***
То, что август выйдет неудачным, Венти понял сразу же как пустил друга за порог своей квартиры-студии. Лето всегда ассоциировалось с вином. А еще с огромным количеством светлого пива. Летом да, у него были редкие запои. Даже сейчас он вышел к Сяо не совсем в трезвом виде. Что удивительно – юноша его не спалил. Как и всегда, было одно "но". – Веселая у тебя тут обстановочка, – комментирует Сяо, приветствуя Лягушку и мчась к окну, чтоб открыть его, – даже у меня дома так не пахло алкоголем. Венти хихикает со стыдом на щеках. – Лето. – Летом без этого никак? А говоришь, что редко пьешь, – парень указывает на примерно десять бутылок спиртного. – Я месяц не убирался просто. График забит, – хозяин дома решает не встречаться глазами с другом. Он собирает весь мусор и выходит к мусорным бакам на улице ненадолго. "Что это за график такой..." – думает Сяо, и уже после всех замечаний, видит гитару и огромное количество исписанных листов, вырванных из тетрадки, что лежала пустой на компьютерном столе. – Ясно, – шепчет он и устало садится на кровать, подпирая подбородок ладонью. Лягушка прыгает юноше на голову, выпускает длинный язык на его золотую прядку волос и чуть не давится ею. Сяо ойкнул, взял аккуратно в ладошки существо, чтоб высвободить ее ротовую полость от его мертвой спустя тысячу покрасок волосни на голове. Он нежно, невесомо гладит ее по голове большим пальцем. Появилась ненавязчивая мысль чмокнуть лягушку, как он делал это со своими кошками, но это было бы весьма странно. Дверь захлопывается. Венти вернулся. – И в смысле даже у тебя дома так не пахнет? – музыкант садится на свое законное место. Сяо молчит. – Я устал. Не против если я сразу же лягу спать? – и вот он меняет свой тон голоса с недовольного на мягкий, даже просящий. – Да без проблем, – кивает Венти, тут же отправляясь за постельным бельем для гостя, думая, что докапываться до человека не есть хорошо, и поэтому он не будет этого делать. И первый вечер проходит более менее спокойно. Как и весь следующий день, ведь музыканту пора на смену. Пока хозяина студии не было дома, Сяо рассматривал чужие листы с текстами, нотами и аккордами. Он не знает, против или нет его друг, но Венти ведь не узнает, в случае, если тот против, значит все хорошо. – Флейта..., – высматривает слово в заметке на полке. Сяо всегда интересовал данный музыкальный инструмент, но никогда не видел его у друга. Обыскав все четыре угла этой огромной комнатки, юноша понял, что, кажись, флейта - это планы на будущее. Или она в студии записи. Или как там у этих творцов все обстоит... В любом случае, в голову прокрались странные идеи. Например, подарить Венти флейту. Если ее у него нет, конечно. Только нужно узнать желаемую тональность, модельку, может, какую уже присмотрел музыкант. Сяо очень хотел быть полезным и хорошим другом, а не вечно ворчливым мудаком, и это отличная возможность сделать хоть что-то доброе в сторону своего объекта воздыхания. Он кормит Лягушку с рук мертвой мухой и думает наведаться в зоомагазин. Прикупить чего вкусного для своих кошек и зайти домой за вещами. "Снова я забираю вещи и остаюсь у Венти... Дети мои, простите", – мысленно обращается он к своим питомцам, выходя на улицу. Солнце греет его макушку. Легкий, прохладный ветерок позволяет идти, а не ползти по асфальтированным дорогам. Редко такая погода его встречает, и летом она появляется не чаще. Сяо чувствовал бы себя замечательно, если бы не его непереносимость солнца. Во дела. Зимой его раздражает холод, а летом- жара. Даже осень с весной не дают почувствовать этот необходимый баланс температур. Он безумная душнила, которой то не это и это не то. И парень давно это принял в себе. Однако с таким характером что-то нужно было делать. А делать лень. Он все силы потратил на учебу, увы. Вот только с Венти он готов попробовать стать мягче. "А может это все пустые обещания в моей пустой башке", – задумывается юноша и не замечает, как переходит пешеходный переход на красный. Ему сигналит машина, пролетая