***
Разговор за столиком явно не клеился. Обе женщины были слишком взвинчены, хоть и пытались это скрыть. Маргарита, не зная, чем занять руки, складывала салфетки в бесконечные гармошки, а Катя крутила в руках чашку с чаем. — Мне бы хотелось понять, что произошло и для чего потребовалось увозить Софию в срочном порядке. — Как вы знаете, семьи Воропаевых и Ждановых — акционеры «Зималетто», основатели — Павел Жданов и Юрий Воропаев. Пакеты акций у Андрея, Саши, Киры и Кристины одинаковые… В общем, наша София — наследница Ждановых и Воропаевых, Андрей приобрел для девочки большой пакет акций. Там весьма солидная сумма… Катя слушала внимательно, понимая, что вопрос действительно серьезный и нужно запомнить как можно больше. Об ее образовании и стажировке за границей Ждановы конечно знают, но о своей финансовой грамотности она никому лишний раз не говорила. И кто знает, где в итоге это может пригодиться. — Неприятно признавать, но у Киры есть любовник, достаточно давно. Он живет за границей, и она решила, как одновременно отомстить нам, и устроить свою жизнь идеальным образом. Она решила в буквальном смысле украсть Софию и вывезти за границу без ведома Андрея. Паспорт у девочки есть, билеты, как я понимаю, куплены были заранее. Она очень хорошо подготовилась, но не рассчитала, что все может сложиться по-другому. Катя, охнув, прикрыла ладонью рот. История звучала по-настоящему ужасно. — А как вы узнали, что она планирует это? — Мне повезло, у Киры оказалась замечательная подруга, она сейчас подъедет, нужно с ней кое-что обсудить. В общем, такая у нас ситуация, Катя. Мне пришлось в спешке забрать внучку из школы и увезти в надежное место. По-настоящему надежное. Андрей был сразу же в курсе… А уже потом я позвонила вам. Я понимаю, как вы испугались, перенервничали, но если бы я не успела вовремя, то София, скорее всего, не вернулась в Россию в ближайшие несколько лет. — Это слишком чудовищно и цинично… Даже если есть сложности в браке, то при чем тут ребенок? Девочка очень любит отца, она тянется к нему. Постоянно и разговоров, что скажет папа, понравится ли папе. Ей было бы очень плохо без него. Она абсолютно папина дочка. — Я понимаю, что скорее всего вы не на стороне Киры, и не стремитесь ей каким-нибудь образом помогать. Но спросить обязана. Вы готовы выполнять свою работу и дальше? Если нет, то Андрей предоставит вам выходное пособие и неустойку. Если же вы останетесь с нами… — Я остаюсь. Если вы будете нуждаться в моих услугах. Я очень привязалась к Софии, это чудесный ребенок. Маргарита благодарно улыбнулась в ответ. Она, откровенно говоря, ожидала от Катерины другой реакции — отказа или полного равнодушия, с ответом в стиле «разбирайтесь сами». — Спасибо. Конечно, я с себя ответственности не снимаю, но помощь потребуется. К тому же, вы с Софией отлично ладите. Над дверью в кафе звякнули колокольчики и у столика в углу появилась эффектная молодая женщина в фиолетовом плаще и с таким же ярко-фиолетовым зонтом-тростью в руках. — Маргарита Рудольфовна, примчалась, как только смогла. В центре такие пробки… — Юлиана, это Катя — няня Софии. Я ее ввела в курс дела. Катя — это наша фея, совершенно потрясающий человек, Юлиана Виноградова. — Очень приятно, — Юлиана вполне искренне улыбнулась новой знакомой. — Хотя было бы куда приятнее познакомиться в более мирных обстоятельствах. Катя смотрела на нее несколько настороженно, пытаясь сопоставить несколько моментов. За годы работы у Ждановых она видела в качестве гостей разных Шестиковых, Лариных и Клочковых. А вот то, что Юлиана — подруга Киры, слышала едва ли не впервые. — Катя, вы можете не смотреть на меня, как на предателя. Несмотря на то, что мы с Кирой в некотором роде подруги, я на стороне здравого смысла. По этой причине я сейчас с вами, а не с ней. — Извините, — Пушкарева смутилась, — я ничего такого не подумала. То, что вы подруга Киры Юрьевны, не делает вас хуже. — Отличная характеристика, — рассмеявшись, Юлиана достала из сумочки прозрачную пластиковую папку. Небольшую, с половину альбомного листа. В ней Катя смогла рассмотреть несколько дисков и флэш-карту. — Нужно будет сделать несколько копий, но не думаю, что они могут пригодиться. Папка перекочевала в сумку к Маргарите Рудольфовне, и Катя поймала себя на мысли, что дело оказалось куда серьезнее, чем просто желание Киры Юрьевны обогатиться за счет собственной дочери. — Девочка спрятана надежно, в доме есть охрана, машина другая, это на случай слежки и маячков… Но что-то мне подсказывает, что Кира не остановится на этом. — Вполне возможно, что будут попытки получить деньги другими