***
Какое-то время Сяо не отвечал на звонки и сообщения друга. Думал, что это хорошая идея, чтоб заставить Венти почувствовать... Почувствовать что? Он не знает. Единственное, он смог заставить себя встать с постели и подать документы в университет, в который желал поступить уже более пяти лет. Он был уверен, что поступит. Именно по этой причине дал оригинал аттестата сразу и никуда больше копии не приносил. "А если не поступишь?", — спрашивала его в чате выпускников уже бывшая одноклассница. "Тогда повешусь", — без шуток ответил он. Он, можно сказать, наслаждался одиночеством в доме, пока отец был в отъезде. Но совсем скоро он вернется. Это плохо. Очень плохо. Мозг без перерыва на обед пытался придумать решение, ведь спокойный месяц, несмотря на тараканов в голове, казался раем, особенно для его запястий. Вибрация телефона на столе, что стоит не так далеко от его кровати, никак его не беспокоит. Ну, разве что чуть-чуть. Он медленно переводит взгляд на источник противного звука, с такой же скоростью приподнимается на локтях и пытается словить телефон, перескочивший к краю, рукой. Парень смотрит на имя звонившего и закатывает глаза. — Да чтоб тебя... Но промелькнувшая мысль в голове побуждает его ответить. — Ну? – недовольство, словно его вынудили что-то сказать, было слышно отчетливее самого слова. — В смысле "ну"?, — Сяо отвечают мягким шоком. — В смысле "ну". — Я тебя месяц не слышал не видел, звонки не берем, на сообщения не отвечаем, а тут "ну?". — Ну да. Бессмысленности этого диалога могли позавидовать только картины в галереях. — Ладно, пока. И у Сяо душа унеслась прочь, а сердце застучало. Не этого он ожидал. Видимо быть наглой сукой некрасиво, но по-другому он не умеет. — Погоди! Ты что-то хотел сказать? — ему стоит немного откинуть свою пассивную агрессию ради идеи и... — Да забыл уже, не важно. Звонок обрывается. — Во дебил, — шепчет Сяо и трет свои уставшие глаза, — почему с людьми так сложно... В квартире пыльно и ощущение, словно совсем не осталось кислорода. Шторы закрывают мягкое солнце, превращая комнату без света в мрачное нечто. Так пусто, что даже кошки не помогают. Это больно. Ему хочется извиниться перед ними. Теперь он набирает номер Венти сам. Долгие гудки и никакого ответа. Его шаткое состояние, настроение, готовое перемениться моментально с одного на другое, слова, что разнятся с мыслями... Давит. Все давит за одну секунду и он готов начать рыдать, несмотря на то, что так не ведут себя мужчины. — Да блять, мне жаль..., — слабо приговаривает парень, пытаясь дозвониться еще раз. "Кошки-мышки", — думается. — Что? — слышится ледяной голос друга, и хочется выть от бессилия. Сяо бьется об себя. Бьется об Венти. Об все сожаления. Нужно взять себя в руки и извиниться, но он молчит. Очень долго молчит. Потому что ком в горле застрял. Венти тяжело вздыхает и повторяет вопрос. — Что такое? — Венти, прости... Давай встретимся? — хрипит Сяо. Длительное молчание кусает легкие. Почему он так слаб? — Окей. И все. Они не обсудили ни место встречи, ни время. Слезы находят свой выход после противного пика в телефоне. Тот отброшен куда-то в сторону, а кисть руки накрывает линию глаз. Когда в душе происходит полный бардак и ты не знаешь как его убирать, в итоге получается это: вместо слов: "Я хочу, чтоб мы слышали друг друга, давай поговорим", изо рта вылетают упреки и сталь; вместо: "Что тогда произошло? Я, вроде как, люблю тебя", до чужого слуха доносятся сухие агрессивные ноты; вместо: "Скоро возвращается отец, что может меня отпиздить за любой неверный вздох, а идти мне некуда, можно побыть у тебя?", в ход идет игра в угадайку. Фу блять. Даже думать мерзко об отце. Нет, ответить-то и защитить себя он, порой, может, но тело так болит... В болезнях души не поможет ни один университет, ни одно достижение. Никакие деньги не залечат то, насколько сильно сейчас ты лишен возможности договориться с собой и окружающими. Сяо думал, что сдав экзамены, переведясь в общежитие при учебном учреждении, зарабатывая в дальнейшем уйму денег, он сможет заглушить боль так хорошо, что он ее никогда не почувствует вновь. Он думал, что бедность — его главная проблема в жизни. Затем, что проблема в побоях и алкоголе, что очень любил испить его отец. А еще в том, что