По тонкому льду

У Гидеона было столько вопросов к ней, но сейчас складывалось впечатление, что он их все растерял, залюбовавшись сидящей перед ним девушкой. Такой естественной, чуть сутулящейся от долгой и кропотливой работы с полотном, с выбивающимися из причёски кудрями за ухом, в безразмерной клетчатой рубашке, заляпанной побелкой и краской. И в это мгновение Глифул не понимал, беременность ли на неё так влияла, или же Мейбл всегда была настолько прекрасна, как сейчас. — Послушай, — прервала она его размышления. — У вас с Фордом всё в порядке? Я… не хотела бы, чтобы из-за меня ваша дружба дала трещину. Её беспокоили его с стариком отношения? Серьезно? — А с чего бы у нас должно быть что-то не так? — провокационно уточнил мужчина, желая услышать предположение Пайнс. Интересно, что же именно её волновало больше: их дружба или конфронтация на её счёт… — И слепой бы заметил, в каком состоянии вы оба были вчера вечером… Не делай вид, что ничего не случилось! — Мейбл поднялась со стула и нахмурила брови. — Я очень прошу тебя не ругаться с ним. Форд действительно хотел мне помочь… — Но ты отказала ему, так ведь? Хватит юлить. Ему слишком хотелось услышать от девушки то, что обозначило бы его собственное превосходство перед другом. Пусть не в её глазах, но хотя бы словесно. — Да, потому что это было бы неправильно… — И только? — Гидеон, — она облокотилась на край рабочего стола, так и не рискнув сделать к нему шаг. — Я тебя не понимаю… Твоя реакция совершенно не оправдана. Так нельзя. Ты же сам виноват в том, как теперь к тебе относятся окружающие. В том числе Форд. А если учесть, что мы так и не знаем, что нам делать… — Но ты-то надежд не оставляешь… — Глифул, отчаявшись получить от неё желаемое признание, снова пошёл в наступление. — По-прежнему созываешь к себе всевозможных врачей? Зачем? — Не знаю… Мейбл ответила так тихо и неуверенно, что бес сперва даже не понял, произнесла ли она что-то вообще. Словно в попытке защититься от него, низко опустила голову, спрятала ладони в широкие рукава рубашки. Пугающая обоих тема повисла в воздухе, давя на барабанные перепонки тишиной. Вот опять он за старое – наседает, ёрничает, запускает крючки в лёгкие, пытаясь поддеть её, будто рыбу… Схватить бы себя за волосы на макушке и оттащить от неё подальше, чтобы впредь неповадно было! Естественно, она ещё что-то предпринимала. Потому что не доверяла ему. Гидеон не заслужил ни веры, ни прощения, мало старался. И сейчас должен был оказывать ей поддержку, а не выбивать из Пайнс фразы, что потешили бы его самолюбие. — Эй… — вопреки собственным наставлениям держать дистанцию, тёмный подошел к Мейбл так близко, как давно не позволял себе. Между ними осталось расстояния с ладонь. — Однажды нам бы всё равно пришлось об этом поговорить… Так почему не сделать это сейчас? Шмыгнув носиком, Мейбл подняла на беса грустные, обрамлённые чёрным кружевом ресниц глаза: — Я боюсь. — Поверь, я – сильнее. Гидеон закусил губу, мысленно примеряя на язык то, что сейчас собирался сказать ей. То, что изменит его жизнь непоправимо, поставит под вопрос всё достигнутое. То, что бес уже хоть и отчасти продемонстрировал, но не обратил в словесную форму. Он был не готов. Совершенно и абсолютно. Но где-то глубоко внутри понимал, что решение это правильное. И принято уже было. Его родители всегда говорили – “любовь должна приносить плоды.” Правда, до этого чувства им обоим было пока не близко. Многое предстояло преодолеть. Ведь только в книжках любовь выскакивает перед героями из-под земли и поражает обоих, как поражает молния или финский нож. В жизни всё сложнее. Но тем не менее они уже не испытывали друг к другу той колючей неприязни. Признаться, с его стороны она всегда была напускной, для вида. А чувство необходимости быть рядом с Мейбл крепло день ото дня. И дело было вовсе не в их “ошибке”, дело было в самой Пайнс Если она так нужна ему – пора оставить эгоцентризм и попробовать стать чем-то составным. — Пусть родится. Он этого явно очень хочет. И раз так, кто мы такие, чтобы этому препятствовать… мгновение у неё в голове образовалась такая всеобъемлющая пустота, что казалось – крикнешь и услышишь эхо. Когда же способность думать и говорить вновь вернулись, Мейбл выйдя из оцепенения, поняла, что уже несколько секунд глупо пялится на Глифула, стоящего перед ней непривычно близко с непроницаемым лицом. Ожидающего вердикта.        — Ты же понимаешь, какая это ответственность, Гидеон?… Это ведь решение… на всю жизнь… По крайней мере, мою жизнь… — не зная, как правильно передать свои опасения, девушка запиналась о каждое слово.        — Конечно понимаю. И побольше твоего… — мужчина приглушенно хмыкнул, изучающе скользя взглядом по её лицу. — Но, думаю, мы как-нибудь справимся.       «Мы…»       Две буквы как стены тюрьмы. Когда-то Мейбл мечтала о чём-то подобном. Чтобы Гидеон был рядом с ней. Но теперь это казалось неправильным, навязанным. Словно он принял это решение не потому, что всё же что-то к ней испытывал, а только из-за ребёнка. И такие отношения, как правило, загодя обречены. Или она просто накручивала себя?        — То есть, ты решил остаться?        — А я-то думал, что это более чем очевидно, звёздочка … — губы мужчины наконец расслабились, на них заиграла легкая улыбка.        — Но мы же… не вместе, — ещё одна пугающая её фраза сорвалась в прохладный воздух комнаты. С трудом поборов желание зажмуриться, Пайнс смотрела в его пёстрые глаза, молясь про себя, чтобы бес не сказал ничего. Притворился, что не услышал… Пусть лучше неведение. Иначе она просто не вынесет, если он ответит ей «да, так и есть». Или ещё хуже – как обычно сведёт всё к шутке.       Мужская ладонь легла на её плечо, а его голос, приглушённый, оттого с хрипотцой, пролился за шиворот по позвонкам:        — У нас впереди ещё сколько? — Гидеон прислушался, но, словно задавал вопрос не ей, почти сразу же на него ответил: — Месяцев пять, чтобы это исправить… Гидеон наклонился ближе, небрежным движением руки извлекая из её волос импровизированную заколку-кисточку и позволяя густым кудрям беспорядочно рассыпаться за спиной. Первым желанием девушки было отпрянуть, однако что-то не позволило ей этого сделать. Неслучившееся отступление выдали лишь вздрогнувшие плечи. Заметив это, бес замер.       Как же нелегко разрушить эту стену между ними. Мейбл уже и так сняла с самой её верхушки несколько камней, даже проделала бойницы, чтобы иметь возможность смотреть на Глифула… Или же, при необходимости, вести огонь из укрытия, поливая обидчика раскалённой смолой… Но сейчас, натыкаясь на гранитный завал, она хотела расчистить его полностью, на что пока не хватало сил и уверенности. Да, они сдвинулись с мёртвой точки. Правда – это вовсе не означало, что сдвинулись в верном направлении.       Их неловкое молчание прервал звук входящего сообщения. Мужчина потянулся к карману брюк, в недоумении приподняв брови. Достал мобильный, пробежался глазами по написанному и неожиданно засмеялся:        — Ну теперь можешь не переживать за нас с Фордом, — и повернув смартфон экраном к ней, позволил Мейбл прочесть смс: «Гидеон,, в следующую субботу я устраиваю в Хижине благотворительный вечер в честь Дня Всех Святых. Буду рад, если ты посетишь этот приём.»       Форд всегда был великодушным и понимающим. Даже несмотря на всю неприятность сложившейся между ними ситуации он шёл на сближение, старался проявить гостеприимство и дружелюбие. Пайнс покачала головой, в очередной раз вспоминая вчерашнюю сцену и чувствуя угрызения совести.        «Форд, как же мне жаль…»        — Что ответишь? — она вновь перевела взгляд на мужчину, по-прежнему сдержанно улыбающегося.        — Без понятия. Близится очередное заседание пандемониума. Сразу же после Хэллоуина. Мне очень много предстоит подготовить…       Теперь его ухмылка выглядела искусственной. И тёмный явно что-то не договаривал. Допытываться Мейбл совершенно не хотелось, поэтому она просто тихо вздохнула и сказала:        — Приходи. Раз ты принял решение находиться рядом, то тебе неминуемо придётся вновь наладить отношения с остальными. А праздник – прекрасный повод. Но предупреждаю, Кенди и Диппер настроены очень… неоднозначно.       — Мне кажется, что это не самое страшное… — Глифул опустил глаза. — Веселье начнется, когда нам придется “порадовать мам новостями”… Ты ведь не сообщала своим?       Конечно же нет. Мейбл до последнего тянула, надеясь на то, что сможет найти выход, поэтому в известность не ставила ни маму, ни Элис. До этого, при каждом созвоне она объясняла семье, что очень загружена работой, из-за чего не может отлучаться из замка. Но теперь, по всей видимости, ей предстояло чистосердечное признание, и девушка даже не могла представить, что из этого выйдет…       — Гидеон… Я не уверена, что сейчас готова думать об этом разговоре, — нервно сглотнув, ответила Пайнс. — Не знаю, как это сделать…        — Как скажешь. Будем решать проблемы по мере их поступления. Разберёмся с твоими друзьями, а там уж и до родственников дело как-нибудь дойдет.        — Значит, ты придёшь на праздник?        — Воздаяния не миновать, — вновь натянуто улыбнулся ей бес. — Так что лучше сделать это, когда вокруг побольше народу, и я буду в относительной безопасности от нападок твоих приятелей. А пока я, пожалуй, вернусь к работе. Чтобы до грядущего бала успеть посадить сорок розовых кустов в саду у мачехи…