прямо перед ним. Сяо и бровью не повел. Бывает. Его нездоровые наклонности были уже как родные и не вызывали переживаний. Плохие мысли и плохие действия не вызывали волнений ни у кого больше, в общем-то. Рядом за последние годы с ним только Венти... "Опять этот Венти", – закатывает глаза парень, слыша в голове в сотый раз его имя. ... И его друг тоже не выражал никакого интереса. И Сяо думал, что это хорошо. Эдакая форма заботы – игнорирование. От него это ощущалось именно так. Дойдя до места работы музыканта, он тяжело вздохнул, встряхнул головой и открыл дверь. Звон колокольчиков и ужасной игры на губной гармошке доносится до слуха сразу же. Перед глазами картинка: рыжий, очевидно высокий парень, что сидит на полу у стойки кассы и держит около губ инструмент, останавливается в своей игре и внимательно всматривается в экран телефона. По всей видимости он только учится дудеть. Но зачем он это делает в зоомагазине? – Что за..., – начинает было Сяо, как вдруг показывается светящееся личико Венти, машущего ему рукой. – Я говорил ему валить домой, но поугарать с его первых попыток было интереснее, поэтому он тут, – смеется парень. – Эй, – обиженный голос и злой взор на улыбку Венти от рыжего, – я, между прочим, тебе с альбомом помогаю! – Ты?, – показывает он пальцем, – мне? С альбомом? Не смеши, я просто дал тебе что-то, чем ты можешь заткнуть свой гнилой рот. – А вот это обидно, – длинный встает на ноги и уходит вглубь зала продолжать дудеть, правда еще громче, чем было. Сяо, что делал все это время вид, будто его вовсе нет в магазине, отлипает от пустоты и подходит к Венти. – Это кто?, – спрашивает довольно резко и требовательно, сам от себя не ожидая. – Друг тот, которого ты по телефону слышал, Чайлд – пожимает плечами Венти и принимается делать отчет, который забыл сделать утром. Ужасное звучание прекращает играть. – О, тебе понравился звоночек?, – Чайлд с максимально тупой рожей возвращается к парням. Сяо удивляет быстрая смена настроения этого человека. Данная черта поведения есть и у Венти, но у этого рыжего она более ярковыраженная. – В каком смысле?, – гримасу отвращения он не смог спрятать. Не от этого очередного друга музыканта. Он вызывал особые неприятные чувства в груди. – Он бредит, не обращай внимания, – Венти бросает снова отчет. Он улыбается и смотрит на Чайлда. В его мыслях все более разумнее становится тот факт, что его друг идиот. Но он ведь друг все-таки. А вот Сяо чувствует укольчик в сердце. Он не знает почему, но зависть, что ему так никогда Венти не улыбался и никогда так внешне не выглядел счастливым рядом с ним, начала душить его шею. Он кашляет. – Заболел? Выглядишь бледным, – Венти теряет былой беззаботный вид, обращая внимание на юношу напротив, тянет ладонь к его лбу и не обнаруживает повышенную температуру, – было бы очень странно, если бы ты заболел летом..., – мычит он, уходя в комнату для персонала. От туда доносятся звуки льющейся воды, грохот и затем от туда выходит музыкант обратно. Сяо странно смотрит на него, пока не слышит шум кипения. – Я собирался заскочить домой, – приговаривает сухо. – Выпьешь чаю и пойдешь, – вздыхает парень и садится обратно за отчет. Рано или поздно он его доделает. Возможно. – Ебать ты гений чаем детей поить жарким летом, – чтобы разрядить обстановку и не дать какому-либо диалогу совсем угаснуть, Чайлд отлипает от гармошки и встает рядом с Сяо, что очень заметно отодвинулся от огромной туши. Сам парень не был против чая. Точнее, не против проявления заботы в его сторону от друга. Очень по-глупому – Мне от жары наоборот помогает, – задумчиво мямлит Венти. И тишина. Все же мешать коллеге не хочется, иначе придется делать этот отчет самому вместо него на следующий день. Рыжий это понимает. – Я хотел кошкам корм взять, – вспоминает Сяо, аккуратно пытаясь поймать взгляд музыканта. – А..., – тот встает, в который раз отвлекаясь от бумажной работы, и идет пробивать то, что обычно берет своим питомцам юноша. И в этот раз ему приятно, что