он сбегает из дома среди ночи, пытаясь по автобусам доехать до возможного местоположения матери, правда найдя ее, попросив хоть толику заботы и защиты, получает в ответ: "Мне некогда, не видишь, мы тут заняты?", пока женщина облизывает с ног до головы незнакомого мужчину. Образно, конечно. А может и не образно. Хрен знает чем они там занимаются, когда юноша принимает решение поспать на скамейке в парке. Он верил, что все будет хорошо, и что данный период времени будет проводить настолько прекрасно, что на ножи не падет тень сомнения использования их не по назначению. Пусть тут можно и поспорить. Они же резать должны. Тем не менее с появлением Венти все надежды посыпались. Разбились как ваза, которую снесли кошки в порыве бега. Полную луну испортили в полумесяц — значит ли это, что где-то летают ее осколки? Рано или поздно они возвращаются в прежнее состояние. С ним стала видна колющая тьма в его голове. Венти дарит покой, но умеет его превращать в камеру пыток. Он боится отца, это действительно так. Ему мерзко от самого себя, что не может адекватно ему противостоять. Он боится боли. В наказание он режет себя. Ему не легче. Ему противно. Тошнит так, что хочется вонзить лезвие чуть глубже и поближе к венам. Побитый парень это хуже и менее брутально, чем парень, что режет себя. Такие популярны в книгах и их всегда спасают девчонки, попавшие в лапы манипуляций. Сяо чувствует, что сам состоит из вреда и ловушек, чувствует, что в это попал Венти, но одновременно понимает, что его друг ничуть не лучше. "Может остановиться пока есть возможность?", — пытается мысли здраво. Только вот есть огромное "но". Механизм уже запущен. Сяо делает из любви огромную трагедию. А как иначе, если линии характеров и опыта у Венти и у него самого никак не сходятся? И не принимая попыток решить это, они, считай, добровольно прыгают со второго этажа в огромный лист стекловаты. Да и не факт, что чувства взаимны. Боже, тогда все в тысячу раз хуже. Он не понимает хочет ли он получить положительный ответ на свои вопросы или же отрицательный. Как же он устал думать. Устал от мусора в голове. Уведомление мимолетно и слабо радует. Сяо подскакивает и берет телефон, внимательно читая где они с Венти встретятся. *** Дома казалось, что находиться на улице будет отвратительно. Но главное не место, а компания, в которой ты находишься, верно? Сяо наглым движением чужих худых рук протягивают бутылочку холодного вишневого морса, и пока парень рассматривает хорошо видные вены из-за тонкой кожи на запястьях друга, морс небрежно падает рядом с ним. — Ой..., — шепчет он, медленно беря то, что приземлилось на скамейку рядом. Несмотря на непонятные, но явные обидки в поведении Венти, быть рядом было до трепета приятно. — То ты заносчивый саркастичный мудила, то медлительный грустный дед инсайдик. Поражает. — Одно и то же. Друг недовольно цокает и все же садится рядом. С Венти всегда молчать было приятнее. Милые диалоги это привилегия для его друзей. Сяо же, по всей видимости, пока ему никто. Как бы ни было, в каждом диалоге ощущалась тревога. Будто струна сейчас порвется и выстрелит кому-нибудь в глаз. В начале общения нужно было стараться создать хорошее впечатление, чтоб не сочли совсем за отсталого. Затем слишком резкое сближение и столкновение. Юноша говорил, что попытается понять его, но так этого и не сделал, и вряд ли у него получится. "Он же непробиваемый как танк!..", — думал он. Но было что-то, что не давало покоя... В другом смысле. Прибывать у него дома при только словесных перепалках, замечать эти неряшливые попытки позаботиться о нем, как он зачем-то старается найти к нему подход. В его сторону трудились. Это было приятно видеть. Именно это давало намек на покой в душе, которого никогда не доставало в его жизни. Покоя не дает этот покой, знаете?.. Тем не менее, сделал ли что-нибудь Сяо Венти в ответ? Парень думал, что нет. Время с ним не застывало. Оно наоборот шло стремительнее все дальше и дальше. И только само время знало, куда оно так мчится и зачем спешит. Может, залечить старые раны обоих парней? Или добавить новых? А возможно и то и то, но тут остается лишь гадать. С временем не поговорить простому человеку, потому ты и не узнаешь, пока не дойдешь сам до того, что тебе придется