---
Рейнира с самого утра искала Вариса по всему дворцу и наконец обнаружила его в западных покоях в компании мужа. Она решила не прерывать их и подождать за дверью. В итоге разговор о важных новостях с Севера перетек в обычную беседу, и мужчины стали обсуждать, что случилось бы, если бы Порочный принц занял престол во времена Танца. — Как вы выглядели на нем, когда мечтали? Хорошо ли сидела корона? Все ли бывшие насмешники и предатели улыбаются и кланяются в вашу сторону? — откинувшись на изголовье кресла, спросил Паук. За прошедшие полтора месяца Деймон сменил гнев на милость, кроме Ланнистера, ещё и в отношении евнуха. То, чем занимался мужчина, действительно приносило пользу их совместному делу. К Варису принц относился ещё более подозрительно, чем к карлику, но чем-то советник заслужил принятие. — Им было бы трудно улыбаться и кланяться без голов, — мрачно ответил Деймон. — Человек с такими амбициями и без совести… Я бы ни за что не ставил против вас в те времена, мой принц, — евнух усмехнулся. — Но если говорить без условностей, то вы полжизни считались наследником, и я не поверю, что вы не желали власти. — Плевать я хотел на этот трон, — ответил принц, на что Варис скептично поднял брови. — Единственное, что мне нужно было, — принятие от брата того факта, что мне тоже есть место в нашей семье, причем ближайшее. До него никак не доходило, поэтому я был достаточно яростным в выражении своей позиции. Я кричал, но меня никто не хотел слышать. Визерис каждый раз полагал, что спасает Королевство, отсылая меня подальше от двора, но при этом он забывал наблюдать за своим окружением. Ему настолько претила мысль обо мне в качестве короля, что он подпустил к себе слишком много предателей, а те лишь пили его кровь, постепенно жирея и совершенно теряя совесть. И что же получалось? По возвращении домой из раза в раз я видел только то, что брат становился ещё более слабым и несостоятельным за время моего отсутствия. — И все же вы всегда возвращались, мой принц, — подметил Варис, наливая им обоим вино. — Да, возвращался. Мягкому сердцу нужна твердая рука, — ответил принц. — Верно, с чистым сердцем в политике нашего королевства делать совершенно нечего, — согласился лорд. — Поэтому, чтобы не запятнать чистые сердца, другие берут на себя эту ношу, марая при этом руки. — Отчего-то выходило так, что в нашей семье руки марал только я, — евнух кивнул комментарию ворчливого принца. — То было до Ступеней. — Что же изменилось после? — По возвращении домой я обнаружил, что эти змеи, полностью облюбовав Визериса, переключились на Рейниру. Брат поставил её под удар, назвав наследницей. Это понимали все в здравом уме. Когда я приехал и увидел её в окружении тех лизоблюдов я… — принц осекся. Жена с самого детства была его лучом света в недрах кровавого семейного замка. — Когда я увидел, что даже её огонь начал гаснуть, то дал себе обещание, что уберегу Рейниру любым способом. — И вы решили начать с того, что забрали её благодетель? — прямо спросил Варис, усмехнувшись. Деймон мало кому позволял с собой так разговаривать. Пока он не мог ответить себе на вопрос, почему Паук входил в это незначительное число человек. За дверью Рейнира закатила глаза: мужчины всегда сетовали на женские сплетни и использование слухов, в то время как сами были ничуть не лучше. К Варису это относилось в особенности. — Если вы считаете меня порочным из-за этого, тогда я вполне оправдываю свое имя, — хмыкнул Деймон. — На самом деле я рад, что мы знатно перепили в борделе, в противном случае я бы никогда не осмелился перешагнуть грань первым, — на это Варис вновь вскинул брови. — Разве вас когда-то волновали правила? Рейнира подумала, что Варис уже узнал слишком много из одного разговора с её болтливым мужем. — Не слушайте его. Правила не волновали моего мужа с самого рождения, милорд, — решила наконец встрять принцесса. Она прошла вглубь комнаты, после чего забрала из рук мужа кубок и выпила содержимое залпом. Принц улыбнулся этому её жесту, а Варис почтительно кивнул ей в знак приветствия. — Ziry iksos daor sȳz naejot grēges, jorrāelagon, — Деймон давно заметил, как складки её золотого платья выглядывали из-за двери. Он притянул жену к себе за руку, переплетая их пальцы. — Не задалось утро? Девушка с характерным звуком поставила кубок на стеклянный столик рядом с ними, проигнорировав мужа. Она несколько секунд обдумывала, как подвести диалог к волнующей теме, после чего обратилась к евнуху: — Лорд Варис, скажите, кому вы на самом деле служите? — Рейнира вмиг стала серьезной, на что Деймон повел бровью. — Королевству, принцесса, — не задумываясь, ответил евнух. — Кто-то ведь должен. — Почему вы выбрали служить Дейнерис в таком случае? — Я верю в нее, чего почти не случалось за долгие годы моего служения Короне, принцесса. Еще до смерти Роберта Баратеона я был тайным сторонником возвращения Таргариенов, — пока евнух говорил, Деймон уступил свое место Рейнире, а сам присел на софу рядом. — Союзников я выбираю осторожно, но ещё осторожнее выбираю врагов. Поверьте, я бы не уехал из Вестероса, не зная, стоит ли игра свеч. Я поставил на Дейнерис, а свою жизнь я ставлю очень редко. — Надеюсь, так вы хотите сказать, что верны ей? — Рейнира была непреклонна. — Если вы будете колебаться с ответом, то мне, к сожалению, придется позвать стражу. Все это было волнующе, но Паук оставался абсолютно спокойным. — Да, моя принцесса, я верен королеве Дейнерис, — немного заскучав от пустых претензий, произнес Варис. — А теперь рассказывайте, чем вызвано Ваше беспокойство. Рейнира тяжело вздохнула. В сомнении девушка оглядела Вариса, и приняла решение. Она закрыла дверь в комнату и достала письмо из выреза платья на груди. Варис охнул. Девушка беспокойно переглянулась с нахмуренным Деймоном. — Милочка, и вы молчали?! — отчитал её Паук, выхватив сверток. — В наше непростое время содержимое чужих писем гораздо ценнее содержимого чужих кошельков. — Оно выпало из юбок служанки рядом с кухонными помещениями. Я не знала, к кому, кроме вас, могу обратиться, — она пожала плечами. Деймон все ещё не произносил ни слова, но было ясно, что он бы не сказал ничего веселого. — Здесь нынешняя королевская печать. — Вы сможете опознать служанку? — спросил Варис, уставившись на смолу, которую сам оставлял около десятилетия, служа при Баратеонах. Рейнира озвучила свою догадку по этому поводу, назвав имя одной из чашниц. — Не она ли в последнее время часто находится подле Аарона? — выдвинул первое свое предположение евнух. Рейниру, хоть и раздражал наемник, но зла она ему не желала. Принцесса вообще не замечала мужчину в последнее время, чего уж говорить о его общении с другими людьми. Возможно, она и видела что-то, но не придавала этому значения. — Может быть, но вы ведь не думаете, что… — В моей работе