***
Вай просыпается от удара сумки о парту. Она открывает глаза и с удивлением поднимает взгляд на смертника, что не побоялся ее разбудить. Напротив нее, скрестив руки на груди, стоит Кейтлин Кирамман. Вай скользит взглядом по нахмуренным бровям, поджатым тонким губам. Синяя девчачья форма идеально сидит на ней, облегает грудь и бедра. Вай облизывает пересохшие губы. — Ты закончила пялиться или как? — голос Кирамман холодный и надменный, но чертовски сексуальный. — Я бы еще полюбовалась, — Вай откидывается на спинку стула, — но думаю ты не дашь, — она смотрит на возмущенную Кейтлин снизу вверх. — А ты это умеешь? Я имею ввиду думать. Вай ухмыляется и встает. Потягивается, отчего рубашка задирается, открывая вид на ее пресс. Хрустит шеей, исподтишка наблюдая за пристально смотрящей Кирамман. Вай нарочито медленно натягивает пиджак, давая той посмотреть, как напрягаются мышцы под тканью. — Нравится? — она видит, как на бледных щеках вспыхивает восхитительный румянец. — Если ты закончила, то говори: зачем пожаловала? — Мы с тобой в одной команде. — В одной говоришь, — Вай склоняет голову набок, — это приятно. Кейтлин давится воздухом, голубые глаза вспыхивают возмущением, становясь еще ярче. — Я говорю про подготовку к празднику в честь дня Пилтовера, дубина! Вай удивленно поднимает бровь. — Пока ты спала, впрочем, как и всегда, — Кейтлин закатывает глаза, — нас поделили на команды. Мы должны подготовить угощение для ярмарки, в этом году будем готовить торты. В команде я, ты, сестры Тернер и Алиссия Маккол. — Стоп, стоп, принцесса, никаких мы, по крайней мере с этими цыпочками. Я и готовка? Только если кого-то отравить. Я пас. — Вай берет сумку и поворачивается в сторону выхода. Однако Кейтлин быстро перегораживает ей путь к свободе. — Никуда ты не пойдёшь! Я не останусь с ними один на один. Тем более, от этого задания зависит моя успеваемость. Я не позволю тебе слинять, Стайнфелд. Вай оценивающе смотрит на пылающую гневом Кирамман и взвешивает все «за» и «против». Она может просто взять и отодвинуть ее в сторону и пойти в столовую, а может подписаться на эту дурацкую идею, но провести время с той, за кем наблюдает уже второй год. Вай вздыхает и поднимает руки в примирительном жесте. — Сдаюсь принцесса, как я могу отказать даме в беде. Но как мы оказались вместе? — она не прячет улыбку, произнося «вместе». Такое короткое слово, но внутри становится теплее. — Мы тянули жребий, — Кейтлин прислоняется к парте, — это случайность. — Случайность, — хмыкает Вай, — и что теперь? Мы соберемся у одной из золотых девочек дома, будем в пижамах готовить тортик, заплетать косички и сплетничать о парнях? Говорю сразу: у меня нет кос, и парни меня не интересуют. — О боги, меня тоже, — Кейтлин смеется, и Вай ловит себя на мысли, что Кирамман идет улыбка. — Я имею в виду пижамы и все такое, — румянец вновь появляется на ее щеках. — Возможно наши сокомандницы что-то подобное и устроят, но мы обойдемся без них, — Кейтлин говорит быстро, и Вай, так и быть, сдерживается от комментария относительно «парней». — У меня есть план. Кажется, в этом году вечеринка в честь дня Пилтовера собирается быть интересной.***
В день праздника Вай встречает Кейтлин у ее дома. Она заранее приходит и ждет ее у ограды. Смотрит сквозь прутья забора на большие окна, пытаясь угадать, в какой из многочисленных комнат находится спальня голубоволосой. В одном из окон мелькает женский силуэт, сердце Вай замирает, но лишь на секунду. Не она. Вай идет вдоль забора, пока не оказывается у угловой стороны особняка. Там, в эркере, она видит Кейтлин. Та стоит у зеркала, расчесывая волосы. — Ну точно принцесса. Когда Кейтлин перестает мелькать в окне, Вай возвращается к воротам. Кирамман выходит из дома, в руках у нее большая кондитерская коробка, а на кистях висят пакеты. Она практически не видит, куда идет. Вай смотрит, как та спускается по ступенькам, и лишь потом окликает ее. — О, ты здесь, какое счастье. Заходи! Вай оказывается подле нее и принимает тяжелую коробку. — Там торт или кирпичи? — она с подозрением осматривает коробку. — Всего лишь торт, — отвечает Кейтлин и смеется. — А это что? — кивает в сторону