узнать. И не сбежать ведь. — Не дуйся, а? — пытается что-то сказать Сяо после долгого молчания, пусть и любимого. — Я дуюсь? — удивляется друг, даже не смотря на собеседника, — ничего подобного. Пауза и Венти вздыхает. — Ладно, может чуть-чуть. Почему ты месяц не выходил на связь со мной? — спрашивает, наконец поворачиваясь к Сяо лицом. — Отдыхал после тяжелых экзаменов, к тому же нервы при подаче документов в уник. Мне нужен был перерыв, — врет, разглядывая листья на деревьях. Они сидят у парадной какого-то супер крутого огромного нового дома. Дворик был красив. Много зеленого, детская площадка подальше и скамейки. Побольше бы зелени, а то совсем скоро не заметим, как родной город превратится в жуткий киберпанк из видеоигр. Но это все мелочи. — Ладно, хиккан, я понял, — в голосе музыканта продолжают плескаться нотки раздражительности. "Почему так зол, если сам весной меня игнорировал?", — усмехается Сяо. — Или это из-за последнего звонка?, — пусть Венти и "сдался", но все равно решил выпутать правду. Похвально, что ж. — М? Последний звонок? Напомни..., — Сяо продолжает нагло врать. Ну а как еще они будут говорить о том звонке, боже! Какая нелепица. Венти, кстати, тоже так думал. — Серьезно? — парень приподнимает бровь, явно не ожидая такой реакции. Что там еще напоминать? Юноша уже искусал все губы. Ему безумно неловко. — Черт, ладно, я вспомнил, — сдается он, — в конце что тебя кто-то звал?, — Сяо поднимает глаза на друга. Щурится в неуверенности. — Не кто-то, а мой друг натурал, который любит творить дичь, — Венти ядовито улыбается. Юноша судорожно выдыхает весь напряженный воздух из легких, опускает голову, прикрывая щеки волосами,и незаметно, как он думает, улыбается уголками губ. Для музыканта, наблюдающим за ним, стало все, якобы, понятно. — А если бы мы встречались с этим другом, у тебя бы какая реакция была? — спрашивает он. Сяо вновь напрягается. — А... Зачем ты спрашиваешь?, — он возвращает взгляд на Венти. — Не переживай просто, я не гей, если что, — улыбается парень. "Еп твою мать", — вздыхает Сяо. — Я не гомофоб, — говорит он. — Да ладно? — смеется музыкант, задавая риторический вопрос. По крайней мере, в эмоциях Венти появились прежние нотки беззаботности. Продолжать развивать эту тему друзья не стали, пусть Сяо и хотелось расспросить. Не сказал же он про свою ориентацию так, чтоб юноша не отказался от него? Не гей, не значит же, что он не бисексуален? В общем, он решил разводить думы об этом молча у себя в голове, пока они шли куда-то в неизвестном направлении. Хотелось бы знать есть ли у него шанс, но если продолжать копаться в этой яме, можно случайно в нее упасть. Прогулка проходит максимально спокойно. Музыкант обменивается с другом новыми хорошими, и не очень, шутками, расспрашивает про то, как проводились экзамены, и Сяо неохотно, но все же отвечал. Таким образом они нашагали целых пять часов, и парень думал, что прямо сейчас, после стольких дней постоянного лежания на постели, столько времени ходьбы повалят его спать на асфальте, но чудом он осознал, что вернулись они уже к своим улицам. Обычно Венти ездил с того дома к себе на автобусе целый час. Этот человек самый настоящий самоубийца по мнению Сяо. — Что же, приятно было свидеться, пиши хотя бы в следующий раз если что-то пойдет не так или если захочешь передохнуть от всего. Я волнуюсь, как никак, — непринужденно говорит Венти, собираясь уйти. — Подожди, — юноше очень стыдно просить об этом. Изначальной целью странного примирения было именно это. Почувствовать себя гадко было несложно, но он все-таки задает вопрос. Выкладывает свою просьбу музыканту в руки, — можно пожить с тобой до конца лета? Сяо закрывает глаза и ждет вердикта. Месяц не общаться, вести себя как обиженки, чтоб в итоге этот же месяц прожить под одной крышей? Звучит мега странно. Но Венти соглашается. Юноша был уверен, что друг уже мысленно попрощался со своей кукухой. "Я очень проблемный", — подумалось Сяо. Но у Венти было такое же мнение на свой счет. Он видел в себе такой же спутанный клубок черных нитей. Но в отличие от друга он не собирался их пытаться развязать. Он не хотел к ним даже притрагиваться и вспоминать о них. В этом было главное различие между ними, которое вскоре встанет им поперек горла.***