно неимоверно громким. В ушах всё ещё звенело от грохота. —Сомневаюсь,—Аль-Хайтам же напротив, говорил уверенно и без опаски, от чего и другие начали отходить от оцепенения.—Держите оружия наготове. Шаги были осторожными, неторопливыми. Не только из-за иррационального страха навлечь беду; из-за дождя, что плавно перешёл в морось, лёд под ногами едва ли позволял на себе удержаться. Ещё пугала тишина, которую не смел прервать даже гром в небе, отзываясь лишь слабыми проблесками в свинцовых облаках. Буря уходила вместе с божеством. Сайно уже совсем не обращал внимание на жжение в ступнях от холода. Ладони только чуть дрожа касаются шлема, снимая его и полностью открывая лицо мелким каплям. Смешивая грязь и кровь, омывая даже как-то ласково. Или, ему это только кажется? Восприятие его подводило, всё чудилось ему каким-то далёким, чужим. В частности фасад некогда роскошного дворца, рассыпавшегося как карточный домик, обратившегося в руины. Это не может быть той Академией, чей покой он хранил долгие годы. Но он не останавливается, даже напротив, сквозь пелену неверия начинает пробиваться осознание, ускоряя шаг. Заставляя судорожно подхватывать обломки, в попытке докопаться, разбивая костяшки в кровь. —Нари!—кричит так громко, насколько позволяют связки.—Нари, ответь! Какая-то его часть знала, что ответа не будет. Что времени ушло слишком много - он не успел. 》═══════~◈~═══════《 Коллеи просыпалась тяжело, болезненно. Голова налилась свинцом, и ей тяжело было понять, где она, и что происходит. Постепенно, до неё доходит покалывание в заведённых за спину ладонях, а после – и в ступнях, которые она почти не чувствовала из-за онемения. Пытается размять, и покалывания разливаются уже волной по конечностям, заставляя её очнуться. —«Какого..?»—чувствуя холодную плитку под щекой, ей хочется подняться, потереть глаза, прогнать повисшую пелену. Но, её едва хватает размять затёкшие пальцы, буквально чувствуя себя застрявшей в коконе гусеницей. И, что ещё больше настораживало – проснулась Коллеи точно не сама. —Она буквально поставила тебя перед фактом, что настроена враждебно. И что же ты собираешься делать? О том, что девушка наконец-то очнулась, можно было понять только по распахнувшимся в испуге глазам. До неё сразу дошло, что последние пришедшие на ум воспоминания – та самая цепочка, на которую нужно опираться. И понимание всей плачевности её положения только подкидывало дрова в постепенно разгорающуюся панику. Особенно понимая, что Дотторе всё ещё здесь. Она не видела его, но слышала его голос. Как он с кем-то разговаривал, явно высказывая недовольство, если судить по интонации. Смысл его слов всё ещё доходил до неё тяжело, как и не сразу прояснилось зрение в полумраке холодного помещения. Но стоило только увидеть перед глазами знакомые очертания Косея, что смотрел на неё с таким же испугом, как и у неё самой – Коллеи непроизвольно выдохнула от облегчения. —Тише,—шипит шёпотом он, смотря куда-то ей за спину.—Ни звука. Она только осторожно кивает, не говоря ни слова. Сколько они тут уже находятся – спросить девушка не решалась, да и ответ вряд ли бы помог хоть как-то облегчить их положение. Единственное, что удалось понять – Косей был так же связан по рукам, и что они с Твилой были вместе. К счастью, девушка была жива, пусть и взгляд её выглядел совсем безучастно. Но, высмотреть Рогнеду у Коллеи так и не получилось. «Вот и сказочке конец, а кто слушал – молодец..»— думалось ей с какой-то иронией. Без посторонней помощи они не смогут выбраться. И Косей пододвинулся к ней, касаясь её лба своим, в попытке успокоить. —Держи себя в руках,—осторожно шепчет он. И дождавшись кивка Коллеи, продолжил.