пакетов, которые девушка перехватывает поудобнее. — Крем и декор. Не успела вчера все сделать, а утром проспала. Вай подмечает, что Кейтлин милая, когда не надевает маску пилтоверской девчонки. После того, как Кирамман рассказала ей о празднике, в общении с Вай она всегда милая и забавная Кейтлин, которая смеется над шутками Вай и смущается. Но стоит кому-то подойти, сразу появляется холодная сдержанная Кирамман. Они сворачивают с улицы, уставленной богатыми особняками, проходят мимо открывающихся магазинов с празднично украшенными витринами. На углу Кейтлин останавливается у кофейни. — Подожди минутку, я быстро. Вай стоит снаружи, смотрит, как Кирамман останавливается у стойки, что-то говорит продавцу. Богатое кафе. Изящная мебель из светлого дерева. Простота и элегантность. Вай моргает и видит в отражении себя — девчонку из Нижнего города, волею случая попавшую сюда. Она рассматривает витрину и замечает на стекле фамилию владельца кофейни. Золотыми буквами значится — «Кирамман». — Это все временно, — качает она головой, — даже не думай. Хорошее настроение улетучивается. Улыбка сползает, уголки губ опускаются. Звенит колокольчик, Кейтлин выходит с двумя фирменными стаканами. — Я взяла нам кофе. Прости, я не знаю, какой ты любишь, поэтому пришлось угадать, — она смущается и смотрит на Вай. — Все хорошо? — Отлично, принцесса. Ты и кофе. Что может быть лучше, — она ухмыляется и идет вперед. Она не хочет портить своей кислой миной настроение Кейтлин.***
Они приходят одними из первых и занимают отведенную им палатку. Никого из их «команды» еще нет. Вай аккуратно опускает торт на стол и садится рядом, наблюдая, как синеволосая распаковывает пакеты. — Ты собираешься строить пряничный домик? Кейтлин привычно закатывает глаза, снимает резинку с руки и стягивает голубые пряди на затылке. Она открывает коробку, и Вай видит двухъярусный торт. — Ээ, ты не переборщила, принцесса? Тут ярмарка, а не свадьба. — Вай с сомнением смотрит на эту конструкцию. — Нет! — Кейтлин вооружилась мешком с кремом. Кирамман ловко выдавливала белую массу на коржи, крутила торт, выравнивая его, пока поверхность не стала идеально ровной. Вай, как завороженная, смотрела, как порхают руки Кейтлин. Как пальцы аккуратно кладут ягоды, размещая их в красивом узоре. — Я не хочу иметь никакого отношения к тому, что они считают тортом, — Кирамман кивает в сторону и Вай, наконец, замечает, что за соседним столом появились остальные девчонки. Они склонились над столом, так что она не могла разглядеть объект презрения синеволосой. — А что не так? — Вай удивлённо переводит взгляд с одного стола на другой. — Ну, конечно, ты же спала, — Кейтлин отрывается от украшения, ее глаза пылают гневом. Она одновременно восхитительная и пугающая, — и не слышала, что они собираются делать. Они хотели купить готовые коржи. Готовые! — шипит синеволосая и тычет в Вай лопаткой. Вай старается не засмеяться — уж больно комично выглядит Кейтлин. Однако, судя по ее взгляду, даже столь малое «оружие» может оказаться опасным в ее руках. — И это плохо? — она осторожно подбирает слова и не угадывает. — Плохо? Это отвратительно. Они сухие. Без грамма пропитки. Черствые, как подошва. Вай сдерживается, чтобы не спросить, откуда она знает, какова подошва на вкус. — А крем?! — продолжает она, — ты только посмотри, что они делают! Вай оборачивается. Девчонки взбалтывали баллончик и выдавливали что-то с характерным звуком. Вай сразу догадалась, что это взбитые сливки. В детстве они с Паудер обожали их. Покупали их на карманные деньги и ели просто, как лакомство, выдавливая в рот. — Это сливки, — констатирует Вай. — Это — суррогат! — припечатывает Кейтлин. — У родителей близняшек кондитерская. И они унаследуют семейный бизнес, но они даже не удосуживаются узнать, как все устроено. Ни одна из них не знает, из чего сделана их продукция. Они не могут ее приготовить и, что хуже всего, не хотят знать, как это сделать. Сейчас это одна из лучших кондитерских в городе. Она составляет конкуренцию сети кондитерских моих родителей. Они достойные конкуренты. Но я не удивлюсь, если они придут в упадок, когда бизнес перейдет к этим двоим. — Кейтлин качает головой и принимается за украшение. Вай смотрит на нее, и в ней растет восхищение. До этого она знала Кейтлин как богачку. Красивую богачку. Умную девушку. Милую девушку. Но сейчас она видела, как аккуратно она работает. Как разбирается в том, что делает и как относится к семейному делу. Это было достойно восхищения. — Ты поэтому решила отделиться от них? — Да. Не хочу быть частью их позора. Вай любопытно, она подходит к соседнему столу и смотрит. У нее вырывается смешок. Неудивительно, что Кейтлин устроила сладкую революцию.***