путями, — Юлиана задумалась. — Разумеется, о том, где находится София, никто из нас никому не расскажет, Андрей тоже. Но нет гарантий, что он ни с кем не поделился своими проблемами. — Ты намекаешь на Романа? Вполне возможно… Они же друзья, всегда вместе. Но из Ромки легко вытянуть любую информацию, тем более, Кира знает к нему подход. — Мне кажется, что Роман Дмитрич не стал бы рассказывать из той же мужской солидарности, — подала голос Катя. — Во всяком случае, сейчас, когда речь идет об измене. — Предлагаю поступить, как и планировали ранее. Вы с Катей поедете в надежное место — даже мне не стоит говорить, куда. Я постараюсь узнать как можно больше информации, и как только смогу — перезвоню вам, — Юлиане не слишком хотелось ввязываться в семейные отношения, но она уже оказалась в самом эпицентре, отступать было бы проявлением малодушия и слабости. — Спасибо, Юлечка. Что бы мы без тебя делали… — А кто бы поступил иначе на моем месте? — Виноградова отмахнулась и встала из-за стола. Телефон, зажатый в руке, зазвонил. — О, звонит Кира. Пушкарева сидела, затаив дыхание, с каждым мгновением проникаясь к Кире все большей неприязнью. — Да, Кирюша. Слушаю… По работе пришлось отъехать. Нет, не далеко. А что такое? Ладно, поняла… Хорошо, сейчас приеду, и мы все обсудим. Да, да. Нет, не стоит. Хорошо. Слова Юлианы звучали так же искренне и с сочувствием, как если бы они разговаривали о других проблемах в других обстоятельствах. Катя все-таки поймала себя на мысли, что не может на все сто процентов доверять Юлиане. А что если она ведет двойную игру, чтобы держать под контролем обе стороны? И у нее во всем этом какая-то своя выгода? — Жаль, что «Оскар» я так и не получу, — Виноградова как-то мрачно усмехнулась. — Говорила мне мама: «поступай в театральный», но журналистика оказалась ближе. — Что она хотела? — Попросила приехать, сказала, что вопрос буквально жизни и смерти, очень срочный и очень важный. Но я так думаю, что все касается Софии. Поеду, посмотрю там, как и что. Но если Малиновский проболтался… Возьму у Милко самые большие ножницы и отрежу его болтливый язык, — усмехнувшись, Юлиана забрала зонт и глянула в окно. Дождь прекратился совсем недавно, из-за облаков стало проглядывать тусклое солнце. — Маргарита Рудольфовна, не переживайте. Мы предупреждены, а значит вооружены. — Спасибо, дорогая, — женщины тепло распрощались. Снова звякнули колокольчики над дверью, Юлиана умчалась в «Зималетто», добывать информацию. — Может, Андрею Палычу позвонить? Предупредить, чтобы ничего никому не говорил? — неуверенно предложила Пушкарева. — Он не отвечает на звонки. Надеюсь, ему хватит сдержанности не распространяться. Ну что, поедем в наше «секретное» место? Катя кивнула и смутилась, когда Маргарита оставила в папке со счетом оплату за оба заказа. Она вполне могла позволить себе чашку чая, пусть и в таком недешевом месте.***
Дождь за окном делал проносящиеся мимо пейзажи одинаково серыми и невыразительными. Катерина, сидя в салоне огромного красного внедорожника, чувствовала себя слегка неловко, но вместе с этим интуитивно ощущала — ее ждут крутые перемены в жизни. Радовало то, что ее особо ничего не сдерживало. С семьей отношений не было практически никаких, вся жизнь заключалась в работе. То есть заботе о Софии. И если бы того потребовали обстоятельства, Пушкарева вместе с девочкой могла куда-нибудь уехать. Маргарита Рудольфовна периодически кому-то звонила, решала какие-то вопросы, по контексту и ответам Катя не могла понять, о чем шла речь. Она особенно не вслушивалась и вообще старалась себя вести максимально тихо. Они подъехали к особняку за высоким кирпичным забором в начале пятого. Металлические ворота открылись, впуская авто на территорию. Согревшаяся и успокоившаяся, Катя успела даже немного поспать, но на очередном повороте проснулась. Поправив очки, села ровнее и прислушалась к негромко играющей музыке из магнитолы. — Вам на первое время потребуются личные вещи, можно будет попросить водителя, чтобы он привез все, что нужно, — заметила Маргарита Рудольфовна, казалось, прекрасно понимающая смущение Катерины. — Да, нужно решить этот вопрос. У Софии даже сменной одежды нет, но это не страшно. Главное, что ее не увезли. Жданова никак не отреагировала на эти слова, и Кате почему-то показалось, что ее слова оказались неуместны. По дороге к гостиной Катя услышала смех Софии. Девочка, как оказалась, играла с щенком лабрадора, толстым и неуклюжим. Собака лежала у дивана, положив морду на скрещенные лапы, наблюдая за весельем. — Катя, привет! Трюфель такой смешной! — девочка была довольна