важно не то, что я думаю, а то, что я вижу. В последнее время я наблюдаю не самые приятные вещи по поводу нашего наемника, — евнух обреченно вздохнул, глядя на Тарагариенов, выражающих сомнение. — Вы, видимо, совсем заработались, раз у вас не хватает времени на наблюдение очевидного… Принцесса, Аарон влюблен в вас с вашего появления в Миэрине, это ни для кого не является секретом. Сначала вы относились к нему, как и ко всем во дворце тепло, потом он начал раздражать своей настойчивостью, ну а после появления принца Деймона ситуация изменилась ещё круче. Помните, что я перед боями в Яме говорил вам про мужчин? Так вот Аарон, по всей видимости, является самым худшим вариантом безответно влюбленных. Здесь, кстати, уместно ваше излюбленное сравнение с сиром Кристоном Колем. — Думаете, что из-за ревности, он мог пойти на измену?.. — В Миэрине не принято обмениваться письмами с королем Томменом, поэтому факт измены очевиден. Помимо этого я, к сожалению, теперь убежден в своих догадках о том, что он ещё и может сеять раздор в вашей недавно объединившейся семье. Королева проводит с Нахарисами немало времени: пока вы заняты своими обязанностями, наёмники сопровождают её всюду, охраняя в городе и прислуживая в замке. — Дейнерис не глупа, — холодно отрезал Деймон. — Но внушаема из-за того, что одинока, — Рейнира возразила ему, упомянув Даарио, на что Варис усмехнулся. — Иногда мне кажется, что я один обладаю глазами… Дейнерис совершенно в нем не нуждается, он просто очень удобен ей. Конечно, она хочет считать иначе, но сути это не меняет. — И кем вы полагаете, теперь она нас считает? — Я уверен в мудрости нашей королевы, но одинокую женщину чужим счастьем заморить очень легко, — пожимал плечами Паук. — Я думаю, что он не раз намекал ей, что вы хотите вновь занять Железный трон. — Еще чего! Мы освободились от этой ноши, — возмутилась принцесса. — Я все прекрасно понимаю, но ни вы, дорогая, ни ваш принц ни разу не обозначили свои намерения королеве, а уже очень давно должны были это сделать. Когда королева советовалась со мной по поводу распределения лиц в Малом Совете, то упомянула, что принц Деймон не выражал к этому интереса в личном разговоре. Всем приближенным очевидно, что вы помогаете, но для чего? Даже меня не единожды интересовали ваши замыслы, чего уж говорить о других? — Рейнира покосилась на мужа, но тот отвел взгляд. Варис неспешно продолжил: — Сами посудите, два Таргариена с великим, хоть и печальным политическим прошлым возвращаются из небытия, узнают, что их дом разорили и погубили, и находят ни в чем не повинную, уже успешную наследницу. И они бы этим не воспользовались? У вашего рода есть некие проблемы с властолюбием, не отрицайте. Вы понимаете, как все по-другому может выглядеть со стороны, если добавить каплю предвзятости и холодности? Кроме того, вы сами даете повод для подобных размышлений. Взгляд Деймона стал острее его собственного меча. Рейнира понимала, что Варис прав. Она сжала руку мужа, чтобы тот не наделал глупостей сейчас. Деймон слишком импульсивен, а Варис говорил не самые приятные вещи. Видимо, кроме Рейниры, настрой принца заметил и евнух. Единственное, что смущало принцессу все время, — это неопределенная позиция мужа. За полтора месяца Таргариены ни разу не обсуждали возвращение домой ни между собой, ни с кем-либо другим. Если заходила речь о будущем, то муж незаметно переводил разговор в другое русло, отшучивался или просто закрывал тему. Поначалу принцесса не придавала этому значения, но в последнее время её начало это смущать. Она стала замечать неопределенность Деймона, но боялась начинать разговор по поводу его сомнений. — Могу я уже убить его? — через какое-то время раздраженно произнес принц, проигнорировав доводы Вариса. — Не понимаю, почему все вы столько возитесь с этим Аароном. — Мы ещё должным образом не убедились в причастности его к письму. К тому же, если всем правят люди с мечами, зачем мы притворяемся, что власть принадлежит королям? — Варис отпил из своего кубка. — Вы оба должны что-то придумать до конца дня, убедить королеву верить вам. После, дайте королеве самой принять решение по поводу изменника. После препирательств Деймона и возражений Рейниры пошло какое-то время, и Варис потряс свертком с информацией. Таргариены бегло переглянулись, после чего наконец обратили внимание на письмо. «Наш информатор, На моей памяти наемники ещё никогда не приносили такой колоссальной пользы Короне. За это я благодарю вас. Однако у меня все же есть пара вопросов, полученных от нашей королевы-регента. Как известно, сир Григор Клиган размозжил последним наследникам Таргариенов головы ещё в колыбели в Красном Замке. Корона считала, что сбежать удалось лишь принцессе Дейнерис и принцу Визерису, поэтому… Не могли бы вы уточнить, что за «новые лица» появились в семье Таргариен, и как такое могло произойти? Признаюсь, ещё до вашего последнего письма нам поступали разные опасные слухи по этому поводу из залива Работорговцев, поэтому хотелось бы узнать об этой детали подробнее. План осады Утеса Кастерли — невероятная помощь. Боюсь представить, сколько усилий вы приложили для того, чтобы выслать нам копию. Вы также упомянули набеги на другие крепости, уточните — на какие. Это позволит нам выиграть ещё большее преимущество. В свою очередь, хочу заверить, что по окончании войны вам, вместо звания обычного гвардейца или рыцаря королевской стражи, предоставят звание лорда за вашу огромную помощь. Драконы — прекрасные существа, не считаете? Особенно из всех их черепов в Красном Замке я не могу насмотреться на черепа старых драконов, таких огромных, что девчонке Таргариен и не снились. Полагаю, мой самый любимый — череп Мелеис. Слишком интересная и изящная особь для моего пытливого ума: не такая гигантская, как Вхагар или Балерион, но, полагаю, была не менее гибка и свирепа. По правде говоря, не хочу представлять свирепость её хозяйки. Но что мертво, тому лучше оставаться мертвым, ведь так? При всем величии и красоте драконы неестественны, слишком уж они большие для нашего скромного королевства. Рекомендую Вам избегать их общества, и нечасто находиться с ними рядом, ведь что летает, довольно легко может упасть.С наилучшими пожеланиями, мастер над шептунами, Квиберн»
