Sweet Tears

Минхо выводят на улицу, не дав даже возможности элементарно обуться. Про личные вещи он вообще молчит. К счастью, автомобиль, в который его сажают, стоял почти что прямо возле входа, поэтому особо мучиться, идя по влажному асфальту до него, ему не пришлось. Но все эти моменты с комфортом и дискомфортом – ничто, по-сравнению с жестокой реальностью, что его папы больше нет и, что сейчас его везут не пойми куда и не пойми зачем. Светлый кожаный салон даже пахнет дорого. И приятно. Похоже на парфюм, которым, как успел заметить младший, пользуется блондин. На удивление, запах, принадлежащий человеку, совершившему такое, сам по себе не напрягает и не отпугивает, скорее наоборот – успокаивает и вызывает чувство доверия, показывая свою внушительную силу. Брюнет сидит справа, на заднем сидении, поверженно опустив плечи и наблюдая из окна с тонированными стёклами за отдаляющимся домом, в который с большой вероятностью он больше не вернётся. Старший сидит слева от него, расслабленно откинувшись назад и широко расставив ноги, демонстрируя всем своим видом превосходство. В первые минуты он был полностью сосредоточен на пареньке, который, ощущая на себе пристальный взгляд, старался как можно сильнее вжаться в сиденье, пристраиваясь бочком к окну, но спустя ещё минут десять, интерес незнакомца поубавился. С одной стороны, это было облегчающе, поскольку Минхо не привык к такому вниманию, но с другой... если он наскучит этому мужчине, то что он с ним сделает? Убьёт? Вероятнее всего. Маршрут проходил через центр города, будто специально дразня младшего, мол "смотри, там, снаружи, столько людей, которые могут сейчас тебе помочь, но ни один из них тебя даже не услышит". От этих самоуничижающих мыслей слёзы вновь скапливались в уголках глаз, а тело предательски тряслось, что не могло остаться незамеченным от внимательного, пронизывающего насквозь взгляда незнакомца. – Совсем забыл, – за время поездки Ли успел привыкнуть к тишине в автомобиле, залипая на проезжаемые мимо высотки, поэтому не ожидал, что мужчина всё же что-то скажет. Он немного дёрнулся, чем вызвал очередную довольную усмешку на лице блондина. – Я же не представился. Или тебе не интересно моё имя, тигрёнок? Брюнет неуверенно пожал плечами, не зная, можно ли ему вообще открывать рот. Такая тихая, непримечательная реакция не понравилась старшему. Ему нужен весь спектр эмоций своей новой игрушки. Длинные пальцы шустро перехватывают бледное от перенесённого ужаса лицо, притягивая вплотную к собственному. – Интерес-сно... – глядя на совсем чёрные, как у акулы, глаза, Минхо постарался звучать искренне и убедительно. Частично ему и вправду было интересно узнать имя человека, похитившего его. Вдруг оно нашумевшее, и Ли будет иметь хоть какое-то дополнительное представление об этом человеке. Но опять же таки, если он узнает имя, и если оно будет настоящим, то это будет говорить только об одном – пути назад больше не будет. – Хорошо. Можешь звать меня Хёнджином, но, чисто по секрету, прозвища мне нравятся больше. Выбирай на свой вкус, – блондин отпустил младшего и снова сделался незаинтересованным. Так, в тишине, и прошёл весь остаток пути. Вскоре машина притормозила у одной из высоток, заезжая на многоярусную парковку. Тускло-зелёный свет сквозь тонированные стёкла навевал ещё больше ужаса, а когда водитель заглушил двигатель, Ли совсем сжался. Ему хотелось закрыть уши руками, лишь бы не слышать этого протяжного гула от резко наступившей тишины, из-за которой по лбу, вискам, шее и спине побежали капельки холодного пота. Минхо не знал, что его теперь ждёт, но, учитывая то, что Хёнджин или один из его людей сделали с его отцом, только один исход приходил ему на ум – смерть. – Выходи, – брюнет настолько погрузился в этот внутренний кошмар из тошнотворных мыслей, что не заметил, как мужчина уже вышел из автомобиля и даже открыл дверь с его стороны, вальяжно облокачиваясь на неё, – ну же. Парень испуганно заторопился, не желая злить блондина, и буквально вывалился из машины, падая перед старшим на колени. Благо на парковке было сухо, однако он всё равно чувствовал себя последней свиньёй, оказываясь так близко к земле. – Ого, а ты отчаянный малый. Хочешь прямо здесь? – младший, глядя на асфальт под своими ладонями, широко раскрыл глаза, когда до него дошёл смысл сказанных старшим слов. Минхо ещё никогда не чувствовал себя