Звенит колокол, оповещающий о начале ярмарки. Двор заполняется родителями и учениками. Празднично одетые мужчины в цилиндрах и женщины в воскресных платьях под руку перемещаются от одной палатки к другой. Оркестр наигрывает ненавязчивую мелодию. Вскоре к ним приближается жюри во главе с директором, членами академии и городского совета. И, дерьмо, там родители Кирамман. У Вай начинает сосать под ложечкой. Она нервно проводит рукой по волосам, стараясь привести их в порядок. Глупо, но она почему-то волнуется. — А тут у нас команда номер 4, старшая школа, — зачитывает директор. Все останавливаются и в недоумении смотрят на их палатку. А посмотреть есть на что. Кейтлин одиноко стоит у одного стола. Перед ней возвышается элегантный белоснежный торт, украшенный бордовыми ягодами черешни, смородины и зелеными листиками. Вай знает, что это розмарин, поскольку пока Кейтлин занималась украшательством, она стащила одну веточку и попробовала. Пряный вкус наполнил ее рот. — И это едят со сладким?! —возмущалась она, — его же кладут в мясо. — Это декор, — смеялась Кейтлин, — его не едят. — Глупость какая. Пустая трата продуктов, — шипела Вай, отплевываясь и принимая протянутую бутылку с водой. На секунду их пальцы соприкоснулись, два застигнутых врасплох взгляда встретились. На щеках Кейтлин вновь вспыхнул румянец. И Вай поняла, что хочет видеть его как можно чаще. — Мисс Кирамман, объяснитесь, — слова директора выдергивают Вай из приятных воспоминаний. Все в недоумении переводят взгляд с шедевра Кейтлин на довольно посредственный, если не сказать убогий, торт слева. Низкий, кособокий, сливки уже потеряли форму и стали стекать вниз на тарелку. Выглядел он крайне жалко. — Почему у вашей команды два изделия? По заданию вам надо было работать сообща, как единая команда. Ведь так работают жители Пилтовера? — мужчина сдвинул брови и сурово посмотрел на синеволосую. Вай заметила, как у Кейтлин сжались кулаки, краем глаза видела ухмылки и злорадные взгляды одноклассниц. А также удивленных родителей Кирамман. — Это торт Кейтлин, директор, — выпалила Вай, переводя все внимания на себя. — Девчонки под руководством Кирамман приготовили вот такого красавца. Он такой же красивый, величественный снаружи и богатый внутри, как Пилтовер, — от сказанных слов, кажется, сведет рот, но она продолжает нести бред. Удивленные голубые глаза Кейтлин вдохновляют ее еще на большую чепуху. — А это, — она кивает на кособокого, истекающего сливками, монстра, — мой торт. Такой готовят у нас в Нижнем городе. Я решила, что ярмарка — хороший повод показать единство Верхнего и Нижнего городов. Она ловит удивленные взгляды толпы, вспоминает все речи Вандера и продолжает. — Непритязательный снаружи, простой, но сделанный с душой и от всего сердца. Прямо как жители Нижнего. Я никудышный кулинар, поэтому мои одноклассницы, — она кивает на стоящих рядом шокированных девочек, — помогли мне. Ведь этому нас тут учат. Работать вместе на благо Верхнего и Нижнего городов. — и улыбается самой обворожительной улыбкой. — Отлично сказано, Вайолет. Вы меня приятно удивили, — все кивают. В толпе она видит мордашку Паудер и улыбается ей. Кажется, у нее получилось выкрутиться. — Мисс Кирамман, Вайолет, разрежьте ваши торты, мы с удовольствием их попробуем. Вай, как может, аккуратно режет «свой» торт, и наблюдает, как ловко Кейтлин орудует ножом и подает тарелки с салфетками. Все отпускают комплименты ее торту. Саму же Вай похлопывают по плечу и говорят, что она великолепна в спорте, но ее идея просто замечательная, и им стоит провести ярмарку в честь сотрудничества Пилтовера и Зауна. Она