Рейнира, округлила глаза, не ожидая такого поворота событий. Она не особо удивлена тому, что Аарон решил переметнуться на другую сторону. Слабые люди часто меняют стороны и точки зрения, сбегая от проблем и думая, что в другой обстановке их положение изменится, а мнение станет более значимым. Но это не так. Такими просто будут пользоваться, выжимая последние полезные соки, а потом убьют, когда и те кончатся. Но девушка и подумать не могла о возможности разглашения настолько важной информации. Ворон от Миэрина до Королевской Гавани летает дня за три, край — четыре. Получается, с перерывами на сбор новой информации, по меньшей мере, только за последний месяц могло быть отправлено два-три письма. К тому же не было известно, когда началась переписка. Звание лорда присваивалось и за меньшую помощь Короне, оно ведь даже не обозначает ничего материального, не имеет никакой ценности для королев и королей. Если человека назначают лордом, но не говорят о замке, жене или золоте, то новоиспеченный лорд может считать, что получил ровным счетом ничего за оказанные услуги. Только наиглупейший человек этого не знает. Принцесса не считала Аарона таковым, но, видимо, и здесь она в нем ошиблась. Сколько же ещё утекло информации и важных сведений? Причастность Даарио к письму была отметена сразу же, ведь он любил королеву всем сердцем, в этом не было сомнения. — Вот ублюдок! — крикнул Деймон. В глазах его плясал фиалковый огонь. Родовой замок Ланнистеров был важнейшим пунктом в начале вторжения, отправной точкой всей внешней политики. План Тириона состоял в том, что если забрать Утес, то его сестре с племянником некуда будет бежать. В таком случае можно было провести переговоры, причем весьма успешные, без потерь с обеих сторон. Осада должна была начаться через несколько недель после высадки на Драконьем Камне, но теперь в этом нет никакого смысла. Дейнерис определенно придет в ярость, когда узнает. Варис уговаривал Деймона ничего не предпринимать, вновь ссылаясь на важность принятия важных решений королевой и на то, что проблема скоро будет улажена. Выходило у советника плохо. Пока попытки сдерживания принца слабо увенчивались успехом, Рейнира не могла перестать перечитывать последние предложения о драконах. — То, что летает, может упасть… — почти шепотом произнесла принцесса вслух, чем не привлекла должного внимания обоих мужчин. Принцесса повторила громче: — Они придумали, как навредить драконам. Последнее предложение — не метафора. В детстве отец рассказывал ей истории о древних валирийцах, управляющих драконами с помощью волшебных рогов и древних заклинаний. Говорил, что они могли вводить зверей в состояние некоего транса, чтобы те выполняли абсолютно все команды, которые могли быть опасными и для жизни зверя. Но это лишь легенды, так что вариант про рога девушка отмела сразу. Рейнира уверена, что ни разу не видела эти приспособления, чего уж говорить об их использовании. Но у неё оставалась ещё одна версия, более реальная и смертоносная. Принцесса беспокойно оглядела мужчин. Деймон забрал из её рук пергамент, ещё раз перечитал окончание письма, после чего тяжело вздохнул, прикрыв глаза. — Скорпионы, — Деймон озвучил догадку жены. Варис неуверенно покосился на Таргариенов, и принц обратился к нему, чтобы ввести в курс дела. — Дед рассказывал мне про Дорнийскую войну, лорд Варис. — У Джейхейриса было много историй и сказок, которыми он радовал вас с отцом, Деймон, — произнесла принцесса. — Ты тоже рассказывал мне про неё с его слов, но мы не можем быть уверены, что все истории короля были правдивыми. Варису тяжело было каждый раз держать в голове, что перед ним находятся древние представители рода, которые являлись всего лишь пятым и шестым поколением династии Таргариенов, и напоминать себе, что их дед завоевал весь Вестерос, а ещё более старые предки имели контроль над Эссосом. Поэтому, когда Деймон упомянул Старого Короля в качестве деда, Паук немного тряхнул головой так, чтоб никто не заметил. — Свои слова он подтверждал оригиналами книг, Рейнира, — добавил Деймон. — Когда дед рассказал мне об этом оружии, мы сидели у камина в его комнатах. У Джейхейриса тогда выдалась свободная минута, и он решил потратить её на десятилетнего меня, оказавшегося под рукой, — принц почти улыбнулся. — Он тогда вынес толстый старинный фолиант о доме Мартеллов из личной библиотеки, по которому рассказал, что дорнийцы придумали сооружение, способное убить дракона. Именно скорпионом были повержены Мераксес с Рейнис. — Как это возможно? — спросил лорд Варис. — Ни один гвардеец не метнет копье так далеко и сильно, чтобы хотя бы поцарапать толстую драконью чешую. — Здесь не будет нужды в воинах или стрелках. Скорпион напоминает арбалет. Одного болта будет достаточно, чтобы пробить череп взрослого дракона, — пояснил Деймон. — Я видел чертеж в той книге. Если он каким-то чудом уцелел или был переписан… Принц не стал заканчивать предложение. Рейнира покручивала перстни на своих длинных пальцах, как она обычно делала, когда тревожилась. Комната погрузилась в беспокойное молчание.---
После тяжелого разговора трио разминулось. Они решили придержать информацию о письме до вечера, потому что беспокоить Дейнерис, пока та занималась делами, — дело гиблое. Кроме того, хотелось понаблюдать за поведением Аарона. Деймон направился сообщить Тириону, что весь план осады Утеса Кастерли нужно переделать. Ланнистер взбунтовался, но подчинился, заметив, что принц не в духе. Они даже приступили к перепланировке, но ничего стоящего не выходило то ли из-за растерянности карлика, то ли из-за раздраженности Деймона. Тирион надеялся переубедить его в необходимости изменений к завтрашнему дню, ведь понятия не имел о произошедшем. В последнее время принц казался Тириону очень странным: он был суровее обычного, странно реагировал на захват столицы, предписания по дальнейшему распоряжению Миэрином. Тирион понимал, что его что-то беспокоит, но спросить не осмеливался. Ведь принц не тот человек, который бы открыл свою душу кому-то вроде Ланнистера через полтора месяца после знакомства. Поэтому карлику оставалось лишь строить догадки и подстраиваться в работе под импульсивного Таргариена. Варис предпочел делать вид, будто ничего не произошло, но получалось это у него не так хорошо, как обычно. Единственное, чем он себя успокаивал, — теперь хотя бы известно, что утечка информации произошла и можно поменять планы. Хорошо, что это обнаружилось в Миэрине, а не на поле боя при взятии Утеса. Проблема с планом осады решится за месяцы предстоящего плавания, в этом можно быть уверенным, а Аарона ожидает смерть. Оставался нерешенным вопрос с драконами: их можно обезопасить только, если не использовать вовсе… Рейнире же предстояло самое сложное. До отправления домой оставалось всего несколько дней, а она все ещё не могла расправиться со своим главным страхом — драконами. На сегодняшний день была запланирована встреча с детьми Дейнерис, переносимая ранее по разным причинам (девушка оттягивала это до последнего момента). После разговора с Варисом и мужем она уже успела дать задание оружейникам, понаблюдать за тренировкой войск, перекинуться парой слов с Тирионом и выполнить другие мелкие задачи, лишь бы оттянуть встречу. В какой-то момент девушка подумала, что ведет себя по-детски, и все же направилась к местному логову, где