Венти запомнил что-то, связанное с ним, что вот так заботится о нем. Может, были и другие случаи такого внимания, но сейчас это ощущалось более показательно. И как только лакомства любимцам были на руках у Сяо, и как только чай был испит, он пулей вылетел из магазинчика, напоследок кинув недоверчивый взгляд на Чайлда. Если говорить серьезно, то чего этот парень добивается - было не понятно. Это бесило. Раздражало его поведение. Выводил из себя его ехидный взгляд и то, как он, будто специально, не забывая посмотреть перед очередным своим действием на юношу, вытворял что-то противно-сладкое по отношению к Венти. На ревность вызывает? У него получается. Очень даже хорошо. Но зачем? Для Сяо очевидно только, что рыжий это делает из злых целей. Очевидно же. Пульс подскакивает, от его былой бледности ни следа, а он несется до дома, словно он украл старинный и супер важный артефакт из главного музея города и пытается спрятаться у себя в квартире. Бежать нельзя, иначе сразу поймут, что это он. Дела сердечные, никак не контактирующие с рациональностью – с ними парень не знает как сдружиться и как их решить. Остается ныть где-то в глубине души дальше и привыкать к суровости собственных суждений. Дома же он извиняется перед кошками за длительное его отсутствие без предупреждения. Извиняется вкусной едой, никак по-другому. Юноша наивно и страдальчески лежит вместе с ними на полу и впервые с кем-то делится своими тревогами. Все трое внимательно его слушают, трутся носиками: кто об ноги, кто об запястья... Лина вовсе укусила его за волосы и потянула их в сторону. – Эй, что за абьюз?, – смеется Сяо, осторожно высвобождая свои волосы из пасти заботливой кошки. Только сейчас он замечает капли слез на щеках. По всей видимости, во время рассказа он начал плакать, – стыдоба..., – шипит юноша, зачем-то позволяя себе разрыдаться сильнее. Каждая соленая дорожка быстро вытиралась шустрой рукой, что вся через какое-то время оказалась полностью мокрой. Фру громко мяукнула, подошла вальяжно к хозяину и прикусила его за палец. На удивление, Сяо начал успокаиваться. Смотря пустым взглядом в окно, где солнце прячется за деревом, а на площадке детвора гоняет футбольный мяч, остаются силы только на признание в любви всем троим любимцам. Хотелось их обнять, но от них как всегда сбежала Мана. Та, конечно, перед уходом хозяина залезла ему на плечи и ткнулась носом в висок. Громко мяукнув хозяину в ухо напоследок, спрыгнула обратно в гору обуви, которую никто никогда не носил, но она всегда стояла здесь. Сяо немного оглох, но ему стало лучше.***
Венти переживал. Видно же, что Чайлд выбешивает его друга и по совместительству временного соседа. Лишь бы тот не устроил ему какой-либо скандал, как юноша любил делать. Сначала всегда все начиналось с противных, метких и больных колкостей, мимо внимания которые он не мог просто пропустить, обязательно отвечая. Если в начале общения музыкант старался сводить любой конфликт на нет, то сейчас у него это не получалось вовсе. Нервы расшатались так, что любой недовольный вздох Сяо заставлял либо закатить глаза, либо начать наговаривать первому, либо уйти куда-то, только бы подальше. И все равно стоит признать, что парень проникся другом. Чувства? Дружбой сложно назвать их отношения. Привязанность? Возможно. Он очень старался начать общение. Скорее это можно назвать адекватной оценкой своих трудов и нежелание их выкидывать в мусор. А еще да. Что-то на подобие влюбленности он ощущал, но признавать этого не хотелось бы. венти считал, что как только он осознает чувства, примет их, то сразу можно будет вызывать скорую – они не вытерпят друг друга. Накрутив себя уже по тысячному кругу, обозвав и Сяо, и Чайлда различными оскорблениями, парень не заметил, как вернулся домой, и как затем вернулся юноша. Размышляя о том, как же он будет защищаться в этот раз от выпадов друга, последний уже ходил где-то рядом, заливал воду в чайник для кофе. Кофе на ночь. Венти успокоился, как только не обнаружил какой-либо