настолько унизительно, особенно сейчас, когда двое других мужчин, также ехавших с ними в машине, тоже вышли и встали поблизости, глядя на слабого подростка сверху вниз. – Ну так что? Встанешь сам или мне попросить ребят тебе помочь? Ли попытался собраться с силами и духом, смотивированный особым предложением, и кое-как поднялся на ноги. Взгляда пока не поднимал, боясь почувствовать себя ещё более унизительно в глазах этих людей. Хёнджин тут же обхватил тонкое запястье своими длинными пальцами и потянул за собой, совершенно не считаясь с тем, что младший не может идти также быстро, как и он сам. Охранники остались у авто. Они прошли через парковку и вошли в основное здание. Затем зашли в лифт, но младший упустил момент и не увидел, какой этаж нажал блондин. Но судя по тому, как долго они поднимаются, один из последних. Когда двери лифта открылись, они оказались сразу в квартире. Такой необычный доступ говорил сам за себя – у Хёнджина очень много денег. Ли успел заметить огромных размеров гостиную, выполненную в современном минималистичном стиле. Окна от потолка и до самого пола с видом на противоположные здания и торчащие за их каркасами небоскрёбы. Большой белый диван с прямыми углами, линиями и силуэтом, расположившийся в самой середине помещения. Напротив него, у стены, встроенный в неё камин, но не настоящий, а искусственный, однако, Минхо уверен, не менее дорогой, а может и вообще дороже. Над камином огромная плазма, такая, что про кинотеатр можно забыть до конца жизни. Шкура белого медведя заполняла пустующее пространство на полу перед камином, а низкий стекляный столик, вокруг которого буквой "п" и расположился диван, был завален разными журналами, записными книжками и вырванными будто бы из ниоткуда листами, некоторые из которых были грубо скомканы. Вторую половину помещения Ли увидеть возможности не дали, продолжая тащить за собой следом в другую часть квартиры, которой оказалась кухня. Такая же просторная, с такими же панорамными окнами, но, уместно меньших размеров, отведённая лишь на приготовление еды и приём пищи в небольшой компании. Брюнет не сразу понял, что произошло, лишь почувствовал холодную поверхность длинной широкой столешницы под своей грудью. Он облокотился о неё ладошками, пытаясь отстраниться, но его взяли за загривок и прижали обратно, на этот раз щекой. – Продолжай, мне нравится, – Минхо ничего не понимал, продолжая сопротивляться и сам того не зная, удовлетворяя желание мужчины. Хёнджин стоял позади, неприлично близко, так, что младший чувствовал, как что-то упиралось ему в зад. На несколько секунд тот всё же отстранился, но лишь для того, чтобы скинуть с себя пальто. Руки мужчины начали блуждать по напряжённому телу паренька, задерживаясь на особо интересующих его местах. Например пояснице, надавливая на неё и вынуждая брюнета выгибаться под неестественным углом. На ягодицах, очертания которых было хорошо видно за счёт треников. И на бёдрах. На необычайно мягких, пухлых и аппетитных бёдрах. Такие даже у представительниц прекрасного пола не всегда увидишь. Хёнджин был доволен. Нет, он был в восторге. Это самый что ни на есть настоящий, мать его, джекпот. Блондин не мог больше медлить. Он просунул кончики пальцев одной руки под резинку спортивных штанов и резко дёрнул вниз, буквально срывая элемент одежды. Второй рукой он всё ещё прижимал младшего за шею к столешнице. – Нет! Не надо! – Ли снова начал плеваться ядом и чуть ли не рычать, наплевав на страх перед этим мужчиной, – не смей трогать меня, ты, сукин сын! Затем послышался звонкий шлепок, и по правой половинке начало разрастаться красное пятно, выходящее за край нижнего белья с проступающим белым отпечатком чужой ладони. – Такие прозвища мне не нравятся, котёнок, – старший звучал угрожающе, но Ли продолжал выбиваться из хватки и бросаться угрозами и обзывательствами, не давая испортить или сломать себя, опустив ниже плинтуса. Но всё это уже игнорировалось мужчиной. Он также резко и грубо содрал с младшего бельё, оставляя того полуобнажённым, и заставил расставить ноги шире, разводя их своим коленом и мыском обуви снизу. Теперь руки брюнета были скрещены и прижаты к спине одной широкой ладонью старшего, а голова сама покорно покоилась на гладкой поверхности. Минхо громко всхлипывал, а из уголков глаз стекали обильные слёзы. Он продолжал дёргаться, но уже не так сильно, выдыхаясь