содержались в данный момент звери. К тому же ей нужно было проветрить голову и немного побыть в одиночестве вдали от суматохи дворца. Дейнерис уже несколько месяцев стала уделять намного больше времени всем трем драконам. Она навещала их в логове, проводила с ними по несколько часов в день, часто лично кормила их. Королева выпускала сыновей летать строго при её участии во избежание неприятных инцидентов. Бывало, за день они могли посетить Астапор и Юнкай, пролететь над заливом Драконов (такое название кхалиси дала бывшему заливу Работорговцев) и вернуться обратно в Миэрин. При всем этом девушка продолжала заниматься делами внешней политики, что изрядно накладывалось на её распорядок дня. Да, ей помогали советники, но и эта помощь не увеличивала времени, отведенного на нужный здоровый сон. Рейнира давно замечала рассеянность и усталость наследницы, говорила о важности отдыха, но та не желала слушать. После полученного сегодня свитка из Королевской Гавани становилось ещё обиднее за Дени, ведь было неизвестно, сколько данных теперь хранится в руках Баратеонов. Ясно было одно — немалая часть трудов могла катиться в пекло. Все эти месяцы в Миэрине Рейнира видела драконов лишь издалека: принцесса наблюдала за троицей со своего балкона; видела их очертания в тучных облаках, когда прогуливалась в садах; замечала их тени над миэринскими пирамидами на закате; иногда слышала их рев или взмахи крыльев, которые раздавались совсем рядом с ней. Но девушка ни разу не осмелилась увидеть их вблизи. Принцессу охватывал страх при любом объявлении сыновей Дейнерис поблизости, и она ничего не могла с этим поделать. Деймон тоже сегодня встретится с Дрогоном, Рейгалем и Визерионом. Кто знает, может у Деймона даже получится образовать с одним из них связь, и он вновь станет всадником. Ее муж души не чает в драконах — это всем известный факт. Он не боялся полетов даже после того, что погиб, сражаясь в небе. Рейнира тоже любила драконов но… Скорее всего принцесса откажется оседлать Рейгаля или Визериона, даже если Дейнерис это предложит. Вряд ли девушка сможет когда-либо забыть Сиракс. Вот, после недолгой прогулки принцесса стояла в одиночестве напротив здания, которое являлось последним местом, где она желала находиться. Она думала, что опоздает, но обнаружила, что её ещё никто не ожидал, когда пришла. Рейнира знала, что без неё наследница вряд ли зайдет внутрь, поэтому ей ничего не оставалось, как ждать.---
Почти каждый день последнего месяца Дейнерис пребывала в смятении. Большинство её мыслей противоречило друг другу, они превратились в один сплошной беспорядок. Любое действие рождало противодействие в её голове, и даже слова близких людей подвергались сомнению. Она искала потайное дно там, где его могло не быть вовсе, почти не спала, из-за чего постоянно что-то забывала. Девушка не могла расслабиться, ведь у неё не было времени на это. Она знает, что должна оставаться сильной и напористой, примером для подражания, но чем больше приближался день отплытия, тем страшнее ей становилось. Кхалиси была слишком близка к своей цели, чтобы её могли одурачить собственные чувства и возможно пустые ожидания в данный момент. Она во всем окончательно запуталась, но пыталась не подавать виду. Была ли у Дейнерис семья?.. Рейнира проводила с ней огромное количество времени, поддерживала во всем. Без наставничества родственницы королева бы не успела закончить все дела в Миэрине, оставить указания по управлению им и всем заливом. Деймон тоже оказывал невообразимую помощь. Королева поистине ценила все это. Однако она не могла перестать слышать восхищения от свиты в сторону родственников, ироничные смешки Аарона, когда речь заходила о верности и доверии в семье, двойственные смыслы предложений, которые не мог перестать улавливать её настороженный разум. Все это утомляло её. Королева понимала, что это её беспокойное состояние вызвано тем, что скоро её жизнь вновь изменится коренным образом, но осознание этого не помогало избавиться от паранойи. Вроде все было прекрасно: поддерживающая семья и верные советники рядом, почти законченный план вторжения в Вестерос, три дракона. Но она во всем чувствует неуверенность. Поддерживающая семья? А что Рейнира с Деймоном поддерживают: её или свои притязания? Верные советники? Мастер над шептунами и сын предателя? Надежный план вторжения, который большую часть времени создавали брат жены узурпатора и её неконтролируемый родственник? К тому же она все ещё не решила, кому оставит Миэрин. Дейнерис было страшно думать о предательстве, и было совестно вообще иметь такие мысли. Ей хотелось кричать от неуверенности во всем. Во время аудиенции сегодня днем Деймон заглянул к королеве для того, чтобы напомнить о встрече с драконами. Конечно же, она забыла. Однако они не могут в очередной раз перенести это дело: Рейнира должна наконец справиться со своим страхом. Дени остановила прием ненадолго для разговора с родственником. Она извинилась перед принцем и пообещала прийти к логову сыновей, сразу после того, как закончит с подданными. Боги, ей срочно нужен был десница. С ним она наконец сможет вернуться к прежнему спокойствию, она надеялась, что это поможет избавиться от паранойи. Она — дочь своего отца, но Дейнерис не хотелось бы повторять его безумие. Диалог плавно перешел в обсуждение роли Даарио в будущем, в нем принц предложил назначить Нахариса поверенным в Миэрине. Когда Деймон начал говорить об этом, девушка разозлилась, ведь оставлять Даарио было большой глупостью, по её мнению. Дейнерис доверяла наемнику, а с учетом её подозрительности и сомнений в последнее время он не помешал бы в Вестеросе. Но спустя несколько минут, когда раздражение прошло, она смогла воспринимать доводы родственника без эмоций. Деймон показал ей решение которое она даже не рассматривала. — Не мучай Даарио бесконечными надеждами и не утруждайся заботой о нем, если он тебе не нужен, Дени, — продолжал принц. — Но я… — хотела возразить королева. — Любишь его? — Деймон вскинул брови. — Вероятно, ты хочешь так думать, но когда придёт момент выбора, ты разобьешь ему сердце. Это будет намного больнее, чем может быть сейчас. Тогда из верного союзника ты можешь получить самого отвратительного врага: мужская гордость — непредсказуемая вещь, особенно когда дело касается власти. — То есть целью нашего разговора было помочь мне бросить мужчину? — слабо улыбнувшись, спросила королева. По правде говоря, она уже давно думала над их с Даарио связью и понимала, что не может полюбить его, как бы не пыталась это сделать. Он был удобен Дейнерис, веселил её, был неплохим советником, которому она доверяла, однако при взгляде на него на сердце не становилось теплее. Наблюдая за счастьем родственников, королева (с сожалением для себя) лишь убеждалась в том, что не испытывает к