—Оружие можно не искать, всё обчистили. Единственный выход – ослабить верёвки. Будешь в состоянии? Коллеи попыталась пошевелить руками. Сейчас, это давалось ей более успешно, чем до этого, но сил всё равно было недостаточно. Дотторе слишком крепко умел вязать узлы, уж ей это было известно. Верёвка впивалась в кожу до такой степени, что начала сдирать ороговевшую чешую до крови. —Зараза..—девушка тихо шипит от боли.—Даже если у меня и получится – времени может просто не хватить. Нужен другой план. «Я чувствую от них то же, что и от той сущности. Их можно использовать для связи с ней..» То, что Коллеи услышала, будто отозвалось у неё в голове: ровным, но глухим голосом, звучащим словно отовсюду. С трудом подавив в себе желание замотать головой в поисках звука, по взгляду Косея она поняла, что она единственная это слышала. —Кто там ещё? —Двое пустынников.. Коллеи не хотелось вдаваться в подробности. Было не важно, о чём говорил сейчас Дотторе. В любом случае, если они с Косеем не придумают, как им выбраться – этот безумец точно пустит их в расход. И кисти заёрзали в мёртвой хватке с новой силой. Девушка буквально чувствует, как тёплые капли начинают стекать по рукам, пока она пытается перетереть верёвки чешуёй элеазара. И с каждым новым движением, к коже будто на живую прикладывали раскалённое железо. Но даже если она выберется – что тогда? Много они смогут против предвестника? —Только ты не забывай, что это тебе уже не никчёмное божество, от которого отвернулись собственные последователи. Названная тобой сущность – вместилище увядания, и ей ничего не будет стоить убить тебя, если она сочтёт это нужным. Ладони немеют. Коллеи жмурится, стараясь не отвлекаться от намеченной задачи. А сердце в груди колотится так, что вот-вот сломает грудную клетку, отдаваясь боем в ушах. Страшно умереть вот так, по глупому. Хоть она и понимала тогда, на что идёт – а страх неизвестности всё равно сводил с ума, как и понимание, что помимо неё погибнут ещё и её друзья. —А куда это мы собрались? Коллеи вдруг вскрикивает от неожиданности, когда её хватают за шкирку как котёнка, волоком потащив за собой. Волосы натягиваются до предела в хватке Дотторе, пока девушка сучит ногами, в отчаянной попытке хоть немного затормозить его. —Совсем от рук отбилась, бестолковое создание,—рывок, и мужчина поднимает Коллеи над полом, наклонившись к её лицу, от чего та невольно замирает.—Но ты же не настолько дура, чтобы забыть своё место, да? Не будешь меня расстраивать? Это мерзкое ощущение – беспомощность в чужих руках. Как полёвка оказывается в чешуйчатой хватке гадюки, боясь даже сделать вдох, пока та скалит ядовитые зубы. И этот яд капает на неё: скользит по коже чужим дыханием, задевая ухо, шею.. Возвращая в памяти дни, когда в её понимании жизнь не могла быть другой. —Выблядок, отпусти её! Чужой крик приводит в сознание, и она в ужасе смотрит на Косея. Парень сейчас может не больше, чем она сама, но всё равно поднявшись на колени с вызовом смотрел на фатуи. Коллеи не видит реакции Дотторе, но по усилившейся хватке понимает – ещё немного, и он потеряет терпение. Правда, он всё же отпускает её, от чего та больно ударилась головой и перед глазами на краткий миг потемнело. Как раз перед тем, как каблуки гулко отмерив несколько шагов стихли, и вслед раздался резкий удар. Косей сдавленно хрипит, прогибаясь, но и этого Дотторе не даёт ему сделать, схватив за волосы и саданув коленом парню в лицо. —В моём присутствии принято молчать, если я не дал право голоса,—спокойно произносит он, глядя на то, как алой нитью под носом и с уголка разбитых губ Косея потекла кровь.—В следующий раз – я просто отрежу тебе язык. —Стой! Подожди!—Коллеи вытянулась, силясь встать. Перед глазами плясали тёмные круги и звёзды, совсем смазывая картинку. Но даже так, она видит, что предвестник обратил на неё внимание.