кивает, ковыряет вилкой свой «шедевр», и когда толпа расходиться, отпихивает в сторону. — Значит, простой снаружи, но сложный внутри. — Кейтлин стоит, склонив голову, и смотрит на Вай. — Я припасла тебе кусочек, попробуй. Вай отламывает кусок и отправляет в рот. Мягкий влажный бисквит тает во рту. Она чувствует нотки рома. Еще кусочек, и во рту смешивается сладкий крем и кисловатое вишневое пюре. Вай стонет и прикрывает глаза от удовольствия. — Это восхитительно! — Тебе правда нравится? — Кейтлин с подозрением смотрит на нее, заправляет за ухо прядь волос, — ты не похожа на любительницу сладкого. — Открою тебе секрет, я жуткая сладкоежка. Боюсь, после этого мне придется хорошенько отработать твой шедевр. А то перестанешь любоваться моим шикарным телом. — Она облизывает ложку и смотрит из-под челки на Кирамман. Кейтлин привычно закатывает глаза, но уголки губ приподняты вверх и вот-вот растянутся в улыбку. Ярмарка движется к завершению. Гости расходятся, а ученики начинают наводить порядок во дворе и складывают вещи. Вай помогает Кейтлин собрать вещи и провожает ее до дома. Они идут по мощеным улицам, залитым светом заходящего солнца. На душе у Вай тепло и радостно. Рядом идет Кейтлин. Они молчат, но это приятная тишина. Целый день они провели вместе. Играли в ярмарочные игры, Вай выиграла Кирамман огромную мягкую шляпу. Она ударила молотом так, что силомер взлетел до самого верха, шарахнулся об звонок и сломал его. Кейтлин хохотала, держась за живот, а потом надела выигранную шляпу. В ответ она пообещала выиграть что-то для нее и мастерски сбила все мишени в тире, чем заслужила восторженный вздох Вай и новенькие перчатки для бокса. Это было похоже на свидание. На самое лучшее свидание. Когда они доходят до знакомых кованных ворот, то останавливаются. Обе молчат. Кейтлин не заходит внутрь, а Вай не может развернуться и уйти. Ведь, если она уйдет, волшебный день закончится, и они снова станут просто одноклассницами. Кейтлин будет сидеть далеко впереди класса, а она, как раньше, исподтишка будет любоваться ею. — Спасибо тебе, что сказала те слова на ярмарке, — Кейтлин закусывает губу и смотрит себе под ноги. — Я отлично провела время с тобой, Вай. — Не за что, — от слов синеволосой сердце начинает учащенно биться, как после тренировки, — у меня есть кое-что для тебя. Вай опускает руку в карман брюк. Она чувствует, как вспотела ладонь, и быстро вытирает ее. Кейтлин удивленно смотрит на нее. Вай делает вдох и раскрывает ладонь. — Пока ты готовила свой шедевр, я тоже не сидела без дела. На ладони лежит маленькое пирожное, вырезанное из дерева. Кейтлин аккуратно берет его, вертит. Тонкие пальцы скользят по вырезанной, словно настоящей, обёртке кекса. Искусно вырезанный крем венчала ягодка. От дерева приятно пахло вишней. — Ты точно сладкоежка, — она поднимает взгляд на Вай и улыбается, — так точно сделано. Спасибо. — Не за что, Кексик. Тебе спасибо. «Кексик». Прозвище, придуманное Вай для Кирамман, случайно слетает с ее губ и повисает в воздухе между ними. Ласковое прозвище, что она носила в себе так долго, находит выход наружу. Впервые она называет так Кейтлин не только про себя. Расслабленная сегодняшним днем, она потеряла бдительность и сболтнула лишнего. Вай замирает, застигнутая врасплох. — Тогда до завтра, — как в замедленной съёмке Вай видит, как Кейтлин приближается к ней, и чувствует лёгкое прикосновение чужих губ на своей щеке. — Если придешь пораньше, можем вместе выпить кофе. Прежде чем Кирамман отворачивается, она видит, как горят румянцем щеки Кейтлин. Когда синеволосая скрывается за дверью, Вай стоит, как истукан, касаясь своей щеки, и глупо улыбается. Гудок машины вырывает ее из эйфории, в которой она прибывает. Она мотает головой и выходит на улицу. Впервые Вай не жалеет, что завтра будет понедельник. Наоборот, она ждет его. Ведь завтра она вновь увидит Кирамман. И да, отныне она не будет сдерживаться. Захочет сказать: «Кексик» — скажет. И будь, что будет. Она запрыгивает в отходящий хэкстековский фуникулер и смотрит на удаляющийся Пилтовер. Может, Вандер всё-таки был прав, и все это было не такой плохой затеей, и она тоже найдет здесь свое место…