По тонкому льду

Умей Глифул оборачивать время вспять, сделал бы это непременно. Вернул бы то беззаботное и тёплое чувство. Или же наоборот, не допустил его и их сближения. Чтобы не делать никому из них больно.       — Знаешь, — обратился он к внезапно притихшей Мейбл. — Это настоящее событие. У меня ведь за всю жизнь не завелось ни одного бастарда. Такого раньше не случалось никогда. Ни с одной женщиной, что были у меня. И, по понятным причинам, ни с одним мужчиной. Но ты… Видимо правда какая-то особенная, — Глифул ухмыльнулся её искреннему удивлению на его откровенность и не удержался, чтобы ехидно не добавить: — Или же такое происходит только тогда, когда папочка и мамочка очень сильно любят друг друга? — и тут же схлопотал розовым валиком по макушке.        — Ты хоть иногда бываешь серьезным? — Пайнс шумно выдохнула через нос. — Знаешь, каково мне сейчас? Конечно же нет! Потому что ты сбежал, как последний трус!        — Ничего плохого в трусости не вижу. Она спасла немало жизней, между прочим, — потирая место удара, Гидеон продолжал улыбаться, предельно чётко ощущая, что разговорил девушку окончательно. Пусть даже путём ужимок и колкостей. — Однако, я всё же здесь? Да, с опозданием. Но лучше поздно, чем никогда. Ты же не какая-нибудь Мэри Сью, что героически справляется со всеми преградами в одиночку. А я… Я решил, что помогу. Мои намерения вполне себе благие. И пусть ими выстлана дорожка мы-знаем-куда, там я бывал, а потому — не страшно.       «Страх — это яд. Даже в меру. Пора прекратить бояться», — убеждал Глифул сам себя.

***

      От изумления разинув рот, она не могла подобрать слов. Ведь Мейбл перестала ждать, перестала верить. А теперь? Ровно в то мгновение, когда она отпустила хрупкую надежду из рук, Гидеон внезапно вернулся, ловя её на лету. Да ещё и с предложением помощи из благих намерений, как сам сказал. Что на такое ответить?       Неприязнь к этому мужчине была сильна — она подхлёстывала девушку выставить пришедшего за дверь, обругав последними словами. Но Пайнс не была бы собой, если бы где-то глубоко в её сердце не ёкнуло наивное “Дай шанс”. О прощении речи не шло, Мейбл даже не думала об этом. Но если Глифул действительно искренне хочет как-то облегчить ей жизнь, она примет его предложение. Как ни как, ей от этого хуже не станет. Куда уж, тем более. Хотя, для приличия, с ответом она решила не спешить.        — И что вдруг сподвигло тебя на такой благородный жест доброй воли? — не скрывая ноток презрения, поинтересовалась Мейбл прищурившись.        — Мы же не чужие друг другу, согласись, — внезапная серьёзность заострила черты его лица. — Я много думал. Возможно, даже слишком. И всё же решил, что за свои поступки хотя бы раз, но полагается ответить. Только многого от меня не жди, предупреждаю сразу.        — А что ты можешь? — спросила девушка, неосознанно пододвигаясь ближе. — Щёлкнуть пальцами, и всё вернётся на круги своя?        — Позволишь? — он протянул к ней руку. — Я хочу проверить.       Мейбл растерялась. Прикосновения Гидеона действовали на неё необъяснимо наркотически, и сейчас она боялась их. Мужская ладонь таила в себе скрытую угрозу для её души. Она не хотела опять попасться в эти сети и биться в исступлении в поисках выхода. И потому спросила:        — Без этого никак?       Глифул отрицательно покачал головой:       — Я обойдусь одним касанием, не бойся.       Через силу вложив свою руку в его, Мейбл ощутила неприятный спазм внутри. Что-то перекрутилось, словно норовя порваться. Ей стало больно. Но цепкие пальцы беса не позволили ей отдёрнуть кисть. Мужчина зажмурился и часто задышал, как будто испытывал сейчас то же неприятное ощущение. Затем вновь открыл пёстрые глаза и натужно произнёс:        — Нет, не могу… Я не могу! — отпустив руку девушки, резко поднялся, и ей даже показалось, что он на секунду потерял равновесие.       — Что это значит? — сорвавшись с постели, Мейбл запуталась в одеяле и рухнула на пол. Гидеон дёрнулся было к ней, но, почему-то, замер в шаге от неё и отвел взгляд.       — Здесь я бессилен, — медленно выдохнул он, пряча руки в карманы светлых брюк. — И сейчас снова должен уйти. Нужно посоветоваться…        — Нет! Не бросай меня! — но её крик остался неуслышанным. Глифул исчез. Опять.       Стоя на коленях у подножия постели, она согнулась от беззвучных рыданий. Боль глушила её, оставляя новый след на сердце . —Фредди! — крик беса раскатился по зале.      Глифул не был уверен, что обнаружит приятеля на месте, вернувшись в Тёмный мир. Тот слишком любил по осени спускаться на Землю. В это время года томимых желанием обрести музу творческих представителей человечества становилось больше, и демону начиналось настоящее раздолье. Он порхал с ушей на уши, нашёптывая писателям и поэтам возвышенный бред. Уговаривая продать душу за горстку вдохновения. Гидеон не знал, к кому можно было бы ещё обратиться. Не знал, что предпринять. Нужно ли доверять хоть кому-то здесь?… Однако, Фредди хоть и слыл болтуном, но всё же был его близким приятелем и мог дать совет. Или намекнуть, что ему делать. Поэтому бесу ничего не оставалось, как пойти на риск и сообщить демону о проблеме, ставшей для него настоящим камнем преткновения. С которой он не справился. Побоялся. Опять! Но это был страх иного рода.  Гидеон даже близко дотянуться до ребёнка не смог. Тот, будто почувствовав угрозу, ощетинился и закрылся.    —   «Надо же», — покачал головой мужчина, принявшись мерить зал шагами, — «Ещё не родился, а уже такой характерный. А сколько народа обвёл вокруг пальца! И умудрился подставить сразу двоих. Переплюнул меня», — но тут же напрягся, ловя себя на том, что задумался, каким будет этот маленький негодник, когда появится на свет.       Нет, таких мыслей нельзя допускать. Да и с чего бы вообще о подобном размышлять? Пайнс же не хочет этого ребёнка, яснее ясного. А значит, Глифул должен сделать то, что избавило бы ее от неугодного груза. Хотя бы этим попытаться реабилитироваться в глазах девушки. А потом просто исчезнуть и больше их ей не мозолить. Он и так уже принёс ей немало неприятностей. Больше не хотел. Она забудет, а он переживет. Наверно.        — Фредди, мать твою! — вновь нетерпеливо позвал Глифул, падая в сотворенноё взмахом руки кресло.       — Его здесь нет, — раздался знакомый до ломоты в костях голос откуда-то из-за спины. Вслед за ним две тонкие когтистые ладошки сжали его плечи. — И думаю, появится твой дружочек не скоро. Зато тут есть я, — мурлыкнула тёмная, наклонившись к уху Гидеона. — Соскучился?        — Не то, чтобы, Нега, — бес, скривив губы, убрал от себя руки демоницы. — Чего тебе?       Женщина недовольно фыркнула, не получив должного внимания, медленно вышла из-за спинки кресла и оперлась бедром о подлокотник. Демонстративно закинула ногу на ногу, открывая взгляду Гидеона колени, которые не то что бы были до этого скрыты за внушительными разрезами тёмно-зелёного парчового платья.        — Меня не пригласили на праздник… Наверно, какое-то недоразумение вышло… Но я всё равно слышала о твоём повышении. А радости не наблюдаю… Вот и стало интересно, отчего так?        — С каких пор тебя стало интересовать что-то кроме эпидемий и болезней?       Она обиженно насупилась:        — Глифул, ты такой грубый. Смертные на тебя дурно влияют.       — А это тут причём? — напрягся бес, разглядывая красивое женское лицо цвета остывших углей.        — А при том, что от тебя несёт человечиной. Всё никак не отвяжешься от старого друга? Пора бы уж забыть его. Он своё счастье прохлопал, побрезговав нашим обществом. Но ты… — демоница заискивающе вздёрнула подбородок. — Ты добьёшься истинного успеха только тогда, когда до тебя дойдёт, что продолжать якшаться с людьми – уже не твой уровень.        — Я до сих пор не понимаю, к чему этот разговор… — Гидеон отвёл взгляд от её кроваво-красных глаз.       — Ну мы с тобой неплохо спелись когда-то, — Нега игриво пихнула беса в плечо. — И вижу, ты отлично продвигаешься. Ещё немного, глядишь, и деда подвинешь. Авось, даже убьёшь… Ну а я просто скромно надеюсь на то, что ты и мне поможешь – замолвишь словечко перед пандемониумом, по старой-то дружбе? Ты же теперь прокуратор… — её чёрный коготок прошёлся по его скуле, оставляя за собой воспалённый красный след, который почти сразу разгладился. — А я в долгу не останусь…        — Да, прокуратор. И я исполняю веления, а не принимаю решения.       — Но к тебе прислушиваются… — шепнула ему на ухо дьяволица. — Ты подаёшь надежды, а значит — можешь высказываться. Ну же, подсоби… Что тебе стоит?       Глифул задумался. Конечно, тёмная несла полнейший вздор – друзьями они не были никогда. Любовниками – да, случалось раз в пару-тройку декад в прошлом. Но никак не приятелями. Его откровенно раздражала её кровожадность и одержимость желанием насылать на род людской заразы и недуги. Однажды Нега за это поплатилась. Переусердствовав с «Испанкой», она впала в немилость самих адитумов. До заточения дело, конечно, не дошло, но её значительно понизили в иерархии, репутация женщины изрядно пострадала, и с тех пор она всё никак не оправится. Поэтому её желание “дружить” с Гидеоном именно сейчас вполне объяснимо. Но сможет ли он выудить из подобного союза пользу для себя? Сможет, зная её знакомства… Рискованно, но на безрыбье и такое сойдёт. Действовать приходилось быстро, не разбирая.       — Хорошо! — бес звонко хлопнул ладонью по своему колену. — Тогда у меня есть к тебе дело. Ты ещё дружна с Ишет?       — С этой сукой? — удивленно спросила демоница, — Лет пятьдесят не видела. И столько же не собираюсь.       — Значит, придётся помириться, дорогуша, — отрезал мужчина.       — Зачем тебе она?       — Не она, — Глифул покачал головой, ещё терзаемый оправданным недоверием. Сделка с демонами, даже не смотря на то, что ты сам тёмный, никогда не даёт преимущества. Зачастую, даже наоборот. С другой стороны – Нега не так уж много просила. Всего лишь слово… — Мне нужно, чтобы она сделала кое-какое снадобье.       — Мать моя Тиамат! Неужто ты где-то прокололся? — воскликнула женщина, почти в голос хохоча. — Что, сам справиться не смог, и теперь через меня ищешь помощи у Покровительницы шлюх? Ведь только одно зелье она делает во имя своих подопечных…       — Закрой свой рот, чума…, — оказавшись перед демоницей в мгновение ока, Глифул стиснул пальцами её щеки в попытке заткнуть мерзавку. — И с чего ты вообще решила, что это касается меня?       Подавив просящуюся наружу гаденькую улыбку, Нега с вызовом посмотрела бесу в глаза и, высвобождаясь из его рук, ответила:       — Кого ж ещё? Теперь-то всё сходится… То-то ходишь, точно в воду опущенный… И зная твои вкусы – это наверняка человечек.       — Скажешь хоть одной душе… — он нарочито звонко царапнул золотым когтем по каменной стене, на что женщина снова неприятно фыркнула. —Обойдёмся без угроз. Мы же договорились: я тебе, ты мне. Сделка, — она, скрестив руки на груди, изучающе разглядывала мужчину. — Но я не понимаю, чего ты так распереживался… Подумаешь, бастард. Тебе же главное – не признавать его, и всё. А девчонка вообще рада должна быть до чёртиков, что до неё снизошёл тёмный. Не вижу проблемы. Не появляйся там пару столетий, а как вернёшься – всё уж быльём порастёт.       — Нега… Не нарывайся… Я сказал, что мне нужно. Сделай или проваливай.       — Как прикажешь, мастер иллюзий, — кривляясь, повела носом. — Но зачем приплетать Ишет? Я могу напустить на эту твою зазнобу, скажем, эболу. Ускоренный штамм – умрёт очень быстро, и не станет вопроса.       Как Глифул удержал руку, дёрнувшуюся в остром желании залепить этой дряни пощечину, он не знал. Стоило это огромного усилия. Бить женщин было для него последним делом, но дьяволица явно напрашивалась…       Умерив пыл и натужно выдохнув, Гидеон, давая понять, что её предложение останется без внимания, холодно произнёс:       — Когда тебя ждать?…       — К вечеру, — бросила Нега, направляясь к двери. — Не переживай, я совру, для кого это. Хотя Ишет и не спросит. И вот потом ты будешь моим должником, не забудь. Помахав руками перед носом и чуть развеяв неприятный “аромат”, Мейбл, выглянув наружу, увидела макушку брата, прислонившегося к витому фонарному столбу дворика и задумчиво пожёвывающего фильтр тлеющей сигареты.        — Диппер, — тихо позвала она, — Пожалуйста, не кури эту гадость хотя бы у меня под окнами.       Мужчина встрепенулся, задрал голову и, увидев девушку, тут же смущённо улыбнулся и затушил окурок.        — Прости! — глаза брата принялись сканировать её лицо. — Выглядишь встревоженной. Хочешь, зайду? У меня сегодня выходной, — добавил он, явно зная, что Мейбл будет вежливо отнекиваться и говорить, что не хочет отрывать его от работы. А девушка в очередной раз подумала о том, какие всё-таки чуткие и добрые люди её окружают.       — Хорошо, поднимайся, — она кивнула и закрыла балконную дверь.        — Ну? — плюхаясь на постель Мейбл , он подпёр подбородок кулаком. — Как ваше ничего?       Мейбл опустилась в кресло возле рабочего стола:        — Пойдёт…        — От врачей так и нет известий?       — Пока тишина, — расстроенно пожала она плечами. — Думаю, если здесь вопрос не решится, то, может быть, стоит поехать в другой город, и там повезёт больше?...        — Ты уж извини, — перебил мужчина. — Но Кэнди рассказала о своем предположении. И если это действительно так, то обычный врач тут вряд ли справится. Будь он хоть из Лос Анджелеса или Нью Йорка. Да хоть из Эмиратов.       Признавать это Мейбл боялась до скрежета зубов.        — Я всё-таки ещё надеюсь…        — А Форд больше никого не нашёл? Из своих старых “тёмных” знакомств? — спросил Диппер, не догадываясь, что о Форде говорить сейчас ей было почти так же тяжело, как и о Глифуле.        — Не знаю, — угрюмо отмахнулась девушка. — Мы с ним это не обсуждали.        — Хочешь, я спрошу?        — Нет, я вообще больше не хочу никого из вас беспокоить! — на сжатых кулачках выступили вены. — Я сама справлюсь.      Диппер расстроенно покачал головой, наблюдая за её реакцией:        — Мейбл, неужели ты такого плохого мнения о нас всех?... Если тебе не посчастливилось нарваться на такого идиота, как Глифул, то это совершенно не значит, что и остальной мир против тебя. Мы никуда не денемся. И никогда не перестанем тебя поддерживать, — Нолан подвинулся на край кровати, ближе к прячущей взгляд девушке, попытался заглянуть ей в лицо. — Ты не будешь одна.        — Да уж, это верно… — сдавленный нервный смех вырвался наружу. — Особенно, если не придумаю никакого выхода.        — Выход всегда есть. Просто иногда он там же, где и вход, — похлопав её по колену и дождавшись, наконец, взгляда Мейбл , Диппер улыбнулся.       А вот ей стало не по себе. Если воспринимать сказанное мужчиной всерьёз, то выход был именно в Гидеоне… С него же всё началось…       — Но если что, я всегда могу быть крёстным! — продолжал брат, явно воодушевлённый этой идеей.