—Я всё сделаю, только не трогай его.. Мужчина только ехидно усмехается. —Чрезмерная жертвенность обычно дорого стоит, Коллеи. Да и, к тому же, практически никогда не окупается. Дотторе кивает кому-то за спиной девушки, и сразу послышались шаги. Коллеи берут под руки, на сей раз не так грубо, но всё же настойчиво и резко, от чего ей едва удается удержаться на ногах. Когда в глазах наконец-то проясняется, взгляд выцепляет всё новые и новые очертания помещения. Но больше всего, девушку напугало существо, обосновавшееся в самом центре пустого зала. Скопище проводов, будто бы жилы, выступали на стальных руках, сложенных у основания пьедестала. Этот зал был словно возведён только ради этих исполинских доспехов – никак иначе это девушка назвать не могла. Стальной гигант хранил молчание, пока её тащили к нему, заставив опуститься перед ним на колени. —Внушительно, правда?—Дотторе оказывается рядом слишком внезапно, от чего Коллеи невольно вздрагивает. И вслед за этим, он вдруг выдаёт.—Эй, Куникудзуси! Не хочешь ближе познакомиться с моей бывшей ассистенткой? От того, что произошло после, волосы встали дыбом. Заскрежетали шарниры, зашипела внутри механизма гидравлика, и чудовище прямо на её глазах выпрямилось, расправляя все четыре конечности. Воздух стал неимоверно тяжёлым, заряженным; краем глаза, Коллеи обращает внимание, как несколько волосков её чёлки поднялись в воздух. —Для тебя – Владыка Мудрости,—голос, что раньше звучал в её голове, прозвучал и наяву. Таким же ровным, холодным тоном, накрыв собой всех присутствующих. Вновь раздался скрежет, и вверху, в районе головы гиганта, раскрылся шлем. С трудом, но Коллеи разглядела среди клубов пара силуэт внутри ниши, принадлежавший некому юноше.—Хватит твоей клоунады. Тёмные волосы обрамляли бледное, аккуратное лицо. Почти что кукольное, фарфоровое, как могло показаться на первый взгляд. И только серые глаза выдавали то, что являлось истинной сущностью этого создания: сокрытая внутри сила, способная разорвать в клочья небеса. Проявление истинного божества. Но Сёки но Ками обращается к ней спокойно. В голосе, что эхом звучал в стенах храма, практически не удавалось уловить и тени эмоций. —Откуда на тебе её отметины? Коллеи смотрит на него непонимающе. Слова застревают в глотке, пока она пытается понять смысл заданного вопроса. Но Дотторе опережает девушку, крепко сжав её плечо. —Это – элеазар. Болезнь, не поддающаяся какому либо лечению на протяжении уже не одной тысячи лет,—поясняет он.—Хочешь сказать, то существо и является истинным источником болезни? —Предположительно,—отвечает божество.—У нас есть повод это проверить. Холодок пробежал по коже. Коллеи кажется, что она начинает видеть пурпурные всполохи в воздухе, ощущая на языке металлический привкус. Ещё и голова начала предательски наливаться свинцом, от чего все звуки отдавались в голове со странным перезвоном. Сёки но Ками смотрит на неё сверху вниз. Энергия электро струится по его венам, обволакивая невысокий силуэт в слабых отсветах, а голос его стал зычнее, заставляя внутри всё оцепенеть. —Вы совершили преступление против воли своего владыки, усомнившись в нём и людях, к нему приближённых. Думаете, что бывшая архонт мудрости правда слышит ваши молитвы, пока вы льёте кровь за пределами храма? Пока вы твердите её имя – вашему невежеству нет ни конца, ни края. Девушка опускает взгляд, тяжело выдыхая. Перед мутнеющим взглядом чудятся чужие лица: мастера Тигнари, Сайно, Али.. Всех тех людей, которые были готовы положить всё, ради того, чтобы шторм утих. И как она пошла на бой, вспоминая шевеление под её ладонями, когда она вместе с Раймой ждала новую жизнь. —В этом и есть наша суть,—шепчет она одними лишь губами.