наёмнику глубоких чувств. — Не бросить, а оставить, — Деймон хотел предоставить ей выбор. — И не просто так, а для заключения брака. Когда ты сядешь на трон, нужно будет выбирать выгодную партию, а союз с Эссосом ещё не удавалось выгодно заключать. — Я не уверена, что готова думать о замужестве, находясь так далеко от престола. — Поверь, ты находишься к нему гораздо ближе, чем я когда-либо был, — усмехнулся Деймон, на что королева с улыбкой хмыкнула. — Может быть, ты и не готова к браку, но он дает определенные привилегии. Я понимаю, что ты не любишь Даарио, но оставь этот вариант на будущее. Если пригодится — прекрасно. Если полюбишь кого-то в Семи Королевствах — ещё лучше: не придется тратить время на дорогу, — мужчина пожал плечами. — Никогда бы не думала, что буду получать любовные советы от кого-то. Тем более от тебя, — девушка по-доброму посмотрела на него. — Я хоть и не мастер в этих делах, но, думаю, здесь я прав, — мужчина сжал её плечо, не отказываясь от своих слов. — Поговори с карликом, если сомневаешься. Ну и как Дейнерис могла сомневаться в его намерениях? После подобных разговоров ей всегда хотелось треснуть себя по голове, чтобы избавиться от безумных мыслей и перестать чувствовать, как нескончаемая злость сменяется виной. Королева вновь была благодарна, и вновь ей было стыдно за свои сомнения в намерениях родственников. Однако из-за Нахариса, который прошел с ней достаточно долгий путь, от подозрений не получалось избавиться до конца. После разговора Деймон ушел, оставив девушку одну, чтобы она могла сама решить, что делать с Даарио, и завершить аудиенцию.---
— Нет, действительно, хоть кто-нибудь соизволит уже сюда явиться?! — воскликнула принцесса в пустоту, продолжая расхаживать из стороны в сторону. Она и так еле сдерживала себя, чтобы не убежать от логова с позором. Впервые её молитвы были услышаны, но оказались трактованы неправильно. Из-за угла близлежащего здания показалась черноволосая макушка Аарона. Завидев приближающегося к ней мужчину, принцесса выругалась и уже хотела устроить сцену, но, вспомнив просьбу Вариса, сдержалась. После льстивых приветствий и пары плохо отработанных комплиментов со стороны Аарона, он начал расспрашивать о её самочувствии, ссылаясь на то, что они давно не общались. Рейнира же была немногословна и постоянно поглядывала за спину мужчины в надежде, что кто-нибудь прервет их неприятную беседу. С момента появления Деймона девушка редко контактировала с наемником, и этот разговор один на один стал первым за несколько недель. — Не опасно ли вам оставаться наедине с драконами? — доброжелательно поинтересовался Аарон. — Я наслышан о вашей гибели именно из-за этих созданий. Думаю, это была величайшая ошибка судьбы, — нарушая все рамки приличий, он сократил расстояние между ними, встав к принцессе намного ближе обычного. Она не дрогнула, стойко выдержав пристальный взгляд наемника. — Во мне течет драконья кровь. Они не навредят мне, — Рейнира ответила, попытавшись звучать уверенно и безучастно, но внутри страх пожирал её. — Дракон, что убил меня, выполнял приказ своего всадника, Аарон, а люди часто бывают в разы хуже зверей, — холодно продолжила Таргариен, убрав руки за спину. Ей бы хотелось ему врезать, но такой возможностью она не располагала. — Не будьте так суровы, принцесса, я лишь беспокоюсь о вашем благополучии, — улыбнулся наемник. — Я верен вам. — С каких пор мое благополучие — это ваша забота? — язвительно поинтересовалась она. За этой картиной неподалеку наблюдал Деймон, к сожалению, подоспевший чуть позже наемника. Он опирался спиной на стену здания неподалеку, привычно скрестив руки на груди со снисхождением во взгляде. Принц был достаточно далеко, чтобы остаться незамеченным предателем, и вполне близко, чтобы видеть лицо его раздраженной жены и прийти на помощь, если понадобится. Заметив мужа, принцесса расширила глаза и мотнула головой, без слов подзывая его к себе, но Деймон решил подольше понаблюдать за разговором без его участия. — Вы должны быть верны нашей королеве, — ей хотелось рассмеяться в ответ на его клятву верности. Рейнира хотела выведать хоть чуть больше информации, хотя бы небольшой намек на предательство. — Кто-то просил вас приглядывать за мной? Или, быть может, кому-то интересен каждый шаг моего досуга? — ответа не последовало, поэтому она продолжила: — В любом случае за моим благополучием вполне может проследить мой дорогой супруг. — Ох, ну конечно же… Ваш муж — это ваш дядя, — гвардеец говорил так, будто этот факт должен был быть оскорбителен для её чести. Он усмехнулся, глядя себе под ноги. Девушка вопросительно подняла брови, окончательно начиная терять терпение. Деймон же улыбнулся: он любил, когда Рейнира злилась, но предпочитал не становиться причиной этого бедствия. Сейчас принц, к слову, тоже раздражал жену своим наблюдением со стороны, так что она кинула остервенелый взгляд и на него. Он лишь развел руками, все ещё ухмыляясь. — Уровень вашей наблюдательности поражает, — фыркнула Рейнира, закатив глаза. — Вы что-то имеете против? — Родственник не может быть хорошим мужем, — Аарон нахмурился. — Вам нужен честный мужчина, который отдаст за вас свою жизнь, а ваш дядя невозможен: он груб и не знает, как относиться к женщине с уважением, — Рейнира откровенно рассмеялась. — Думаю, не вам судить о мужчинах в моей постели, но если вам так сильно хочется, то Деймон уже в прямом смысле справился с моим удовлетворением. Вдобавок к этому, он буквально отдал жизнь за меня, — произнесла девушка с ядовитой усмешкой. — Поверьте, Аарон, упреков по поводу нашей связи я наслушалась сполна и в прошлой жизни… Я многому научилась у дяди, в частности прямолинейности, поэтому спрошу лучше прямо. Вы и впрямь считаете себя доблестным и честным человеком? — Это нездоровая любовь… — он проигнорировал её укол. — Любой дурак понимает, что он всего лишь хотел заполучить ваш трон. — В этой «нездоровой любви» родилось два совершенно здоровых ребенка и пролетело десять лет счастливого брака, — Рейнира хотела его ударить: Аарон перешел уже все границы. — Скажите мне лучше, когда вы успели поговорить с моим мужем настолько откровенно, чтобы узнать его мысли насчёт меня? — К черту его. Я люблю… — он вовремя одумался. — Принцесса, я питаю к Вам огромное… Боги… Вот подоспели и никому ненужные признания в любви. Принцесса не пыталась искать в душе и толики сожаления к наемнику. — Вам положено любить тех, кому вы служите, — холодно прервала его девушка, поглядывая на Деймона, который уже не пытался остаться незамеченным. Рейнира все же немного благодарна, что принц позволил ей разобраться самостоятельно, но этот разговор окончательно ей наскучил. Брови Деймона к этому моменту нахмурились настолько, что, вероятно, могли появиться новые морщины на лбу. Он вновь поймал