происходящим и при виде няни помахала ей рукой. — Я думал, что-то случилось. Ты планировала вернуться раньше… — мужчина, вышедший навстречу, приобнял Маргариту и галантно поцеловал Кате руку, к ее жуткому смущению. Она узнала в высоком пожилом мужчине известного актера, выглядевшего, впрочем, вполне по домашнему. — Добро пожаловать, юная незнакомка. Рита, познакомишь нас? — Это Катерина, няня Софии. Мы все обсудили, и Катя согласилась нам помочь. — Катерина — чудесное имя. Приятно познакомиться. Вадим Валентинович. Вы не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома. По всем вопросам лучше обращаться к Эльзе, я почти постоянно на службе, сегодня выходной. Эльза! На зов спустя несколько мгновений появилась женщина, миловидная, с темно-рыжими волосами, в вельветовых брюках и такой же клетчатой рубашке, что и у Кати. Только водолазки под ними отличались — у Эльзы она была черной, Катя же выбрала любимую серую. — Что случилось? О, у нас с вами — схожие вкусы, — она улыбнулась Кате, и стало заметно, что ей значительно больше тридцати, как могло показаться на первый взгляд. — Познакомься, это Катя — няня нашей Софии. — Очень приятно. Эльза, но лучше просто — Эля. Я тут вроде как хозяйка, поэтому в случае чего — обращайтесь сразу ко мне. Пойдемте, покажу вашу комнату. Она соседняя с детской, думаю, это будет удобно. «Я в доме народного артиста… И он вот так запросто со мной, как будто я — дорогая гостья. Интересно, а Эльза? Для дочери выглядит слишком взрослой… Жена? Может быть… Но не стану же я спрашивать, это ужасно неприлично, да и думать — тоже», — Пушкарева поймала себя на мысли, что дом — и его хозяева, — ей очень нравятся. Обстановка была уютной, Вадим Валентинович и Эля доброжелательными. — Вы озадачены, кто кому кем приходится? Это нормально, — Эля улыбнулась. — Чтобы было понятнее, я супруга Вадима Валентиновича. Своих детей у нас нет, так что все внимание и забота достаются детям и внукам друзей, Софа не исключение. Милый ребенок. Надеюсь, ее родители решат проблемы как можно скорее. — Ну да, дети не должны страдать из-за разногласий родителей. — Мы с Ритой договорились, что вы с Софой поживете тут некоторое время, Рита будет приезжать, ну, по ситуации посмотрим. Андрей подъедет позднее, все с ним обговорите. — Очень уютно, — Катя, осмотрев предложенную ей гостевую комнату, улыбнулась. Светло-зеленые тона, минимум мебели и лишних предметов, большие окна и много света. Как могло не понравиться такое временное жилище? К тому же было удобно наличие отдельной ванной комнаты. — Насчет безопасности можете не переживать, есть охрана, видеокамеры, чужой на территорию не проникнет. Правда, мужчины в доме бывают крайне редко, Вадим Валентинович постоянно пропадает в театре или на съемках. Но, думаю, нам скучно или одиноко не будет. — Софии, по крайней мере, точно. Она всегда мечтала о собаке и в щенка, она, похоже, успела влюбиться. — Он и правда очаровательный, все его любят. Скоро будет ужин, пока могу предложить перекус и чай, кофе. — Нет, спасибо. Мы недавно с Маргаритой Рудольфовной пили чай. — Тогда пойдемте вниз. Эльза, на ходу собрав волосы в хвост, направилась на кухню. Катя, не желая толкаться без дела, вернулась в гостиную. София переключилась с Трюфеля на игры с единорогом, она была в полном восторге от плюшевой игрушки. — Катя, а папа приедет? — Приедет, но вечером, сейчас у него много работы, — осторожно произнесла Катя, присаживаясь рядом с девочкой на диван. — Тебе тут нравится? — Да. Бабушка сказала, что это ее друзья. Дядя Вадим смешной, он умеет голосами животных разговаривать. Катя, а уроки? Мы будем делать уроки? — Ты не голодная? — Нет, меня кормили, — София махнула косичками и смешно сморщила нос. — Я сейчас предупрежу, и пойдем заниматься. Через несколько минут они уже вовсю «обживали» новую комнату. София разложила на столике свои тетрадки и дневник, карандаши и ручки. Из заданий было чтение и очередные «закорючки» в прописях. Его девочка любила больше всего и они старались оставить задание напоследок, как самое приятное. Они обе быстро увлеклись, но Катя то и дело ловила себя на невеселых мыслях: «Наверняка София не сможет ходить в школу какое-то время… Да и о коньках придется забыть… Бедный ребенок, ее вырвали из привычной среды, и на сколько это все затянется — неизвестно. Мы даже гулять не сможем ходить, наверное… Но тут как решат хозяева и Андрей Палыч. А сейчас ребенок цепляется за то, что ей привычно и знакомо, она наверняка очень испугалась и растерялась… Хорошо, что София мне доверяет и не впадает в истерику. Все будет хорошо, мы обязательно справимся».