—Быть свободными в своей вере даже после смерти. Страх сгорает в глазах Коллеи. Она знала – счёт её жизни идёт на минуты, последние секунды. И тратить их на то, чтобы бояться взглянуть в глаза божеству, погубившему своей гордостью не один десяток жизней – непозволительная роскошь. —Эти люди гибнут не за малую властительницу Кусанали!—на сей раз, Коллеи кричит Сёки но Ками, силясь встать с пола.—Все они положили свои жизни на то, чтобы Сумеру было свободным от увядания! Ради своих семей, своего будущего! И если мне суждено погибнуть от твоих рук – это очередное подтверждение, что ты не достоин быть нашим божеством! Коллеи чувствовала на себе чужие взгляды: испуганные, надменные, непонимающие.. Косей и Твила точно сейчас смотрели на неё, и Коллеи честно пыталась быть сильной ради них. Ведь если и она сломается – надежду им искать неоткуда. —Чудный манифест, дорогая,—ладонь Дотторе с плеча поднимается на подбородок, крепко сжав его.—Но время правда поджимает.. Давно ты у нас входила в связь с Ирминсулем? Хватка пустынников стала крепче, не давая ей вырваться. А цветные всполохи всё не сходили с её взгляда, примешивая к пурпурному изумрудные отсветы. Выходило только разглядеть среди них лицо Дотторе в маске: как он достаёт некий флакон с тёмно-бурой жидкостью, пока за его головой мерцают едва различимые очертания мотыльков. И вдруг – звон в голове усилился, болью сдавливая виски. Коллеи давится, только первые капли обжигают глотку. Этот вкус ей был знаком – ноотроп на основе гриба рукхашавы. И судя по тому, как жижа встала у неё комом в горле – доза там была ударная. Хватит для того, чтобы сразу уйти в “нирвану“, или же откинуться прямо на месте. Её всю затрясло, перед глазами совсем потемнело. Коллеи с трудом могла дышать, чувствуя, как крупные градины испарины скатываются по виску. Вместе с этим, ей начало казаться, что её собственное тело ей неподвластно, отделяя сознание от оболочки. И пока остатки рассудка боролись с лихорадкой, чьи-то холодные ладошки коснулись её лба. «..Коллеи, прости меня.. но только так, я смогу тебя защитить..» Девушка обмякла в руках мужчин; прекратились судороги, вместе с ними и сдавленные хрипы. Её лицо побелело от реакции с препаратом, и со стороны можно было даже подумать, что Коллеи совсем не дышала. Лишь Дотторе смотрел на всю эту картину оценивающе, ожидая дальнейшей реакции. —Она..? —Не надейтесь,—сразу отрезает доктор, наклоняясь к подопытной. Прихватывает её за волосы, поднимая. С уголка её губ стекала слюна вперемешку с алой жидкостью. Видя беспокойное шевеление внизу, даже Скарамучча сам того не понимая начал вглядываться в происходящее. —Если ты убил её – пеняй на себя. Он продолжал разглядывать лицо Коллеи. Определённо, без сознания. Однако, находилась ли она в медитации, был совсем иной вопрос. Но, судя по реакции Скарамуччи – поставленная задача с треском провалилась. Всё сейчас шло как на зло против них. А если ещё и Дотторе не успеет вовремя покинуть Академию – он рискует лично составить компанию Синьоре. Дотторе не сразу обращает внимание на одну мелочь: едва заметно, Коллеи начала шевелить губами, будто что-то проговаривая. Он ближе наклоняется к её лицу, в попытке расслышать. И тихий, мягкий голос, произносит отчётливо: —Полная перезагрузка системы. Принудительное отключение. Дотторе успевает только отпустить волосы Коллеи, как он ощущает будто бы прилив энергии, исходящий от неё. Скапливаясь мягким свечением на кончиках волос, заставляя глаз бога на её поясе ярко замерцать. Державшие девушку всё это время пустынники непонимающе переглядываются, как тут - некогда зелёные лепестки Акаши алеют, и оба синхронно вскрикивают, падая рядом с ней без сознания. Лишь Коллеи стойко держится на ногах, пока энергия дендро обволакивает её со всех сторон, а фиолетовый взгляд смотрит пронзительно на Сёки но Ками. —Ну здравствуй, Куникудзуси,—молвит ему Нахида, слегка улыбнувшись.—Рада познакомиться с тобой лично.