раздраженный взгляд жены. Она звала его. Кто он такой, чтобы отказать? — Ñuha zaldrīzes, — наконец, прервал этот несчастный диалог Порочный принц, выходя из своего укрытия. Мужчина быстро настиг жену. Обычно она приветствовала извинения в виде успокаивающих касаний, поэтому Деймон несколько раз провел кончиками пальцев по изгибу её открытой спины до поясницы, заметив, что напряжение принцессы постепенно снижается. Принц почувствовал, как кожа Рейниры вслед за его ладонью покрывалась мурашками. Удивительно, что на его прикосновения девушка все ещё реагировала таким образом, даже будучи раздраженной. — Skoriot sia ao? — злобно огрызнулась принцесса. Видимо, извинения в этот раз пришлись ей не по вкусу. Нужно будет ему потом сменить тактику. — Ōregon bē isse se dēmalion tistālion, — ответил он, хмуро косясь предателя. — Аарон, не пора ли вам учить жизни других обитателей дворца? — Это все просто абсурд… — с истеричным смешком ответил гвардеец. Знал бы он, что ещё дышит только благодаря милости принца — вел бы себя иначе. — Так идите и обсудите это со своим братом. Он, конечно же, поддержит вас, милорд, — махнул рукой Таргариен. Он специально использовал такое обращение. — Я не лорд, — отрезал мужчина. — А если бы и был, то уж точно не вашим. — Но вы ведь несколько минут назад говорили о верности Таргариенам. Или я ослышался? — То был личный разговор, но да, вы ослышались. Я клялся исключительно принцессе. — Да у вас новый покровитель каждый день… Справляетесь лучше шлюх, — усмехнулся принц. — Значит так: ещё раз я увижу тебя рядом с Рейнирой — отрублю сначала член, потом воплощу предыдущую угрозу про голову в жизнь. Была бы моя воля, то я сделал бы это сейчас же, но тогда наша милая наследница расстроится. — Я брат Даарио Нахариса, и мое убийство вам… — Так бегите в пирамиду, брат Даарио Нахариса, пожалуйтесь ему, — Деймон отступил за спину принцессы, расположив руки у неё на животе. — Знаете, я видел неудовлетворенную прислугу в одном из коридоров рядом с обеденной. Вам не кажется, что вы там окажетесь очень кстати? Аарон уничтожающим взором посмотрел на пару перед собой, на прекрасную девушку, которую он желал больше всего на свете, в объятиях другого. Он послал все в пекло и направился в замок, не проронив больше ни слова. Сегодня Таргариенов ждет крах, уж он это обеспечит. Одна мысль о голове белобрысого ублюдка на пике зала раззадоривала его. После смерти принца Рейнира будет искать утешение, которое гвардеец так жаждал ей предоставить. Для осуществления плана нужно было лишь дождаться вечера и рассказать Даарио о подслушанном разговоре между чертовым принцем и королевой. Всего несколько часов осталось до того, как Деймон Таргариен пожалеет о своем существовании. Возможно, Рейнира тоже пострадает, но она поймет его. О, она поймет его. Поймет, когда будет кричать ночью его имя, а не имя этого ублюдка. Все получится. Сегодня. Ему осталось лишь дождаться письма, которое отчего-то задерживалось… Смотря вслед уходящему гвардейцу, Рейнира откинула голову на плечо стоявшего за ней мужа, оголяя шею (не специально, естественно). На смену раздражению наконец пришло спокойствие. — Люблю, когда меня держат в форме, — негромко произнес Деймон ей на ухо. Он понял, чего хочет принцесса, и оставил короткий поцелуй на её шее, и ещё один за ухом. — Давно на мое сокровище никто не пробовал посягать, — девушка довольно ухмыльнулась. Рейнира повернула голову, чтобы поцеловать желанные с самого утра губы. Деймон забрал её улыбку, нетерпеливо оттянув нижнюю губу и немного прикусив её, разворачивая лицом к себе, чтобы углубить поцелуй. Принцесса проскользнула ладонями под его камзол, отвечала сладко, влажно и медленно, поглаживая упругие мышцы мужа, скрывающиеся под одеждой. Она направила его руку на свою поясницу, и зарылась пятерней в его длинные волосы, прижимая принца ближе. Девушка льнула к нему так, будто они не виделись неделю, а не полдня. Деймон между поцелуями даже хрипло рассмеялся пару раз, когда та пресекала его попытки поднять руки с ягодиц на более приличные места. Ну а он что? Лишь довольно улыбнулся и продолжил сжимать её бедра, мягко оглаживая их. Через несколько минут поцелуй перетек в спокойный и расслабленный. Вскоре отодвинувшись от Деймона, девушка ещё раз коротко чмокнула его в губы, опираясь на плечи. После недолгого молчания принц спросил, почему она пришла сюда одна. — Я… — она помедлила с ответом. — Мне нужно было проветриться, — отвела взгляд. — Твое общество может изрядно надоедать временами, знаешь? — он схватился за сердце, на что девушка слабо улыбнулась. — Уверена? — спросил принц, коснувшись её подбородка. — Я… — Рейнира ненавидела признаваться в своих слабостях, особенно ему. — Я побоялась, что если бы не ускользнула из дворца, то никогда не осмелилась бы сюда прийти. Мужчина лишь кивнул, ничего не ответив. Он тоже переживал, что она не придет. Таргариены простояли так ещё недолго, затем обсудили разговор принца с королевой в тронном зале. Рейнира улыбнулась тому, что муж беспокоился о наследнице. Она, конечно, ничего не сказала, но осталась довольна его заботой. — Перед тем, как все объяснить Дейнерис вечером, мы должны обсудить твои сомнения насчет отплытия, Деймон, — предупредила его принцесса, наконец набравшись для этого сил. Мужчина поднял брови от неожиданности. — Я давно заметила, и ты знаешь, что не только я. Если Дейнерис или Тирион не задают вопросов напрямую, то это не значит, что их к вам не имеется, мой принц. Рыцарь поджал губы, сузив глаза, пристально и недовольно покосился на племянницу. Девушка выдержала этот взгляд, молча настаивая на своем. В конечном счете ему пришлось сдаться. Деймон никогда толком не мог ей отказать или просто не хотел отказывать. Наоборот, он всегда хотел дать ей все самое лучшее, начиная с эсосских сокровищ, заканчивая своими детьми и наследниками. Всю жизнь принц корил себя в слабости, которую питал к племяннице, но сколько бы он не пытался противостоять этим наглым аметистовым глазам, постоянно проигрывал. Рейнира же, зная о своем привилегированном положении, без конца пользовалась и продолжала пользоваться этим его отношением. Избалованная, хитрая и коварная женщина… Он тяжело вздохнул, после чего уткнулся лбом в её плечо, что-то буркнув в ответ, в очередной раз окончательно поддавшись её желанию. Подобным образом Деймон часто неохотно выражал свое согласие, из-за чего становился похожим на старого ворчливого кота. Принцесса мягко улыбнулась его жесту и своей очередной победе, после чего взлохматила волосы мужа, прижимая к его ближе себе.---