как физически, так и морально. А когда его коснулись там, он был готов и вовсе отключиться. Чужие пальцы скользнули между половинками, надавливая на колечко мышц. Парень издал болезненный стон. Это было неприятно и уже немного больно. – Если окажется, что ты ещё и девственник, то я уверую в Бога, настолько ты идеален, – со сбитым дыханием и полушёпотом произнёс куда-то в затылок старший, пропуская первый палец внутрь. Ли и вправду девственник, но теперь уж точно в этом не признается, не желая тешить самолюбие этого убийцы, а теперь ещё и насильника. Второй палец, введённый также насухую, срывает с губ брюнета вскрик. Он протяжно скулит, стонет и воет на всю квартиру, содрогаясь от боли. Ему хочется уже поскорее отключиться, чтобы не проходить через всё это в сознании, но не получается. Выходит, что он куда выносливее, чем сам думал. Средний и безымянный пальцы, самые длинные, проникают глубоко и раскрывают его перед старшим полностью. Тот решает немного облегчить чужие муки, поэтому наклоняется и сплёвывает на пульсирующую дырочку, проталкивая пальцами слюну как можно дальше и глубже. И посчитав, что этого будет вполне достаточно для юного и сильного тела, вытаскивает пальцы, заканчивая с подготовкой, если это можно так назвать, и принимается за ремень на своих брюках, ненадолго отпуская затёкшие руки младшего. Тот пребывает в настолько сильном шоке, что не успевает этим воспользоваться, продолжая лежать на столешнице с выпяченным и готовым к большему задом. Хёнджин же, видя, что ему больше не сопротивляются, немного стушёвывается, но его возбуждение уже настолько на пределе, что он забивает на свои кинки, готовый взять даже такого покорного и послушного котёнка. Ли успевает схватиться за край столешницы, прежде чем в него начинает погружаться что-то, что намного больше, намного длиннее и намного горячее пальцев. Слюны и побывавших внутри двух пальцев недостаточно, чтобы проникновение вышло более менее терпимым, от чего Минхо издаёт очередной стон боли, заливаясь слезами. Особенно больно становится, когда член под конец резко входит до упора, выбивая из младшего короткий крик. – Чёрт, в тебе так горячо и узко. Божественно, – блондин замирает внутри примерно на секунд двадцать, после чего делает движение бёдрами назад, выходя из младшего полностью. Проводит головкой поверх дырочки и снова входит, уже резче и сразу до конца. И так повторяет на протяжении долгих минут, играясь с выдержкой парня и получая одно лишь удовольствие от переодичных вскриков. Когда те становятся более редкими и уже не такими громкими – человек привыкает ко всему, даже к боли, Хёнджин прекращает эти игры, выбирая быстрый, глубокий и резкий темп вхождений, опоясывая ладонями талию брюнета. По кухне начинают разноситься шлепки кожи о кожу, тяжелое дыхание старшего и стоны младшего. Минхо не смог уловить момент, когда начал ощущать что-то помимо боли. Конечно, она была главной, но было что-то ещё. Что-то, что вынуждало парня стонать уже немного по-другому. Это происходило, когда член старшего попадал в одну определённую точку, вызывая дрожь по телу и мурашки вдоль всего позвоночника. Это чувство помогало против боли, которая начинала жечь его изнутри от сильного трения. Вдруг ритм старшего стал сбиваться, становясь неточным и непредсказуемым. От быстрой его смены Ли снова начал издавать громкие звуки, пытаясь и сейчас привыкнуть, что уже выходило с трудом из-за нестерпимого жжения. В какой-то момент Минхо почувствовал, как по его бедру что-то потекло. Он ещё больше напрягся и попытался приподняться. Мужчина заметил взволнованное поведение младшего и замедлился, а при выходе опустил взгляд, обнаруживая небольшую струйку крови. – Блять, – выругался он и нехотя вышел полностью. Ли вывернулся так, чтобы хотя бы немного видеть то, что происходит сзади и увидел, как старший водит ладонью по своему органу, сжимая в кольцо из пальцев вокруг него, тем самым доводя себя до освобождения самостоятельно. Минхо залип на этом, а когда мужчина кончил, спуская белую жидкость ему на бёдра, не мог отвести затуманенный взгляд от закатывающихся до белизны глаз, лёгкого румянца на чужом лице и приоткрытых пухлых губ, пытающихся пропустить в лёгкие побольше воздуха. После этого парень рухнул обратно на столешницу, теряя связь с реальностью, а по его голым бёдрам уже стекала смесь из крови и спермы, чужой и своей.