враждебности в движениях и мимике Сяо. Тот выглядел очень расслабленно. – Сам на себя не похож, – хмыкает музыкант, принимая кружку чая из рук друга. – А?, – не понимает Сяо. Он заглядывает мимоходом в холодильник и ничего там не обнаруживает. – Не знаю как объяснить..., – мямлит парень, окунаясь взглядом на дно кружки. Венти не любит сильно заваренный чай. Это мило. Его сожитель помнит об этом. Сяо не нужно ничего объяснять, он итак понял друга. И он хотел бы сейчас поругаться. На счет Чайлда. На счет пустого холодильника. На счет того, что Венти снова голодный и совсем о себе не заботиться, но сейчас у него другие планы. – Лучше расскажи мне про альбом предстоящий, – улыбается спокойно он, присаживаясь на пол рядом с парнем. И тут Венти становится совестно за недавние мысли. Может все на самом деле хорошо и он все напаниковал? Напридумывал? После смены. Уставший ведь. – А... Хочу добавить немного фолка в него, – желания говорить громко и в полную силу нет. Такие редкие моменты их совместной идиллии совсем не хочется разбавлять шумом. Видя, как его внимательно слушают с огромным интересом и теплом, что ощущается так ярко и приятно, он продолжает рассказывать основные моменты того, что хотел бы сделать, – ... Единственное я все еще думаю над флейтой..., – щурится он, – я так и не определился. Я люблю многое бросать на рандом и фортуну, идя в "олл ин", но сейчас как-то страшно облажаться... Кажись ее я приобрету не скоро. А Сяо только радуется. Значит он может помочь в поразительной и такой редкой нерешительности своего музыканта. Главное совсем мимо не пройтись и не облажаться, а то обидно будет. Венти в это время ловит себя на мольбе, чтоб такая атмосфера между ними была всегда и никогда больше не прерывалась на что-то тяжелое. И именно за эти моменты парень может уверенно заявить о любви. Только вот хорошее же всегда омрачается, причем в самые нежелательные эпизоды. Но сейчас и не так важно это должно быть. Наслаждаться здесь и сейчас. Поймать момент. Любить этот момент. Искусство в одном миге. Так он решает для себя. Юноша встает с пола, ставит кружку в раковину и закусывает губу. Не до крови, как обычно, не болезненно, а воздушно, прибывая в думе. – Хочешь есть?, – спрашивает он друга. – Хочу..., – а Венти и вправду ничего не ел за весь день. Забыл. Желудок отозвался урчанием. Сяо еле сдержал недовольное цоканье. Музыкант настолько пропал в себе, в их связи, в спокойном настроении будущего студента, что не услышал как его спрашивают чем бы он хотел конкретно поужинать. Однако, не беда – Сяо сам заказал то, что считал нужно съесть парню, не выкидывая из головы его вкусовые предпочтения. Из копеек, что были на карте юноши, тот смог набрать достаточно еды, чтоб наесться. Может все кажется до противного странным, но сидеть в тишине вместе было лучшим отдыхом для Венти. Его друг вернулся на свое любимое место - пол, и облокотился об спинку кресла, на котором сидел музыкант. – Ты рад, что поступил?, – спрашивает. Сяо поначалу кивает, но затем отвечает утвердительно вслух. Его ведь не видно, а глаз у Венти на спине нет. – Я очень хотел поступить именно туда..., – Сяо скатывается чуть ниже по полу, принимая положение полулежа, – сначала я думал, что иду на юриста, чтоб заработать больше денег, чем другие, но после сдачи экзаменов я понял, что мне действительно нравится, – хихикает он, а музыкант улыбается, – еще лучше, что я смогу переехать из дома отца в общежитие. Это самое счастье. – Ну и хорошо. Я рад за тебя, – улыбается Венти, ища рукой макушку друга, чтоб потрепать его волосы. Эдакий жест старшего брата, что горд за младшего. Звонок в дверь. Курьер уже подоспел. Достаточно быстро, но то и отлично. Голодать еще дольше не придется. За вечерней трапезой оба парня не хотят, чтоб этот день заканчивался. Может начался он не особо удачно, а его продолжение оставляет желать лучшего, но его завершение – чуть ли не лучшее, что было с ними за их дружбу. Они еще долго будут вспоминать его и беречь в памяти.***