Здесь было темно и немного прохладно. Только два факела при входе освещали зал пирамиды огромных размеров. Сразу из проема высоких каменных ворот начиналась длинная и широкая лестница, стремящаяся вниз на два, а то и три пролета. Дейнерис взяла один из факелов и, обернувшись на родственников, начала спускаться. Она вглядывалась во тьму, подзывая к себе Дрогона. Девушка только успела спуститься, и сверху лестницы она казалась уже совсем крошечной, по сравнению с объемами залы. Даарио за спинами Таргариенов снял со стены второй факел и кивнул им вперед, намекнув, чтобы те начали спускаться, сам наемник при этом держался позади. Он немного переживал, ведь ещё ни разу не находился рядом с детьми его возлюбленной в замкнутом пространстве, настолько близко. Королева надеялась, что сегодня Дрогон будет в хорошем расположении духа, не проявит свой взрывной характер и в кои-то веки послушается её. Для того, чтобы увеличить вероятность успешного завершения знакомства и задобрить сына, Дейнерис заранее подготовила несколько молодых овец, потому что из рогатого скота Дрогон больше всего любил именно их. Она знала, как непросто сейчас было принцессе, и хотела максимально облегчить ей задачу. Несмотря на сомнения по поводу родственников, королева любила Рейниру и не желала ей зла. Быть съеденной драконом — это худшая смерть из всех, которые кхалиси только могла представить, и она точно не хотела бы оказаться на месте принцессы сейчас. Когда Таргариены спустились на уровень последнего пролета лестницы, они услышали оглушающий драконий рев поблизости. Сердце принцессы тотчас ускорило темп. Стало жарко, как в пекле, одновременно с этим стало ещё и чертовски холодно, но она продолжала идти, хоть и с меньшей уверенностью. Девушка хотела бы немедленно уйти отсюда, но Деймон слишком крепко держал её за предплечье. Однако она четко решила для себя, что сегодня покончит со своим страхом, окончательно с ним распрощается, потому что больше не могла терпеть свою слабость и бессилие. В свете факела резко появилась огромная голова Дрогона, и принцесса будто снова стала той маленькой девочкой, что бежала во время страшной грозы через половину Красного Замка в родительские покои поздней ночью. Иногда, когда малышка ссорилась с отцом или с матерью, то приходила в комнаты дяди, ища поддержки у него. В такие бури Деймон читал ей старые истории у камина до того момента, пока она не успокоится и не уснет прямо у него под боком. Вот и сейчас Рейнира вжалась в грудь принца, отвернувшись от существа напротив. Рейнире казалось, что она вновь перенеслась в ту ночь, когда слышала хруст собственных костей, крик сына и довольный хохот сводного братца. Боги, она не думала, что будет настолько тяжело. Пока Дени отвлекала дракона молодыми барашками, Деймон с интересом, смешанным с растерянностью, изучал его. Смоляная чешуя стала ещё чернее в темноте, а красные вкрапления, гребень и рога казались покрытыми липкими кровавыми разводами. Он был немного больше Караксеса (чего только стоила длина одного лишь хвоста). На ум принцу сразу пришел Балерион из-за окраса и огромного размера, но это было не единственным сравнением, что он провел. Таргариен сильнее прижал жену к себе. Ему не нужно было спрашивать о её состоянии. Он все понял, и сам находился больше в замешательстве, нежели в изумлении. Да что за чертовщина?! — Солнечный Огонь… — протянул Деймон, чувствуя дрожь Рейниры. Королева повторила имя Дрогона, чтобы принц исправился. Когда Дейнерис поднесла факел ближе к морде зверя, чешуя при другом освещении окрасилась в оранжевый цвет с золотым отблеском, а характерный гребень, тянувшийся до самого хвоста, и без того был алым. Два немного изогнутых длинных рога, отходящих выше глаз, и другие выросты чешуи около пасти напоминали дракона Эйгона-старшего, как бы принц не хотел этого отрицать. Конечно, все драконы были чем-то похожи, но не настолько… — Дейнерис, дорогая, напомни, как к тебе попали драконьи яйца? — сказал принц, нахмурившись, не отрываясь от наблюдения Дрогона, поджегшего первую овцу. Интересовался он скорее для того, чтобы потянуть время и дать Рейнире хоть как-то прийти в себя. Магистр Иллирио подарил девушке окаменелости в форме яиц дракона по случаю её свадьбы с кхалом Дрого ещё в Пентосе несколько лет назад. Тогда торговец упомянул что-то про Край Теней в Асшае, но сейчас девушка уже не помнила подробностей. Дейнерис не особо понимала, зачем принц интересуется этим, ведь сейчас их обоих должно больше волновать состояние Рейниры, а не старые окаменелости. Таргариен ещё раз глянул на зверя рядом с наследницей. Он определенно что-то он упускал… Три каменных драконьих яйца подарили Дейнерис сотни лет спустя с последней кладки. Асшайские легенды о драконах и странных явлениях, привлекающие отважных путешественников со всего мира в Край Теней. Вылупившийся Дрогон, крайне похожий на Солнечного Огня. Три окаменелых яйца. Несколько веков разницы. Асшай. Солнечный Огонь. Дрогон. Сегодня принц часто возвращался к своим детским воспоминаниям: он вновь вспомнил рассказы деда Джейхейриса, но не о дорнийской войне, а о собственной семье времен второго и третьего поколения династии. У принцессы Рейны Таргариен, старшей сестры Старого Короля, судьба была не из легких: она тоже пережила узурпацию трона, войну между членами семьи, смерть мужа, гонения. Но самое главное — она была наездницей Пламенной Мечты, той самой, что потом была связана с хайтауэрской Хелейной. Именно от этой драконицы позже произошли Сиракс, Морской Дым и Солнечный Огонь. Лицо Деймона приобрело крайне озадаченный вид, а взгляд был пронизан скепсисом. Он задумчиво хмыкнул. Мысль, промелькнувшая в голове, очевидно, была притянута за уши, но имела место на существование. Во время многих путешествий, Рейна сталкивалась с множеством знатных лордов и купцов, которые стремились заполучить яйца её драконицы. После смерти мужа принцесса Таргариен сблизилась с Фарманами, ланнистерскими знаменосцами, и именно у них искала убежища для себя и Пламенной Мечты в бегах. Однажды дед рассказал о близкой подруге сестры, Элиссе Фарман, знаменитой ранее морской путешественнице, которая предала Рейну, украв у неё три драконьих яйца. По словам самой Рейны, воровка была заинтересована не столько в яйцах, сколько в золоте, которое можно было получить за них. Безусловно, прецедент стал скандалом, и на Элиссу объявили охоту, однако успехом она не увенчалась. Когда драконьи яйца подолгу не находятся в жаре, они каменеют, и Деймон был уверен, что с тремя похищенными произошло именно это. Последнее, что было известно Порочному принцу: Фарман продала кладку браавосскому Морскому владыке за немыслимое количество золота. На эти деньги девушка построила огромный галеон для дальних плаваний, после чего отправилась в долгое путешествие. Даже Корлис Веларион, когда они с Деймоном ещё были дружны, восхищался Элиссой. Во время своих великих походов он наведался в Асшай, и тогда Корлис клялся, что видел в гавани таинственного города старый заброшенный