Танцуют ли Ведьмы с Принцами?

– И зачем представлять такие непотребства? – Поэтому что они связаны с тобой, а красное личико и напущенная скромность страшно заводят, - оно не было красным. По крайней мере, до этого. – Треснуть бы тебя по голове сковородкой, – отвернуться и скрыть нахлынувшее смущение не дали, вовлекая в совместную задачу по реконструированию пространства под новые нужды. Стол был громоздким и предполагал размещение шести человек по сторонам и двух во главе. Перетащить его самостоятельно практически невозможно, не только из-за габаритов, но еще и массы. Скорее это применялось как защитный механизм, чтобы предотвратить участь стульев. Ножки оскорбленно потянули за собой линолеум, оставляя на прежнем участке засосы-выбоины на память. Вы передвинули стол ближе к окну. Покрытие смягчило постановку. Провод ноутбука, белым полозом, пересек всю ширину комнаты, изгибаясь по привычке и провисая чешуей над полом. Ведьма вернула сковородку на столешницу и потянулась разложить еду. Платочки в одной руке, другая уже на ручке крышки. Остановка, тяжелый вздох и все возвращается по местам. – Я не взяла тарелки. Сейчас вернусь, – скрипучий разворот на пятках – добавление драматизма к ничем не примечательному случаю. («Третий раз вниз вверх по лестнице, как можно зафакапить с основным элементом. Издевательство», – самобичевание взяло штурвал. – «Надо лучше готовиться, как можно быть такой невнимательной? Будет мне наказанием.») – Забыла? Не бегай. Я взял кружки. Можно и в них положить, – преисполненный скепсиса взгляд, обогнул мужской позвоночник сначала с одной стороны, потом с другой и вернулся к мирным чертам с легкой полуулыбкой. Все хорошо и вселенная не развалилась. Странно... – Я перефразирую: не хочу оставаться один. Иначе, кто защитит меня от страшных заучек, приходящих учиться даже ночью? И этот же студент спал лицом на конспектах в декабре. Черное полотно, которое т/и приняла за куртку, развернулось. Внутри две кружки. Одна – твоя личная, хранимая в его комнате. И бутылка воды. (Зачем такая конспирация? Наверное, чтобы стекло при переносе с этажа на этаж несильно звенело. А может Ойкава предполагал, что будет кидаться вещами в разные стороны, когда в него вселится дух, и тканевая «обертка» помогла бы не разбросать стекло повсюду.) Палочки распределили ужин по кружкам. («Зато их удобно держать», – утешалась Ведьма, неспешно смиряясь.) На подоконнике еле поместился бы средних размеров цветочный горшок. Широкие аналоги, на которых прекрасно грустят под музыку, смотря в серость ливня, даже воображались с трудом. И больше походили на какой-то миф о чудесной жизни, поэтому предстояло пользоваться тем, что было. Ноги не поднимать: они играли основной опорой, спиной вдавливаешься в стену, перенося хоть часть веса. Память могла изменять, но, по ощущениям, в других помещениях подоконники были длиннее. В голове вечер выглядел более романтично. Вы рядом, как можно ближе, и библиотека как книжная выручай-комната. Магическая, таинственная, теплая. Посиделки среди заполненных историями шкафов ночью в полутьме со вкусной едой. Но даже с учетом полного совпадения предвкушение отдавало большим счастьем, чем реальность. – Все в порядке? Ты как-то взгрустнула, – шатен смотрелся в неестественной позе более органично. Длина ног позволяла регулировать тупизну выводимого телом угла. – Задумалась, – в ту же секунду отрапортовала. («Не буду грузить его своим негативом. Повлиять как-либо на него Тоору не в силах. И не очень понятно, что конкретно меня не устраивает», – ты шла по вытоптанному пути. Проблемы в себе, и глушишь, если не знаешь, как решить. Этот способ работал на маме, но Ойкава другой человек.) – Ты хотела посмотреть что-то вместе. Я скачал кое-что, правда, без согласования. «Она видела небо», «Девочка, покорившая время» и оксфордская лекция по математике за 2010 год. – А как сюда попал последний кандидат? – шея немного вытянулась вперед. – Ты хотела романтику, а там такое ретро, – ямочки проявились, он щурил глаза увлекая блаженным рассказом. – И финал не может оставить равнодушным.