корабль Фарман. Вспомнив все эти факты, принц вдруг подметил, что морда по своей форме, хвост и крылья по своему виду стали отсылать уже к Пламенной Мечте, а не к её сыну, убившему жену. Мужчина вскинул брови, усмехнувшись своим мыслям. Если его догадка и впрямь верна, то всем богам он был готов снести головы за их шутки и новые повороты судьбы. Почему-то эти лицемеры предпочитали издеваться именно над Рейнирой, а принц мог лишь стоять рядом и был не в силах что-либо исправить. Но сейчас Деймон должен был попытаться хоть немного, но повлиять на ситуацию. Он тряхнул головой, окончательно возвращая мысли к тому, зачем они с принцессой на самом деле сюда пришли. Рейнира все ещё вжималась в его грудь, не могла даже пошевелиться. Она утыкалась в шею мужа, чтобы ничего не видеть, чтобы чувствовать единственное, что помогало сейчас не сойти с ума, — его запах и его тепло. — Рейнира, — негромко позвал её принц. Она не отвечала вслух, но заметно выразила свое несогласие, покачав головой. — Если ты хочешь побороть страх, то должна посмотреть ему в лицо. — Издеваешься?! — зло буркнула девушка в его дублет. Она глубоко дышала через рот в попытках восстановить дыхание, но у неё не выходило. — Я не подойду к нему, — настаивала на своем принцесса, не отрываясь от груди мужа. — Ни за что не заставишь. — Ты должна попробовать, — осторожно прикасаясь к затылку Рейниры, сказал он. Принцесса ненавидела его в этот момент, потому что Деймон был прав. Она не хотела, чтобы он был прав. Она хотела убежать отсюда прямо сейчас к чертовой матери, с позором сверкая пятками. Ей было уже плевать на свое достоинство, имя и гордость. Повисла тишина. Только Дрогон иногда нарушал её, издавал довольные рыки и хрустел хрящами животного, доедая уже третью овцу. Дейнерис обеспокоенно посматривала на принцессу, уже начав сомневаться в том, что все это было хорошей затеей. Деймон отягощенно выдохнул и попытался взять лицо Рейниры в свои руки, но девушка однозначно была против. Спустя несколько попыток, ему все же удалось это сделать. По обыкновению, жесткий, волевой взор стал потерянным и уязвимым, её глаза не могли сфокусироваться, поэтому в панике бегали по всему лицу мужчины. Черт, она снова искусала губы до крови… Принц терпеливо стер кровь, сочившуюся из небольшой ранки на её нижней губе. — Посмотри на меня, Рейнира, — спокойно произнес принц, заправив прядь её серебристых волос за ухо. Она должна немного подпитаться хоть чьей-то уверенностью. Если бы девушка увидела хотя бы намек на беспокойство в его взгляде, то её последний контроль вмиг испарился бы. — Дыши, — принцесса послушалась. Концентрация на глазах мужа и впрямь помогала. Она чувствовала, как сердцебиение приходит в норму, а руки перестают подрагивать. Когда девушка наконец выровняла дыхание принц продолжил говорить немного мягче обычного: — Ты сама являешься одним из самых свирепых драконов, Рейнира. Проблема состоит лишь в том, что ты часто забываешь об этом, — он чуть улыбнулся, вселяя в неё отвагу. Деймон заметил, что она постепенно обретала уверенность, поэтому наконец решил напомнить принцессе слова, сказанные ею ранее. — Se zaldrīzes iksis daor jemagon syt se āeksio's udrāzma. Через пару минут Рейнира сделала ещё один глубокий вдох и выдох. Принц заметил, что её прежний упрямый взгляд вернулся. — Пойдем, — решительно произнесла девушка. Оставив старшего Нахариса позади, Таргариены прошли вглубь залы. Дени отошла от дракона, пока тот доедал последнюю овцу, и приблизилась к родственникам. Она сделала все, что могла для его усмирения, но все равно переживала, ведь это не давало никакой гарантии. — Рейнира, ты уверена? — глаза королевы беспокойно переключались от одного лица к другому. — Я должна, — произнесла принцесса, пожав плечами. — Что я за Таргариен в противном случае? «Что ж, хорошо. Будь что будет, » — подумала Дейнерис, тяжело вздохнув. Таргариены хотели направиться к дракону, только вот Дрогон решил опередить их: он резкими, быстрыми движениями приблизился и навис над семейством. Рейнира сжала руку мужа настолько, что та переломилась бы, приложись она ещё немного сильнее. Принцесса глубоко дышала, изгоняя из своего сознания остатки страха, и пыталась не отводить взгляд от пасти зверя. Деймон хотел первым встретить дракона, чтобы показать жене, что бояться было нечего, но тот вновь оказался быстрее. Дрогон наклонил свою здоровенную голову к лицу Рейниры. Он приблизился настолько, что девушка чувствовала, как горячий пар, вырывающийся из его ноздрей и чуть приоткрытой челюсти, обжигал лицо. Принцесса сжала зубы, смотря в оранжевые глаза дракона своими аметистовыми. Деймон и Дейнерис замерли. Все месяцы этой новой жизни Рейнира боялась, что этот момент настанет. Все месяцы этой новой жизни Рейнира предвкушала, что этот момент настанет. Она все не могла понять, что чувствует, не могла определиться. И сейчас, глядя в глаза почти копии дракона из своих кошмаров, принцесса послала все свои сомнения в пекло. Она устала опасаться и мучиться. Рейнира протянула руку вперед, медленно приближаясь к носу Дрогона внутренней стороной ладони. В нескольких сантиметрах от цели девушка уже хотела убрать руку, однако Дрогон чуть подался вперед. Он нагнал руку и потерся об неё носом. И это стало последней каплей. Рейнира вновь почувствовала себя той бесстрашной и дерзкой юной девушкой, что нагло нарушала все правила и устои королевства одним своим присутствием в качестве наследницы. Он позволил ей прикоснуться. Он признал её. А самое главное — Рейнира все ещё заслуживала носить имя своего дома. Слезы радости и приятного облегчения полились из глаз, при этом она, неожиданно для себя, рассмеялась. Одну руку принцесса прижала к своей груди, чувствуя сумасшедшее биение собственного сердца и пытаясь успокоить его уже не от страха. Другой рукой девушка провела чуть вверх по носу Дрогона, оглаживая горячую сухую чешую. — Ты такой большой… — произнесла принцесса между смешками, смешанными со всхлипами. Дракон издал клокочущий звук, а она не могла перестать улыбаться. — Намного больше своего брата, — Дрогон немного озадаченно посмотрел на нее, будто и впрямь понял её слова. Дейнерис вздохнула с облегчением: в кои-то веки Дрогон решил подчиниться её воле. Деймон с гордостью смотрел на жену ещё пару мгновений, но больше не хотел оставаться в стороне. Он подошел к девушке, одной рукой обвил её талию, другой — прикоснулся к челюсти дракона, впитывая его жар. — Спасибо, — прошептала Рейнира принцу. Ее глаза сияли от счастья и благодарности. — Спасибо, что верил в меня. Сердце Деймона приятно кольнуло, но ему не нужны были благодарности. Он просто был рад тому, что принцесса преодолела свой страх и отныне сможет спать спокойно. Мужчина лишь кивнул словам жены, после чего крепче обнял её и поцеловал в макушку.